Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

«Гобсек» впечатляет глубоким смыслом и моральной подоплекой сюжета. Это произведение связано с романом Бальзака «Отец Горио», а некоторые герои промелькивают в других сочинениях французского писателя, например, в романе «Человеческая комедия».

История создания

Работая над литературным произведением, Бальзак тщательно формировал описание героев, поднимал волновавшие его проблемы и изобличал пороки. Жадность, тщеславие, лицемерие всегда попрекались автором. Помимо главной мысли повести, Бальзак раздумывал над тем, как придать произведению художественную изысканность. Он пытался сохранить убедительность характеристик, сделать так, чтобы герои, собранные в ансамбле произведения, олицетворяли современную автору эпоху.

Точная дата написания оспаривается историками. После смерти писателя нашли три редакции произведения, в которые он вносил правки в течение 18 лет. Основой для повести послужил короткий рассказ «Ростовщик», написанный Бальзаком на заказ для журнала «Модник». Он послужил основой для первой главы произведения под названием «Опасности беспутства». В 1832 году его перевели на русский язык, а уже в 1835 публика приняла обновленный вариант повести. Название сменилось на «Папаша Гобсек», ассоциировавшееся у читателей с наименованием «Отец Горио».

Нынешнее название Бальзак дал повести в 1848 году, когда в порыве вдохновения вновь вернулся к редактуре. Он убрал мягкое обращение «папаша», решив познакомить читателя с грубым и алчным ростовщиком с необычной биографией.

В обоих вариантах повести Бальзак обличал жертв денег и залогов, а также тех, кто располагал властью над ними в виде векселей. В сочинении Бальзака противопоставляются аристократы и простые слои населения; те, кто привык работать без отдыха, и те, кто умеет тратить золото, прожигая жизнь.

Искусствоведы предполагают, что «Гобсек» основан на реальных событиях, свидетелем которых был автор произведения. Повесть называют автобиографичной, усматривая параллели с личной жизнью Бальзака. Писатель обсуждает в своих произведениях значение денег, осуждая их всепоглощающую власть. Драматизм, который несут в себе мужские и женские образы, непредсказуемые коллизии, высокая степень морализма подкупают любого, кто знакомится с творчеством Бальзака вообще и повестью «Гобсек» в частности.

Биография

Все герои повести подробно описаны автором и имеют развернутые характеристики. Внешность Гобсека много говорит о персонаже. Старик с желтоватым лицом округлой формы и неприятными чертами не вызывает симпатии. Национальность героя скрывается. Его прошлое покрыто завесой тайны, но ясно, что жизнь ростовщика была насыщенной и многообразной. Гобсек утверждает, что человека делают сильным трудности и горе, они же повышают восприимчивость.

Анализ героя позволяет предположить, что в юности он был пиратом. Скупость и эгоизм помогли скопить некоторое состояние, которое он использовал, давая деньги под высокий процент. За неприступность и суровость старика звали «золотым истуканом». Гобсек был востребован в своей среде. После разделения «зон обслуживания» между городскими ростовщиками он стал работать с аристократами и представителями сливок общества. При этом в любой ситуации, сколь бы щекотливой она ни была, он оставался непреклонным в решениях.

Гобсек является олицетворением алчности. В образе объединена романтическая и реалистическая литературные традиции. Внешность персонажа говорит о благородной старости, умудренности опытом и житейской мудрости, а поступки делают его бездушной машиной по зарабатыванию денег. Чем больше становилось состояние ростовщика, тем меньше человечности оставалось в нем. Лучший профессионал в своей области, он демонстрирует высокую степень подготовки к работе с финансами, дальновидность и прозорливость.

Сообразительный ростовщик ловко проворачивает аферы, оставаясь дипломатом. Бизнесмен и опытный делец, герой дает советы, вкладывает деньги, принося пользу обществу, но не идет на поводу у праздности. Персонаж привлекает честностью и философским взглядом. Все аргументы, которые он озвучивает, подкреплены опытом из его прошлой жизни.

Гобсек был юнгой-корсаром в юности, торговал драгоценными камнями и рабами, состоял на службе у государства. Им двигал инстинкт самосохранения, позволивший герою выжить в сложных ситуациях, с которыми он сталкивался в карьере.

Финал жизни ростовщика поражает. Его жизнь прошла в накопительстве, которое не принесло ни удовольствия, ни пользы. Ближе к смерти романтическая натура взяла верх над рациональным зерном, поэтому наследство Гобсека отойдет внучке сестры.

Сюжет

Действие берет начало с беседы Дервиля, графа Эрнеста де Ресто и виконтессы де Гранлье в ее салоне. Дочь высокопоставленной особы выказывала явное расположение к графу, за что была укорена матерью. Эрнест, не располагающий статусом и состоянием, был невыгодной партией для ее дочери. Слыша этот диалог, Дервиль приводит в пример историю Гобсека, которую читатель воспринимает из его уст, как от рассказчика.

Знакомство Дервиля и ростовщика длится давно. За это время Гобсек проникся к адвокату Дервилю доверием и поведал историю о том, как однажды взыскал внушительный долг с графини, попавшей в сложное положение. Женщина была вынуждена заложить бриллианты, а деньги посредством векселя достались ее любовнику. Намек ростовщика на то, что он разорит семью графини, не был услышан, но вскоре оправдался.

Позднее за помощью к Дервилю обратился любимец общества Максим де Трай, нуждавшийся в помощи ростовщика. Гобсек отказал в предоставлении услуг, зная о долгах красавца. Ранее обозначенная графиня вновь начала приходить к Гобсеку, закладывая драгоценности. Она делала это ради де Трая, подло грозившего покончить с собой. О сделке узнал супруг графини, благородно скрывший связь супруги. Этим мужчиной был отец Эрнеста де Ресто, полюбившегося дочери виконтессы.

Спустя некоторое время граф смертельно заболел, а графиня после его кончины сожгла завещание, тем самым передав имущество семьи в руки Гобсека.

Дервиль был посредником в вопросе возвращения наследства Эрнесту де Ресто, но ростовщик не пошел на уступки. Ростовщик умер в ужасных условиях, став заложником собственной скупости и алчности. Состояние было возвращено законному владельцу. Брак дочери виконтессы был организован не без усилий Дервиля.

Экранизации

Произведения классической литературы стали первым материалом, использованным для визуализации в кинематографе. Бальзака постановщики не обошли вниманием. Первый фильм по повести «Гобсек» вышел на экраны в 1936 году. Его снял советский режиссер Константин Эггерт. Роль главного героя исполнил актер Леонид Леонидов. В образе Дервиля предстал Александр Шатов. Любопытно, что в образе графа де Ресто в картине предстал сам постановщик.

В 1987 году режиссер Александр Орлов предложил вниманию публики собственную версию повести. Экранизация подготовили в СССР, на студии «Молдова-фильм». Гобсека в кинокартине сыграл Владимир Татосов. Роль Дервиля досталась Сергею Бехтереву. Лента стала одной из первых в фильмографии , перевоплотившейся в кадре в графиню де Ресто. Юного графа де Ресто, сыграл театральный режиссер , будучи на тот момент еще мальчиком.

Повесть «Гобсек» Бальзака была написана в 1830 году и впоследствии вошла в собрание сочинений «Человеческая комедия». В книге описаны нравы и быт буржуазного общества первой половины 19 века. Однако наибольшее внимание автор уделяет теме страсти, которой, так или иначе, подвержены все люди.

Для лучшей подготовки к уроку литературы рекомендуем читать онлайн краткое содержание «Гобсек» по главам. Проверить свои знания можно при помощи теста на нашем сайте.

Главные герои

Жан Эстер ван Гобсек – ростовщик, расчетливый, скупой, но по-своему справедливый человек.

Дервиль – опытный стряпчий, честный и порядочный человек.

Другие персонажи

Граф де Ресто – знатный господин, отец семейства, обманутый муж.

Графиня де Ресто – красивая, знатная дама, супруга графа де Ресто.

Максим де Трай – расточительный повеса, молодой любовник графини де Ресто.

Эрнест де Ресто – старший сын графа де Ресто, наследник его состояния.

Виконтесса де Гранлье – богатая знатная дама.

Камилла – юная дочь виконтессы влюбленная в Эрнеста де Ресто.

Однажды, поздним зимним вечером « в салоне виконтессы де Гранлье » – одной из самых богатых и знатных дам аристократического Сен-Жерменского предместья – произошел разговор касательно одного из гостей виконтессы. Им оказался молодой граф Эрнест де Ресто, которым явно заинтересовалась дочь госпожи де Гранлье, юная Камилла.

Виконтесса не имела ничего против самого графа, однако репутация его матери оставляла желать лучшего, и « ни в одном порядочном семействе » родители не доверят своих дочерей и, в особенности, их приданое графу де Ресто, пока жива его мать.

Дервиль, услышав разговор матери и дочери, решил вмешаться и пролить свет на истинное положение дел. В свое время ловкому стряпчему удалось вернуть виконтессе принадлежавшее ей по праву имущество, и с тех пор он считался другом семьи.

Дервиль начал свою историю издалека. В студенческие годы он снимал комнату в дешевом пансионе, где судьба свела его с ростовщиком по имени Жан Эстер ван Гобсек. Это был сухой старик с бесстрастным выражением лица, и маленькими и желтыми, « словно у хорька », глазами. Вся его жизнь проходила размеренно и монотонно, это был своего рода « человек-автомат, которого заводили ежедневно ».

Клиенты ростовщика нередко выходили из себя, кричали, плакали или угрожали, в то время как Гобсек неизменно сохранял хладнокровие – бесстрастный « человек-вексель », который только вечером возвращался в свое человеческое обличье.

Единственным человеком, с которым старик поддерживал отношения, был Дервиль. Так молодой человек узнал историю жизни Гобсека. В детстве он устроился юнгой на судно и двадцать лет скитался по морям. Ему пришлось пережить немало испытаний, которые легли глубокими морщинами на его лицо. После многочисленных бесплодных попыток разбогатеть, он решил заняться ростовщичеством, и не прогадал.

В порыве откровенности Гобсек признался, « что из всех земных благ есть только одно, достаточно надежное» – золото, и только в нем « сосредоточены все силы человечества ». В назидание он решил рассказать молодому человеку историю, которая произошла с ним намедни.

Гобсек отправился взыскивать долг в тысячу франков с одной графини, чей молодой щеголь-любовник получил деньги по векселю. Знатная дама, страшась разоблачения, вручила ростовщику бриллиант. Мимолетного взгляда на графиню хватило бывалому ростовщику, чтобы понять – скорая нищета грозила этой женщине и ее расточительному любовнику, « поднимала голову и казала им свои острые зубы». Гобсек поведал юноше, что его работа раскрыла ему все пороки и страсти человечества – « тут мерзкие язвы, и неутешное горе, тут любовные страсти, нищета ».

Вскоре Дервиль « защитил диссертацию, получил степень лиценциата прав », и устроился старшим клерком в контору стряпчего. Когда владелец конторы был вынужден продать свой патент, Дервиль ухватился за этот шанс. Гобсек ссудил ему необходимую сумму под «дружеские» тринадцать процентов, ведь обычно он брал не менее пятидесяти. Ценой упорного труда и жесткой экономии Дервилю удалось полностью погасить свой долг в течение пяти лет. Он удачно женился на простой, скромной девушке, и с тех пор считал себя абсолютно счастливым человеком.

Как-то раз случай свел Дервиля с молодым повесой графом Максимом де Трай, который настоятель просил свести его с Гобсеком. Однако ростовщик не собирался « ссудить хоть грош человеку, у которого долгов на триста тысяч франков, а за душой ни сантима ».

Тогда молодой кутила выбежал из дома, и вернулся со своей любовницей – очаровательной графиней, которая в свое время расплатилась с Гобсеком бриллиантом. Было заметно, что Максим де Трай вовсю пользуется « всеми ее слабостями: тщеславием, ревностью, жаждой наслаждений, светской суетностью ». В этот раз женщина принесла в заклад роскошные бриллианты, согласившись на кабальные условия сделки.

Едва любовники покинули обитель ростовщика, к нему вошел супруг графини с требованием немедленно вернуть заклад, поскольку графиня не имела права распоряжаться фамильными драгоценностями.

Дервилю удалось мирно уладить конфликт и не доводить дело до суда. В свою очередь, Гобсек посоветовал графу передать надежному лицу все свое имущество путем фиктивной сделки, чтобы спасти от верного разорения хотя бы детей.

Спустя несколько дней граф навестил Дервиля, чтобы узнать его мнение о Гобсеке. Молодой стряпчий признался, что вне своих ростовщических дел это « человек самой щепетильной честности во всем Париже », и в сложных вопросах на него можно в полной мере положиться. Поразмыслив, граф решил передать все права на имущество Гобсеку, чтобы спасти его от жены и ее любовника.

Поскольку разговор принял весьма откровенные формы, виконтесса отправила Камиллу спать, и собеседники могли открыто назвать имя обманутого мужа – им был граф де Ресто.

Спустя время после оформления фиктивной сделки Дервиль узнал, что граф находится при смерти. Графиня, в свою очередь, « уже убедилась в подлости Максима де Трай и горькими слезами искупала свои прошлые грехи ». Понимая, что стоит на пороге нищеты, она никого не пускала в комнату к умирающему мужу, в том числе, и Дервиля, которому не доверяла.

Развязка этой истории наступила в декабре 1824 года, когда граф, обессиленный болезнью, отправился на тот свет. Перед смертью он попросил Эрнеста, которого считал своим единственным сыном, бросить в почтовый ящик запечатанный конверт, и ни в коем случае не рассказывать о нем матери.

Узнав о смерти графа де Ресто, Гобсек и Дервиль поспешили в его дом, где стали свидетелями настоящего погрома – вдова отчаянно искала документы на имущество покойника. Услышав шаги, она бросила в огонь бумаги, согласно которым младшие ее дети обеспечивались наследством. С этой минуты вся недвижимость графа де Ресто переходила Гобсеку.

С тех пор ростовщик зажил на широкую ногу. На все просьбы Дервиля сжалиться над законным наследником, он отвечал, что « несчастье - лучший учитель », и юноша должен узнать « цену деньгам, цену людям », только тогда можно будет вернуть ему состояние.

Узнав о любви Камиллы и Эрнеста, Дервиль в очередной раз отправился к ростовщику, чтобы напомнить о его обязательствах, и нашел того при смерти. Все свое состояние он передал дальней родственнице – уличной девке по прозвищу «Огонек». При осмотре дома ростовщика Дервиль ужаснулся его скупости: комнаты были забиты тюками табака, роскошной мебелью, картинами, протухшими съестными припасами – « все кишело червями и насекомыми ». К концу жизни Гобсек только покупал, но ничего не продавал, боясь продешевить.

Когда Дервиль сообщил виконтессе, что Эрнест де Ресто вскоре вернет свои права на отцовское имущество, она ответила, что ему « нужно быть очень богатым » – только в этом случае знатный род де Гранлье согласится на родство с графиней де Ресто с ее испорченной репутацией.

Заключение

В своем произведение Оноре де Бальзак в полной мере раскрывает тему власти денег над людьми. Противостоять им могут лишь немногие, в ком нравственное начало побеждает меркантильность, в большинстве же случаев золото безвозвратно порабощает и развращает.

Краткий пересказ «Гобсек» будет особенно полезен для читательского дневника и подготовке к уроку литературы.

Тест по повести

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 4.6 . Всего получено оценок: 693.

Оноре де Бальзак

Барону Баршу де Пеноэн

Из всех бывших питомцев Вандомского колледжа, кажется, одни лишь мы с тобой избрали литературное поприще, - недаром же мы увлекались философией в том возрасте, когда нам полагалось увлекаться только страницами De viris . Мы встретились с тобою вновь, когда я писал эту повесть, а ты трудился над прекрасными своими сочинениями о немецкой философии. Итак, мы оба не изменили своему призванию. Надеюсь, тебе столь же приятно будет увидеть здесь своё имя, как мне приятно поставить его.

Твой старый школьный товарищ

де Бальзак

Как-то раз зимою 1829–1830 года в салоне виконтессы де Гранлье до часу ночи засиделись два гостя, не принадлежавшие к её родне. Один из них, красивый молодой человек, услышав бой каминных часов, поспешил откланяться. Когда во дворе застучали колёса его экипажа, виконтесса, видя, что остались только её брат да друг семьи, заканчивавшие партию в пикет, подошла к дочери; девушка стояла у камина и как будто внимательно разглядывала сквозной узор на экране, но, несомненно, прислушивалась к шуму отъезжавшего кабриолета, что подтвердило опасения матери.

Камилла, если ты и дальше будешь держать себя с графом де Ресто так же, как нынче вечером, мне придётся отказать ему от дома. Послушайся меня, детка, если веришь нежной моей любви к тебе, позволь мне руководить тобою в жизни. В семнадцать лет девушка не может судить ни о прошлом, ни о будущем, ни о некоторых требованиях общества. Я укажу тебе только на одно обстоятельство: у господина де Ресто есть мать, женщина, способная проглотить миллионное состояние, особа низкого происхождения - в девичестве её фамилия была Горио, и в молодости она вызвала много толков о себе. Она очень дурно относилась к своему отцу и, право, не заслуживает такого хорошего сына, как господин де Ресто. Молодой граф её обожает и поддерживает с сыновней преданностью, достойной всяческих похвал. А как он заботится о своей сестре, о брате! Словом, поведение его просто превосходно, но, - добавила виконтесса с лукавым видом, - пока жива его мать, ни в одном порядочном семействе родители не отважатся доверить этому милому юноше будущность и приданое своей дочери.

Я уловил несколько слов из вашего разговора с мадемуазель де Гранлье, и мне очень хочется вмешаться в него! - воскликнул вышеупомянутый друг семьи. - Я выиграл, граф, - сказал он, обращаясь к партнёру. - Оставляю вас и спешу на помощь вашей племяннице.

Вот уж поистине слух настоящего стряпчего! - воскликнула виконтесса. - Дорогой Дервиль, как вы могли расслышать, что я говорила Камилле? Я шепталась с нею совсем тихонько.

Я всё понял по вашим глазам, - ответил Дервиль, усаживаясь у камина в глубокое кресло.

Дядя Камиллы сел рядом с племянницей, а госпожа де Гранлье устроилась в низеньком покойном кресле между дочерью и Дервилем.

Пора мне, виконтесса, рассказать вам одну историю, которая заставит вас изменить ваш взгляд на положение в свете графа Эрнеста де Ресто.

Историю?! - воскликнула Камилла. - Скорей рассказывайте, господин Дервиль!

Стряпчий бросил на госпожу де Гранлье взгляд, по которому она поняла, что рассказ этот будет для неё интересен. Виконтесса де Гранлье по богатству и знатности рода была одной из самых влиятельных дам в Сен-Жерменском предместье, и, конечно, может показаться удивительным, что какой-то парижский стряпчий решался говорить с нею так непринуждённо и держать себя в её салоне запросто, но объяснить это очень легко. Госпожа де Гранлье, возвратившись во Францию вместе с королевской семьёй, поселилась в Париже и вначале жила только на вспомоществование, назначенное ей Людовиком XVIII из сумм цивильного листа, - положение для неё невыносимое. Стряпчий Дервиль случайно обнаружил формальные неправильности, допущенные в своё время Республикой при продаже особняка Гранлье, и заявил, что этот дом подлежит возвращению виконтессе. По её поручению он повёл процесс в суде и выиграл его. Осмелев от этого успеха, он затеял кляузную тяжбу с убежищем для престарелых и добился возвращения ей лесных угодий в Лиснэ. Затем он утвердил её в правах собственности на несколько акций Орлеанского канала и довольно большие дома, которые император пожертвовал общественным учреждениям. Состояние госпожи де Гранлье, восстановленное благодаря ловкости молодого поверенного, стало давать ей около шестидесяти тысяч франков годового дохода, а тут подоспел закон о возмещении убытков эмигрантам, и она получила огромные деньги. Этот стряпчий, человек высокой честности, знающий, скромный и с хорошими манерами, стал другом семейства Гранлье. Своим поведением в отношении госпожи де Гранлье он достиг почёта и клиентуры в лучших домах Сен-Жерменского предместья, но не воспользовался их благоволением, как это сделал бы какой-нибудь честолюбец. Он даже отклонил предложение виконтессы, уговаривавшей его продать свою контору и перейти в судебное ведомство, где он мог бы при её покровительстве чрезвычайно быстро сделать карьеру. За исключением дома госпожи де Гранлье, где он иногда проводил вечера, он бывал в свете лишь для поддержания связей. Он почитал себя счастливым, что, ревностно защищая интересы госпожи де Гранлье, показал и своё дарование, иначе его конторе грозила бы опасность захиреть, в нём не было пронырливости истого стряпчего. С тех пор как граф Эрнест де Ресто появился в доме виконтессы, Дервиль, угадав симпатию Камиллы к этому юноше, стал завсегдатаем салона госпожи де Гранлье, словно щёголь с Шоссе-д’Антен, только что получивший доступ в аристократическое общество Сен-Жерменского предместья. За несколько дней до описываемого вечера он встретил на балу мадемуазель де Гранлье и сказал ей, указывая глазами на графа:

Жаль, что у этого юноши нет двух-трёх миллионов. Правда?

Почему «жаль»? Я не считаю это несчастьем, - ответила она. - Господин де Ресто человек очень одарённый, образованный, на хорошем счету у министра, к которому он прикомандирован. Я нисколько не сомневаюсь, что из него выйдет выдающийся деятель. А когда «этот юноша» окажется у власти, богатство само придёт к нему в руки.

Да, но вот если б он уже сейчас был богат!

Если б он был богат… - краснея, повторила Камилла, - что ж, все танцующие здесь девицы оспаривали бы его друг у друга, - добавила она, указывая на участниц кадрили.

И тогда, - заметил стряпчий, - мадемуазель де Гранлье не была бы единственным магнитом, притягивающим его взоры. Вы, кажется, покраснели, - почему бы это? Вы к нему неравнодушны? Ну, скажите…

Камилла вспорхнула с кресла.

«Она влюблена в него», - подумал Дервиль.

С этого дня Камилла выказывала стряпчему особое внимание, поняв, что Дервиль одобряет её склонность к Эрнесту де Ресто. А до тех пор, хотя ей и было известно, что её семья многим обязана Дервилю, она питала к нему больше уважения, чем дружеской приязни, и в обращении её с ним сквозило больше любезности, чем теплоты. В её манерах и в тоне голоса было что-то, указывавшее на расстояние, установленное между ними светским этикетом. Признательность - это долг, который дети не очень охотно принимают по наследству от родителей.

Дервиль помолчал, собираясь с мыслями, а затем начал так:

Сегодняшний вечер напомнил мне об одной романической истории, единственной в моей жизни… Ну вот, вы уж и смеётесь, вам забавно слышать, что у стряпчего могут быть какие-то романы. Но ведь и мне было когда-то двадцать пять лет, а в эти молодые годы я уже насмотрелся на многие удивительные дела. Мне придётся сначала рассказать вам об одном действующем лице моей повести, которого вы, конечно, не могли знать, - речь идёт о некоем ростовщике. Не знаю, можете ли вы представить себе с моих слов лицо этого человека, которое я, с дозволения Академии, готов назвать лунным ликом, ибо его желтоватая бледность напоминала цвет серебра, с которого слезла позолота. Волосы у моего ростовщика были совершенно прямые, всегда аккуратно причёсанные и с сильной проседью - пепельно-серые. Черты лица, неподвижные, бесстрастные, как у Талейрана, казались отлитыми из бронзы. Глаза, маленькие и жёлтые, словно у хорька, и почти без ресниц, не выносили яркого света, поэтому он защищал их большим козырьком потрёпанного картуза. Острый кончик длинного носа, изрытый рябинами, походил на буравчик, а губы были тонкие, как у алхимиков и древних стариков на картинах Рембрандта и Метсу. Говорил этот человек тихо, мягко, никогда не горячился. Возраст его был загадкой: я никогда не мог понять, состарился ли он до времени или же хорошо сохранился и останется моложавым на веки вечные. Всё в его комнате было потёрто и опрятно, начиная от зелёного сукна на письменном столе до коврика перед кроватью, - совсем как в холодной обители одинокой старой девы, которая весь день наводит чистоту и натирает мебель воском. Зимою в камине у него чуть тлели головни, прикрытые горкой золы, никогда не разгораясь пламенем. От первой минуты пробуждения и до вечерних приступов кашля все его действия были размеренны, как движения маятника. Это был какой-то человек-автомат, которого заводили ежедневно. Если тронуть ползущую по бумаге мокрицу, она мгновенно остановится и замрёт; так же вот и этот человек во время разговора вдруг умолкал, выжидая, пока не стихнет шум проезжающего под окнами экипажа, так как не желал напрягать голос. По примеру Фонтенеля, он берёг жизненную энергию, подавляя в себе все человеческие чувства. И жизнь его протекала также бесшумно, как сыплется струйкой песок в старинных песочных часах. Иногда его жертвы возмущались, поднимали неистовый крик, потом вдруг наступала мёртвая тишина, как в кухне, когда зарежут в ней утку. К вечеру человек-вексель становился обыкновенным человеком, а слиток металла в его груди - человеческим сердцем. Если он бывал доволен истёкшим днём, то потирал себе руки, а из глубоких морщин, бороздивших его лицо, как будто поднимался дымок весёлости, - право, невозможно изобразить иными словами его немую усмешку, игру лицевых мускулов, выражавшую, вероятно, те же ощущения, что и беззвучный смех Кожаного Чулка. Всегда, даже в минуты самой большой радости, говорил он односложно и сохранял сдержанность. Вот какого соседа послал мне случай, когда я жил на улице Де-Грэ, будучи в те времена всего лишь младшим писцом в конторе стряпчего и студентом-правоведом последнего курса. В этом мрачном, сыром доме нет двора, все окна выходят на улицу, а расположение комнат напоминает устройство монашеских келий: все они одинаковой величины, в каждой единственная её дверь выходит в длинный полутёмный коридор с маленькими оконцами. Да, это здание и в самом деле когда-то было монастырской гостиницей. В таком угрюмом обиталище сразу угасала бойкая игривость какого-нибудь светского повесы, ещё раньше, чем он входил к моему соседу; дом и его жилец были под стать друг другу - совсем как скала и прилепившаяся к ней устрица. Единственным человеком, с которым старик, как говорится, поддерживал отношения, был я. Он заглядывал ко мне попросить огонька, взять книгу или газету для прочтения, разрешал мне по вечерам заходить в его келью, и мы иной раз беседовали, если он бывал к этому расположен. Такие знаки доверия были плодом четырёхлетнего соседства и моего примерного поведения, которое, по причине безденежья, во многом походило на образ жизни этого старика. Были ли у него родные, друзья? Беден он был или богат? Никто не мог бы ответить на эти вопросы. Я никогда не видел у него денег в руках. Состояние его, если оно у него было, вероятно, хранилось в подвалах банка. Он сам взыскивал по векселям и бегал для этого по всему Парижу на тонких, сухопарых, как у оленя, ногах. Кстати сказать, однажды он пострадал за свою чрезмерную осторожность. Случайно у него было при себе золото, и вдруг двойной наполеондор каким-то образом выпал у него из жилетного кармана. Жилец, который спускался вслед за стариком по лестнице, поднял монету и протянул ему.

Повесть «Гобсек» была опубликована Оноре де Бальзаком в 1830 году, а в 1842 году стала одним из ключевых произведений «Человеческой комедии», войдя в раздел «Сцены частной жизни» («Этюды о нравах»). Сегодня это самое читаемое произведение Бальзака, оно входит в школьную и вузовскую программы, является предметом множества научных исследований, широким полем для анализа и богатейшим источником вдохновения.

Как и многие произведения Бальзака, изначально «Гобсек» публиковался частями. Первый эпизод, озаглавленный «Ростовщик», появился на страницах журнала «Мода» в феврале 1830 года. Затем повесть фигурировала под названием «Папаша Гобсек» и была разделена на смысловые части – «Ростовщик», «Адвокат», «Смерть мужа». В 1842-м повесть вошла в «Человеческую комедию» под лаконичным названием «Гобсек» без деления на главы. Именно такой вид произведения принято считать классическим.

Центральный персонаж – ростовщик Жан Эстер ван Гобсек (прим. – в данном случае фамилия Гобсек «говорящая», в переводе с французского – Живоглот). Кроме произведения, в котором он солирует, Гобсек также появляется в «Отце Горио», «Цезаре Бирото», «Брачном контракте» «Чиновниках». Адвокат Дервиль, он же рассказчик, является героем «Отца Горио», «Полковника Шабере», «Темного дела», романа «Блеск и нищета куртизанок».

Это культовое произведение имеет два киновоплощения. В 1936 году повесть экранизировал советский режиссер Константин Эггерт («Медвежья свадьба», «Хромой барин»), роль Гобсека сыграл Леонид Леонидов. В 1987-м вышел одноименный фильм под началом Александра Орлова («Женщина, которая поет», «Похождения Чичикова»), на этот раз Гобсека сыграл Владимир Татосов.

Давайте вспомним сюжет этого бессмертного шедевра от гениального Оноре де Бальзака.

Действие повести начинает развиваться в салоне виконтессы де Гранлье. Была зима 1829-30-го года. За окном мел снег и никому из полуночных обитателей гостиной не хотелось удаляться от уютного тепла камина. Виконтесса де Ганлье была самой знатной, богатой и почтенной дамой Сен-Жерментского предместья. В столь поздний час она вычитывала свою семнадцатилетнюю дочь Камиллу за слишком явную расположенность, которую она выказывает в адрес молодого графа Эмиля де Ресто.

Свидетелем этой сцены становится друг семьи адвокат Дервиль. Он видит, как пылают щечки Камиллы при упоминании имени графа де Ресто. Нет сомнений, девочка влюблена! Но почему графиня противится союзу молодых сердец? На это есть веская причина – поясняет графиня. Ни для кого не секрет, каким неподобающим образом вела себя его мать. Сейчас она, конечно, остепенилась, но ее прошлое накладывает несмываемый отпечаток на потомство. Кроме того, де Ресто беден.

– А если не беден? – лукаво усмехается Дервиль.
– Это бы несколько изменило положение вещей, – уклончиво отмечает виконтесса.
– Тогда я поведаю вам одну романтическую историю, которая произошла со мной много лет назад.

Жан Эстер ван Гобсек

Когда Дервилю было двадцать пять лет, он снимал комнату в одной бедной парижской гостинице. Его соседом был известный ростовщик по фамилии Гобсек. Не познакомившись с Гобсеком лично, Дервиль уже был много наслышан о нем. Жан Эстер ван Гобсек одиноко жил в своей аккуратной скромной квартирке. Его прошлое было скрыто тайнами. Говорят, в десять лет его отдали юнгой на морское судно. Долгое время Гобсек бороздил моря и океаны, а потом приехал в Париж и сделался ростовщиком.

Последнее пристанище для страждущих

Ежедневно в его комнатку приходили визитеры, но это были не добрые друзья, а убитые горем, задушенные пороками и собственной ненасытностью жалкие просители. В его скромных покоях бывали когда-то успешные купцы, молодые франты, знатные дамы, стыдливо прикрывающие лица вуалями.

Все они приходили к Гобсеку за деньгами. Они молили Гобсека, как бога, и, сбросив спесь, смиренно прижимали руки к грудям.

За неумолимость и черствость Гобсека ненавидели. Его называли «золотым истуканом» и фамильярным «папаша Гобсек», его философию считали бездуховной, а нелюдимость, по меньшей мере, странной – «если человечность считать своего рода религией, то Гобсека можно было назвать атеистом». Но все это никак не отражалось на количестве клиентов папаши Гобсека. К нему шли, потому что только он мог дать шанс на спасение или хотя бы отсрочить полный крах.

Однажды молодой Дервиль также появился на пороге дома своего соседа. Он не имел за душой ни гроша, но, получив образование, мечтал открыть свое юридическое дело. Амбициозный юноша понравился старику Гобсеку, и он согласился вложить в него деньги с условием выплаты солидного процента. Благодаря таланту, подкрепленному стараниями и здоровой бережливостью, Дервиль в конце концов полностью рассчитался с Гобсеком. За время сотрудничества адвокат и ростовщик стали добрыми друзьями. Дважды в неделю они встречались за обедом. Беседы с Гобсеком были для Дервиля богатейшим источником жизненной мудрости, приправленной необычной философией ростовщика.

Когда Дервиль сделал последний платеж, он поинтересовался, почему Гобсек продолжал брать с него, своего друга, огромные проценты, и не оказал услугу бескорыстно. На это старик мудро ответил: «Сын мой, я избавил тебя от признательности, я дал тебе право считать, что ты мне ничем не обязан. И поэтому мы с тобой лучшие в мире друзья».

Сейчас дело Дервиля процветает, он женился по любви, его жизнь – беспрерывно счастье и благополучие. Так что полно о Дервиле, ведь счастливый человек – тема нестерпимо скучная.

Однажды Дервиль привел к Гобсеку своего знакомого Максима де Трая – красавца, блестящего парижского ловеласа и повесу. Максим крайне нуждался в деньгах, однако Гобсек отказывает де Траю в ссуде, потому что знает о его многочисленных невыплаченных долгах. На следующий день просить за Максима приходит красивая дама. Забегая вперед, отметим, что это была графиня де Ресто, мать того самого Эмиля де Ресто, что сегодня безуспешно сватается к Камилле де Гранье.

Ослепленная страстью к мерзавцу де Траю, графиня заложила за него молодого любовника фамильные бриллианты. Надо сказать, несколько лет назад графиня оплатила первый вексель де Трая именно у папаши Гобсека. Сумма была небольшой, но еще тогда Гобсек предсказал, что этот подлец вытянет все деньги из семейства де Ресто.

Вскоре к Гобсеку ворвался граф де Ресто, законный супруг сумасбродной графини и владелец заложенных бриллиантов. Вернуть драгоценности ростовщик отказался, но посоветовал графу обезопасить свое наследство, иначе его детям будет не суждено увидеть деньги. Посоветовавшись с Дервилем, граф передает все свое имущество Гобсеку и составляет встречную расписку, в которой говорится, что продажа имущества фиктивная – когда старший сын станет совершеннолетним, ростовщик передаст права управления имуществом законному наследнику.

Граф заклинает Дервиля хранить расписку у себя, поскольку не доверяет своей алчной жене. Однако, по злой насмешке судьбы, тяжело заболевает и не успевает передать документ, от которого зависит судьба его мальчика. Пока граф в беспамятстве прикован к постели, графиня не покидает его комнаты, правдоподобно изображая убитую горем супругу. Никто, кроме Гобсека и Дервиля, не знает истинной подоплеки этой «привязанности». Подобно хищнице, графиня ждет заветного часа, когда ее жертва испустит последний вздох.

Вскоре граф умирает. Дервиль с Гобсеком мчатся в дом де Ресто и становятся свидетелями страшной картины. Все в комнате графа было перевернуто вверх дном, посреди этого хаоса, растрепанная со сверкающими глазами, металась графиня. Ее не смущало присутствие умершего, его тело было презрительно откинуто на край кровати, как ненужная более вещь.

В камине догорали какие-то бумаги. Это была расписка. «Что вы наделали? – вскрикнул Дервиль – Вы только что разорили собственных детей. Эти документы обеспечивали им богатство…»

Казалось, графиню хватит удар. Но ничего исправить уже было нельзя – Гобсек стал полноправным владельцем состояния де Ресто.

Гобсек отказался помогать юному наследнику де Ресто. «Несчастье – лучший учитель. В несчастье он многому научится, узнает цену деньгам, цену людям… Пусть поплавает по волнам парижского моря. А когда станет искусным лоцманом, мы его в капитаны произведем».

Гуманист Дервиль не мог понять жестокости Гобсека. Он отдалился от друга, со временем их встречи свелись на нет. Свой следующий визит к Гобсеку Дервиль совершил спустя много лет. Говорят, что все эти годы Гобсек вел обеспеченную жизнь, а в последнее время стал совсем нелюдим и не покидал своих пышных покоев.

Дервиль застал Гобсека умирающим. Ростовщик сообщил старому другу, что сделал его своим душеприказчиком. Все нажитое состояние он завещал правнучке своей сестры, публичной девушке по прозвищу Огонек. «Она хороша, как Купидончик, – слабо улыбался умирающий, – разыщи ее, друг мой». А законное наследство пусть теперь вернется к Эмилю де Ресто. Наверняка, он стал хорошим человеком.

Осматривая после смерти дом Гобсека, Дервиль был шокирован: кладовые ломились от еды, большинство из которой пропала. Все портилось, кишело червями и насекомыми, но обезумевший скряга никому не продавал свое добро. «Я увидел, до чего может дойти скупость, превратившаяся в безотчетную, лишенную всякой логики страсть».

К счастью, Гобсек успел передать свое и вернуть чужое богатство. Госпожа де Гранлье слушала рассказ адвоката с большим интересом. «Хорошо, дорогой Дервиль, мы подумаем насчет Эмиля де Ресто, – произнесла она, – К тому же Камилле вовсе не обязательно часто видеться со своей свекровью».

3.027. Оноре де Бальзак, Гобсек.

Оноре де Бальзак
(1799-1850)

Данте в «Божественной комедии» поведал о возмездии, которое ожидает всех грешников после смерти, а французский писатель Оноре де Бальзак (1799-1850) в «Человеческой комедии» рассказал о том, почему оно их ожидает.

Писатель показал ад самой жизни и раскрыл человечеству глаза на самое себя.

За 20 лет каторжного труда (ежедневно с полуночи до шести вечера) Бальзак создал грандиозный цикл из 98 произведений, давших панораму целой эпохи, населенной бессмертными героями, одним из которых является ростовщик Гобсек.

Э. Золя сравнивал «Человеческую комедию» Бальзака с Вавилонской башней, которую «архитектор не успел, да и не имел бы времени когда-либо окончить». «Gobseck» - «Гобсек» стал в нем фундаментальным основанием, золотым во всех смыслах хребтом, на котором потом наросла плоть последующих сочинений.

Разные критики относят это произведение к разным жанрам: роману, повести, новелле и это не суть важно, т.к. оно впитало в себя все жанры прозы. Именно это обстоятельство побудило нас отнести его к романам.

«Гобсек»
(1830, 1835, 1842)

«Гобсек», вошедший в первую часть «Человеческой комедии» - «Сцены частной жизни» был впервые издан в «физиологических очерках» в марте 1830 г. под названием «Ростовщик».

Очерк не привлек широкого внимания. Через месяц Бальзак опубликовал повесть «Опасности беспутства», куда поместил этот очерк в качестве первой ее части.

В переработанном виде это произведение вышло в 1835 г. под названием «Папаша Гобсек» (Гобсек в переводе с французского и бельгийского означает «Сухоглот», т.е. «Питающийся всухомятку», или «Живоглот»).

В окончательной редакции 1842 г. оно стало называться «Гобсек».

Бальзак уловил основную мелодию июльской монархии - звон денег и разглядел главных «звонарей» послереволюционной эпохи - банкиров, ростовщиков, финансовую буржуазию вообще.

Ростовщик - одна из первых профессий в истории человечества. Уже в Вавилоне ростовщики выделялись своим роскошеством среди городских жителей. О них писали Катон и Шекспир, десятки других прославленных писателей и историков.

Со временем ростовщики впали в безумие накопительства, а значит, и в закономерную крайность - скаредность.

Именно таким скрягой Бальзак и создал Гобсека, вложив ему в уста целую философию скопидомства. Примечательно признание ростовщика: «Из всех земных благ есть только одно, достаточно надежное, чтобы стоило человеку гнаться за ним. Это… золото. В золоте сосредоточены все силы человечества… В золоте все содержится в зародыше, и все оно дает в действительности… Золото - вот духовная ценность нынешнего общества... Что такое жизнь, как не машина, которую приводят в движение деньги?.. Везде идет борьба между бедными и богатыми, везде. И она неизбежна… Так лучше уж самому давить, чем позволять, чтобы другие тебя давили».

Принято считать, что образ Антея стал великим после того, как очистился от всего земного (этот посыл относят вообще ко всему великому). Но удивительно другое: образ Гобсека велик именно в его земной грязи; он корнями как дуб врос в почву стяжательства, породившую его.

Это воистину Наполеон наживы и скупости, победивший пространство и время, идеолог самой престижной ныне профессии - торгашества. Другого такого не знает мировая литература, даже в таких гениальных приближениях, как Скупой из одноименной комедии Мольера, Скупой рыцарь из «Маленьких трагедий» Пушкина и Плюшкин из «Мертвых душ» Гоголя. Этим персонажам, в сравнении с Гобсеком, увы, не хватает величия. И даже не просто человеческого - демонического. Ведь он не просто ростовщик, он жрец золотого тельца. «У меня взор, как у господа бога: я читаю в сердцах».

В основе сюжета лежит история любви дочери виконтессы де Гранлье - Камиллы и обедневшего аристократа Эрнеста де Ресто. По просьбе виконтессы, стряпчий Дервиль рассказал ей о причинах разорения отца Эрнеста. Граф де Ресто женился в свое время на беспутной дочери папаши Горио (героя другого романа Бальзака «Отец Горио») - Анастази, пустившей по ветру его состояние ради альфонса Максима де Трай. Дервиль в начале своей адвокатской практики пытался сохранить часть имущества графа для его детей с помощью ростовщика Гобсека, с которым он познакомился, будучи студентом.

Этого 76-летнего старика, безжалостно взыскивавшего с должников проценты, а за неимением оных присваивавшего их имущество и драгоценности, стряпчий называл не иначе как «человек-автомат», «человек-вексель», «золотой истукан».

Гобсека нельзя было разжалобить: «иногда его жертвы громко кричат и выходят из себя, затем у него воцаряется глубокая тишина, как на кухне, где только что зарезали утку». В душе у ростовщика, похоже, был один только холодный слиток золота, но тому было оправдание - «ни одна душа человеческая не получила такой жестокой закалки в испытаниях, как он».

Однако несмотря на нажитые им миллионы, Гобсек, дабы не афишировать свое богатство и платить за него «лишние» налоги, жил впроголодь, ходил пешком, ютился в двух снимаемых комнатенках, был одинок, нелюдим, и лишь проникшись доверием к Дервилю, ссудил ему однажды под «божеский» процент 150 000 франков для покупки патента, а также иногда, расчувствовавшись, по-отечески делился с ним своими циничными мыслями.

По Гобсеку механизм власти над людьми был прост - миром правит тот, кто владеет золотом, а владеет им ростовщик.

Особенно безжалостен Живоглот был к аристократам, когда те пресмыкались перед ним в надежде оттянуть время расплаты. Честный Дервиль по-молодости наивно восклицал: «Да неужели все сводится к деньгам!», пока сам не убедился в этом. Граф перед смертью успел по совету Дервиля передать все права на остатки имущества Гобсеку, которого стряпчий справедливо аттестовал как человека «самой щепетильной честности во всем Париже».

После кончины графа Дервиль с Гобсеком явились к де Ресто и застали «распотрошенный» Анастази кабинет умершего мужа. В поисках завещания неутешная супруга даже столкнула труп с постели.

«Труп графа лежал ничком, головой к стене, свесившись за кровать, презрительно отброшенный, как один из тех конвертов, которые валялись на полу, ибо и он теперь был лишь ненужной оболочкой».

Заслышав шаги, она бросила в огонь бумаги, адресованные Дервилю, лишив тем самым себя имущества. Ростовщик, в котором, по словам Дервиля, жили два существа - подлое и возвышенное, так и не вернул ей имущество графа.

Все свое добро он завещал внучатой племяннице - проститутке по прозвищу «Огонек», а Дервилю - сгнившие и пропавшие продукты питания, которыми было забито его жилище - до последней минуты ростовщик не решался продать их, боясь продешевить.

В последние свои мгновения Гобсек любовался грудой «золота» в камине. (Бальзак позднее в «Евгении Гранде» завершил обобщенный портрет ростовщика убийственным штрихом: умирая, старик Гранде судорожно вцепился в золотое распятие, поднесенное ему священником.) В конце рассказа Дервиль несколько утешил виконтессу, сообщив ей, что Эрнест де Ресто в скором времени обретет утраченное состояние.

«Гобсек», ставший одним из первых, если не первым социальным романом XIX в., по выходу в свет был встречен сдержанным гулом, в котором негодования было не меньше чем восторгов. Да и критика особо не баловала роман, ставший биографией тех, от кого зависело ее собственное существование.

В официальной России этот и последующие романы Бальзака были встречены без особого восторга. Позднее, когда писатель посетил нашу страну, за ним был учрежден негласный надзор полиции.

Вслед за Бальзаком, возвращавшимся к теме ростовщичества в «Евгении Гранде», «Истории величия и падения Цезаря Боррито», «Крестьянах», ее подхватили многие писатели: Н.В. Гоголь («Портрет», «Мертвые души»), Ф.М. Достоевский («Преступление и наказание»), В.В. Крестовский («Петербургские трущобы»), Ч. Диккенс («Рождественская история»), Т. Драйзер («Финансист», «Титан», «Стоик»), У. Фолкнер («Деревушка») и др.

В советское время было попрощались с образом Гобсека, уверовав в то, что «эпоха, описанная Бальзаком, давно отошла в прошлое». Однако Живоглот оказался на удивление живуч и сегодня вновь во весь голос заявил свои права на главное место под солнцем, отлитым из золота.

В СССР «Гобсек» впервые был экранизирован режиссером К.В. Эггертом в 1937 г. Через 50 лет на киностудии «Молдова-филм» сняли одноименный советско-французский фильм (реж. А.С. Орлов).

Рецензии

Добрый день, уважаемый Виорэль!
Каждый раз, когда поднимаешься на новую возрастную ступеньку и перечитываешь классиков, начинаешь понимать до чего ранее не созрел и чего ранее не мог узреть.
Безумие накопительства неизбежно ведёт к шизофрении.
Эти люди приобретают такие качества, как неутолимое желание доминировать, патологическое желание быть всегда наверху и ненасытная жажда власти.
Они чувствуют себя "избранными", "Элитой общества" (мания величия), и одновременно с этим они же чувствуют себя "гонимыми" мания преследования).