Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Вся палитра "Коварства и любви" в черно-белых красках - на сцене театра имени Маяковского играют Шиллера в постановке Льва Додина. Философский подход к противопоставлению человеческих чувств и общества, и коварству, как стилю жизни. Трагедия 18-го века получилась невероятно актуальной.

Взяв раннюю трагедию Шиллера, Лев Додин выстроил спектакль с тщательностью шахматной партии. Актеры движутся по квадрату сцены как фигуры на шахматной доске. И каждый новый шаг-диалог приближает к неотвратимой развязке логично и тонко.

В известной трагедии 18 века про "Коварство и любовь" Лев Додин сместил акценты - фирменный стиль мастера, чтобы поразмышлять на тему: добро и зло, жестокость и искренность, любовь и коварство - вещи несовместимые?

"Такая экзистенциальная трагедия о взаимосуществовании любви и общества, коварства, как способа жизни, любви к самому коварству и, наконец, коварство самой любви, то есть философская история насыщенная трагическим мироощущением", - говорит художественный руководитель Академического Малого драматического театра - Театра Европы (Санкт-Петербург) Лев Додин.

Философ Лев Додин добавил шиллеровской истории полутонов, населив сцену обычными плохими-хорошими людьми. Леди Мильфорд (Ксения Раппопорт) порхает по подиуму, мастерски балансируя на грани ранимости и насмешки. Фердинанд (Данила Козловский) приходит к ней, чтобы отказаться от брака, навязанного отцом в карьерных целях. Леди пытается его обольстить, но он верен возлюбленной. Или не верен? Фрак снял, жилет расстегнул. А Луиза в исполнении Лизы Боярской меньше всего похожа на робкую обманутую мещанскую девушку.

"Это абсолютно будничная сегодняшняя история. Это очень жесткая история. Конечно, есть любовь, безусловно, но тут скорее противоборство нравственности и, не знаю, политики, власти, силы", - сказала актриса, исполнительница роли Луизы Елизавета Боярская.

Сократив монологи Шиллера. Лев Додин попытался вернуть словам немецкого романтика проникновенность и силу сердечной исповеди людей, живущих уже в веке 21-м.

"Обороты речевые, которые, во-первых, сейчас очень даже сложно и слышать, не говоря о том, что произносить, которые, в общем, при прочтении не очень понятны. Нужно все время возвращаться, перечитывать: а вот что он имел в виду. Но в итоге потом ты начинаешь получать удовольствие - говорить языком Шиллера со сцены", - отмечает актер, исполнитель роли Фердинанда Данила Козловский.

Спектакль начинается на полупустой сцене, лишь столы то и дело переставляют то ли официанты, то ли охранники, чтобы в финале расставить их праздничным каре с белыми скатертями и свечами - то ли на поминки любви, то ли для свадебного застолья.

Чтобы эта пышная свадьба и выгодный союз состоялись, плели интриги, топтали чувства. На авансцене - юные влюбленные. Их не хотели убивать, так вышло. Человеческий фактор в очередной раз оказывался неучтенным в государственных интересах. Праздничный стол сияет равнодушным великолепием. И диктор из репродуктора бесстрастно вещает об общечеловеческих ценностях.

Спектакль привезли в Москву не в первый раз. Сейчас - для участия в спецпроекте «ДАТЫ» внеконкурсной программы фестиваля «Уроки режиссуры», в рамках «Биеннале театрального искусства 2018».
Означенная ДАТА - юбилей написания пьесы... и тут я немного не поняла: в этом году пьесе «Луиза Миллер», позднее получившей название «Коварство и любовь», исполнится 234 года... как-то, согласитесь, не совсем юбилей...

Впрочем, это всё ерунда.
Главное: спектакль привезли из Северной Столицы, и на протяжении трех вечеров москвичи смогут получать удовольствие от ее просмотра.

Собственно говоря, писать текст, приглашающий это сделать, смысла нет: все билеты проданы, спектаклю обещан аншлаг и переаншлаг.
Это прекрасно и совершенно закономерно, ибо постановка очень хороша.

Многословная и многостраничная глыба пьесы Шиллера при постановке в МДТ существенно сокращена, спектакль идет без антракта, всего два с половиной часа. При этом в него добавлены фрагменты текстов Руссо и Бисмарка (последний завершает спектакль).
Постановка легкая, воздушная, очень красивая. И страшная.

Замечательная сценография Александра Боровского. В три цвета: белый, черный и этакая изящная бежеватая сепия - человеческие тела и дерево. Только в самом конце будет бордовый лимонад, которым Фердинанд (Д.Козловский) отравит Луизу (Е.Тарасова) и который потечет по скатерти, кроваво марая ее белизну.

Пустое пространство, и только на заднике перекрестье реек, традиционного оформления бюргерских домов в Германии. Низкая дверца.
Потом появится стол, за который присядет Луиза с книгой, и на который даже не вспрыгнет - взлетит Фердинанд, чтобы слиться с юной возлюбленной в долгом поцелуе.

Красота и блаженство... Потом леди Мильфорд (К.Раппопорт) скажет, что разрушить чужое блаженство - это тоже блаженство.

Впрочем, блаженство и красоту первой сцены начнут разрушать сразу. Отец Фердинанда (И.Иванов) скажет своему секретарю (И.Черневич), что любовь - любовью, это хорошо, и он даже примет здоровенького и красивенького бастарда - но сын должен жениться, исходя из политических соображений, дабы укрепить положение своего папы при дворе. Этакое коварство...

Но тут происходит странное. И коварства никакого не нужно. Ибо первая, светлая и свежая любовь - так и есть, замечательно... Но когда появляется ослепительно прекрасная леди Мильфорд, что, как бабочка, под серебристый звон словно бы перелетает с цветка на цветок, да еще рассказывает юноше свою печальную историю... Ну, да: любовь любовью, но если перед тобой не просто богатая содержанка, а - «царская порода в ней видна», то почему бы не предложить даме свое мужское утешение? Ну, конечно, и прежней привязанности изменять негоже.

Я вот подумала: что это за всем сердцем влюбленные в своих женщин мужчины (все эти арбенины, фердинанды, отелло), которые готовы по пустяшному поводу, полунамеку, невнятному навету уничтожить свою любовь. Физически уничтожить. И погибнуть потом самим. То есть сомнения в дамах у них появляются, враз и навсегда перечеркивая всё, словно бы Богом данное прекрасное, что было до страшного момента псевдоизмены. А дальше банальное «так не доставайся же ты никому»... вот она, любовь, которая страшнее самого страшного коварства.

Правда, бедняга Луиза была связана клятвой молчания и не могла рассказать Фердинанду, что письмо было написано ею вынужденно, с целью спасти жизни отца и матери...
Да. Отца (С.Курышев), который, лишь увидев пачки денег, сразу забыл и о гордости, и о чести, и о родительской любви.
Ведь ясно же, что рядом с его дочерью, усмехаясь, стоит страшная беда... Куда там: вот оно, безразмерное счастье, в этих бумажках. А дочь... авось, обойдется.

И только маленькая старушка-мать (Т.Шестакова), которая пытается на коленях молить о милости, а потом уходит в слезах и отчаянии, понимает непоправимость ситуации... Может, это и есть - любовь, без малейшей примеси коварства?

В пьесе Шиллера любовь и добро по всем фронтам побеждают злое коварство - хоть и оплачена эта победа гибелью двух красивых молодых людей.
В спектакле же...
Нисколько не пристыдит Луиза своим красноречием леди Мильфорд. Слова, конечно, произносятся правильные... но что значат все эти слова, слова, слова, когда одной из них лежать, отравленной злым ядом, а второй - под звон колокольчиков порхать, легким взмахом изящной ручки призывая к себе кордебалет поклонников?

И не нужно господину фон Вальтеру никакое предсмертное прощение от сына: служебная лестница, ведущая вверх, да благосклонность имеющих власть... что еще нужно для долгой и счастливой жизни.

Так и получается, что коварство однозначно побеждает. И жизнь продолжается - с танцами, речами, охапками цветов, вином в бокалах...

А любовь...
Вот она, на авансцене. Умершая. Навсегда.

Печально это...
Но какой же красивый и изящный спектакль!..

Ссылки и благодарности.
МДТ-Театр Европы , страница спектакля "Коварство и любовь" http://www.mdt-dodin.ru/plays/kovandlove/ . За уникальное приглашение на генеральную репетицию - огромное спасибо тем потрясающим людям, которые в этом театре работают. И которые очень театр любят.

Коварство этой постановки в том, что все составляющие ее ингредиенты - прекрасны, а получившийся продукт (то есть, театральное впечатление) оставил желать лучшего. Конечно, ни в коем случае, нельзя отнести спектакль «Коварство и любовь» МДТ в постановке художественного руководителя театра, знаменитого режиссера Льва Додина, к некачественным или плохим. Просто ожидание от всех слагаемых намного превысило само событие, а каждый приезд театра Додина в Москву, конечно, событие.

Вот вам, впечатление совершенно конкретное

На протяжении всего спектакля, а это - два с половиной часа (без антракта) на лицах зрителей не дрогнул ни один мускул. Лишь в финале на поклонах раздались бурные аплодисменты и крики: «Браво!», а поклонники Данилы Козловского и Ксении Раппопорт принялись засыпать их цветами. Я сама –поклонница Ксении, и она меня порадовала: каждый ее выход на сцену служил немалым утешением. Жаль, что не было Лизы Боярской (роль Луизы исполняет с ней в очередь Екатерина Тарасова), возможно, концепция спектакля меня убедила бы в том, о чем пойдет речь ниже.

В тот день, старина Фридрих Иоганнович Шиллер порядком меня утомил, даже раздражил, а великий Лев Абрамович Додин ввел в некий ступор: зачем сегодня (ну, хорошо, пять лет назад) нужно было браться за старомодную трагедию немецкого философа-романтика и идеалиста? Чтобы еще раз доказать, что власть и политика – грязное дело, растаптывающее чистые души?

Спасибо режиссеру, хотя бы за то, что он сократил пьесу почти в два раза, иначе ее вообще мало бы кто выдержал, несмотря на наличие на сцене звезд первой величины.

Мне всегда интересно настроение публики: так вот, во время показа зал был тих и равнодушен. Сухой холод со сцены будто передавался залу, и лично я, если бы не блистательная, живая Ксения Раппопорт, в конец окоченела бы к финалу.

Действие пьесы происходит в трех домах:

Дом Президента фон Вальтера при дворе немецкого герцога (Игорь Иванов), отца главного героя - майора Фердинанда (Данила Козловский);

Дом леди Мильфорд, фаворитки герцога (Ксения Раппопорт);

Дом учителя музыки Миллера (Сергей Курышев), отца главной героини Луизы (Екатерина Тарасова).

При этом разнообразии мест сценография Александра Боровского скупо и незатейливо отображает пустоту, периодически заполняемую темными деревянными столами, которые вносили-уносили-переставляли шестеро невозмутимых мужчин в строгих костюмах, изображающих, как отмечено в Программке, «окружение Президента».

Неторопливо и скучно (весь первый акт) юные влюбленные, они же - главные герои - Луиза и Фердинанд, целуются на столе. Непонятно, чем уж так пленила богатого наследника бледная вялая девушка, не обладающая ничем особенным, кроме стройной фигурки. Ах да, честностью и невинностью, но мы же примерно догадываемся о дворцовых интригах и нравах?

Отец Фердинанда - Президент, лепящий сыну блестящую карьеру (в 20 лет мальчик – уже майор), планирует женить его на красавице - леди Мильфорд. Это, конечно, в интересах власти. Фердинад строптиво отказывается: его личные планы связаны с Луизой. Правда, невнятно, на какие шиши молодой дворянин, умеющий лишь бряцать оружием, собирается кормить будущее семейство? Больше он ничего не умеет, даже на флейте играть, а ведь именно за этим он пришел в дом учителя музыки.

Папаша Президент дальновиден и вездесущ – почти всегда лично присутствует на сцене. Коварный властитель, руля судьбами, шлет строптивца к блистательной миледи. И тут все оживляются: героиня Ксении Раппопорт столь же обворожительна и неотразима, сколь хитра и умна. Каждый жест и реплика вызывали эмоции, были убедительны, разгоняя пафос и скуку происходящего. Миледи для майора слишком шикарна. Она легко укрощает его негодование, помноженное на юношеский максимализм. Удивительно, каким непостижимым образом Фердинанду удается сохранить верность своей простушке Луизе. Слова клятвы связывают влюбленных, как клей «момент» - стекло, на этом держится хрупкий мир.

Помимо простушки, некоторую досаду вызывают ее провинциальные (в самом дурном смысле слова) родители. Будь юноша поумней, он бы насторожился: от таких генов никуда потом не денешься…

События разворачиваются таким образом, что, время от времени, хочется воскликнуть: «не верю!». В самом деле, вместо того, чтобы одним щелчком убрать мешающую высочайшим планам никому неизвестную, ничего не значащую семейку (мог бы запросто сгноить в тюрьме при его-то власти), президент принимает хитрый план старого секретаря Вурма (Игорь Черневич), безответно влюбленного в Луизу (тоже верится с трудом). Вурм склоняет девушку, во имя спасения родителей, адресовать ему влюбленную записку. Рассчитывая на жгучую ревность красавца Фердинанда, секретарь уверен, что тот отвергнет изменницу. Ну, и… развязка понятна всем, кроме тех, кто ее завязал.

Любовные страдания-клятвы-слезы-горячечные мысли о самоубийстве – сей набор для молодых. Старикам он не по зубам, и какая практическая польза от обещаний и клятв, не говоря уж о честном слове?

По ходу действия возникает необъяснимое нелогичное разрешение (коварство?) президента фон Вальтера сыну - жениться на бедняжке, но поздно. Яд уже влит, никакие чистосердечные признания ничего не изменят: кровь бурлит, мешая мыслительному процессу.

Развязка сильно затянута. Ни единого зрительского вздоха, когда Луиза, наконец, выпивает отравленный любимым лимонад. Пока «окружение Президента», не спеша, заставляет столы массивными подсвечниками (то ли для предстоящей свадьбы, то ли – для поминок), главные действующие лица, застывая в страшно неудобных позах, уходят в небытие.

Мне тоже было страшно неудобно - отсидела ногу: какое коварство - два с половиной часа без антракта. Думаю, не одна я злорадно торопила приближение финала.

фотографии с официального сайта театра МДТ

спектакль Льва Додина "Коварство и любовь" МДТ, Ксения Раппопорт, Данила Козловский

...следить за действием, благодаря фирменной режиссуре Додина, завораживающе интересно. Додин, режиссер-минималист бруковских традиций, разворачивает перед нами пустую, залитую бронзовым светом сцену (художник по свету Дамир Исмагилов) с величественной черной задней стеной, рассеченной вертикальными золотистыми балками дерева (художник Александр Боровский) – подобно тому, как рассечены в этой пьесе семейные и любовные узы. Додин высвечивает сердце пьесы неожиданной кодой. Его спектакль о последствиях политической тирании моментально катапультирует нас в наше настоящее. Как-то в интервью Додин сказал: «Великая литература бездонна. Она непознаваема, как жизнь.» Благодаря этому режиссеру-визионеру и его острому предупреждению, теперь и мы это понимаем (если еще не поняли).

Чувственность спектакля пульсирует громче, чем скрипят жернова старой пьесы. В этой постановке страсть - к добру, к худу ли – всегда налицо. Согласно завораживающей концепции Додина, любовь и страсть могут служить единственным противовесом всему злу вымышленного Шиллером мира – как, видимо, и злу современного нам мрачного мира.

Love and Intrigue

Спектакль идет без антракта и достигает леденящего душу пика через два чарующих часа. Господин Додин сервирует банкет, достойный Тантала, царя из греческой мифологии, который, как известно, принес своего сына в жертву богам.

The New-York Times

Pulled Apart by ‘Love and Intrigue’

Laura Collins-Hughes

Додин не объясняет, а показывает, не добавляет от себя, а высвечивает, не демонстрирует себя, но незримо присутствует везде в этом спектакле монументальной интенсивности и кристальной ясности.

«La Repubblica»
(«Ля Република»)

Шиллер Додина: совершенство

Сара Кьяппори

Смею полагать, что если вы сначала прочитаете пьесу, а потом посмотрите спектакль Льва Додина с его актерами Малого Драматического Театра из Петербурга, то вы получите дивный опыт (я это прилагательное никогда не использую): может быть менее чистый, чем просто посмотреть спектакль, но более захватывающий и поучительный. Вы снова поймете, чем может быть театр.

«Коррьере делла Сера»

Драма Шиллера. Обреченная любовь Додина – дивный удар в сердце

Франко Корделли

Не прибегая ни к каким лобовым методам насильственного «осовременивания» классики, Додин возвращает тексту трагедии современное дыхание. Так что даже финальные строки Бисмарка кажутся взятыми из передовиц сегодняшних газет <…>

"Новые Известия"

Государство требует жертвоприношений

Ольга Егошина

Честное слово: никогда не предполагала, что шиллеровским «аршином» можно так измерить современную Россию, как это сделал Лев Додин, поставив на сцене петербургского Малого драматического «Коварство и любовь».

Новая газета

Так сервируют зло

Марина Токарева

Но при всем трагизме у Льва Додина получился удивительно жизнеутверждающий спектакль. Жизнь на земле продолжается вне зависимости, хотим мы этого или нет. Смерть - это то, в чем живые люди не участвуют. Будут банкеты, будут танцы, будут красиво одетые люди. Не важно, что они оставили за кулисами. Так было, есть и будет. Это не плохо и не хорошо. Это так.

Невское время

Финал достигает шекспировских высот

Катерина Павлюченко

Додин пошёл против моды, сохранив форму и идею трагедии о любви, попавшей под жернова государства и власти. Спектакль передаёт объём шиллеровской трагедии, в которой главное – слово, философский смысл и эмоциональная насыщенность которого не потеряла своей силы.

Этот драматический спектакль для тех, кто соскучился по высокой классике. Сюжет драмы «Коварство и любовь» Фридриха Шиллера, написанной в XVIII веке, заключается в том, что Президент фон Вальтер, исходя из личных политических амбиций, решил женить своего сына Фердинанда на фаворитке герцога леди Мильфорд. Уверенный в своей могущественной власти, Президент и не ожидал, что встретит непобедимое сопротивление Фердинанда, истинной возлюбленной которого является девушка из бедного сословия, Луиза. Молодая пара готова бороться за свои чувства несмотря на родительский гнев, но выжить ей становится все сложнее, пока вокруг нее плетутся коварные интриги со стороны окружения Президента и леди Мильфорд. Сценическая композиция и постановка Льва Додина расширяют рамки пьесы, позволяя зрителю заглянуть в потаенные места души героев, где все реакции обнажены. Извечные темы власти и любви, долга и чести, разума и чувства не смогут оставить равнодушным ни одного зрителя. Трагическая развязка этой любовной драмы под стать таким шедеврам в истории мирового театра, как «Ромео и Джульетта», «Тристан и Изольда», но здесь она еще отягощена трагической виной главного героя.