Николай ежов. Николай иванович ежов
Николай Иванович Ежов (1895-1940). Советский политический и партийный деятель, занимал должность генерального комиссара госбезопасности (1937).
Вырос в семье литейщика. Получил так называемое «незаконченное низшее», начальное образование. Отлично владел литовским и польским языками. Участник с 1913г. в составе 172-го Лидского пехотного полка в звании рядового. Принимал участие в боевых действиях, был ранен. Демобилизован в 1916, вернулся рабочим на Путиловский завод. Вновь призван в армию в конце 1916 в 3-й запасной пехотный полк Северного фронта. Сразу же после вступил в партию.
Помощник комиссара с октября 1917г. В период с ноября 1917 по январь 1918 занимал должность комиссара станции Витебск, также в ноябре 1917 командовал отрядом красногвардейцев. В 1919 вступает в ряды Красной армии и становится секретарем парткома в Саратове. В 1919-1921 поочередно занимает должности политрука, комиссара радиотелеграфной школы, комиссара радиобазы. С февраля 1922 был переведен в Марийский обком РКП(б). В октябре 1922 переведен на должность секретаря Семипалатинского губкома, позже завотдел обкома, секретарь крайкома Казахского ВКП(б). Непосредственно под его руководством проходило подавление басмаческого бунта в Казахстане.
С 1927 инструктор и после заместитель учетно-распределительного отдела ЦК ВКП(б). Принимал активное участие в популяризации коллективизации и раскулачивании. С 1930 занимал должность в распредотделе, отдела кадров, промышленного отдела ЦК ВКП(б). В 1933 Ежов получает назначение председателя Центральной комиссии по чистке рядов партии. Руководитель Оргбюро ЦК и Комиссии партийного контроля с февраля 1934г. С февраля 1935 по март 1939 является председателем Комиссии так называемого партийного контроля при ЦК ВКП(б). Принимал участие в подготовке расстрела Л.Б. Каменева, Г.Е. Зиновьева и других видных партийных деятелях. Показательно, что пули, от которых они были убиты, Ежов позже хранил в виде сувениров.
26.09.1936 утвержден в должности наркома внутренних дел СССР. Именно тогда наступает один из самых страшных отрезков в , так называемый период «ежовщины». По приказу Сталина Ежов с конца 1937г. разворачивает массовые репрессии, в первую очередь затронувшие руководящий хозяйственный, административный, партийный и военный состав, а так же в отношении «классово-чуждых».
Поистине ужасающе выглядят цифры репрессированных в это период: 1937 были арестованы и незаконно осуждены более 936 тыс. человек (расстреляны около 353 тысяч), а в 1938 - около 630 тысяч (расстреляны более 320 тысяч), Так же более 1,35 миллиона человек сидели в ГУЛАГах. Руководил чисткой рядов высшего командирского состава армии.
Но 17.11.1938 вышло постановление СНК В.М. Молотова и , в котором были отмечены извращения в работе НКВД. Ежов, пишет письмо на имя Сталина с прошением об освобождении его от обязанностей наркома, которое 25 ноября 1938г. было удовлетворено. С этого периода по апрель 1939г. Ежов поочередно лишается всех партийных должностей. По доносу начальника Управления НКВД В.П. Журавлева в Ивановской области 10.04.1939г. был арестован. Был обвинен в подготовке теракта против Сталина и склонности к гомосексуализму. Приговором стала смертная казнь и расстрел. Коллегией Верховного суда СССР по военным делам в 1988г. было отказано в реабилитации Ежова.
(1895-1939) советский государственный деятель, нарком НКВД
С именем Николая Ивановича Ежова связан один из тяжелейших периодов в истории XX века - годы сталинского террора. Он был одним из организаторов и основным его исполнителем. В те годы Ежова называли «железным наркомом».
Николай родился в Петербурге в семье рабочего. С четырнадцати лет он начал работать на заводе. В годы Первой мировой войны был призван в армию, но пробыл на фронте недолго, поскольку произошла Февральская революция. В это время он и вступил в партию большевиков.
Во время гражданской войны, Николай Ежов был политкомиссаром в Красной армии, затем работал в провинции, где зарекомендовал себя исполнительным и весьма организованным сотрудником.
С 1927 года, Николай Ежов работал в Москве в секретариате ЦК ВКП(б). Он организовал отдел партийных кадров, где производился учет всех назначений и перемещений внутри партийной иерархии. На этой должности Ежов и обратил на себя внимание Иосифа Сталина .
После ухода И. Товстухи с поста личного секретаря Сталина, Ежов стал главным помощником генсека ВКП(б) по кадровым вопросам, а в 1936 году, после ареста и падения Генриха Ягоды , был назначен народным комиссаром внутренних дел. О его работе свидетельствует такой характерный случай. Однажды Николай Ежов передал Сталину список людей, которые «проверяются на предмет ареста». Сталин наложил резолюцию: «Нужно не проверять, а арестовывать».
Николай Иванович Ежов оказался способным учеником. Волна арестов начала быстро расти. В январе 1937 года наркомвнудел получил воинское звание генерального комиссара госбезопасности и был введен в состав Политбюро. Однако в это же время, Сталин начал готовить и смещение Ежова. Он не любил людей, которые много знали и активно вмешивались в его деятельность.
В отличие от его предшественников, Николай Ежов был смещен в два этапа. Вначале он был назначен на должность наркома водного транспорта. А 8 декабря 1938 года он был освобожден от должности наркома внутренних дел и вскоре бесследно исчез.
В печати об этом ничего не сообщалось, только город Ежово-Черкесск снова переименовали в Черкесск. Вскоре в партийные организации пришло секретное письмо ЦК, в котором предписывалось на вопросы о Ежове отвечать, что он спился, лишился рассудка и находится в психиатрической больнице. Таковы были нравы того времени. Сталин предполагал, что подобное разъяснение должно было служить косвенным объяснением «перегибов в арестах 1937-1938 года» и отвести от него подозрение в прямой организации репрессий.
Характерно, что, выступая перед избирателями в 1936 году, Николай Иванович Ежов с гордостью заявил собравшимся: «Я пытаюсь честно выполнять те задачи, которые на меня возложила партия. Выполнять эти задачи для большевика легко, почетно и приятно».
Спустя много лет выяснилось, что он провел в тюрьме больше полутора лет и был расстрелян 4 февраля 1940 года. Во время одного из допросов, Николай Ежов сказал своему преемнику Лаврентию Берии : «Я все понимаю. Моя очередь пришла».
В своем докладе на XX съезде КПСС Хрущев назвал его более кровавым преступником, чем Ягода и Берия.
Николай Иванович Ежов за все время руководства НКВД был самой ужасной фигурой из всех народных комиссаров, а его деятельность прочно вошла в кровавую историю НКВД.
Сын крестьянки
Детские годы Коли проходили сложно. Будущий глава НКВД родился в 1895 году в мае, в Петербурге, в небогатой семье. Отец был бывшим военным из Тульской губернии, а мать — из семьи крестьян из Литвы. Ежов окончил три класса в Мариамполе и в возрасте 11 лет родители отправили Николая на обучение ремеслу в столицу. По одной из версий трудился на заводе, а по другой был учеником у портного и сапожника. Добровольцем участвовал в Первой Мировой войне, где был легко ранен. В марте (по другим данным – в августе) 1917 года Ежову удается вступить в партию большевиков и стать участником последовавшей октябрьского переворота Петрограде.
Комиссар базы
В 1919 году призвался в Красную Армию, и получил направление в полк радио формирований в Саратовскую область, в которой начал службу солдатом, а потом писарем у комиссара. В марте 1921 года Николай Иванович получает должность комиссара базы и начинает делать карьеру.
Переезд в столицу
Удачно сыграв в 1921 году свадьбу с Антониной Титовой, Ежов обзаводится семьей. Супругу по работе направляют в Москву и Ежов следом за женой переезжает в столицу. Исполнительность и усердие помогли показать себя, и молодого Ежова стали отправлять работать на руководящие должности в районных и областных комитетах ВКП(б). В период XIV съезда партии Николай Ежов знакомится с Иваном Москвиным. Занимающий высокую должность Москвин заметил трудолюбивого однопартийца и в 1927 году, являясь руководителем Распределительного отдела и Отдела кадров ЦК ВКП(б), предложил Николаю занять освободившуюся должность инструктора. В 1930 году, Москвин – заработал продвижение вверх, а Николая Ежова назначили управлять Орграспред отделом ЦК ВКП(б) и благодаря чему он познакомился вождем. В 1933–1934 годах Николая Ежова принимают в ряды ЦКВКП(б) по «зачистке» партийных кадров. В феврале 1935 года Ежов получает повышение и становится председателем КПК при ЦК ВКП(б). Данный отдел занимался тем, что проводил проверку деятельности партийных работников, решал, имеют ли они право носить высокое звание — коммунист.
«Ежовщина»
Расследование убийства Кирова Иосиф Сталин поручил Ежову. Николай выполнил это расследование с присущим ему рвением. «Кировский поток», состоявший из обвиняемых в измене Зиновьева, Каменева и их соратников, повлек вслед за бывшими партийцами тысячи жизней. Впоследствии был дан старт тому, что все называют «большим террором». Считается, что в течение следующих 1937–1938 годов было осуждено более 1 млн. человек по политическим делам, и почти 700 тыс. вынесли смертный приговор.
Списки Ежова
Иосиф Сталин, довольный разгромом оппозиции, в августе 1936 решает, что для НКВД требуется жесткий руководитель и назначает Николая Ежова народным комиссаром. 1 мая 1937 года, на Первомайском параде Ежов находился на трибуне на Красной площади (вместе с людьми, на которых уже были заведены уголовные дела).
В начале 1938-го озвучили приговор по делу Рыкова, Ягоды, Бухарина и прочих заговорщиков – расстрел. Самого Ягоду расстреляли последним из большого списка. Интересен факт, что вещи Ягоды Николай Ежов берег до своей смерти. «Ягодинский набор» состоял из нескольких десятков фото порнографического содержания, пуль, изъятых из трупов Зиновьева и Каменева, порнографических фильмов, а также дилдо из резины.
Ежов и Шолохов
Николай Иванович был известен как крайне жестокий, но очень трусливый человек. Вагонами отправляя неугодных в ссылку и расстреливая тысячами, он мог лебезить перед теми, к кому Сталин был неравнодушен. Известно, что в 1938 году Михаил Александрович Шолохов имел интимную связь со второй супругой Ежова, Евгенией Хаютиной (Файгенберг). Их интимные встречи проходили в московских квартирах, где велась прослушка специальной техникой. После каждой встречи записи в подробностях попадали на стол к наркому. Считается, что Ежов приказал отравить супругу, инсценировав самоубийство. Но возможно, что это действительно был суицид. С Шолоховым же Николай Ежов решил не связываться.
Взятие под стражу
Имея фактически безграничную власть, Ежов становится все более жестоким и беспощадным, он собственноручно руководил допросами и пытками находящихся под арестом. Приближенные Сталина, стали откровенно бояться Ежова, появились слухи, что совсем чуть и НКВД сместит рычаги власти.
10 апреля 1939 года был произведен арест Николая Ежова. В аресте участвовали и самолично. Судя по запискам Судоплатова, персональное дело Николая Ивановича Ежова было под личным наблюдением Берии. Бывшего наркома НКВД обвинили в заговоре и подготовке к государственному перевороту. Во время судебного разбирательства Ежов заявил, что им было уничтожено четырнадцать тысяч чекистов, и говорил, что слабо проводил зачистку. 4 февраля 1940 года прогремели выстрелы – Ежова расстреляли
Чистка истории
О факте задержания и расстрела Николая Ежова нигде и ничего не сообщалось - он просто испарился. О том, что он пропал, и не является Героем Советской республики, стало ясно, когда стали менять связанные с его именем названия населенных пунктов и улиц. Поговаривали, что он сбежал к немцам и стал советником фюрера. После смерти наркома стали подвергаться ретуши все фотографии, на которых он присутствовал, плакаты с его изображением, а любое упоминание о нем каралось.
Николай Ежов благодаря своему рвению, трудолюбию и жесткости, из обычного ученика сапожника взлетел до главы НКВД. Но это же его и погубило. Нарком Николай Ежов прочно вписан в советскую историю, как подлый и кровавый исполнитель сталинской воли.
«Железный нарком» был приговорен к смерти уже в момент назначения на высокую должность
«Ежовщина» - по-советски хлесткое словечко, появившееся в отечественной прессе в 1939 году. Те же люди, которые двумя годами ранее пели дифирамбы «железному наркому», стали презрительно улюлюкать, провожая его на суд и казнь. Лучший из подручных Николая Ежова , лично пытал бывшего шефа, выбивая из него признания в государственной измене.
Что же произошло? Почему Иосиф Сталин (а без него такие решения не принимались) отдал приказ об уничтожении человека, который яростнее, чем кто бы то ни было, боролся с его врагами?
Палач вместо бизнесмена
Чтобы понять, зачем Сталину вообще понадобился Ежов, необходимо разобраться, кто был предшественником Николая Ивановича и куда этот предшественник делся.
Генрих Григорьевич Ягóда возглавлял Наркомат внутренних дел со дня создания ведомства в 1934 году, а до этого еще несколько лет был фактическим руководителем ОГПУ (формальный глава Управления Вячеслав Менжинский последние годы жизни практически не вставал с постели). Член РСДРП с 1907 года, верный товарищ, несгибаемый революционер, друг Дзержинского и Менжинского, именно он стоял у начала того, что теперь называют массовыми репрессиями. Нет, и до этого времена были отнюдь не вегетарианскими, но Ягода поставил борьбу с неугодными элементами не только на массовую, но и на коммерческую основу. Главное управление лагерей, ГУЛаг, - шедевр мысли Ягоды: из обычных исправительных колоний и лагерей смерти он выстроил продуманную производственную систему, которая стала важнейшей частью советской экономики.
Методы работы Ягоды не устраивали многих партийцев, они возражали против назначения его на высшую милицейскую должность, но убийство Сергея Кирова в декабре 1934 года списало всё: маховик репрессий был запущен. Самым громким делом времен Ягоды стал разгром «оппозиции Зиновьева - Каменева »: пули, которыми были расстреляны эти бывшие руководители советского государства, Ягода сохранил себе на память. Впоследствии Ягода взялся за «преступную группу Бухарина - Рыкова », но успел лишь начать дело: чуть позже его расстреляют как члена той же самой «преступной группы».
При этом сам Ягода был противником расстрелов: он относился к арестованным с рачительностью хорошего хозяина. В его представлении карательно-исправительная система должна была работать на благо страны, а не пускать в расход человеческий материал. Беломорканал, за строительство которого силами заключенных Ягода получил орден Ленина, отличался относительно мягким (по советским меркам) режимом, там еще существовали методы поощрения заключенных, льготные зачеты срока; лучше всего проявившие себя работники-зеки даже получали государственные награды. Нет сомнений, что на Западе Ягода стал бы крупным бизнесменом; даже из СССР, по некоторым данным, он ухитрился наладить нелегальную поставку леса в США с зачислением оплаты на его швейцарский счет.
Конечно, бизнесмен не мог выполнить задачу Сталина - ликвидацию целого поколения большевиков, чтобы начать строительство системы с чистого листа. Поэтому на смену ему пришел палач.
Большой террор
Практически все члены сталинской верхушки были людьми крайне низкого роста, (165-сантиметровый Ягода оставался одним из самых высоких в том правительстве), но Ежов выделялся даже среди них: 151 сантиметр! Недостаток физических данных, впрочем, не мешал ему обладать невероятной работоспособностью. Один из руководителей молодого Ежова писал в начале 1930-х:
«Я не знаю более идеального работника, чем Ежов. Вернее, не работника, а исполнителя. Поручив ему что-нибудь, можно не проверять и быть уверенным - он все сделает. У Ежова есть только один, правда, существенный недостаток: он не умеет останавливаться. Иногда существуют такие ситуации, когда невозможно что-то сделать, надо остановиться. Ежов - не останавливается. И иногда приходится следить за ним, чтобы вовремя остановить».
В 1936 году Ягоду переместили в наркомат связи. Сталин писал тогда своим товарищам по Политбюро:
«Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение тов. Ежова на пост наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока ОГПУ, опоздал в этом деле на 4 года. Об этом говорят все партработники и большинство областных представителей наркомвнудела».
Начались самые страшные годы в истории СССР. В отличие от Ягоды, который, судя по всему, даже не участвовал лично в пытках, Николай Ежов поставил избиения на поток; недостаточно усердствовавшие следователи сами становились жертвами. Массовые репрессии шли с сентября 1936 по октябрь 1938 года.
Освоившись в новой должности Ежов стал человеком №3 в советской иерархии - ближе к вождю был только Вячеслав Молотов . За 1937-1938 гг. Ежов входил в кабинет Сталина 290 раз - и средняя продолжительность встречи равнялась почти трем часам. Это, к слову, ответ тем, кто считает, что Сталин «ничего не знал» о пытках и репрессиях. Не знать было невозможно: так, в начале 1935 года 37 человек в СССР имели звание комиссаров госбезопасности - они занимали высокие посты, их боялись и считали всемогущими, назначение каждого из них утверждал лично Сталин. До весны 1940 года из этих 37 дожили двое.
Одновременно прошла вторая волна репрессий против кулаков (к тому времени давно уже бывших), а также зачистки в национальных республиках и автономиях. В целом же во время работы Ежова во главе наркомата только по политическим обвинениям было расстреляно 681 692 человека, еще больше - приговорены к длительным срокам заключения.
Самые известные жертвы этого периода (помимо собственно чекистов, среди которых шли самые жестокие чистки) - военачальники Михаил Тухачевский , Иона Якир , Василий Блюхер , Павел Дыбенко , физик , экономист Николай Кондратьев , поэты Сергей Клычков , Осип Мандельштам , Павел Васильев , Владимир Нарбут , режиссер Всеволод Мейерхольд и многие, многие другие. Чудом выжили те, кто в будущем станет гордостью нации: Сергей Королев , Лев Гумилев , Николай Заболоцкий … Абсолютная ненужность этих жертв и неадекватность инициаторов террора сегодня не вызывают никаких сомнений. Нормальный человек просто не стал бы, да и не смог бы организовать подобное: тут и пригодился «идеальный исполнитель» Ежов.
В СССР был организован настоящий культ личности Ежова. О нем писали школьные сочинения и парадные портреты, ему посвящали трудовые подвиги и торжественные застолья. Казахстанский поэт Джамбул писал:
… Раскрыта змеиная вражья порода
Глазами Ежова - глазами народа.
Всех змей ядовитых Ежов подстерег
И выкурил гадов из нор и берлог.
Разгромлена вся скорпионья порода
Руками Ежова - руками народа.
И Ленина орден, горящий огнем,
Был дан тебе, сталинский верный нарком.
Ты - меч, обнаженный спокойно и грозно,
Огонь, опаливший змеиные гнезда,
Ты - пуля для всех скорпионов и змей,
Ты - око страны, что алмаза ясней…
В апреле 1938 года нарком внутренних дел Ежов получил «в нагрузку» пост наркома водного транспорта, что, как и в случае с «наркомом связи» Ягодой, стало сигналом скорой опалы.
Козел отпущения
Что же произошло, почему Сталин разуверился в «оке яснее алмаза»? В 1941 году, через год после расстрела «железного наркома», «отец народов» скажет:
«Ежов мерзавец! Разложившийся человек. Звонишь ему в Наркомат - говорят: уехал в ЦК. Звонишь в ЦК - говорят: уехал на работу. Посылаешь к нему на дом - оказывается, лежит на кровати мертвецки пьяный. Многих невинных погубил. Мы его за это расстреляли».
Конечно, Сталин лукавил, и 850 часов его встреч с Ежовым за полтора года - тому верное свидетельство. Никакого внезапного разочарования в Ежове у Сталина не было. Николай Иванович изначально был выбран в качестве одноразового инструмента для самой грязной работы, для которой другие деятели того времени были малопригодны.
Обуреваемый комплексами, завидовавший всем мужчинам нормального роста, Ежов стал именно тем человеком, который был нужен Сталину, чтобы сперва провести репрессии, а потом переложить всю ответственность за них. Думается, уже в момент назначения Ежова Сталин знал, что после «острой фазы» репрессий его сменит Лаврентий Берия , который будет работать с усмиренным, покорным контингентом.
В ноябре 1938 года еще находившийся на свободе и даже возглавлявший два наркомата Николай Ежов сам написал в Политбюро донос на самого себя, где признался в ответственности за вредительскую деятельность в НКВД и прокуратуре, в неспособности помешать . Через два дня это своеобразное прошение об отставке было принято: как Ежов подсидел Ягоду, так Берия организовал атаку на самого Ежова. Наркомом водного транспорта Ежов остался, но все уже было ясно: 10 апреля его арестовали в кабинете Георгия Маленкова - по интересному совпадению, самого добродушного, либерального члена сталинской гвардии.
В советской прессе появились разоблачения «перегибов» - Ежов был объявлен членом троцкистской группы, уничтожавшей старых большевиков и готовившей террористические акты.
Как и полагалось в то время, к обвинениям во вредительстве и шпионаже добавились сексуальные мотивы: у Ягоды нашли резиновый фаллос и порнографические карточки, а Ежов совершил, как теперь говорят, каминг-аут: признал свою нетрадиционную ориентацию.
И последние их слова на суде были в чем-то похожи. Когда прокурор Андрей Вышинский спросил: «О чем вы сожалеете, шпион и преступник Ягода?», тот ответил: «Очень сожалею… Очень сожалею, что, когда я мог это сделать, я всех вас не расстрелял». А Ежов с горечью констатировал: «Я почистил 14 000 чекистов, но огромная моя вина заключается в том, что я мало их почистил».
Ежов Николай Иванович (19 апреля (1 мая) 1895 – 4 февраля 1940) – глава сталинского НКВД с 1936 по 1938, во время самого страшного периода Большого террора . Эпоха его руководства карательными органами известна под названием «ежовщины», появившимся во время кампании десталинизации 1950-х годов. После проведения массовых арестов и расстрелов в широчайшем масштабе Ежов сам стал жертвой сталинской карательной машины. Он был арестован, под пытками сознался в «антисоветской деятельности» и подвергся казни.
Нарком НКВД Николай Иванович Ежов. Фото 1937
Молодость и партийная карьера
Отец Николая Ежова был выходцем из Тульской губернии (село Волохонщино близ Плавска), но попал на военную службу в Литву и остался там, женившись на литовке. Согласно официальной советской биографии, Николай Ежов родился в Санкт-Петербурге, однако, по архивным данным, вероятнее, что местом его рождения была Сувалкская губерния (на границе Литвы и Польши). В анкете 1920-х он писал, что немного умеет говорить по-польски и по-литовски.
Ежов имел лишь начальное образование. С 1906 по 1915 он работал учеником портного и слесаря. Во время Первой Мировой войны , в 1915 Ежов добровольцем пошёл на фронт, но уже через пару месяцев, легко раненный, был признан негодным к строевой службе из-за малого роста и отправлен в тыловую артиллерийскую мастерскую в Витебск.
По утверждению самого Ежова, в партию большевиков он вступил в мае или даже марте 1917 в Витебске. Однако архивные документы показывают, что это произошло лишь в августе 1917. Осенью 1917 он заболел, был уволен из армии в полугодовой отпуск, уехал к родителям в Тверскую губернию и устроился там работать на стекольный завод. В апреле 1919 его призвали в Красную армию и направили на саратовскую базу радиоформирований. Там он вскоре продвинулся в комиссары, а в 1921 стал заместителем заведующего агитационно-пропагандистским отделом Татарского обкома РКП(б). В июле 1921 Ежов женился марксистке на Антонине Титовой и вскоре переехал с нею в Москву. За «непримиримость» к партийной оппозиции Ежова стали быстро возвышать в чинах. В 1922 он работал ответственным секретарём Марийского обкома РКП(б), а затем – в Семипалатинском губкоме, Киргизском обкоме и Казакском крайкоме. Став делегатом XIV съезда партии, Ежов познакомился там с видным чиновником И. Москвиным, который вскоре занял пост начальника Орграспредотдела ЦК ВКП(б). В начале 1927 года Москвин взял к себе Ежова инструктором.
С 1929 по ноябрь 1930, в самую жаркую пору коллективизации , Ежов занимал довольно видный пост заместителя наркома сельского хозяйства. В ноябре 1930 года он занял место Москвина во главе Орграспредотдела и лично познакомился со Сталиным . Всегда придававший огромное значение расстановке партийных кадров Сталин стал близко контактировать с Ежовым. Тот неуклонно выполнял все указания Вождя.
В 1934 году Ежов был избран в ЦК , а в следующем году стал его секретарем. С февраля 1935 по март 1939, он был также председателем Комиссии партийного контроля при ЦК.
В «Письме старого большевика» (1936), написанной Борисом Николаевским, есть описание Ежова, каким он был в то время:
За всю свою долгую жизнь, я никогда не встречал такой отталкивающей личности, как Ежов. Когда я смотрю на него, то вспоминаю гадких мальчишек с Растеряевой улицы, чьим любимым занятием было привязать кусок смоченной в керосине бумаги к хвосту кошки, поджечь его, а потом с восторгом смотреть, как охваченное ужасом животное будет носиться по улице, отчаянно, но тщетно пытаясь убежать от приближающегося пламени. Я не сомневаюсь, что в детстве Ежов забавлялся именно такими вещами, и что он сейчас продолжает проделывать нечто подобное.
(Цитата приводится в обратном переводе с английского.)
Однако Надежда Мандельштам , встречавшая Ежова в Сухуми в начале тридцатых годов, ничего зловещего в его манерах или внешности не заметила. По её впечатлению он выглядел скромным и довольно приятным человеком. Ежов был низенького роста (151 см.). Те, кто знал его наклонность к садизму, называли его между собой Ядовитым Карликом или Кровавым Карликом .
Учитель и ученик: Сталин и Ежов
«Ежовщина»
Переломным моментом в жизни Ежова стало убийство коммунистического наместника Ленинграда, Кирова . Сталин использовал это убийство как предлог для усиления политических репрессий, и главным их проводником решил сделать Ежова. Ежов фактически возглавил следствие по убийству Кирова и помог сфабриковать обвинения в причастности к нему бывших лидеров партийной оппозиции – Каменева , Зиновьева и других. Когда Ежов успешно справился с этой задачей, Сталин возвысил его ещё больше.
26 сентября 1936 года, после увольнения Генриха Ягоды , Николай Иванович стал главой наркомата внутренних дел (НКВД) и членом ЦК. Это назначение, на первый взгляд, не предполагало усиления террора: в отличие от Ягоды, Ежов не был тесно связан с «органами». Ягода пал потому, что он медлил с репрессиями против старых большевиков, которые желал усилить Сталин. Но для возвысившегося лишь недавно Ежова разгром старых большевицких кадров и истребление самого Ягоды – потенциальных или воображаемых врагов Сталина – не представляли личных затруднений. Ежов был предан лично Сталину, а не большевизму и не органам госбезопасности. Как раз такой кандидат и нужен был в тот момент Вождю Народов.
25 сентября находившийся в отпуске Сталин отправил вместе со Ждановым шифрограмму в Москву. Он указал там, что Ягода «опоздал… на четыре года» «в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока». Вождь предлагал заменить Ягоду Ежовым. Ментором неопытного Ежова в НКВД должен был на первое время стать заместитель Ягоды Яков Агранов . На следующий день последовало утверждение Ежова в новой должности.
Прежде всего Сталин поручил Ежову провести дело Ягоды. Николай Иванович выполнил эту задачу с безжалостным рвением. Ежов заявил, что он сам едва не пал жертвой Ягоды, который с целью отравления пытался разбрызгать ртуть на шторах его кабинета. Ягоду обвинили в работе на немецкую разведку, в том, что он собирался отравить и Сталина, а потом «восстановить капитализм». Говорят, что Ежов лично пытал Ягоду и маршала Михаила Тухачевского , выбивая из них признания.
Ягода был лишь первой из множества высокопоставленных фигур, убитых по приказу Ежова. В годы, когда Ежов стоял во главе НКВД (1936-1938), Великая чистка Сталина достигла апогея. 50-75% членов Верховного Совета и офицеров Советской армии лишились постов, попали в тюрьмы, лагеря ГУЛАГа или были казнены. В период «ежовщины» прошли знаменитые публичные процессы: Второй Московский (или процесс «Параллельного антисоветского троцкистского центра», январь 1937), Дело военных («антисоветской троцкистской военной организации», июнь 1937) и Третий Московский («право-троцкистского блока», март 1938).
Стальные ежовы рукавицы
Многократно большее число обычных советских граждан было обвинено (на основании, как правило, надуманных и несуществующих «улик») в измене или «вредительстве». Выносившие приговоры на местах «тройки » равнялись на произвольные цифры расстрелов и тюремных заключений, которые спускали сверху Сталин и Ежов. Ежов провел тщательную чистку самого НКВД и военной разведки, сместив или казнив многих протеже своих предшественников, Ягоды и Менжинского , и даже ряд собственных назначенцев. Он знал, что подавляющее большинство обвинений против его жертв было ложью, но не ставил человеческие жизни ни во что. Николай Иванович открыто говорил:
В этой борьбе с фашистскими агентами будут и невинные жертвы. Мы ведём большое наступление на врага, и пусть не обижаются, если мы кого-нибудь заденем локтем. Лучше пусть пострадают десятки невиновных, чем пропустить одного шпиона. Лес рубят – щепки летят.
В постановлении по делу Ежова Военной коллегии Верховного Суда РСФСР (1998) говорится, что «в результате операций, проведённых сотрудниками НКВД в соответствии с приказами Ежова, только в 1937-1938 гг. было подвергнуто репрессиям свыше 1,5 млн. граждан, из них около половины расстреляно». Число узников ГУЛАГа за два года «ежовщины» почти утроилось. Не менее 140.000 из них (а, вероятно, и гораздо больше) умерли в эти годы от голода, холода и непосильного труда в лагерях или на пути к ним.
Падение Ежова
6 апреля 1938 Ежов был назначен наркомом водного транспорта. Хотя он пока сохранял остальные свои посты, его роль «Великого Инквизитора» и «вышибателя признаний» постепенно слабела. Сталин стал несколько ограничивать размах Большого Террора, так как его главные задачи были уже выполнены.
Поручая Ежову дополнительный фронт работы, Сталин убивал двух зайцев сразу: Ежов теперь мог работать своими жесткими чекистскими методами на водном транспорте, и перемещение в неизведанную область экономических задач оставляло ему меньше времени на НКВД, ослабляло здесь его позиции. Так подготавливалось окончательное устранение Ежова от руководства карательным аппаратом.
Вопреки ожиданиям Сталина, замена старой партийной и военной гвардии новыми, маловлиятельными, целиком зависимыми от Вождя функционерами совсем не улучшила течения дел. Сталину в итоге пришлось признать, что Великая чистка серьёзно расстроила управление промышленностью и обороноспособность страны – в условиях постоянного роста угрозы от фашистской Германии и Гитлера . Ежов выполнил поставленную Хозяином задачу: он ликвидировал ещё остававшихся на видных постах старых большевиков, которые могли бы выступить соперниками Сталина. Были в массовом порядке уничтожены «нелояльные элементы». Сталин полагал, что Ежов (как ранее Ягода) сделал своё дело, но знал теперь слишком многое и обладал слишком большой властью, чтобы можно было оставить его в живых. Бегство к японцам полпреда НКВД по Дальнему Востоку Генриха Самойловича Люшкова 13 июня 1938 напугало Ежова, который ранее спас Люшкова от ареста. По свидетельству бывшего начальника Отдела охраны ГУГБ НКВД И. Дагина, Ежов, узнав о бегстве Люшкова, плакал и говорил: «Теперь я пропал».
Прогулка на канале Москва - Волга. Ворошилов, Молотов, Сталин и Ежов»
22 августа 1938 года глава компартии Грузии Лаврентий Берия был назначен заместителем Ежова. Берия сумел пережить Великую Чистку и «ежовщину» 1936-1938, хотя его намечали к ликвидации. Всего за несколько месяцев до этого Ежов приказал арестовать Берию. Однако руководитель грузинского НКВД Сергей Гоглидзе предупредил Лаврентия Павловича о грозящем аресте, и тот немедленно вылетел в Москву лично к Сталину. Берия выпросил у Сталина пощаду, напомнив, как преданно он раньше служил ему в Грузии и Закавказье. Так, по иронии судьбы, не Берия был казнён Ежовым, а последний пал от рук Берии, который и занял место предшественника в НКВД.
В последующие месяцы Берия (с одобрения Сталина) начал все чаще «узурпировать» полномочия Ежова в комиссариате внутренних дел СССР. Уже 8 сентября первый заместитель Ежова, Фриновский , был переведен в военно-морской флот. Склонность Сталина периодически казнить своих главных соратников и заменять их новыми людьми была хорошо известна Ежову, так как он сам отвечал ранее за организацию таких актов.
Хорошо зная обстоятельства падения других видных лиц сталинской эпохи, Ежов понял, что Сталин возвышает Берию, чтобы низвергнуть его самого. От отчаяния он стал беспробудно пить. Ежов и до этого любил спиртное, но в последние недели своей службы, он дошёл до крайней степени неопрятности и алкоголизма, перестав даже делать вид, что работает. Как и ожидалось, Сталин и Молотов в докладе от 11 ноября 1938 резко раскритиковали методы НКВД в период его руководства Ежовым, создав этим предлог для отстранения его с должности.
14 ноября ещё один протеже Ежова, глава украинского НКВД Александр Успенский, скрылся вскоре после того, как был предупреждён Ежовым об опасности. Сталин подозревал, что Ежов причастен к исчезновению Успенского, и велел Берии во что бы то ни стало схватить беглеца. 14 апреля 1939 Успенского арестовали.
После развода с первой супругой, Антониной Титовой, Ежов женился (1931) на дочери бывшего еврейского купца из Гомеля Евгении (Суламифь) Соломоновне Фейгенберг (по первому мужу – Хаютиной), легкомысленной любительнице фокстрота. У Ежова и Фейгенберг была приемная дочь, Наташа, взятая сиротой из детского дома.
Жена Н. Ежова, Евгения Фейгенберг-Хаютина
18 сентября 1939 Ежов по совету Сталина попросил у Евгении развода. Та имела много любовников, среди которых в прошлом были и осуждённые «враги народа» (а также писатель Михаил Шолохов ). Жена Ежова стала писать отчаянные письма Сталину, но не получила ответа ни на одно из них. Близких к ней людей стали арестовывать. 19 ноября 1938 года Евгения покончила с собой, приняв большую дозу снотворного. Впрочем, Военная коллегия Верховного Суда РСФСР в 1998 признала, что самоубийство было мнимым: на самом деле Ежов организовал убийство своей жены, надеясь, видимо, добиться этим сталинского снисхождения.
25 ноября 1938 Ежов был по его собственной просьбе освобожден от должности наркома внутренних дел и заменён Берией, который и так уже целиком контролировал НКВД после ухода оттуда 8 сентября Фриновского. В конце января 1939 года Ежов в последний раз присутствовал на Политбюро.
После этого Сталин несколько месяцев игнорировал Ежова, но наконец приказал Берии выступить против него на ежегодном заседании Президиума Верховного Совета СССР. 3 марта 1939 года Ежов был освобожден от всех постов в ЦК, но пока сохранил пост наркома водного транспорта. Его последним рабочим днём стало 9 апреля, когда наркомат Ежова упразднили, разделив на два: речного и морского флота. Их возглавили два новых наркома – З. Шашков и С. Дукельский
Арест Ежова
10 апреля 1939 Ежов был арестован в кабинете Берии при участии Маленкова и заключен в Сухановскую особую тюрьму НКВД. Его арест заботливо скрывали не только от широкой общественности, но и от большинства офицеров-чекистов. Это было нужно для того, чтобы нигде не возникло недоумения из-за плачевной судьбы недавнего «любимца вождя», чтобы не возбудился общественный интерес к деятельности НКВД и обстоятельствам проведения Большого террора.
Быстро сломившийся под пытками Ежов признал себя виновным в стандартном наборе преступлений «врага народа»: «вредительстве», должностной некомпетентности, расхищении государственных средств и предательском сотрудничестве с немецкой разведкой. Обвинительное заключение гласило также, что «Ежов и его сообщники Фриновский, Евдокимов и Дагин практически подготовили на 7 ноября 1938 года путч, который… должен был выразиться в совершении террористических акций против руководителей партии и правительства во время демонстрации на Красной площади в Москве».
Ни одна из этих вин не подтверждалась доказательствами. Помимо этих невероятных преступлений, бывший нарком сознался в «сексуальной распущенности» и гомосексуализме. Этот редкий среди большевицких чиновников порок был затем удостоверен показаниями свидетелей, он признаётся за Ежовым и постсоветскими исследователями. В обвинительном заключении утверждалось, что даже и акты мужеложства Николай Иванович совершал «в антисоветских и корыстных целях».
Падение Ежова потянуло за собой и много других жертв. В числе их был известный писатель Исаак Бабель . В мае 1939 года Ежов «признался», что его жена Евгения занималась шпионажем вместе с Бабелем. Через неделю литератора арестовали. Во время допроса Бабель тоже «дал показания» на Ежова. Однако, первая жена Ежова (Антонина Титова), его мать и сестра Евдокия уцелели.
Суд над Ежовым
2 февраля 1940 года, Ежова судила в закрытом заседании Военная коллегия под председательством известного Василия Ульриха . Ежов, как и его предшественник, Ягода, до конца клялся в любви к Сталину. Подсудимый отрицал, что является шпионом, террористом и заговорщиком, говоря, что «предпочитает смерть лжи». Он утверждал, что прежние его признания были выбиты пытками («применили ко мне сильнейшие избиения»). Единственной своей ошибкой он признавал то, что «мало чистил» органы госбезопасности от «врагов народа»:
Я почистил 14 000 чекистов, но огромная моя вина заключается в том, что я мало их почистил… Я не отрицаю, что пьянствовал, но я работал как вол… Если бы я хотел произвести террористический акт над кем-либо из членов правительства, я для этой цели никого бы не вербовал, а, используя технику, совершил бы в любой момент это гнусное дело…
В заключение он сказал, что умрет с именем Сталина на устах.
После заседания суда Ежова вернули в камеру, но через полчаса вызвали вновь и объявили ему смертный приговор. Услышав его, Ежов обмяк и повалился в обморок, но стража подхватила его и вывела из помещения. Просьба о помиловании была отклонена, и Ежов впал в истерику и плач. Когда его вновь вели из комнаты, он вырывался из рук охранников и вопил.
Казнь Ежова
Отказ Ежова признаться в заговоре на жизнь Сталина и его долгая работа в роли «главного инквизитора» Большого Террора сделали бы слишком рискованной попытку вывести его на публичный процесс. Во время такого процесса Ежов мог выдать многие секреты Сталина и, самое главное, – показать всем, что истинным дирижёром Великой Чистки был сам Вождь, а не его чекистские приспешники.
4 февраля 1940 Ежов был расстрелян будущим председателем КГБ Иваном Серовым (по другой версии – чекистом Блохиным) в подвале небольшого участка НКВД в Варсонофьевском переулке (Москва). Этот подвал имел наклонный пол для стекания и смывания крови. Такие полы делались в соответствии с прежними указаниями самого Ежова. Для казни бывшего начальника не стали использовать главную смертную камеру НКВД в подвалах Лубянки, чтобы гарантировать полную секретность.
По утверждению виднейшего чекиста П. Судоплатова , когда Ежова вели на расстрел, он пел «Интернационал».
Тело Ежова тут же кремировали, а пепел бросили в общую могилу на московском Донском кладбище. О казни официально не сообщали. Ежов просто тихо пропал. Даже в конце 1940-х годов некоторые полагали, что бывший глава НКВД находится в сумасшедшем доме.
Хотя приемная дочь «Кровавого Карлика» Наталья Хаютина (чьи истинные родители погибли от той же самой ежовщины) боролась в период горбачёвской перестройки за пересмотр его дела, Ежов не был реабилитирован. Прокуратура решила, что из-за тяжких последствий деятельности Ежова на посту главы НКВД и урона, который был нанесён им стране, он не подлежит реабилитации. 4 июня 1998 с этим согласилась военная коллегия Верховного суда.
Награды Ежова
Орден Ленина
Орден Красного Знамени (Монголия)
Нагрудный знак «Почетный чекист»
90-летний казахский поэт Джамбул Джабаев сложил в честь Ежова хвалебные стихотворения «Нарком Ежов » и «Песнь о батыре Ежове ». Первое из них было опубликовано в «Пионерской правде» 20 декабря 1937 года в переводе на русский язык К. Алтайского. Помимо прочего, здесь лживо утверждается, что Ежов «штурмовал дворец» в дни октября 1917 .
