Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Комедия «Горе от ума» А.С. Грибоедова занимает особое место в истории русской литературы. Она сочетает в себе черты уходящего классицизма с новыми художественными методами: реализмом и романтизмом. В связи с этим литературоведы отмечают особенности изображения героев пьесы. Если в комедии классицизма до этого все персонажи четко делились на плохих и хороших, то в «Горе от ума» Грибоедов, приближая действующих лиц к реальной жизни, наделяет их как положительными, так и отрицательными качествами. Таков и образ Чацкого главного героя пьесы «Горе от ума».

Предыстория главного героя пьесы «Горе от ума»

В первом действии Александр Андреевич Чацкий возвращается из долгого путешествия по свету, куда он отправился «ума искать». Он, не заезжая домой, прибывает в дом Фамусова, ведь им движет искренняя любовь к дочери хозяина дома. Когда-то они воспитывались вместе. Но теперь они не виделись долгих три года. Чацкий еще не знает, что чувства Софьи к нему остыли, и ее сердце занято другим. Любовная интрига порождает впоследствии социальное столкновение Чацкого, дворянина передовых взглядов, с фамусовским обществом крепостников и чинопоклонников.

Еще до появления Чацкого на сцене мы узнаем из разговора Софьи со служанкой Лизой, что он «чувствителен, и весел, и остер». Примечательно, что об этом герое Лиза вспомнила, когда разговор зашел об уме. Именно ум является той чертой, которая выделяет Чацкого на фоне остальных персонажей.

Противоречия в характере Чацкого

Если проследить развитие конфликта между главным героем пьесы «Горе от ума» и людьми, с которыми он вынужден взаимодействовать, можно понять, что характер Чацкого неоднозначен. Приехав в дом Фамусова, он начал беседу с Софьей с расспросов о ее родственниках, используя при этом язвительный тон и сарказм: «Ваш дядюшка отпрыгал ли свой век?»
Действительно, в пьесе «Горе от ума» образ Чацкого представляет довольно вспыльчивого, в некоторых моментах бестактного молодого дворянина. Софья на протяжение всей пьесы укоряет Чацкого за его привычку высмеивать пороки других людей: «Малейшая в ком странность чуть видна, у вас тотчас же острота готова».

Оправдать его резкий тон может только то, что героя искренне возмущает безнравственность того общества, в котором он оказался. Бороться с ней – дело чести для Чацкого. Для него не является целью уколоть собеседника. Он удивленно вопрошает Софью: «…Ужели слова мои все колки? И клонятся к чьему-нибудь вреду?» Дело в том, что все затрагиваемые вопросы находят отклик в душе героя, он не может совладать со своими эмоциями, со своим возмущением. У него «ум с сердцем не в ладу».

Поэтому герой расточает свое красноречие даже на тех, кто явно не готов к восприятию его доводов. А.С. Пушкин после прочтения комедии высказался так по этому поводу: «Первый признак умного человека – с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репетиловыми…» А И.А. Гончаров, напротив, полагал, что речь Чацкого «кипит остроумием».

Своеобразие мировоззрения героя

Образ Чацкого в комедии «Горе от ума» во многом отражает мировоззрение самого автора. Чацкий, как и Грибоедов, не понимает и не принимает рабского преклонения русских людей перед всем иностранным. В пьесе неоднократно подвергается насмешкам со стороны главного героя традиция приглашать в дом для воспитания детей учителей-иностранцев: «…Нынче, так же, как издревле, хлопочут набирать учителей полки, числом поболее, ценою подешевле».

Особое отношение у Чацкого и к службе. Для Фамусова, оппонента Чацкого в комедии Грибоедова «Горе от ума», определяющим его отношение к герою является тот факт, что тот «не служит, то есть в том… пользы не находит». Чацкий же четко обозначает свою позицию по этому вопросу: «Служить бы рад, прислуживаться тошно».

Потому-то с таким гневом говорит Чацкий о привычке фамусовского общества относиться с презрением к обездоленным людям и выслуживаться перед влиятельными лицами. Если для Фамусова его дядя Максим Петрович, падавший нарочно на приеме у императрицы, чтобы доставить удовольствие ей и двору, образец для подражания, то для Чацкого он всего лишь шут. Он не видит среди консервативного дворянства тех, с кого стоило бы брать пример. Враги свободной жизни, «страстные к чинам», склонные к мотовству и праздности – вот кем являются старые аристократы для главного героя комедии «Горе от ума» Чацкого.

Раздражает Чацкого и стремление старомосковских дворян везде заводить полезные знакомства. И балы они посещают с этой целью. Чацкий же предпочитает не смешивать дела с весельем. Он считает, что всему должно быть свое место и время.

В одном из своих монологов Чацкий выражает недовольство тем, что, как только среди дворян появляется молодой человек, желающий посвятить себя наукам или искусствам, а не погоне за чинами, его все начинают опасаться. А боятся таких людей, к которым относится и сам Чацкий, потому, что они угрожают благополучию и комфорту дворян. Они вносят в устройство общества новые идеи, но аристократы не готовы расстаться со старым укладом жизни. Поэтому сплетня о сумасшествии Чацкого, пущенная Софьей, оказалась очень кстати. Это позволило сделать его монологи безопасными и обезоружить противника консервативных взглядов дворян.

Чувства и особенности внутренних переживаний героя

При характеристике Чацкого в комедии «Горе от ума» можно обратить внимание на его фамилию. Она говорящая. Первоначально этот герой носил фамилию Чадский, от слова «чад». Связано это с тем что главный герой находится как бы в чаду собственных надежд и потрясений. Чацкий в комедии «Горе от ума» переживает личную драму. Он приехал к Софье с определенными надеждами, которые не оправдались. Причем возлюбленная предпочла ему Молчалина, который явно уступает Чацкому по уму. Также Чацкого тяготит пребывание в том обществе, взгляды которого он не разделяет, которому вынужден противостоять. Герой находится в постоянном напряжении. К концу дня он окончательно понимает, что его пути разошлись как с Софьей, так и с российским консервативным дворянством. Только одного герой не может принять: почему судьба благосклонна к циничным людям, ищущим во всем личную выгоду, и так безжалостна к тем, кто руководствуется велением души, а не расчетом? Если в начале пьесы Чацкий пребывает в чаду своих мечтаний, то теперь перед ним открылось истинное положение вещей, и он «отрезвился».

Значение образа Чацкого

К созданию образа Чацкого Грибоедова привело желание показать назревающий раскол в дворянской среде. Роль Чацкого в комедии «Горе от ума» довольно драматична, ведь он остается в меньшинстве и вынужден отступить и покинуть Москву, но он не отступается от своих взглядов. Так Грибоедов показывает, что время Чацкого еще не наступило. Не случайно таких героев относят к типу лишних людей в русской литературе. Однако конфликт уже выявлен, поэтому смена старого новым в конечном итоге неизбежна.

Приведенная характеристика образа главного героя рекомендуется к прочтению учащимся 9 классов перед написанием сочинения на тему «Образ Чацкого в комедии «Горе от ума»»

Тест по произведению

ГОРЕ ОТ УМА

(Комедия, 1824; опубл. с пропусками — 1833; полностью — 1862)

Чацкий Александр Андреич — главный герой, молодой дворянин, наследник 300 или 400 душ; после трехлетнего отсутствия и лечения на «кислых водах» не от болезни — от скуки, приезжает в родную Москву, в дом Фамусова, друга своего покойного отца Андрея Ильича и родителя Софии, в которую Ч. был взаимно влюблен и которая теперь влюблена в угодливого чиновника Молчалина. Проведя в Москве ровно сутки — срок, необходимый для соблюдения театрального принципа единства времени, места и действия, — и став жертвой мстительной интриги Софии (Ч. фактически объявляют сумасшедшим), в гневе уезжает в никуда: «Карету мне, карету!»

В роли (но не в образе!) Ч. совмещены, казалось бы, противоположные амплуа комедийного героя — неудачливый «ложный жених», тщетно претендующий на руку невесты, и блестящий но никчемный «злой умник». Эти театральные маски переадре сованы типичному герою-резонеру, герою-рупору сатирической комедии эпохи Просвещения. (С фонвизинским Стародумом Ч. сравнивал еще П. А. Вяземский.) Этого мало; в образе (но не в роли!) Ч. сквозь комедийные амплуа просвечивает литератур ный тип Дон Кихота, тщетно идущего в бой за истину, — при чем в первой половине XIX в. героя Сервантеса воспринимали отнюдь не восторженно. Сквозь контуры этого литературного типа проступают черты типа социального — умного скептика конца 1810—1820-х гг.; в фамилии Ч. (которая первоначально писалась «Чадский») недаром слышится отзвук фамилии молодого мыслителя и ригориста П. Я. Чаадаева. А в чертах социального типа опознавались индивидуальные приметы; с того самого момента, когда рукопись комедии была привезена Грибоедовым в Петербург (июнь 1824 г.), в критике начались споры о том, в какой мере Ч. можно считать грибоедовским автопортретом, и о том, «отрицательный» ли то автопортрет или положительный.

Все это позволяет Грибоедову играть на несовпадении «лица» героя и положений, в которые он попадает. Чем серьезнее и возвышеннее его образ, тем более глупыми и пошлыми кажутся обстоятельства и унизительнее ситуации, подстерегающие Ч. в доме Фамусова. Связующим звеном между «высоким» сатирическим героем-обличителем московского застоя и «низким», комедийно-водевильным сюжетом оказывается колкий и афористический язык комедии. Он эхом повторяет «стилевой рисунок» язвительной речи Ч. и как бы распространяет на все пространство комедии влияние подчеркнуто-одинокого героя (первая же фраза которого построена по законам светского каламбура — «Чуть свет — уж на ногах, и я у ваших ног!»). Развитие интриги строится на постоянных языковых обмолвках, которые мгновенно обрастают событийными следствиями и меняют ход сюжета.

Пружина его традйционна — «любовное помешательство», «безумие от любви» было общим местом в европейской культуре (в том числе — культуре поведения) конца XVIII — начала XIX в. Темы «любви», «ума» и «безумия» обыгрываются в комедии буквально с первой сцены — уже во 2-м явл. 1-го д. Фамусов, заигрывая со служанкой Лизой, пытается утихомирить ее возмущение: «Помилуй, как кричишь. / С ума ты сходишь!» В явл. 5 София говорит о Ч. (еще не появившемся в их доме): «Зачем ума искать и ездить так далеко?» В 7-м явл. сам Ч., за-детый холодностью Софии, вопрошает: «Ужли слова мои все колки? /<...> ум с сердцем не в ладу». Во 2-м д., явл. 11, после того как София не сумела совладать с чувствами при известии о падении Молчалина с лошади, он произносит язвительную реп-лику: «Как во мне рассудок цел остался!» Наконец, в 3-м д., явл. 1, он, доведенный Софией до отчаяния, произносит те самые роковые слова («От сумасшествия могу я остеречься»), которые она, сначала невольно, потом сознательно, направит против него же: «Вот нехотя с ума свела». То есть Ч. сам кладет начало интриге, затеянной против него же. В 13-м явл., после резкого отзыва Ч. о Молчалине, она задумчиво говорит одному из гостей, прибывших на бал в дом Фамусовых: «Он не в своем уме»; внезапно заметив, что тот готов верить, злобно завершает: А, Чацкий! любите вы всех в шуты рядить, / Угодно ль на себя [примерить?»

Страшный маховик московских слухов приведен в действие. В явл. с 16 по 21-е фраза Софии обрастает подробностями; Г. Н. (чье безличие подчеркнуто его безымянностью; это не самостоятельный персонаж комедии, а всего лишь орудие Со-фииной мести) уверяет полушута Загорецкого, что Ч. «в безумные упрятал дядя-плут /<...> и на цепь посадили»; Загорецкий сообщает о том графине-внучке и ее бабушке: «В горах изранен в лоб, / Сошел с ума от раны»; в итоге Фамусов отстаивает свое первенство: «Я первый, я открыл!» — и указывает на «главную» причину безумия: «Ученье — вот чума / <...> нынче пуще, чем когда / Безумных развелось людей, и лиц, и мнений!»

Из этой точки развертывается новый ряд ассоциаций (уже намеченных, но пока остававшихся без развития), который должен привести к смысловому итогу — к теме ума, который кажется безумием неумному миру. В 5-м явл. 4-го д. Репетилов (о нем см. ниже) рассказывает Скалозубу о «тайном обществе», составленном из таких же, как он сам, болтунов (только что он рассказывал о них Чацкому: князь Григорий, Евдоким Ворку-лов, Удушьев Ипполит Маркелыч): «Фу, сколько, братец, там ума!» В свою очередь, узнав новость о сумасшествии Ч., Репетилов не хочет верить, но под давлением шести княжон и самой княгини сдается. В 10-м явл. сам Ч., удостоверившись, что София и вправду назначила Молчалину свидание, восклицает: Не впрямь ли я сошел с ума?» Это восклицание подытоживает тему ума, коснеющего в «царстве дурака» (выражение Б. Л. Пастернака). Все точки над «и» расставлены в финальном монологе Ч.: «Безумным вы меня прославили всем хором! / Вы правы: из огня тот выйдет невредим, / Кто с вами день пробыть успеет, / Подышит воздухом одним, /Ив нем рассудок уцелеет». Начавшись игривой темой любовного безумия, продолжившись темой «умного безумца», сюжет комедии завершается темой мнимого безумия от недюжинного ума, отвергнутого безумным миром. (Первоначально комедия должна была называться «Горе уму».)

Эта игра на разнице потенциалов, на разрыве между риторическими формулами и предметным значением была бы невозможна, если бы не ригоризм Ч. — пламенного оратора в царстве глухих. По крайней мере дважды Грибоедов ставит своего героя в такие сценические обстоятельства, которые могут показаться странными, почти разоблачительными для него. Первый раз — в 1-м д., во время «диалога» с Фамусовым: тот, напуганный обличительными речами Ч., возвратившегося из странствия (а значит, понабравшегося либеральных идей), затыкает уши, а Ч., не обращая на то никакого внимания, продолжает страстно обличать московские нравы. Точно таким же сотрясением воздуха заканчивается и монолог Ч. во время фамусовского бала (д. 3, явл. 22). Раздражившись речами «французика из Бордо», оскорбительными для национальной гордости россиянина, Ч. обрушивает каскад инвектив на салонное «варварство», возносит своеобразную социальную «молитву об исцелении» нации от духа подражательности, заранее соглашается на звание «старовера» (тем самым невольно подтверждая свое литературное происхождение от фонвизинского Стародума), воздает хвалу «умному, бодрому» русскому народу — и наконец-то, оглянувшись, замечает, что «все в вальсе кружатся с величайшим усердием». Слушатели давно разбрелись. Больше того, эта сцена зеркально повторена в 4-м д., 5-м явл.: болтун Репетилов, начав плакаться Скалозубу на свою несчастную судьбу, неудачную женитьбу и т. д., далеко не сразу замечает, что «Зарецкий заступил место Скалозуба, который покудова уехал».

Однако, но замыслу Грибоедова, все это ничуть не снижает образ Ч.: в нем изображен новый тип «проповедника», «обличителя», не нуждающегося в слушателе, ибо не надеющегося «исправить» неисправимый мир. Он вещает не потому, что хочет повлиять на кого-то, но потому лишь, что дух правды вскипает в нем, заставляя пророчески изрекать истины, свободные от «педагогических», воспитательных подтекстов. Что же до Репе-тилова, то он служит пародийной тенью, сюжетным «двойником» Ч. и призван лишь подчеркнуть масштаб личности главного героя. (Такие двойники есть у всех центральных персонажей комедии.) Все, что Ч. выстрадал, Репетилов подхватил у моды. Ч. находится в оппозиции ко всему миру, он — одиночка, бросающий вызов безличному обществу, чтобы не потерять собственное лицо. Репетилов — человек «толпы» («шумим, братец, шумим!»). Общество, в которое он входит и о котором сообщает каждому встречному, — всего лишь одна из форм всеобщего безличия; лояльно оно или оппозиционно — никакого значения не имеет. Самоослепление Ч., обличающего Москву и москвичей, указывает на высоту полета его мысли; «слепота» Репетилова, который никого не обличает — не что иное, как следствие его самовлюбленного «токования».

К тому же Грибоедов сознательно ставит их в неравные сценические условия.

Ч. должен произносить свой монолог лицом к залу, спиной к сцене; он и впрямь не может видеть, что творится у него за спиной. Последние слова монолога — «В чьей, по несчастью, голове / Пять, шесть найдется мыслей здравых, / И он осмелится их гласно объявлять — / Глядь...» — прямо указывают то, что автор полностью на стороне «ослепленного» героя. Напротив, Репетилов в 5-м явл. 4-го д. должен стоять лицом к своим меняющимся собеседникам, — сначала к Скалозубу, потом к Заго-рецкому. И потому особенно уничижительна для Репетилова параллель между его отъездом с бала (он приказывает лакею: «Поди, сажай меня в карету, / Вези куда-нибудь!») и финальным монологом Ч.: «пойду искать по свету, / Где оскорбленному есть чувству уголок. / Карету мне, карету!»

Но авторский замысел далеко не во всем совпал с читательским/зрительским восприятием. Сцена с Репетиловым, задуманная как пародия, возвеличивающая Ч., могла казаться формой сценического разоблачения главного героя, а сам Репетилов — сгустком отрицательных качеств, присущих и положительному Ч., но как бы скрытых под маской благородства. А. С. Пушкин дважды негативно отозвался о Ч. — в письме П. А. Вяземскому от 28 января 1825 г. («много ума и смешного в стихах, но во всей комедии ни плана, ни мысли главной, ни истины. Ч. совсем не умный человек — но Грибоедов очень умен») и в письме к А. А. Бестужеву от конца января того же года: «В комедии Горе от ума кто главное действующее лицо? ответ: Грибоедов. А знаешь ли, что такое Чацкий? Пылкий благородный и добрый малой, проведший несколько времени с очень умным человеком (именно с Грибоедовым) и напитавшийся его мыслями, .остротами и сатирическими замечаниями». Отчасти этот вывод направлен против отождествления Ч. с Грибоедовым; отчасти вызван однопланностью героя и опасной близостью его образа к «отрицательным» комедийным амплуа; отчасти объясняется «домашней лабораторией» Пушкина — постепенной переменой его авторского отношения ко «второму Чедаеву», Евгению Онегину (который тоже назван «добрый малой»), отчасти — негативным пушкинским отношением к самому социальному типу «пламенного говоруна»; отчасти представляет собой болезненную реакцию на явные сюжетные натяжки комедии, которые невольно дискредитируют «высокий» образ главного героя.

Так, Ч. поразительно недогадлив и чересчур наивен.

Только к 4-му явл. 2-го д. он вдруг понимает, что София не случайно неблагосклонна к нему: «Нет ли впрямь тут жениха какого?» Заподозрив неладное, долго гадает: кто занял его место в сердце Софии — Скалозуб? Молчалин? Лишь в 7-м явл., после совершенно недвусмысленной любовной реакции Софии на падение Молчалина с лошади, склоняется к «молчалинскому варианту». И притворно хвалит Молчалина в разговоре с Софией, чтобы лишний раз «испытать» ее (д. 3, явл. 1). Но при первом же удобном случае (после разговора с Молчалиным — явл. 3, — убедившись в его подлости и низости) вновь начинает сомневаться. Такая «непонятливость» отчасти мотивирована памятью Ч. о прошлом; он не хочет допустить мысль, что София за три года могла поглупеть до молчалинского уровня. Но тема варьируется слишком долго, «затяжное» неведение Ч. о реальном положении дел в конце концов начинает работать против него. Ему нужно стать непосредственным свидетелем любовного разрыва Софии с Молчалиным, чтобы окончательно удостовериться в том, что зрителю известно с первой сцены.

Точно так же по-разному могла восприниматься и «нелогичность» Ч., который в диалоге с Фамусовым резко отвергает возможность службы в бюрократическом государстве («Служить бы рад — прислуживаться тошно»), а в сцене бала, беседуя с бывшим однополчанином Платоном Михайловичем Горичевым, женившимся на молоденькой московской барыне Наталье Дмитриевне и совсем закисшего, призывает того поскорее вернуться на службу в полк. С точки зрения автора, Ч. ведет себя естественно — он обличает «устройство» чиновной службы, а не службу как таковую; военная служба приемлема для него, ибо не связана с необходимостью «прислуживаться». Но с точки зрения недоброжелательного критика это могло выглядеть сюжетной натяжкой, свидетельством «беспамятства» героя, который просто не помнит, что говорил несколько часов назад. (Тем более что и армейское «прислуживание» в комедии уже обличено.)

Пушкинская реакция не была единичной; крикуном, фразером, идеальным шутом называл В. Г. Белинский главного героя комедии в статье «Горе от ума» (1840), созданной в «примирительный» период. Впоследствии — начиная с О. М. Сомова и кончая И. А. Гончаровым — «сценические» недостатки образа Ч. будут объяснены психологически: Ч. ведет себя не как «герой без страха и упрека», но как живой, пылкий и честный человек, на долю которого выпал «мильон терзаний». Круг эмигрантской оппозиции 1860-х гг. (А. И. Герцен, Н. П. Огарев) задним числом «пропишет» Ч. в декабристском движении, превратив его из одинокого героя-рупора авторских идей в выразителя революционной идеологии эпохи. Поколение Д. И. Писарева и Н. А. Добролюбова, напротив, презрительно отзовется о Ч. как о «лишнем» человеке, болтающем попусту. Противоречивые, подчас взаимоисключающие проекции образа Ч. свяжут между собою таких разных героев русской литературы, как Бельтов А. И. Герцена, Павел Петрович в «Отцах и детях» И. С. Тургенева, Степан Трофимович Верховенский и Ставрогин в «Бесах» и Версилов в «Подростке» Ф. М. Достоевского.

/А.А. Григорьев. По поводу нового издания старой вещи. "Горе от ума". СПб. 1862/

Вот я перехожу теперь ко второму своему положению, — к тому, что Чацкий до сих пор единственное героическое лицо нашей литературы. <...>

Чацкий прежде всего — честная и деятельная натура, притом еще натура борца, то есть натура в высшей степени страстная.

Говорят обыкновенно, что светский человек в светском обществе, во-первых, не позволит себе говорить того, что говорит Чацкий, а во-вторых, не станет сражаться с ветряными мельницами, проповедовать Фамусовым, Молчаливым и иным. <...>

В Чацком только правдивая натура, которая никакой лжи не спустит, — вот и все; и позволит он себе все, что позволит себе его правдивая натура. А что правдивые натуры есть и были в жизни, вот вам налицо доказательства: старик Гринев 1 , старик Багров 2 , старик Дубровский 3 . Такую же натуру наследовал, должно быть, если не от отца, то от деда или прадеда, Александр Андреевич Чацкий.

Другой вопрос — стал ли бы Чацкий говорить с людьми, которых он презирает.

А вы забываете при этом вопросе, что Фамусов, на которого изливает он "всю желчь и всю досаду", для него не просто такое-то или такое-то лицо, а живое воспоминание детства, когда его возили "на поклон" к господину, который

Согнал на многих фурах От матерей, отцов отторженных детей. <...>

<...> Чацкий менее, чем вы сами, верит в пользу своей проповеди, но в нем желчь накипела, в нем чувство правды оскорблено. А он еще, кроме того, влюблен...

Знаете ли вы, как любят такие люди?

Не этою и не достойною мужчины любовью, которая поглощает все существование в мысль о любимом предмете и приносит в жертву этой мысли все, даже идею нравственного совершенствования: Чацкий любит страстно, безумно и говорит правду Софье, что

Дышал я вами, жил, был занят непрерывно...

Но это значит только, что мысль о ней сливалась для него с каждым благородным помыслом или делом чести и добра. Правду же говорит он, спрашивая ее о Молчалине:

Но есть ли в нем та страсть, то чувство, пылкость та, Чтоб, кроме вас, ему мир целый Казался прах и суета?

Но под этою правдою кроется мечта о его Софье, как способной понять, что "мир целый" есть "прах и суета" пред идеей правды и добра, или, по крайней мере, способной оценить это верование в любимом ею человеке, способной любить за это человека. Такую только идеальную Софью он и любит; другой ему не надобно: другую он отринет и с разбитым сердцем пойдет

Искать по свету, Где оскорбленному есть чувству уголок.

Посмотрите, с какой глубокой психологической верностью виден весь разговор Чацкого с Софьею в III акте. Чацкий все допытывается, чем Молчалив его выше и лучше ; он с ним даже вступает в разговор, стараясь отыскать в нем

Ум бойкий, гений зрелый, —

и все-таки не может, не в силах понять, что Софья любит Молчалина именно за свойства, противоположные свойствам его, Чацкого, за свойства мелочные и пошлые (подлых черт Молчалина она еще не видит). Только убедившись в этом, он покидает свою мечту, но покидает как муж — бесповоротно, видит уже ясно и бестрепетно правду. Тогда он говорит ей:

Вы помиритесь с ним по размышленье зрелом. Себя крушить!.. и для чего? Вы можете его Бранить, и пеленать, и посылать за делом.

А между тем есть ведь причина, по которой Чацкий горячо любил эту, по-видимому, столь ничтожную и мелочную натуру. Что это в нем такое было? Не одни же воспоминания детства, а причины более важные, по крайней мере, хоть физиологические. Притом же это факт вовсе не единственный в том странном, ироническом круговороте, который называется жизнию. Люди, подобные Чацкому, нередко любят таких мелочных и ничтожных женщин, как Софья. Даже можно сказать — по большей части любят так. Это не парадокс. Они встречаются иногда с женщинами вполне честными, вполне способными понять их, разделить их стремление, — и не удовлетворяются ими. Софьи — нечто роковое, неизбежное в их жизни, такое роковое и неизбежное, что ради этого они пренебрегают честными и сердечными женщинами...

<...>Вы, господа, считающие Чацкого Дон-Кихотом, напираете в особенности на монолог, которым кончается третье действие. Но, во-первых, сам поэт поставил здесь своего героя в комическое положение и, оставаясь верным высокой психологической задаче, показал, какой комический исход может принять энергия несвоевременная; а во-вторых, опять-таки вы, должно быть, не вдумались в то, как любят люди с задатками даже какойнибудь нравственной энергии. Все, что говорит он в этом монологе, он говорит для Софьи; все силы души он собирает, всею натурою своей хочет раскрыться, все хочет передать ей разом. <...> Тут сказывается последняя вера Чацкого в натуру Софьи...; тут для Чацкого вопрос о жизни или смерти целой половины его нравственного бытия. Что этот личный вопрос слился с общественным вопросом, — это опять-таки верно натуре героя, который является единственным типом нравственной и мужеской борьбы в той сфере жизни, которую избрал поэт. <...>

Да, Чацкий есть — повторяю опять — наш единственный герой, то есть единственно положительно борющийся в той среде, куда судьба и страсть его бросили. <...>

Чацкий, кроме общего своего героического значения, имеет еще значение историческое . Он — порождение первой четверти русского XIX столетия, прямой сын и наследник Новиковых 7 и Радищевых 8 , товарищ людей

Вечной памяти двенадцатого года,

могущественная, еще глубоко верящая в себя и потому упрямая сила, готовая погибнуть в столкновении с средою, погибнуть хоть бы из-за того, чтобы оставить по себе "страницу в истории"... Ему нет дела до того, что среда, с которой он борется, положительно не способна не только понять его, но даже и отнестись к нему серьезно.

Зато Грибоедову, как великому поэту, есть до этого дело. Недаром назвал он свою драму комедиею.

Читайте также другие статьи критиков о комедии "Горе от ума":

А.А. Григорьев. По поводу нового издания старой вещи. "Горе от ума"

• Комедия Грибоедова "Горе от ума" — представление светского быта
• Характеристика Чацкого

И.А. Гончаров

В. Белинский. "Горе от ума". Комедия в 4-х действиях, в стихах. Сочинение А.С. Грибоедова

Чацкий – молодой свободный человек; можно сказать, путешественник, искатель нового. Не богат, никакого чина не имеет, да и не нужен он ему ни к чему: «Служить бы рад, прислуживаться тошно», – говорит он Фамусову, когда тот призывает послужить Чацкого, если желает жениться на Софье. Чацкий умен, остроумен, говорит лишь то, что у него в сердце – и это его отличительная черта. Дерзну даже сравнить его с Хлестаковым: «Что на уме, то и на языке».

Чацкий – это человек нового времени, передовых взглядов, человек иного пошиба:

«Ваш век бранил я беспощадно!» –

Он изобличает нынешний век, то время, в которое он живет и, самое главное, не боится этого делать. В связи с этим возникает вопрос: «Кто же еще, если не он?». «Один в поле не воин» гласит народная мудрость. Но в этом случае воин – воин, если он Чацкий!

Так и есть; он лекарь, лекарь свободы. Он пытается добиться того, чтобы его поняли – он не приемлет нынешний строй, как я уже говорил. Но дело в том, что его никто не понимает, и не может понять, и принимают его за сумасшедшего. Сам же Чацкий говорит Фамусову и Скалозубу:

«Дома новы, но предрассудки стары;
Порадуйтесь, не истребят
Ни годы их, ни моды, ни пожары» –

Вот она, проблема! Но понимает ли сам Чацкий, что все его призывы, все увещевания, все силы, весь тот язвительный ум, кой он вложил в свои слова, – понимает ли он, что все это… как бы зря? Он знает, что не зря, ибо его поймут не нынешний век, не эти люди, но поймут обязательно другие.

В комедии Чацкий – наиболее значимый по своей функции персонаж, ибо без него ничего бы и не было: фамусовское общество так бы и осталось фамусовским, или же незначительно изменилось в связи с новыми веяньями, как это обычно бывает.

На протяжении всей комедии Чацкий заслужил множество характеристик о себе. Вот некоторые из них.

I. Лиза о Чацком:

1) «Кто так чувствителен, и весел, и остер,
Как Александр Андреич Чацкий!»

II. Софья Павловна о Чацком:

1) (Д. I, Я. 5)

«…Он славно
Пересмеять умеет всех;
Болтает, шутит, мне забавно;
Делить со всяким может смех».

2) (Тоже Д., тоже я.)

«Остер, умен, красноречив.
В друзьях особенно счастлив».

3) (Тоже Д., Я 6) Софья, разгневанная словами Чацкого о Молчалине:

«Не человек, змея!»

4) (Д. II, Я. 8)

«Убийственны холодностью своею!
Смотреть на вас, вас слушать нету сил».

5) (Тоже Д., тоже Я.)

«На что вы мне?
Да, правда, не свои бедЫ – для вас забавы,
Отец родной убейся – все равно».

6) (Тоже Д., Я. 9)

«Ах, Александр Андреич, вот,
ЯвИтесь вы вполне великодушны:
К несчастью ближнего вы так неравнодушны».

7) (Тоже Д., Я. 11)

«…Боюсь, что выдержать притворства не сумею.
Зачем сюда бог Чацкого принес!»

8) Основательную характеристику от Софьи Чацкий получает в III Д., 1 явлении:

«Веселость ваша не скромна,
У вас тотчас уж острота готова,
А сами вы…»

«…грозный взгляд и резкий тон,
И этих в вас особенностей бездна,
А над собой гроза куда не бесполезна» –

Этим Софья упрекает Чацкого в излишней откровенности. Она, быть может, считает, что Чацкий сам не видит этих «особенностей бездну» – этих, по мнению Софьи, сильнейших недостатков. Она призывает Чацкого с ними бороться. Но разве же это недостатки? Только по мнению фамусовского общества, но не по мнению Чацкого.

«Заметно, что вы желчь на всех излить готовы;
А я, чтоб не мешать, отсюда уклонюсь».

«Зачем же быть, скажу вам напрямик,
Так невоздержну на язык,
В презреньи к людям так нескрыту,
Что и смирнейшему пощады нет!.. Чего?
Случись кому назвать его:
Град колкостей и шуток ваших грянет.
Шутить! и век шутить! как вас на это станет!»

Намекая на Чацкого:

«Конечно, нет в нем этого ума
Что гений для иных, а для иных чума,
Который скор, блестящ и скоро опротивит,
Который свет ругает наповал,
Чтоб свет об нем хоть что-нибудь сказал,
Да эдакий ли ум семейство осчастливит?»

9) (Д. III, Я. 14)

«Ах, этот человек всегда
Причиной мне ужасного расстройства!
Унизить рад, кольнуть; завистлив, горд и зол!»

«Он не в своем уме»

«Не то, чтоб уж совсем…»

«А! Чацкий, любите вы всех в шуты рядить,
Угодно ль на себе примерить?»

III. Чацкий о себе самом:

1) (Д. I, Я. 7)

«Послушайте, ужли слова мои все колки?
И клонятся к чьему-нибудь вреду?
Но если так, – ум с сердцем не в ладу.
Я в чудаках иному чуду
Раз посмеюсь, потом забуду…»

2) (Тоже Д., Я. 9)

«Ах! нет, надеждами я мало избалован»

«Я не отгадчик снов»

«Я верю собственным глазам»

3) (Д. II, Я. 7)

«Длить споры не мое желанье…»

4) (Д. III, Я. 1)

«Я сам? не правда ли, смешон?»

«Я странен, а не странен кто ж?
Тот, кто на всех глупцов похож…»

«Но есть ли в нем *(в Молчалине)* та страсть,
То чувство, пылкость та,
Чтоб кроме вас ему мир целый
Казался прах и суета?
Чтоб сердца каждое биенье
Любовью ускорялось к вам?
Чтоб мыслям были всем и всем его делам
Душою – вы, вам угожденье?..»

«Ах! боже мой! неужли я из тех,
Которым цель всей жизни – смех?
Мне весело, когда смешных встречаю,
А чаще с ними я скучаю».

5) (Д. IV, Я. 10)

«Не впрямь ли я сошел с ума?»

6) (Тоже Д., Я. 14)

«Слепец! Я в ком искал награду всех трудов!»

IV. Фамусов о Чацком

1) (Д. I, Я. 10)

«…этот франт-приятель;
Отъявлен мотом, сорванцом;
Что за комиссия, создатель
Быть взрослой дочери отцом!»

2) (Д. II, Я. 2)

«Вот то-то, все вы гордецы!
Спросили бы, как делали отцы?
Учились бы, на старших глядя…»

«Ах! боже мой! он карбонари!»

«Опасный человек!»

«Что говорит! и говорит, как пишет!»

«Он вольность хочет проповедать!»

«Да он властей не признает!»

«И знать вас не хочу, разврата не терплю».

«Вот рыскают по свету, бьют баклуши,
Воротятся, от них порядка жди».

3) (Д. II, Я. 3)

«Тебя уж упекут
Под суд, как пить дадут».

4) (Д. II, Я. 4)

«…Андрея Ильича покойного сынок:
Не служит, то есть в том он пользы не находит,
Жаль, очень жаль, он малый с головой,
И славно пишет, переводит».

5) (Д. III, Я. 21)

«Давно дивлюсь я, как никто его не свяжет!
Попробуй о властях, и нИ весть что наскажет!
Чуть низко поклонись, согнись-ка кто кольцом,
Хоть пред монашеским лицом,
Так назовет он подлецом!..»

«По матери пошел, по Анне Алексевне:
Покойница с ума сходила восемь раз».

6) (Д. IV, Я. 15)

«Безумный! что он тут за чепуху молол!
Низкопоклонник! тесть! и про Москву так грозно!»

V. Прочие лица о Чацком:

1) (Д. III, Я. 10), Хлестова:

«…Чему он рад? Какой тут смех?
Над старостью смеяться грех…»
«Я за уши его дирала, только мало».

2) (Д. III, Я. 15 и 16), Г. N. и Г. D.:

«С ума сошел!»

3) (Д. III, Я. 16), Загорецкий:

«…Его в безумные упрятал дядя-плут…
Схватили, в желтый дом, и на цепь посадили.
Так с цепи, стало быть, спустили»,

«Он сумасшедший»

Графиня внучка:

«Представьте, я заметила сама;
И хоть пари держать, со мной в одно вы слово».

(Я. 19) Загорецкий:

«В горах изранен в лоб, сошел с ума от раны».

(Я. 20) Графиня бабушка:

«Да!.. в пусурманах он!
Ах! окаянный вольтерьянец!»

(Я. 21) Хлестова:

«Шампанское стаканами тянул».

Фамусов:

«Ученье – вот чума, ученость – вот причина…»

4) (Д. IV, Я. 7), Княгиня:

«… с ними говорить опасно,
Давно бы запретить пора…
…
Я думаю, он просто якобинец…»

По мнению Фамусова, да и, думаю, по мнению всего фамусовского общества, Чацкий – извращенная натура; и извращенность его в том и выражается: в речи, в действиях – во всем, и тем он извращен, что видит всю несправедливость, неправедность, именно самое извращенность фамусовского общества. Что смеет, к тому же, выразить свое мнение. «Он карбонари!» – восклицает Фамусов. «Он якобинец» – говорит княгиня. И как еще только не называют Чацкого, но все приходят к выводу… точнее, к выводу пришла Софья, и то в шутку, в месть, а остальное общество согласилось с этим выводом – в общем, Чацкий сошел с ума. Но это не так – и мы это прекрасно знаем. Он был просто-напросто умнее своего времени, он опередил его и воевал со старыми порядками, изощренно и хитроумно их изобличая… Он противопоставил себя целому обществу; он воевал с ним… в конце концов, он приходит к выводу, что только время изменит этих людей. Далее он уезжает странствовать – вновь:

«Вон из Москвы! сюда я больше не ездок.
Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,
Где оскорбленному есть чувству уголок!
Карету мне, карету!»

Но что оставил после себя Чацкий, что изменил? Ведь фамусовское общество так и осталось фамусовским! Или же он заронил семя, семя свободы, которое вскоре принесет свои плоды?
Чацкий, будучи чувствительным и, к тому же, остроумным человеком, наговорил всяких «колкостей», обвинил фамусовское общество за то, что оно не смогло понять его, что не захотело меняться, и что оно надсмеялось над ним. Он примерил на себя особую роль – роль судьи, изобличителя пороков, всей этой несправедливости, громоздящейся и окружающей все это общество. Так разве что-то изменилось? Ответить на сей вопрос нельзя, так же как и нельзя ответить на вопрос: «А будет ли этот человек талантливым поэтом? – а человек-то еще и не родился; еще не вырос – он еще только в зародыше…

Характеристика Чацкого по произведению "Горе от ума"

Комедия написана в 20-х годах XIX века. После победоносной войны с Наполеоном 1812 года, когда русский народ нанес смертельный удар наполеоновской армии, снискавшей в Европе славу непобедимой, с особой остротой встало противоречие между величайшими возможностями простых русских людей и тем бедственным положением, в котором они находились по воле сильных мира сего, в стране свирепствовала аракчеевская реакция. Честные люди того времени не могли мириться с этим. В среде прогрессивно настроенного дворянства назревали протест, недовольство существующими порядками, создавались тайные общества. И вот появление этих ростков протеста и воплотил в своей комедии А.С.Грибоедов, столкнув лицом к лицу "век нынешний и век минувший".

Прочитаны первые страницы комедии...Стало ясно: все в доме Фамусова ждут человека, так заинтересовавшего меня. Кто он? Почему только о нем и говорят в этом доме? Почему Лиза, горничная, вспоминает о нем как о человеке веселом, остроумном, а Софья, дочь Фамусова, и слышать не хочет о Чацком? А впоследствии я убеждаюсь в том, что и Фамусов раздражен и встревожен. Почему? Все эти вопросы мне необходимо разрешить. Комедия с первых же страниц заинтересовала меня.

Сюжетную основу произведения составляет конфликт молодого дворянина Чацкого с тем обществом, выходцем из которого был он сам. События комедии разворачиваются в одном московском аристократическом доме в течение одного дня. Но Грибоедов сумел раздвинуть временные и пространственные рамки произведения, дав полную картину жизни дворянского общества того времени и показав то новое, живое, передовое, что зарождалось в его недрах.

Итак, выясняется, что Чацкий, рано оставшийся сиротой, жил в доме своего опекуна Фамусова, друга отца, и воспитывался вместе с его дочерью, получив прекрасное домашнее образование у иностранных гувернеров. "Привычка вместе быть день каждый неразлучно" связало их детской дружбой. Но вскоре юноше Чацкому стало уже "скучно" в доме Фамусова, где отсутствовали серьезные умственные интересы, и он "съехал", то есть стал жить отдельно, самостоятельно, приобрел хороших друзей, серьезно занялся науками. В эти годы его дружеское расположение к Софье становится серьезным чувством. Но и любовь к девушке не отвлекала его от стремления к знаниям, к изучению жизни. Он отправляется "странствовать". Прошло три года...И вот наш герой снова в Москве, в доме Фамусова. Он спешит увидеть Софью, которую страстно любит. И такая искренность, такая любовь и радость от встречи с любимой девушкой слышны в его голосе! Он оживлен, весел, остроумен, красив! Чацкий весь переполнен радостью жизни и не знает, что его ожидает беда: ведь Софья-то любит не его, а секретаря своего отца, хитрого лжеца Молчалина.

Чацкий и не подозревает, как изменилась Софья за время его отсутствия, он доверяется ей, как в дни ранней юности. А Софья не только не любит его, но даже готова возненавидеть за колкие слова в адрес Молчалина. Она способна на ложь, притворство, сплетни, лишь бы сделать больно, отомстить Чацкому. В шутливых, язвительных репликах Чацкого она не может почувствовать боль человека, истинно любящего свою Родину. Чацкий и Фамусов встречаются как близкие люди. Но вскоре мы убеждаемся в том, что между ними постоянно происходят столкновения.

В доме Фамусова Чацкий знакомится со Скалозубом, возможным претендентом на руку Софьи. Именно здесь между Фамусовым, защитником самодержавно-крепостнических порядков, и Чацким, патриотом, защитником "свободной жизни", выразителем идей декабристов, новых представлений о человеке и его месте в обществе, возникает и разгорается напряженная идейная борьба. Спор между ними идет о достоинстве человека, его ценности, о чести и честности, об отношении к службе, о месте человека в обществе.

Чацкий язвительно критикует крепостнический произвол, цинизм и бездушие "отцов отечества", их жалкое преклонение перед всем иностранным, их карьеризм, яростное сопротивление движению вперед, к лучшей жизни.

Фамусов боится таких людей, как Чацкий, так как они посягают на тот строй жизни, который является основой благополучия для Фамусовых. Самодовольный крепостник поучает "нынешних гордецов", как надо жить, ставит в пример подхалимов и карьеристов типа Максима Петровича.

Могли бы в подобном случае промолчать, скажем, Белинский, Рылеев, Грибоедов? Вряд ли! Вот почему мы так естественно воспринимаем обличительные монологи и реплики Чацкого. Герой негодует, презирает, издевается, обвиняет, при этом мыслит вслух, не обращая внимания на то, как к его размышлениям отнесутся окружающие.

Чацким владеет кипучая страсть борца за справедливое общество. Он хочет довести врагов до "белого каления" и высказать свою правду.

Гнев и обиды гражданина придают ему энергию.

Читая комедию, я все больше и больше восхищаюсь тем, как выразительно Грибоедов сопоставил Чацкого и его соперников. Чацкий вызывает у меня сочувствие и уважение, признание его благородных поступков. Мне близки и дороги его высказывания в адрес мира крепостников.

Светская толпа, умело изображенная пером Грибоедова, - олицетворение, подлости, невежества, косности. К этой толпе можно отнести, на мой взгляд, и Софью, которую так любит наш герой. Ведь это она наносит ему предательский удар: сочиняя сплетню о сумасшествии Чацкого. Я понимаю, что ей хотелось отомстить за его насмешки по отношению к Молчалину. Но нельзя же быть такой жестокой и бесчеловечной! Ведь она представительница прекрасного пола и вдруг такая подлость! Выдумка о сумасшествии Чацкого распространяется с молниеносной быстротой. Никто не верит, но все повторяют. Наконец эта сплетня доходит до Фамусова. Когда гости начинают перечислять причину сумасшествия Чацкого, раскрывается еще один смысл этой фразы: по их мнениям сумасшедший - значит "вольнодумец". Все пытаются установить причину сумасшествия. Хлестова говорит: "Чай, пил не по летам", но Фамусов твердо уверен:

Ученье - вот чума,

Ученость - вот причина....

Затем предлагаются различные меры борьбы с "безумием". Полковник Скалозуб, самовлюбленный, тупой полковник палочной муштры, враг свободы и просвещения, мечтающий о чине генерала, говорит:

Я вас обрадую: всеобщая молва,

Что есть проект на счет лицеев, школ, гимназий;

Там будут лишь учить по-нашему: раз, два;

А школы сохранят так: для больших оказий.

А Фамусов, как бы обобщая высказанные суждения о просвещении, говорит:

Уж коли зло пресечь:

Забрать все книги бы да сжечь.

Таким образом, Чацкий признан сумасшедшим за свое свободомыслие. Он ненавистен реакционному обществу как идейный враг, как передовой свободолюбивый человек. И общество принимает меры, чтобы обезвредить его, - возводит на него гнусную клевету. Вскоре Чацкий услышал сплетню о своем сумасшествии. Ему больно, горько, но это не так глубоко его волнует, как то, кого же любит Софья, почему она так холодна к нему.

И вдруг происходит неожиданное разрешение этих вопросов. Чацкий оказался свидетелем случайно подслушанного разговора между Молчалиным и горничной Лизой. Молчалин признается девушке в любви, но смело горничная намекает ему на свадьбу с барышней, Софьей, стыдит Молчалина. И тут Молчалин "снимает маску": он признается Лизе, что "в Софье Павловне нет ничего завидного", что влюблен он в неё " по должности", "который кормит и поит, а иногда и чином подарит". Гнев и стыд терзают Чацкого: "Вот я пожертвован кому!". Как он обманулся в Софье! Его счастливый соперник - Молчалин, низкий лицемер и обманщик, "глупец", "услужник знаменитый", убежденный в том, что "в его лета", в его чине "не должно сметь своё суждение иметь ", но должно, "угождая всем, и награждения брать и весело пожить".

И Софья направлявшаяся на свидание к Молчалину, услышала случайно его откровенное признание Лизе. Она удивлена, оскорблена, унижена! Ведь она его так любила, идеализировала этого ничтожного человека! Какую жалкую роль сыграла Софья в его жизни! Но девушка находит в себе силы, чтобы навсегда отказаться от заблуждений, оттолкнуть ползающего у её ног Молчалина, но защитить и оправдать себя перед Чацким она не может. Чацкому нанесена еще одна рана: он узнает, что нелепая сплетня о его безумии принадлежит Софье. Нет, он это не сможет никогда простить ей, так как считает и её представительницей Фамусовского общества, враждебного ему. Чацкий решил навсегда уехать из Москвы. Почему? Покидая "мучителей толпы, в любви предателей, в вражде неутомимых", он намеревается "искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок ".

А Софья? Ведь так возможно было примирение с ней! Но Чацкий, причислив её к миру своих врагов, убежден, что "другой найдется благонравный низкопоклонник и делец". Может быть, прав наш герой. Ведь Софья, воспитанная в духе ненависти ко всему прогрессивному, новому, не принесла бы счастья человеку, имеющему определенное мнение о крепостном праве, просвещении, службе. Недаром декабристы видели в Чацком своего единомышленника.

Мне, признаюсь, жаль Софью, потому что она не плохая девушка не безнравственная, но, к сожалению, оказалась жертвой той лжи, которая характерна для фамусовского общества, погубившего ее. Чацкий является представителем той части дворянской молодежи, которая уже осознает всю косность окружающей действительности, все ничтожество и пустоту людей, которые его окружают. Таких людей еще немного, еще не под силу им борьба с существующим строем, но они появляются- это веяние времени. Вот почему Чацкого с полным правом можно назвать героем своего времени. Именно такие люди вышли на Сенатскую площадь 14 декабря 1825 года. Чацкий - человек незаурядного ума, смелый, честный, искренний. В его спорах с Фамусовым, в его критических суждениях вырисовывается облик человека, который видит пороки и противоречия своего общества и хочет бороться с ними (пока словом).

Особенно ярко показывает Грибоедов эти качества, противопоставляя Чацкому низкого подхалима и лицемера Молчалина. Этот подлый человек, у которого нет ничего святого, исправно выполняет завет отца "угождать всем людям без изъятия", даже "собаке дворника, чтоб ласкова была". Молчалин - "низкопоклонник и делец", как характеризует его Чацкий.

Фамусов- высокопоставленный чиновник, консерватор до мозга костей, тупой солдафон и мракобес Скалозуб- вот те люди, которых встречает Чацкий. В этих персонажах Грибоедов дал точную и яркую характеристику дворянского общества того времени.

В затхлом фамусовском мире Чацкий появляется подобно очистительной грозе. Он во всем противоположен типичным представителям фамусовского общества. Если Молчалин, Фамусов, Скалозуб видят смысл жизни в своем благополучии ("чинишки,местечки"), то Чацкий мечтает о бескорыстном служении отчизне, о том, чтобы принести пользу народу, который он уважает и считает "умным и бодрым". В то же время он презирает слепое чинопочитание, угодничество, карьеризм. Он "служить бы рад" но ему "прислуживаться тошно". Резко критикует Чацкий это общество, погрязшее в лицемерии, ханжестве, разврате. С горечью говорит он:

Где, укажите нам, отечества отцы,

Которых мы должны принять за образцы?

Не эти ли, грабительством богаты?

Защиту от судьбы в друзьях нашли, в родстве,

Великолепные соорудя палаты,

Где разливаются в пирах и мотовстве...

Этим людям глубоко безразличны судьбы родины и народа. Об их культурном и нравственном уровне можно судить по таким репликам Фамусова: "Забрать все книги бы да сжечь", ибо "ученость - вот причина", что "безумных развелось людей, и дел, и мнений". Иного мнения Чацкий, он ценит людей, которые готовы "в науке вперить ум, алчущий познанья", или заняться искусством "творческим, высоким и прекрасным".

Чацкий восстает против общества фамусовых, скалозубовых, молчалиных. Но его протест слишком слаб, чтобы поколебать устои этого общества. Трагичен конфликт молодого героя со средой, где на гонение обречены любовь, дружба, всякое сильное чувство, всякая живая мысль. Его объявляют сумасшедшим, от него отворачиваются. "С кем был! Куда меня закинула судьба! Все гонят! все клянут!" "Вон из Москвы! сюда я больше не ездок", -горестно восклицает Чацкий.

В комедии Чацкий одинок, но людей, подобных ему, становится все больше (вспомним двоюродного брата Скалозуба, которому "чин следовал", а он службу вдруг оставил, в деревне книги стал читать, или племянника княгини Тугоуховской - "химика и ботаника"). Именно им предстояло осуществить первый этап революционно- освободительного движения, всколыхнуть страну, приблизить миг, когда народ освободиться от цепей рабства, когда восторжествуют те принципы справедливых общественных отношений, о которых мечтают Чацкий, сам Грибоедов, декабристы.

Комедия "Горе от ума" вошла в сокровищницу нашей национальной культуры. Она и сейчас не утратила своей нравственной и художественной силы. Нам, людям нового поколения, понятно и близко гневное, непримиримое отношение Грибоедова к несправедливости, подлости, лицемерию, которые так часто встречаются и в нашей жизни.

Главный герой комедии учит нас быть непримиримыми ко всему низкому и пошлому, учит быть честными, добрыми и принципиальными.

Молодой Грибоедов был тесно связан с передовыми людьми из тайных обществ. Его Чацкий - портрет и Петра Чаадаева, и друга Грибоедова, поэта Одоевского, и горячего, гордого Пушкина...-портрет и характер передового человека того времени.