Предыстория

Как известно, после возвращения из Первой Камчатской экспедиции в 1730 году Витус Беринг был встречен в Петербурге несколько прохладно. К представленному им рапорту отнеслись с недоверием. Дело в том, что как раз перед ним в Адмиралтейств-коллегии успел наследить казачий полковник, «конкистадор» и покоритель чукчей А.Ф.Шестаков.

Шестаков представил составленную им (в 1724 г.) карту Северо-Восточной Сибири и Курильских островов (!). В 1727 по его предложению правительство инициировало военную экспедицию (~ 600 чел.) для покорения чукчей и поиска земель и островов в Ледовитом и Тихом океанах. Погиб в 1730 г. от рук чукчей.

Но так как Шестаков не то, что карты составлять – писать не умел, то Берингу не составило труда показать преимущество результатов собственной экспедиции. И чтобы окончательно убедить руководство Адмиралтейства в своей правоте, Беринг вышел с инициативой организовать еще одну исследовательскую экспедицию к восточным пределам государства. Он представил краткую записку, в которой предлагал:

1. обойти и подробно исследовать море на юг от Камчатки до Японии и устья Амура

2.обойти весь северный берег Сибири и произвести его съемку;

3.отправиться на восток от Камчатки для отыскания вероятно недалеко расположенных от нее берегов Америки, после чего завести там торговые сношения с туземцами.

Проектом Беринга заинтересовались влиятельные лица во главе с графом Остерманом, отвечающим за флот и являвшимся самым влиятельным на ту пору лицом в государстве.

Граф Остерман . Один из сподвижников Петра I, руководивший внешней политикой Российской империи в 1720-е и 1730-е годы. Фактический руководитель государства при Анне Иоанновне (1730-40). В Россию его привез из Амстердама тот же самый адмирал Корнелий Ивановичем Крюйс, который «сосватал» на русскую службу и Беринга. Остерман был одной из самых влиятельных фигур как при Петре I, (автор множества преобразований и законов, в том числе знаменитой «Табели о рангах») так и при последующих правителях, вплоть до окончания царствования Анны Иановны в 1740. При Елизавете попал в опалу и был сослан в Сибирь.

Адмиралтейств-коллегия поддержала план Беринга об организации следующей экспедиции на Камчатку. Более того, она расширила его до грандиозного проекта по исследованию восточных и северных окраин империи, который вошел в историю как «Великая Северная экспедиция». На Беринга было возложено как общее руководство проектом, так и непосредственные поиски морского пути от Камчатки к Америке.

Задачи Второй Камчатской экспедиции

Командору Берингу и капитану Чирикову поручалось построить в Охотске или на Камчатке, где будет найдено более удобным, два корабля, на которых и отправиться "для обыскания американских берегов, дабы они всеконечно известны были ". Причем полагалось само собою разумеющимся, что эти берега расположены невдалеке от Камчатки. Достигнув берегов, "на оных побывать и разведать подлинно, какие на них народы, и как то место называют, и подлинно ль те берега американские ".

Затем предписывалось плыть вдоль них, "сколько время и возможность допустит, по своему рассмотрению, дабы к камчатским берегам могли по тамошнему климату возвратиться; и в том у него (т.-е. Беринга) руки не связываются, дабы оный вояж учинился не бесплодной, как и первой ".

Высочайший указ о проведении Северной экспедиции был принят 17 апреля 1732 года. Беринг погрузился в организационные мероприятия в Петербурге. Затем перебрался в Тобольск, а к 1734 году был в Якутске. Этот сибирский город стал центральным «штабом» для всего мероприятия. Беринг изнывал под тяжестью организационных хлопот по снаряжению экспедиционных отрядов. Эти административные обязанности его угнетали, Берингу не терпелось, наконец, самому выйти в море. В Охотске, тем временем, были заложены трёхмачтовые пакетботы – «Святой Петр» и «Святой Павел», предназначенные специально для плавания к американским берегам.

Пакетботы "Святой Петр" и "Святой Павел"

Длина каждого пакетбота составляла 80 футов (30 с небольшим метров). Они имели по 14 пушек каждый и грузоподъемность около 100 тонн. Команду обоих кораблей составляли 166 человек. Сам Беринг отправлялся на "Святом Петре". С ним шли лейтенант Ваксель, штурман Эзельберг, подштурман Юшин и гардемарин Иоганн Синд. В числе матросов был и разжалованный в рядовые лейтенант Овцын – бывший командир одного из отрядов Северной экспедиции. «Святым Павлом" командовал капитан Алексей Чириков, с которым были лейтенанты Чихачев и Плаутинг, штурмана Елагин и гардемарин Юрлов. Провианта было взято из расчета на 20 месяцев.

А. Чириков и В. Беринг на берегу Авачинской бухты будущего Петропавловска

Боты "Святой Петр" и "Святой Павел"

Основные корабли должны были сопровождать дубель-шлюпка под командой корабельного мастера Хитрова и галиот, управляемый подштурманом Ртищевым. На дубель-шлюпке должен был разместиться астроном Лакройер и прибывший из Петербурга натуралист Стеллер, а также геодезист Красильников. Оба эти вспомогательные судна отстали в пути и не приняли участие в основной экспедиции.

Пока шли сборы, наступил сентябрь. Плыть в Америку было поздно. Поэтому пошли на восточный берег Камчатки, где и стали на зимовку в необыкновенно удобной бухте реки Авача. Уникальное удобство бухты было сразу подмечено опытным мореходом. Беринг заложил тут населенный пункт, назвав его в честь своих кораблей. Зимовка в Петропавловске прошла без происшествий. К началу лета 1741 все было готово к выполнению главной задачи.

Таинственная земля Жуана де Гамы.

Сам Беринг полагал, что лучший способ добраться до Американского континента – плыть на северо-восток, не выше широты 65 0 . Его мнение разделяло большинство специалистов.

Но тут выступил географ отряда Л. Лакройер, который стал настаивать на первоочередном поиске таинственной Компанейской земли, или земли Жуана де Гама, неведомого мореплавателя, который будто бы видел где-то в этих краях землю, сплошь состоявшую из серебра. Беринг, Чириков, Стеллер, разумеется, не верили этим «сказкам Шахеризады». Но беда была в том, что Адмиралтейство тоже предписывало своих установках эту землю искать. Несуществующая земля была обозначена на карте Лакройера по параллели 45-47 o . Беринг вынужден был уступить.

И рано утром 4 июня 1741 года оба пакетбота двинулись на поиски несуществующей земли, изобретенной фантазией кабинетного ученого. Особенно возмущен и раздражен этим безобразием был ученый-натуралист Стеллер, который больше других желал скорее ступить на американскую землю.

«Святой Павел» Чирикова шел впереди. Корабли, чтобы не потерять друг друга в тумане, постоянно били в колокол и стреляли из пушек. Но 19 июня они таки потеряли друг друга из вида и более не сходились.

Беринг спустился к югу до 45-й параллели, потыкался туда-сюда, и не обнаружив никакой Компанейской земли, взял курс на северо-восток. Это отклонение от прямого пути на Америку стало главной причиной многих неудач путешественников на «Св. Петре».

Америка!!!

После полутора месяцев плавания, около полудня 16 июля 1741 (на широте 58 o 14" и долготе 49 o 31") впереди на севере стали вырисовываться туманные очертания горных массивов. Радости команды не было предела. Больше всех радовался натуралист Стеллер. 20 июля 1741 пакетбот "Святой Петр" смог бросить якорь невдалеке от берега. Американского берега – в этом не было сомнений, потому, что перед ними маячили горные хребты, покрытые ледниками, высота которых составляет порядка 3000-6000 метров над уровнем моря. Ныне эта горная цепь называется «Горы Св. Ильи - Saint Elias Mountains)» на границе Канады и США.

Всеобщего ликования не разделял лишь Беринг. Он был угрюм и с несвойственной ему решительностью объявил команде о необходимости немедленно возвращаться обратно. Мотивировал командор свое решение тем, что до Камчатки далеко, и что впереди зима, и запасов мало, и значительная часть команды больна, включая самого его самого. Очевидно, у Беринга было предчувствие чего-то нехорошего. И сам он очень устал и был болен. Ему ведь было уже за 60 лет… Одним словом, командор настоял на своем решении. Одному лишь Стеллеру удалось побывать на американской земле, и то всего несколько часов. Но и за это ничтожное время неугомонный немец сумел собрать большую коллекцию всяческих растений. Стеллер умолял Беринга побыть здесь еще немного, но командор был неумолим.

Да, за Берингом числились странные и непонятные решения уходить от цели, когда до нее было уже рукой подать. Задержись он на пару недель в 1728 году подольше в Беринговом проливе – уже тогда бы «открыл Америку». Нет, повернул обратно. Пройди он немного к югу в 1727 году и обогни Камчатку с юга – не нужно было тащиться всю зиму 800 верст через горы со всем барахлом в Нижнекамчатск. И тут он мог бы настоять, что сначала Америка – потом Компанейская земля, на обратном пути. Нет. В результате потеряли время, истощили запасы…

Командор урезонил команду тем, что на будущий год они вернутся сюда со свежими силами и уже капитально обследуют все. Тем более, что инструкция Адмиралтейства-коллегии это позволяла.

Обратно в Петропавловск-Камчатский

Обратный путь домой был полон лишений. По пути были открыты ряд островов из группы Алеутских. В конце концов, «Святой Петр» потерпел крушение возле неизвестного безлюдного острова, который путешественники приняли за Камчатку. Оказалось – не Камчатка. До нее не дотянули 180 миль. Впоследствии этот остров назовут именем Беринга. Именно здесь великий путешественник нашел свое последнее пристанище. 8 декабря 1741 года капитан-командора Витуса Беринга не стало. Вместе с ним на этом острове нашла свой последний приют и значительная часть команды. Те, кто выжил, всего 46 человек, на следующее лето, из остатков «Святого Петра», построили самодельное судно и на нем, в августе 1742, года добрались до Авачинской бухты. Перезимовав здесь, путешественники в 1743 году добрались до Охотска, и в том же году прибыли в Петербург.

Памятник В. Берингу в Тюмени 2013

Алексей Чириков и пакетбот «Святой Павел»

А что же Чириков и бот «Святой Павел?» Судьба этой команды была ненамного лучше команды «Святого Петра». После потери из виду корабля Беринга, Чириков прекратил поиски неведомой Компанейской земли и взял курс на восток. 15 июля 1741 года, на полторы суток прежде Беринга, он увидел американский континент. Это был южный берег Аляски и те же горы Св. Ильи. Бросили якорь милях в трех от берега. Снарядили весельный бот с целью высадки на побережье, разведки местности, пополнения запасов воды и установления контактов с местным населением, если таковое окажется. Но бот обратно не вернулся.

Целую неделю «Святой Павел» маневрировал вдоль побережья, ожидая возвращения товарищей. Один день увидели на берегу дым. Снарядили оставшуюся на корабле небольшую лодку с плотницкими принадлежностями, полагая, что ботик потерпел крушение и требует ремонта. Но и лодка не вернулась обратно. Либо обе команды попали в руки индейцев, либо просто лодки разбились о прибрежные камни. Как бы там ни было, но положение команды Чирикова стало критичным. К берегу не на чем было подойти, некак пополнить запасы пресной воды. Про исследования новой земли не могло быть и речи. Нужно было срочно возвращаться обратно.

На обратном пути вдоль Алеутского архипелага к кораблю подходили на лодках алеуты, но ни один из них не поднялся на борт. Не удалось выменять у них хотя бы пресной воды. А вода на корабле заканчивалась, команда валилась от слабости и болезней. Еды и водки было в достатке. Но без пресной воды команда полностью обессилела.

«Святому Павлу» повезло больше, чем «Святому Петру». 8 октября 1741 года штурман Елагин увидел берега Камчатки и «Святой Павел» с еле живой командой на борту добрался до Авачинской бухты.

Чириков был крайне недоволен результатами экспедиции. Быть у американских берегов и даже не сойти на землю! Перезимовав в Авачинской бухте, он на следующий сезон сделал еще одну попытку достигнуть Америки. 25 мая 1742 «Святой Павел» с остатками команды снова вышел в море в направлении Америки. Однако непогода не позволила ему даже отойти от берегов Курильской гряды. И Чириков решил прекратить поход. К августу он и его сподвижники были уже в Охотске, откуда направились прямой дорогой в Петербург.

Так закончилась Вторая Камчатская экспедиция Беринга-Чирикова. Её главным итогом было пребывание российских кораблей возле Западного побережья Северной Америки. Открытие Алеутских островов и целого ряда прочих. Вот, пожалуй, и все.

P.S.

Бытует мнение, что русские открыли берега Северной Америки (Аляски) именно во время Второй Камчатской экспедиции. Это не так. Первым русским судном, подошедшим к берегу Северной Америки был бот «Св. Гавриил». Тот самый, который построил Беринг и на котором Первая Камчатская экспедиция обнаружила Берингов пролив!

Событие это случилось 21 августа 1732 года. «Святым Гавриилом» командовали геодезист М. Гвоздев и подштурман И. Федоров. Они оба были членами «экспедиции А.Ф. Шестакова - Д. И. Павлуцкого 1729-1735 гг.» А к американской земле подходили как раз в Беринговом проливе. И тоже на нее не сходили. В правдивости сообщений М. Гвоздева и И. Федорова, есть, однако, некоторые сомнения и путаница в показаниях.

Еще раз путешественники эпохи Великих Географических Открытий

(1703-1748)

Алексей Ильич Чириков является одним из крупнейших русских мореплавателей второй половины XVIII в.

О молодости его известно очень мало. Он родился в 1703 г. Отец Чирикова – небогатый дворянин, служивший комендантом в Киевской губернии. Двенадцатилетним мальчиком (в 1715 г.) А. И. Чирикова определила в созданную Петром I Навигационную школу, находившуюся в Москве. В 1716 г. его переводят в петербургскую Морскую академию, в которой в числе других предметов изучались география и геодезия. Особое внимание уделялось вопросам навигации. Помимо занятия теорией, слушатели Морской академии проходили разностороннее практическое обучение, получая основательную подготовку по всем вопросам морского дела.

А. И. Чириков настолько успешно закончил курс в 1721 г., что был через чин мичмана произведен в унтер-лейтенанты и назначен во флот. В 1722 г. он, как одни из лучших морских офицеров, был вызван по приказу Адмиралтейств-коллегии в Морскую академию, блестяще сдал проверочный экзамен и получил назначение преподавателем навигации в ней. Обучив «разным наукам» 142 гардемарина, молодой моряк показал себя с самой лучшей стороны, и кандидатура его была в 1724 г. представлена Петру I для посылки в Первую Камчатскую экспедицию. Адмиралтейств-коллегия, произведя его досрочно в лейтенанты, отметила, что по отзыву «шаутбенахта» (т. е. контр-адмирала) Сандерса «по обучению гардемаринов и морских офицеров искуснее всех явился оный Чириков». Так началась выдающаяся деятельность молодого 21-22-летнего моряка, ставшего одним из руководителей Первой, а затем и Второй Камчатской экспедиции (Великой Северной экспедиции), сыгравшей важную роль в истории мировой географической науки.

Вопрос о задачах, которые были поставлены перед руководителями Камчатских экспедиций, нельзя считать полностью решенным и в наши дни. Считается, что главными официальными целями, поскольку они были декларированы в соответствующих инструкциях и указах, являлось окончательное решение проблемы, привлекавшей столетиями внимание ученых и практических деятелей разных стран, о существовании пролива, разделяющего север Азии и Америки.

Однако формальные декларации далеко не исчерпывали истинных задач Камчатских экспедиций (особенно это относится ко Второй Камчатской экспедиции) – они были гораздо обширнее.

Россия в те времена имела широкий выход на Тихий океан, владела Камчаткой и большей частью Курильских островов.

Вторая Камчатская экспедиция должна была, помимо окончательного выяснения вопроса о проливе, провести углубленное изучение очень слабо исследованных русских владений в Сибири и на Дальнем Востоке, побережий Северного Ледовитого океана с островами и прилегающими частями северо-восточной Азии и Северной Америки, содействовать укреплению дальневосточных границ России и вообще ее положения на Тихом океане. Она должна была также помочь расширению торговых сношении с заморскими тихоокеанскими странами, расположенными на американском материке, и с Японией.

Никаких сколько-нибудь точных сведений о взаимном расположения и очертаниях северных частей Азия и Америки, а также о расстоянии от Камчатки до Японии и Северной Америки материка а науке того времени не было.

Выяснение вопроса о проливе было, таким образом, важной, но далеко не единственной целью экспедиций.

Первая Камчатская экспедиция (начальник – , его помощники – М. Шпанберг и А. И. Чириков) длилась с 1725 по 1730 г. Переезд к Охотску и огромные организационные работы по переброске оборудования и персонала на тысячи километров по почти необжитым районам Азиатской Россия потребовали более двух с половиной лет. Во время разъездов по Сибири (в то время этим понятием объединялись все русские земли от Урала до Дальнего Востока), вызванных служебными делами, А. И. Чириков вел путевой журнал, в котором имеются интересные сведения о природе и населении страны. Документ этот обнаруживает черты, характеризующие молодого офицера как талантливого наблюдателя.

Участники Первой Камчатской экспедиции выехали из Петербурга в начале 1725 г., но только в июле 1728 г. из устья реки Камчатки вышел в море бот «Святой Гавриил» под командой В. Беринга, с двумя помощниками – А. И. Чириковым и М. Шпанбергом, датчанином на русской службе, и другими участниками плавания.

Уже в самом начале этого плавания выявились исключительные качества 25-летнего Чирикова не только как образованного мореплавателя, но и выдающегося исследователя.

Беринг 24 августа устроил со своими помощниками «консилию» на 65°30" с. ш. для установления дальнейшего маршрута. М. Шпанберг предлагал подняться к северу и при необнаружении к 28 августа перешейка на 66° с. ш. повернуть обратно. А И. Чириков категорически возражал, настаивая на том, чтобы обязательно обогнуть морем Чукотский полуостров и дойти до Колымы. Он считал, что лишь в таком случае вопрос о проливе будет решен бесспорно. Если этого нельзя будет достичь сразу, то необходимо перезимовать против Чукотского Носа, на земле, имеющей по документальным данным леса. Таким образом А. И. Чириков, продолжая вековую традицию русских моряков, не боявшихся вод Ледовитого океана, обнаружил в то же время очень большие географические познания. Ведь отсутствие перешейка между Азией и Америкой можно было считать вполне доказанным, лишь тщательно изучив побережье между Чукоткой и Колымой. Наконец, наличие ссылок на документы о земле против Чукотского полуострова показывает, что А. И. Чириков являлся знатоком этого обширного района, и говорит о том, что он тщательно изучил материалы о северо-востоке Азии и те отрывочные русские сведения, которые имелись о «Большой земле» (Аляске).

Принятие предложений А. И. Чирикова могло бы при благоприятных условиях твердо разрешить вопрос о проливе уже в 1728-1729 гг., но Беринг внял советам М. Шпанберга и, достигнув 26 августа 1728 г. 67°18" с. ш., повернул бот назад и 13 сентября возвратился на Камчатку.

Краткое плавание 1729 г. было неудачным, и участники вернулась в Петербург, не выполнив данного им поручения.

По возвращении в столицу А. И. Чириком произвели в капитан-лейтенанты и через два года – в капитаны.

В 1732 г. была начата подготовка новой экспедиции – Второй Камчатской.

А. И. Чириков, вызванный из Казани в Петербург, снова был вместе с М. Шпанбергом, назначен помощником В. Беринга, официально возглавлявшего всю деятельность экспедиции.

Уже в самом начале В. Беринг в А. И. Чириков сделали свои замечания на полученные ими инструкции. Но в то время как В. Беринг сосредоточил свое внимание на вопросах административно-хозяйственных, А. И. Чириков касался преимущественно маршрута плавания В одном пункте инструкций требовалось сначала идти на юго-восток от Камчатки до «ишпанского владения Мексиканской провинции» а в другом – подняться на северо-восток до 67° широты. Предписание плыть к югу вызывалось неверной картой, составленной в 1731 г. петербургским академиком французом И. Н. Делилем. На ней была нанесена юго-восточнее Камчатки, южнее 50° с.ш., фантастическая Земля де Гама.

Как увидим далее, карта эта принесла много несчастий мореплавателям. А. И. Чириков резко критиковал ее, оспаривая необходимость спускаться к югу, а также и другое требование – достичь 67° с.ш. Он считал, что нет смысла забираться в такие высокие широты, так как офицеры других северных «отрядов» экспедиции, которые должны были картировать побережье от Колымы до Чукотки, могут убедиться в том, что в этих районах нет перешейка. Идти же до Мексиканской провинции, писал Чириков, «признаваю не для чего», а лучше всего разрешить этот вопрос и искать новые острова и земли, плывя в пределах полосы воды шириною в 15° от 65° до 50° с.ш., «ежели неразрывный берег увидим». При этом он высказывал убеждение в том, что Америка «лежит не весьма далече от Чукотского восточного угла», а между 30-65° с.ш. должны быть населенные и богатые естественными ресурсами острова.

Эти утверждения, оправдавшиеся впоследствии, были не случайными, а опирались на познания А. И. Чирикова в географии северных побережий и районов Тихого океана.

Адмиралтейств-коллегия и затем Сенат учли ряд предложений А. И. Чирикова, но требование идти сначала на юго-восток к Земле де Гама все же оставалось в инструкции.

Отправка членов экспедиции из Петербурга началась в феврале 1733 г. Сам В. Беринг выехал несколько позже.

Организация всего огромного предприятия, продолжавшегося около 10 лет, с числом участников, временами подходившим к 1500-2000, было, конечно, делом чрезвычайно трудным.

Весной 1737 г. в Охотск приехал А. И. Чириков, а летом того же года – В. Беринг. Взаимоотношения Чирикова и Беринга к этому моменту настолько обострились, что первый вынужден был в письме к графу Н. Головкину просить об отставке «понеже предложения мои к господину капитану-командору о экспедичном исправлении от него за благо не приемлются… а предлагать ему принужден я должностью своею». В том же письме А. И. Чириков просил выдать ему недополученную за несколько лет разницу жалованья, так как он с женой и тремя детьми, бывшими с ним в Сибири, находился в очень тяжелом материальном пооложении.

Отставки А. И. Чириков не получил и продолжал служить, мужественно настаивая на принятии мер, которые он считал необходимыми для успеха дела.

В Охотске строились суда, предназначавшиеся для тех морских «отрядов» экспедиции, которые должны были отправляться: первый – к Курильским островам и, по возможности, к Японии (М. Шпанберг со спутниками) и второй – для отыскания американских земель и окончательного решения вопроса о проливе.

В начале 1740 г. А. И. Чириков все еще занимался подготовкой к этой экспедиции в Охотске и, в частности, постройкой двух необходимых пакетботов – «Св. Петр» и «Св. Павел».

Видя, что суда еще не готовы, он в апреле 1740 г. предложил В. Берингу отправить его на бригантине, на которой до того плавал М. Шпанберг, «осмотреть места, лежащие от Камчатки меж норда и оста, против Чукоцкого носа и прочие западной стороны Америки».

В то же время, по мнению А. И. Чирикова, В. Беринг смог бы достичь с двумя пакетботами Камчатки. Летом 1741 г., после того как А. И. Чириковым была бы произведена разведка пути, оба пакетбота должны были следовать по намеченному направлению. Но «сего учинить господин капитан-командор не смел, объявляя, что оное с данною инструкцией не согласно», как доносил впоследствии А. И. Чириков. Между тем предложение это, основанное на глубоком убеждении помощника В. Беринга в близости американского северо-запада от Чукотки, могло бы предотвратить трагедию 1741 г., изменив в лучшую сторону весь ход экспедиции.

Только в июле 1740 г. пакетботы спустили на воду. Это были весьма небольшие для такого дальнего и неведомого плавания суда, каждый в 80 футов длиной и 22 фута шириной и с осадкой в 9,5 футов. Они поднимали всего лишь по 6000 пудов (100 тонн) груза. На пакетботе «Св. Петр», которым командовал сам В. Беринг, был назначен, кроме офицеров, в качестве ученого участника экспедиции адъюнкт Петербургской Академии наук Г. Стеллер. А. И. Чирикову, командовавшему пакетботом «Св. Павел», дали для той же цели брата И. Н. Делиля – «профессора астрономии» Делиль де ля Кройера, пьяницу и невежественного человека, не принесшего в дальнейшем никакой пользы экспедиции.

19 сентября 1740 г. оба пакетбота вышли из Охотска и в конце того же месяца достигли Большерецка на Камчатке. Отсюда весь состав экспедиции, кроме Г. Стеллера и Делиль де ля Кройера, оставшихся на месте и соединившихся с экспедицией позже, прибыл в Авачинскую бухту 17 октября 1740 г., где и зазимовал в гавани, названной именем кораблей «Святых апостол Петра и Павла». Так возник город Петропавловск-Камчатский.

15 мая 1741 г. В. Беринг, прежде чем выйти в море, созвал «консилию» для решения вопроса о маршруте. Еще в 1739 г. М. Шпанберг, плавая к берегам Японии, пересек место, на котором по карте И. Н. Делиля была нанесена «Земля де Гама» и не обнаружил ее. Тем не менее, несмотря на настойчивые предложения А. И. Чирикова ограничить плавание 50-65° с. ш., к чему склонялись и почти все офицеры,– в основу маршрута была, на основании требования инструкции, на точном соблюдении которой настаивал Беринг, положена эта злополучная карта.

15 июня 1741 г. оба пакетбота прошли «устье» Авачинской губы и вышли в океан, направляясь на юго-восток от Камчатки. Через двое суток Беринг дал сигнал «Св. Павлу» идти впереди, и с этого момента Чириков стал лидером совместного плавания.

23 июня суда находились на широте, где предполагалась несуществующая земля, и пересекли ее. Внимательный осмотр окрестностей, как и был убежден Чириков, ничего не дал, «и потому открылось, что земли Иан де Гамма нет, понеже мы место, где надлежало ей быть, перешли через»,– доносил впоследствии А. И. Чириков.

В суровых условиях, при неблагоприятной погоде суда продолжали свой путь.

В 5 часов утра 1 июля с борта «Св. Павел» перестали видеть «Св. Петра». Этот день был последним днем совместного плавания. Оба пакетбота потеряли друг друга.

А. И. Чириков прежде всего предпринял поиски капитана-командора, продолжавшиеся неделю.

Убедившись в их бесполезности и не будучи более связан волей командира экспедиции, он смело повел свой корабль прямо к намеченной цели: сначала на восток и северо-восток, чтоб выйти из более южных широт, а затем – на северо-восток и восток. В течение всего плавания исправно велся судовой журнал. Как только позволяла погода, астрономически определялись координаты корабля. Это дает возможность достаточно точно установить весь прямой и обратный путь «Св. Павла» между Камчаткой и Америкой.

Капитан и экипаж с волнением осматривали пустынные просторы океана в ожидании неведомых американских земель. Почти ежедневно бросали лот, но не доставали дна. Погода не благоприятствовала – была по большей части пасмурной и временами на море разыгрывалось «великое волнение». 17 июля «явилось в море много цветов плавающих, видом в воде зеленые и желтоватые». Осмотрев их, убедились, «что оные не травяные, токмо сгустившаяся вода на подобие киселя, каких обычно много выбрасывает на морские берега». Это были медузы. С 24 июля появились признаки близкой земли, видели «береговую» утку. Признаков близкой земли становилось все больше, пролетели утка и чайки, заметили «два дерева плавающих старых». Можно представить себе радость экипажа при встрече этих, пока еще скромных вестников неведомой суши. 25 июля пакетбот, по всей вероятности, попал в полосу массового планктона.

26 июля 1741 г. суждено было стать одной из крупнейших дат в истории как русских, так и мировых географических открытий.

До полночи стояла туманная, облачная, дождливая погода. И вдруг «в два часа пополуночи впереди себя увидели землю, на которой горы высокие, а тогда еще не очень было светло, того ради легли на дрейф. В третьем часу стало быть землю свободнее видеть... и оную признаваем мы подлинною Америкой по месту, по положению ее, по длине и по ширине» (т. е. по долготе и широте). А. И. Чириков достаточно точно определил широту места – 55°21", хотя и ошибся в долготе, что при тогдашней технике астрономического наблюдения было почти неизбежно.

Плавания А. И. Чирикова.

В таких скупых словах капитан «Св. Павла» внес в судовой журнал который он вел лично, запись об открытии им и спутниками северо-западном районе Северной Америки.

В. Беринг на пакетботе «Св. Петр», как известно, подошел к побережью Америки примерно через 17 суток. Таким образом, А. И. Чириков и его сотоварищи были первыми европейцами, обнаружившими и затем доставившими достоверные сведения об этом обширном северо-западном районе Северной Америки (Есть много данных считать, что русские люди достигли Аляски и поселилась на ней еще в середине XVII в. Но сообщение об этом событии не было передано в Россию или затерялось и не достигло Москвы. Геодезисты Федоров и Гвоздев, плавая в Беринговом проливе в 1732 г., подошли к его американским берегам, став на якорь вблизи мыса Принца Уэльского. Идя далее, они подходили к острову Кингу, или Укивок, в положили на карту часть побережий пролива. Следовательно, первыми европейцами, давшими достоверные сведения о Беринговом проливе и картировавшими часть его американских берегов, были также русские люди. Но их сведения охватывала значительно более северный и значительно меньший по территории район).

На рассвете осмотрели землю, очертания которой были хорошо видны. В течение нескольких часов пакетбот продвигался вдоль побережья, бросая лот и доставая грунт – песок. Судно находилось по полдневной обсервации на 55°41" с. ш.

К какому же месту Америки подошел пакетбот «Св. Павел»?

Прежде чем ответить на этот вопрос, подчеркнем, что А. И. Чириков проявил почти предельную на данном уровне навигационной техники точность в исчислениях пути пакетбота почти на всем его протяжении. Ежечасные записи, делаемые им в судовом журнале во время плавания, несмотря на крайне тяжелые условия, поражают своей аккуратностью.

Анализ судового журнала, копия которого сохранилась до наших дней, позволил восстановить открытые места с очень большой точностью. Расхождения во мнениях касаются лишь некоторых второстепенных деталей.

Впервые «Св. Павел» обнаружил новую землю в районе мыса Бартоломе на юге острова Бейкер и мыса Аддингтон, находящегося на острове Нойес. Эти небольшие острова отстоят всего на 9-12 миль от северной части крупного острова Принца Уэльского, почти вплотную примыкающего к американскому материку значительно юго-восточнее Аляски. Пролив, отделяющий его от материка, имеет в узких местах всего 3,5 мили ширины. Вскоре показалась на горизонте еще земля, видимо, остров Коронейшен.

Вдали с пакетбота заметили остров Форрестер. Записи в судовом журнале поразительно точно отмечают отдельные детали, островки и скалы, которые можно очень легко найти на крупномасштабных современных картах.

Пакетбот продолжал продвигаться вдоль видимой земли на северо-запад. К счастью, стояла солнечная безветренная погода. К вечеру был послан на шлюпке осмотреть местность младший боцман Трубицин. Вернувшись, он рассказал о том, что на берегу растет крупный еловый, пихтовый и сосновый лес и много морских зверей – «сиучей». Людского же жилья замечено не было. Это были первые сообщения очевидца об открытых территориях. В следующие сутки открыли Туманные острова, южную оконечность острова Баранова с мысом Омманей, мыс Пуффин. Вскоре после этого А. И. Чириков отметил в журнале и запеленговал еще ряд земель: остров Неккер у входа в пролив Ситка, остров Круза, мыс Кросс на острове Якоби, мыс Эджкомб.

А. И. Чириков не давал названий замеченным землям, фиксируя лишь положение некоторых их частей и описывая видимые особенности: пики, возвышенности, заливы. Впоследствии, как об этом наглядно говорят приводимые выше и некоторые указываемые в дальнейшем имена земель, они получили наименование от иностранцев, посетивших эти места значительно позже и часто старавшихся присвоить себе не принадлежащий им приоритет открытия.

Через двое с половиной суток после первого обнаружения американских земель произошло трагическое событие, оказавшее крайне неблагоприятное влияние на все дальнейшее плавание «Св. Павла».

В 2,5 ч. пополудни с подошедшего возможно ближе к берегу пакетбота был отправлен штурман А. М. Дементьев с десятью вооруженными людьми. Он получил от А. И. Чирикова инструкцию пристать, где возможно, ласково обращаться с жителями. «Явить к ним приятность и дарить подарками небольшими», узнать, что это за земли, найти подходящую гавань, составить ее чертеж и т. п. Словом, посланные должны были получить ряд сведений, характеризующих природу и людей открытой местности. Инструкция особо предписывала гуманное обращение с «американцами», предлагая даже в случае нападения ограничиться лишь обороной, «а самому никакого озлобления им не делать и служителей до того не допускать». Заботясь о безопасности посланных, А. И. Чириков дал им ряд советов на случай дурной погоды, запас недельного продовольствия, указал систему сигналов огнем и выстрелами. Словом, были предусмотрены все случайности для обеспечения благополучного возвращения Дементьева со служителями, как тогда называли матросов. Но шли часы за часами, а посланные не показывались. Большинство исследователей полагает, что событие это имело место в проливе Лисянского. Но тщательный анализ записей судового журнала заставляет считать более вероятным местом происшествия бухту Таканис. Во всяком случае бесспорно, что несчастье произошло у юго-западной оконечности острова Якоби. В течение нескольких дней принимались все меры для поисков пропавших. Пакетбот, несмотря на шквалы, дождь, туман и большую опасность плавания в этом прибрежном районе, упорно крейсировал «близь того места, куда послан ваш бот», многократно стреляли из пушек.

Только после недельных поисков послали вторую и последнюю шлюпку с боцманом Савельевым и тремя служителями, снабдив их подробной инструкцией, инструментами для починки бота Дементьева, если он окажется поврежденным, провизией и т. п. Чтобы облегчить возвращение первой и второй партий, пакетбот подходил настолько близко к побережью, что находившиеся в нем рисковали ежеминутной гибелью, «понеже парусы от волнения мало действовали». Но не возвратилась и вторая шлюпка.

Через сутки после ее исчезновения появились две лодки, оказавшиеся, однако, байдарками с местными жителями, быстро уплывшими назад. После этого, убедившись, что обе русские лодки исчезли и их экипаж погиб, А. И. Чириков, с согласия своих офицеров, вынужден был через несколько часов прекратить поиски и продолжать свой путь. Загадка гибели посланных так и осталась неразгаданной.

Потеря части экипажа и обеих шлюпок крайне осложнила положение. «Св. Павел» уже не мог подходить близко к берегу, даже для пополнения запасов пресной воды. Силы его команды резко сократились. Тем не менее А. И. Чириков мужественно продолжал плавание вперед на северо-запад и затем на запад.

В результате им были открыты и нанесены на карту обширные (около 400 верст) пространства вдоль побережий северо-западной Америки от мыса Спенсера до бухты Литуя и далее – до некоторых других мест Аляски.

6 августа истощающиеся запасы пищи и, особенно, воды заставили А. И. Чирикова принять решение о возвращении на Камчатку. Но фактически его путь еще несколько суток пролегал в недалеком расстоянии от берегов северо-западной Америки. С борта пакетбота был обнаружен мыс Елизаветы и побережье Кенайского полуострова. А. И. Чириков был вполне правильно убежден, что продолжает идти вдоль той же материковой земли, так как в рапорте, посланном по возвращении из плавания, он писал, что земля, виденная ими до решения о возвращении, «с сею нераздельна».

Вскоре пакетбот резко повернул к югу, а затем к западу и прошел недалеко от острова Афогнак.

С каждым днем трудности плавания возрастали. Появилась цинга, резко сократили порции пищи и, особенно, воды, горячую кашу давали через день, а затем и реже. Воду старались собирать в паруса во время дождя. Тем не менее мужество и дисциплина экипажа не ослабевали. Записи в судовом журнале были также аккуратны и точны, производились астрономические определения координат. Пакетбот шел уверенно по принятому курсу – на запад, к Камчатке, приближаясь к гряде Алеутских островов, почти вплотную примыкающих к полуострову Аляска. Здесь были открыты восточные острова гряды: Умнак, Уна- лашка. Потеря шлюпок не дала возможности произвести высадку как на них, так и на виденных позже островах. Но замеченные части их были описаны и пеленгованы. Дальнейший путь пакетбота шел на запад параллельно Алеутским островам, недалеко от них.

Утром 20 сентября «Св. Павел» оказался в одной из южных бухт острова Адах, в 200 саженях расстояния от берега, едва не разбившись ночью о буруны, грозный рев которых был ясно слышен. В это время произошла встреча экипажа с «американцами», подъехавшими на байдарках близко к «Св. Павлу». Их лодки, внешний вид и одежда были хорошо осмотрены и точно описаны А. И. Чириковым. Брошенную им посуду, ткань, иголки и другие предметы они не взяли, зато знаками просили ножей. За брошенный нож они привезли в пузырях немного так необходимой для экипажа пресной воды. А. И. Чириков получил также несколько кореньев, сурьму, стрелы. На следующий день алеуты опять приезжали и оставались 3-4 часа возле самого судна, но взойти на него отказались.

Пакетбот снова взял курс на запад вдоль Алеутской гряды. С середины сентября кашу варили лишь один раз в неделю, остальные дни питались холодной пищей. Мучила жажда и цинга. «...С великим трудом офицеры по должности своей управления, а рядовые – работы исправляли, а некоторые уже совершенно слегли и на верх не выходили», – записывал в журнал А. И. Чириков, который и сам был тяжело болен. Но «Св. Павел» упорно и уверенно продвигался к намеченной цели, он приближался к крайней западной части Алеутской гряды – Ближним островам.

В начале октября был открыт остров Агатту, принадлежащий к этой группе. Вдалеке, на северо-востоке, возвышались горы острова Атту, также замеченные с пакетбота, а на севере – остров Семичи.

А. И. Чириков, не имея сил подняться с койки, вел лежа журнал и давал указания штурману Елагину, который один, несмотря на болезнь, управлял судном, так как другие офицеры уже не могли выходить наверх. Состояние здоровья экипажа резко ухудшалось. Вскоре умерли офицеры И. Чихачев и М. Плаутин и несколько матросов. Отчаянная борьба за достижение Камчатки продолжалась, и, наконец, 19 октября с пакетбота увидели «берег Камчатской земли», но лишь 22-го удалось бросить якорь в Петропавловской гавани. Накануне этого умер Делиль де ля Кройер, а А. И. Чириков «отбыл на шлюпке в жестокой цинготной болезни».

На пакетботе не осталось ни капли пресной воды, не считая двух бочек перегнанной из морской. Экипаж понес тяжелые потери. Из 75 человек, бывших на борту в момент выхода корабля, возвратился лишь 51, из офицеров – только Чириков и Елагин.

Плавание А. И. Чирикова в 1741 г. явилось выдающимся образцом мореходного искусства первой половины XVIII в. и одной из самых блестящих страниц в истории великих открытий в северной части Тихого океана, послуживших началом систематических исследований и освоения русскими северо-западной Америки и Алеутских островов.

Правда, А. И. Чириков склонен был допускать, что последние виденные им в сентябре 1741 г. острова – одна сплошная земля. Но чрезвычайная близость друг к другу островов этого района и невозможность из-за потери шлюпок подойти к ним вплотную дают право не считать его ошибку значительной.

Летом 1742 г. А. И. Чириков снова вышел в плавание на «Св. Павле», уточнил положение и определил островной характер виденной им в прошлом году земли – острова Атту. Пакетбот прошел недалеко от острова Беринга, где в то время еще находился оставшийся в живых экипаж «Св. Петра» (о чем Чириков не знал), а затем – мимо острова Медного. Но большого значения для науки плавание это не имело. 12 июля 1742 г. «Св. Павел» благополучно вернулся обратно.

По возвращении в Петропавловск из плавания 1742 г. А. И. Чириков отправился на «Св. Павле» в Охотск, куда и прибыл 28 августа.

Ликвидация дел Второй Камчатской экспедиции, возложенная до него после смерти В. Беринга, задержала А. И. Чирикова в Сибири до 1745 г.

Отправившись в 1725 г. 22-летним офицером в Первую Камчатскую экспедицию, он вернулся в Петербург уже 43-летним, измученным долголетними лишениями человеком. Из этих 20 лет он лишь менее трех провел вне Сибири.

В 1746 г. А. И. Чирикова произвели в капитан-командоры. В 1748 г. он умер в возрасте 45 лет.

Образ А. И. Чирикова, блестящего моряка и исследователя северной части Тихого океана, хорошо обрисовывается документами о его плаваниях 1741-1742 гг. Он был также выдающимся педагогом и ученым знатоком Сибири, человеком, широко понимавшим государственное значение этой богатейшей страны. Об этом говорят, в особенности, его «предложения», посылавшиеся в 1746 г. в Адмиралтейств-коллегию.

В них изложен план разностороннего развития хозяйственной жизни русских азиатских владений и укрепления их военно-стратегического положения. Наконец, А. И. Чириков принимал непосредственное участие в составлении исключительно ценной для своего времени итоговой карты русских открытий в Тихом океане, отразившей картографические представления о его северном районе.

Таким был этот разносторонне одаренный, смелый и гуманный человек. Имя его заслуженно должно находиться в числе имен выдающихся ученых моряков-исследователей первой половины XVIII в. К сожаления, А. И. Чириков жил и умер в большой нужде, оставив своей семье одни долги.

Список литературы

1. Лебедев Д. М. Алексей Ильич Чириков / Д. М. Лебедев // Люди русской науки. Очерки о выдающихся деятелях естествознания и техники. Геология и география. – Москва: Государственное изд-во физико-математической литературы, 1962. – С. 325-336.

Доктор исторических наук В. Пасецкий.

Витус Ионассен (Иван Иванович) Беринг A681-1741 годы) принадлежит и числу великих мореплавателей и полярных исследователей мира. Его имя носит море, омывающее берега Камчатки, Чукотки и Аляски, и пролив, отделяющий Азию от Америки.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Наука и жизнь // Иллюстрации

Наука и жизнь // Иллюстрации

Наука и жизнь // Иллюстрации

Наука и жизнь // Иллюстрации

Наука и жизнь // Иллюстрации

Наука и жизнь // Иллюстрации

Беринг стоял во главе величайшего географического предприятия, равного которому до середины XX века не знал мир. Возглавляемые им Первая и Вторая камчатские экспедиции охватили своими исследованиями северное побережье Евразии, всю Сибирь, Камчатку, моря и земли северной части Тихого океана, открыли неведомые ученым и мореплавателям северо-западные берега Америки.

Очерк о двух Камчатских экспедициях Витуса Беринга, который мы здесь печатаем, написан по документальным материалам, хранящимся в ЦГАВМФ (Центральном государственном архиве Военно-Морского Флота). Это указы и постановления, личные дневники и научные заметки участников экспедиции, судовые журналы. Многие из использованных материалов раньше не публиковались.

Витус Бериаг родился 12 августа 1681 года в Дании, в городе Хорсенсе. Он носил фамилию матери Анны Беринг, принадлежавшей к знаменитому датскому роду. Отец мореплавателя был церковным старостой. О детстве Беринга сведений почти не сохранилось. Известно, что юношей он участвовал в плавании к берегам Ост-Индии, куда еще раньше отправился и где провел много лет его брат Свен.

Витус Беринг возвратился из своего первого путешествия в 1703 году. Корабль, на котором он плавал, прибыл в Амстердам. Здесь произошла встреча Беринга с русским адмиралом Корнелием Ивановичем Крюйсом. По поручению Петра I Крюйс нанимал на русскую службу опытных моряков. Эта встреча привела Витуса Беринга на службу в русский военный флот.

В Петербурге Беринга назначили командиром небольшого судна. Он доставлял лес с берегов Невы к острову Котлину, там по приказу Петра I создавалась военно-морская крепость - Кронштадт. В 1706 году Беринга произвели в лейтенанты. На его долю выпало немало ответственных поручений: следил за передвижениями шведских кораблей в Финском заливе, плавал в Азовском море, перегонял корабль «Перл» из Гамбурга в Петербург, совершил поход из Архангельска в Кронштадт вокруг Скандинавского полуострова.

В трудах и баталиях прошло двадцать лет. И вот наступил крутой поворот в его жизни.

23 декабря 1724 года Петр I дает указание Адмиралтейств-Коллегий отправить на Камчатку экспедицию под начальством достойного морского офицера.

Адмиралтейств-Коллегия предложила во главе экспедиции поставить капитана Беринга, поскольку он «в Ост-Индии был и обхождение знает». Петр I согласился с кандидатурой Беринга.

6 января 1725 года, всего за несколько недель до своей смерти, Петр подписал инструкцию для Первой камчатской экспедиции. Берингу предписывалось на Камчатке или в другом подходящем месте построить два палубных корабля. На этих судах следовало отправиться к берегам «земли, которая идет на норд» и которая, возможно («понеже оной конца не знают»), является частью Америки, то есть определить, действительно ли земля, идущая на север, соединяется с Америкой.

В экспедицию, кроме Беринга, были назначены морские офицеры Алексей Чириков, Мартын Шпанберг, геодезисты, штурманы, корабельных дел мастера. Всего в путешествие отправилось 34 человека.

Петербург покинули в феврале 1725 года. Путь лежал через Вологду, Иркутск, Якутск. Много недель и месяцев длился этот трудный поход. Лишь в конце 1726 года экспедиция достигла берегов Охотского моря.

К постройке судна приступили немедленно. Необходимые материалы доставляли из Якутска в течение всей зимы. Это было связано со множеством трудностей.

22 августа 1727 года только что построенное судно «Фортуна» и сопровождающий его небольшой бот покинули Охотск.

Спустя неделю путешественники увидели берега Камчатки. Вскоре в «Фортуне» открылась сильная течь. Вынуждены были зайти в устье реки Большая и разгрузить суда.

Сохранившиеся в Центральном государственном архиве Военно-Морского Флота донесения Беринга в Адмиралтейств-Коллегию дают представление о тех трудностях, с которыми встретились путешественники на Камчатке, где они пробыли почти год, прежде чем смогли снова отправиться в плавание, дальше на Север.

«...По прибытии к Большерецкому устью,- писал Беринг,- материалы и провиант переправили до Большерецкого острога водою в малых лодках. При оном остроге русского жилья 14 дворов. И отправил вверх рекою Быстрою в малых лодках тяжелые материалы и некоторую часть провианта, которые довезены были водою до Верхнего Камчадальского острога за 120 верст. И той же зимою из Большерецкого острога до Верхнего и Нижнего Камчадальских острогов переправили совсем по тамошнему обычаю на собаках. А каждый вечер в пути для ночи выгребали себе станы из снегу, а сверху покрывали, понеже великие живут метелицы, которые по тамошнему называются пурги. И ежели застанет метелица на чистом месте, а стана себе сделать не успеют, то заносит людей снегом, отчего" и умирают».

Пешком и на собачьих упряжках они прошли по Камчатке более 800 верст до Нижне-Камчатска. Там был построен бот «Св. Гавриил». На нем 13 июля 1728 года экспедиция снова отправилась в плавание.

11 августа вошли в пролив, отделяющий Азию от Америки и ныне носящий имя Беринга. На следующий день моряки заметили, что земля, мимо которой они плыли, осталась позади. 13 августа корабль, подгоняемый сильным ветром, пересек Северный полярный круг.

Беринг решил, что экспедиция выполнила свою задачу. Он увидел, что американский берег не соединяется с Азией, и убедился, что нет такого соединения и дальше к северу.

15 августа экспедиция вышла в открытый Северный Ледовитый океан и продолжала в тумане плавание на северо-северо-восток. Появилось множество китов. Кругом расстилался безбрежный океан. Земля Чукотская далее к северу, по словам Беринга, не простиралась. Не приближалась к «чукотскому углу» и Америка.

На следующий день плавания тоже не было видно признаков берега ни на западе, ни на востоке, ни на севере. Достигнув 67°18" с. ш., Беринг отдал приказ возвращаться на Камчатку, чтобы «без причины» не зимовать на незнакомых безлесных берегах. 2 сентября «Св. Гавриил» возвратился в Нижне-Камчатскую гавань. Здесь экспедиция провела зиму.

Как только наступило лето 1729 года, Беринг снова вышел в плавание. Он направился на восток, где, по словам камчатских жителей, в ясные дня иногда виднелась «чрез море» земля. Во Бремя прошлогоднего плавания путешественникам ее «не случилось видеть». Бериг решил «известится доподлинно» о том, действительно ли существует эта суша. Дули крепкие северные ветры. С большими трудностями мореплаватели прошли 200 километров, «но токмо земли никакой не видали»,- писал Беринг в Адмиралтейств-Коллегию. Море окутал «великий туман», а вместе с ним начался жестокий шторм. Взяли курс на Охотск. На обратном пути Беринг впервые в истории мореплавания обогнул и описал южный берег Камчатки.

1 марта 1730 года Беринг, лейтенант Шпанберг и Чириков возвратились в Пе.тербург. В «Санкт-Петербургских ведомостях» была опубликована корреспонденция о завершении Первой камчатской экспедиции Витуса Беринга. Сообщалось, что русские мореплаватели на судах, построенных в Охотске и на Камчатке, поднялись в Полярное море значительно севернее 67° с. ш. и тем самым доказали («изобрели»), что «тамо подлинно северо-восточный проезд имеется». Далее газета подчеркивала: «Таким образом, из Лены, ежели б в северной стране лед не препятствовал, водяным путем до Камчатки, а также далее до Япана, Хины и Ост-Индии доехать возможно б было, а к тому же он (Беринг.- В. П.) и от тамошних жителей известился, что пред 50 и 60 летами некое судно из Лены к Камчатке прибыло».

Первая камчатская экспедиция внесла важнейший вклад в развитие географических представлений о северо-восточном побережье Азии, от Камчатки до северных берегов Чукотки. География, картография и этнография обогатились новыми ценными сведениями. Экспедиция создала серию географических карт, из которых особо выдающееся значение имеет итоговая карта. Она основана на многочисленных астрономических наблюдениях и впервые дала реальное представление не только о восточном побережье России, но и о размерах, протяженности Сибири. По свидетельству Джеймса Кука, который присвоил имя Беринга проливу между Азией и Америкой, его далекий предшественник «очень хорошо нанес на карту берега, определив координаты с точностью, которую при его" возможностях трудно было бы ожидать». Первая карта экспедиции, на которой показаны районы Сибири на пространстве от Тобольска до Тихого океана, была рассмотрена и одобрена Академией наук. Итоговая карта также была немедленно использована учеными России и вскоре широко распространилась в Европе. В 1735 году она была гравирована в Париже. Спустя год опубликована в Лондоне, потом снова во Франции. И далее эта карта неоднократно переиздавалась в составе различных атласов и книг... Экспедиция определила координаты 28 пунктов по маршруту Тобольск - Енисейск - Илимск - Якутск - Охотск-Камчатка-Чукотский Нос-Чукотское море, которые затем вошли в «Каталог городам и знатным местам сибирским, положенным на карту, через которых тракт имели, в какой ширине и длине оные».

А Беринг уже разрабатывал проект Второй камчатской экспедиции, которая впоследствии превратилась в выдающееся географическое предприятие, равного которому долго не знал мир.

Главенствующее место в программе экспедиции, начальником которой был назначен Беринг, отводилось исследованию всей Сибири, Дальнего Востока, Арктики, Японии, северо-западной Америки в географическом, геологическом, физическом, ботаническом, зоологическом, этнографическом отношениях. Особое значение придавалось исследованию Северного морского прохода из Архангельска в Тихий океан.

В начале 1733 года из Петербурга выехали основные отряды экспедиции. Из столицы в Сибирь направлялось более 500 морских офицеров, ученых, матросов.

Беринг вместе с женой Анной Матвеевной отправился в Якутск, чтобы руководить переброской грузов в порт Охотск, где предстояло построить пять кораблей для плавания по Тихому океану. Беринг следил за работой отрядов X. и Д. Лаптевых, Д. Овцына, В. Прончищева, П. Лассиниуса, занимавшихся исследованием северных берегов России, и академического отряда, в состав которого входили историки Г. Миллер и А. Фишер, натуралисты И. Гмелин, С. Крашенинников, Г. Стеллер, астроном Л. Делякроер.

Архивные документы дают представление о необычайно активной и разносторонней организаторской работе мореплавателя, руководившего из Якутска деятельностью многих отрядов и звеньев экспедиции, которые вели исследования от Урала до Тихого океана и от Амура до северных берегов Сибири.

В 1740 году было закончено строительство пакетботов «Св. Петр» и «Св. Павел», на которых Витус Беринг н Алексей Чириков предприняли переход в Авачинскую гавань, на берегу которой заложили Петропавловский порт.

В плавание на двух кораблях уходило 152 офицера и матроса и двое из членов академического отряда. Профессора Л. Делякроера Беринг определил на судно «Св. Павел», а адъюнкта Г. Стеллера взял на «Св. Петр» в состав своего экипажа. Так начался путь ученого, получившего потом всемирную известность.

4 июня 1741 года корабли вышли в море. Они взяли курс на юго-восток, к берегам гипотетической Земли Хуана де Гама, которая значилась на карте Ж. Н. Делиля и которую было приказано отыскать и исследовать по пути к берегам северо-западной Америки. Сильные штормы обрушились на суда, но Беринг настойчиво шел вперед, стараясь точно исполнить указ Сената. Часто наплывал туман. Чтобы не потерять друга друга, на кораблях били в колокол или стреляли из пушек. Так прошла первая неделя плавания. Суда достигли 47° с. ш., где должна была находиться Земля Хуана де Гама, но никаких признаков суши не было. 12 июня путешественники пересекли следующую параллель - никакой земли. Беринг приказал идти на северо-восток. Главной своей задачей он считал достичь северо-западных берегов Америки, еще не открытых и не исследованных ни одним мореплавателем.

Едва суда прошли первые десятки миль к северу, как оказались в густом тумане. Пакетбот «Св. Павел» под командой Чирикова исчез из виду. Несколько часов было слышно, как там били в колокол, давая знать о своем местонахождении, потом не стало слышно ударов колокола, и глубокая тишина легла над океаном. Капитан-командор Беринг приказал выстрелить из пушки. Ответа не последовало.

Три дня Беринг бороздил море, как было условлено, в тех широтах, где разлучились суда, но так и не встретил отряда Алексея Чирикова.

Около четырех недель пакетбот «Св. Петр» шел океаном, встречая по пути лишь стада китов. Все это время штормы нещадно трепали одинокое судно. Бури следовали одна за другой. Ветер рвал паруса, наносил повреждения рангоуту, расшатывал крепления. В пазах кое-где появилась течь. Взятая с собой пресная вода была на исходе.

«17 июля,- как записано в вахтенном журнале,- с полудни в половине первого часа увидели землю с высокими хребтами и сопку, покрытую снегом».

Берингу и его спутникам не терпелось поскорее высадиться на открытый ими американский берег. Но дули сильные переменные ветры. Экспедиция, опасаясь каменных рифов, вынуждена была держаться в отдалении от земли и следовать вдоль нее на запад. Лишь 20 июля волнение уменьшилось, и моряки решили спустить шлюпку.

Беринг отправил на остров натуралиста Стеллера. Стеллер провел 10 часов на берегу острова Каяк и успел за это время ознакомиться с покинутыми жилищами индейцев, предметами их быта, оружием и остатками одежды, описал 160 видов местных растений.

Конец июля н август «Св. Петр» шел то в лабиринте островов, то в небольшом отдалении от них.

29 августа экспедиция снова приблизилась к земле и стала на якорь между несколькими островами, которые были названы Шумагинскими по имени матроса Шумагина, он только что скончался от цинги. Здесь путешественники впервые познакомились с жителями Алеутских островов, обменялись с ними подарками.

Наступил сентябрь, океан заштормил. Деревянное судно с трудом выдерживало натиск урагана. Многие офицеры стали поговаривать о необходимости остаться на зимовку, тем более что воздух становился все более студеным.

Путешественники решили поспешить к берегам Камчатки. В вахтенном журнале появляется все больше н больше тревожных записей, свидетельствующих о трудном положении мореплавателей. Пожелтевшие страницы, торопливо исписанные дежурными офицерами, говорят о том, как плыли они день за днем, не видя земли. Небо было затянуто тучами, сквозь которые многие сутки не пробивался солнечный луч и не виднелась ни одна звезда. Экспедиция не могла точно определить свое местонахождение и не знала, с какой скоростью продвигаются они к родному Петропавловску...

Витус Беринг был тяжело болен. Недуг еще больше усилился от сырости и холода. Почти непрерывно лил дождь. Положение становилось все серьезнее. По расчетам капитана, экспедиция находилась еще далеко от Камчатки. Он понимал, что доберется до родной обетованной земли не раньше конца октября, и это лишь в том случае, если западные ветры переменятся на попутные восточные.

27 сентября налетел жестокий шквал, а через три дня началась буря, которая, как отмечено в вахтенном журнале, развела «великое волнение». Только спустя четыре дня ветер несколько уменьшился. Передышка оказалась непродолжительной. 4 октября налетел новый ураган, и огромные волны снова в течение нескольких суток обрушивались на борты «Св. Петра».

С начала октября большая часть команды уже так ослабела от цинги, что не могла принимать участия в корабельных работах. У многих отнялись руки и ноги. Запасы провизии катастрофически таяли...

Перенеся жестокий многодневный шторм, «Св. Петр» снова стал, несмотря на встречный западный ветер, продвигаться вперед, и вскоре экспедиция открыла три острова: Св. Маркиана, Св. Стефана и Св. Авраама.

Драматичность положения экспедиции усугублялась с каждым днем. Не хватало не только продовольствия, но и пресной воды. Офицеры и матросы, которые еще держались на ногах, были измучены непосильной работой. По словам штурмана Свена Вакселя, «корабль плыл как кусок мертвого дерева, почти без всякого управления и шел по воле волн и ветра, куда им только вздумалось его погнать».

24 октября палубу покрыл первый снег, но, к счастью, продержался недолго. Воздух становился все более и более студеным. В этот день, как отмечено в вахтенном журнале, больных было «разных чинов 28 человек».

Беринг понимал, что в судьбе экспедиции наступил самый ответственный и тяжелый момент. Сам, совершенно обессиленный болезнью, он все же поднимался на палубу, навещал офицеров и матросов, пытался поднять веру в благополучный исход путешествия. Беринг обещал, что как только на горизонте появится земля, они непременно причалят к ней и остановятся на зимовку. Команда «Св. Петра» верила своему капитану, и все, кто мог передвигать ноги, напрягая последние силы, исправляли срочные и необходимые корабельные работы.

4 ноября рано утром на горизонте обозначились контуры неизвестной земли. Приблизившись к ней, отправили на берег офицера Плениснера и натуралиста Стеллера. Там они обнаружили лишь заросли карликовой ивы, стлавшейся по земле. Нигде не росло ни одного деревца. Кое-где на берегу лежали бревна, выброшенные морем и засыпанные снегом.

Поблизости текла небольшая речка. В окрестностях бухты обнаружили несколько глубоких ям, которые, если их покрыть парусами, можно приспособить под жилье для больных матросов и офицеров.

Началась высадка. Беринга на носилках перенесли в подготовленную для него землянку.

Высадка проходила медленно. Голодные, ослабевшие от болезни моряки умирали по пути от корабля к берегу или едва ступив на землю. Так погибло 9 человек, 12 матросов скончалось во время плавания.

28 ноября сильной бурей корабль сорвало с якорей я выбросило на берег. Моряки в первое время не придали этому серьезного значения, так как верили, что высадились на Камчатку, что местные жители помогут ям на собаках добраться до Петропавловска.

Группа, отправленная Берингом на разведку, поднялась на вершину горы. С высоты они увидели, что вокруг них расстилается безбрежное море. Они высадились не на Камчатке, а на затерянном в океане необитаемом острове.

«Это известие,- писал Свей Ваксель,- подействовало на наших людей, словно удар грома. Мы ясно поняли, в какое беспомощное и тяжелое положение попали я что нам угрожает полная гибель».

В эти трудные дни недуг все сильнее мучил Беринга. Он чувствовал, что дни его сочтены, но продолжал заботиться о своих людях.

Капитан-командор лежал один в землянке, прикрытой сверху брезентом. Беринг страдал от холода. Силы оставляли его. Он не мог уже пошевелить ни рукой, ни ногой. Сползавший со стен землянки песок засыпал ноги и нижнюю часть тела. Когда офицеры хотели откопать его, Беринг воспротивился, заявив, что так теплее. В эти свои последние, самые трудные дни, несмотря на все несчастья, выпавшие на долю экспедиции, Беринг не утратил бодрости духа, он находил задушевные слова, чтобы ободрить своих приунывших товарищей.

Беринг умер 8 декабря 1741 года, не подозревая о том, что последнее пристанище экспедиции находится в нескольких сутках хорошего хода судна от Петропавловска.

Спутники Беринга пережили тяжелую зиму. Питались мясом морских животных, которые водились здесь в изобилии. Под руководством офицеров Свена Вакселя и Софрона Хитрово они выстроили новое судно из обломков пакетбота «Св. Петр». 13 августа 1742 года путешественники простились с островом, который назвали именем Беринга, и благополучно достигли Петропавловска. Там они узнали, что пакетбот «Св. Павел», которым командовал Алексей Чириков, возвратился на Камчатку еще в прошлом году, открыв, как я Беринг, северо-западные берега Америки. Эти земли вскоре были названы Русской Америкой (ныне Аляска).

Так закончилась Вторая камчатская экспедиция, деятельность которой увенчалась великими открытиями и выдающимися научными достижениями.

Русские моряки первыми открыли неведомые ранее северо-западные берега Америки, Алеутскую гряду, Командорские острова и перечеркнули мифы о Земле Хуана де Гама, которую западноевропейские картографы изображали на севере Тихого океана.

Русские корабли первыми проложили морской путь из России в Японию. Географическая наука получила точные сведения о Курильских островах, о Японии.

Результаты открытий и исследований в северной части Тихого океана нашли отражение в целой серии карт. В их создании принимали участие многие из оставшихся в живых участников экспедиции. Особо выдающаяся роль в обобщении добытых русскими моряками материалов принадлежит Алексею Чирикову - одному из блестящих и искусных мореходов того времени, преданному помощнику и преемнику Беринга. На долю Чирикова выпало завершение дел Второй камчатской экспедиции. Он составил карту северной части Тихого океана, на которой с поразительной точностью показаны путь корабля «Св. Павел», открытые моряками северо-западные берега Америки, острова Алеутской гряды и восточные берега Камчатки, служившие исходной базой для русских экспедиций.

Офицеры Дмитрий Овцын, Софрон Хитрово, Алексей Чириков, Иван Елагин, Степан Малыгин, Дмитрий и Харитон Лаптевы составили «Карту Российской империи, северных и восточных берегов, прилежащих к Северному Ледовитому и Восточному океанам с частью вновь найденных чрез морское плавание западных американских берегов и острова Япона».

Столь же плодотворной была деятельность северных отрядов Второй камчатской экспедиции, нередко выделяемых в самостоятельную Великую северную экспедицию.

В итоге морских и пеших походов офицеров, штурманов и геодезистов, действовавших в Арктике, было исследовано и картировано северное побережье России от Архангельска до Большого Баранова Камня, находящегося к востоку от Колымы. Тем самым, по словам М. В. Ломоносова, был «несомненно доказан проход морской из Ледовитого океана в Тихий».

Для изучения метеорологических условий Сибири были созданы наблюдательные пункты от Волги до Камчатки. Первый в мире опыт организации метеорологической сети на столь обширном пространстве блестяще удался русским ученым и морякам.

На всех судах Второй камчатской экспедиции, которые плавали по полярным морям от Архангельска до Колымы, по Тихому океану до Японии и северо-западной Америки, велись визуальные, а в отдельных случаях и инструментальные метеорологические наблюдения. Они внесены в вахтенные журналы и сохранились до наших дней. Сегодня эти наблюдения имеют особую ценность еще и потому, что они отражают особенности атмосферных процессов в годы экстремально повышенной ледовитости арктических морей.

Научное наследство Второй камчатской экспедиции Витуса Беринга столь велико, что не освоено полностью до сих пор. Его использовали и сейчас широко используют ученые многих стран.