Максим Горький

Детство. гл. I (В сокращении)

Пароход снова бухал и дрожал, окно каюты горело, как солнце. Бабушка, сидя около меня, чесала волосы и морщилась, что-то нашептывая...

Говорила она, как-то особенно выпевая слова, и они легко укреплялись в памяти моей, похожие на цветы, такие же ласковые, яркие, сочные. Когда она улыбалась, ее темные, как вишни, зрачки расширялись, вспыхивая невыразимо приятным светом, улыбка весело обнажала белые, крепкие зубы, и, несмотря на множество морщин в темной коже щек, все лицо казалось молодым и светлым.

Очень портил его этот рыхлый нос с раздутыми ноздрями и красный на конце. Она нюхала табак из черной табакерки, украшенной серебром. Вся она - темная, но светилась изнутри - через глаза - неугасимым, веселым и теплым светом. Она сутула, почти горбатая, очень полная, а двигалась легко и ловко, точно большая кошка, - она и мягкая такая же, как этот ласковый зверь.

До нее как будто спал я, спрятанный в темноте, но явилась она, разбудила, вывела на свет, связала все вокруг меня в непрерывную нить, сплела все в разноцветное кружево и сразу стала на всю жизнь другом, самым близким сердцу моему, самым понятным и дорогим человеком - это ее бескорыстная любовь к миру обогатила меня, насытив крепкой силой для трудной жизни.

Сорок лет назад пароходы плавали медленно; мы ехали до Нижнего очень долго, и я хорошо помню эти первые дни насыщения красотою.

Установилась хорошая погода; с утра до вечера я с бабушкой на палубе, под ясным небом, между позолоченных осенью, шелками шитых берегов Волги. Не торопясь, лениво и гулко бухая плицами 1 по серовато-синей воде, тянется вверх по течению светло-рыжий пароход, с баржой на длинном буксире. Баржа серая и похожа на мокрицу. Незаметно плывет над Волгой солнце; каждый час все вокруг ново, все меняется; зеленые горы - как пышные складки на богатой одежде земли; по берегам стоят города и села, точно пряничные издали; золотой осенний лист плывет по воде.

Ты гляди, как хорошо-то! - ежеминутно говорит бабушка, переходя от борта к борту, и вся сияет, а глаза у нее радостно расширены.

Часто она, заглядевшись на берег, забывала обо мне: стоит у борта, сложив руки на груди, улыбается и молчит, а на глазах слезы. Я дергаю ее за темную, с набойкой цветами, юбку.

Ась? - встрепенется она. - А я будто задремала да сон вижу.

А о чем плачешь?

Это, милый, от радости да от старости, - говорит она, улыбаясь. - Я ведь уж старая, за шестой десяток лета-весны мои перекинулись-пошли.

И, понюхав табаку, начинает рассказывать мне какие-то диковинные истории о добрых разбойниках, о святых людях, о всяком зверье и нечистой силе.

Сказки она сказывает тихо, таинственно, наклонясь к моему лицу, заглядывая в глаза мне расширенными зрачками, точно вливая в сердце мое силу, приподнимающую меня. Говорит, точно поет, и чем дальше, тем складней звучат слова. Слушать ее невыразимо приятно. Я слушаю и прошу:

А еще вот как было: сидит в подпечке старичок-домовой, занозил он себе лапу лапшой, качается, хныкает: «Ой, мышеньки, больно, ой, мышата, не стерплю!»

Подняв ногу, она хватается за нее руками, качает ее на весу и смешно морщит лицо, словно ей самой больно.

Вокруг стоят матросы - бородатые, ласковые мужики, - слушают, смеются, хвалят ее и тоже просят:

А ну, бабушка, расскажи еще чего! Потом говорят:

Айда ужинать с нами!

За ужином они угощают ее водкой, меня - арбузами, дыней; это делается скрытно: на пароходе едет человек, который запрещает есть фрукты, отнимает их и выбрасывает в реку. Он одет похоже на будочника - с медными пуговицами - и всегда пьяный; люди прячутся от него.

Мать редко выходит на палубу и держится в стороне от нас. Она все молчит, мать. Ее большое, стройное тело, темное, железное лицо, тяжелая корона заплетенных в косы светлых волос - вся она, мощная и твердая, вспоминается мне как бы сквозь туман или прозрачное облако; из него отдаленно и неприветливо смотрят прямые серые глаза, такие же большие, как у бабушки.

Однажды она строго сказала:

Смеются люди над вами, мамаша!

А Господь с ними! - беззаботно ответила бабушка. - А пускай смеются, на доброе им здоровье!

Помню детскую радость бабушки при виде Нижнего. Дергая за руку, она толкала меня к борту и кричала:

Гляди, гляди, как хорошо! Вот он, батюшка, Нижний-то! Вот он какой, Богов! Церкви-те, гляди-ка ты, летят будто!

И просила мать, чуть не плача:

Варюша, погляди, чай, а? Поди, забыла ведь! Порадуйся!

Мать хмуро улыбалась.

Когда пароход остановился против красивого города, среди реки, тесно загроможденной судами, ощетинившейся сотнями острых мачт, к борту его подплыла большая лодка со множеством людей, подцепилась багром к спущенному трапу, и один за другим люди из лодки стали подниматься на палубу. Впереди всех быстро шел небольшой сухонький старичок, в черном длинном одеянии, с рыжей, как золото, бородкой, с птичьим носом и зелеными глазками.

Папаша! - густо и громко крикнула мать и опрокинулась на него, а он, хватая ее за голову, быстро гладя щеки ее маленькими красными руками, кричал, взвизгивая:

Что-о, дура? Ага-а! То-то вот... Эх вы-и...

Бабушка обнимала и целовала как-то сразу всех, вертясь, как винт; она толкала меня к людям и говорила торопливо:

Ну, скорее! Это - дядя Михайло, это - Яков... Тетка Наталья, это - братья, оба Саши, сестра Катерина, это все наше племя, вот сколько!

Дедушка сказал ей:

Здорова ли, мать?

Они троекратно поцеловались.

Дед выдернул меня из тесной кучи людей и спросил, держа за голову:

Ты чей таков будешь?

Астраханский, из каюты...

Чего он говорит? - обратился дед к матери и, не дождавшись ответа, отодвинул меня, сказав:

Скулы-те отцовы... Слезайте в лодку!

Съехали на берег и толпой пошли в гору, по съезду, мощенному крупным булыжником, между двух высоких откосов, покрытых жухлой примятой травой.

Дед с матерью шли впереди всех. Он был ростом под руку ей, шагал мелко и быстро, а она, глядя на него сверху вниз, точно по воздуху плыла. За ними молча двигались дядья: черный гладковолосый Михаил, сухой, как дед, светлый и кудрявый Яков, какие-то толстые женщины в ярких платьях и человек шесть детей, все старше меня и все тихие. Я шел с бабушкой и маленькой теткой Натальей. Бледная, голубоглазая, с огромным животом, она часто останавливалась и, задыхаясь, шептала:

Ой, не могу!

На что они тревожили тебя? - сердито ворчала бабушка.- Эко неумное племя!

И взрослые и дети - все не понравились мне, я чувствовал себя чужим среди них, даже и бабушка как-то померкла, отдалилась.

Особенно же не понравился мне дед; я сразу почуял в нем врага, и у меня явилось особенное внимание к нему, опасливое любопытство.

Дошли до конца съезда. На самом верху его, прислонясь к правому откосу и начиная собою улицу, стоял приземистый одноэтажный дом, окрашенный грязно-розовой краской, с нахлобученной низкой крышей и выпученными окнами. С улицы он показался мне большим, но внутри его, в маленьких, полутемных комнатах, было тесно; везде, как на пароходе перед пристанью, суетились сердитые люди, стаей вороватых воробьев метались ребятишки, и всюду стоял едкий, незнакомый запах.

Я очутился на дворе. Двор был тоже неприятный: весь завешан огромными мокрыми тряпками, заставлен чанами с густой разноцветной водою. В ней тоже мокли тряпицы. В углу, в низенькой полуразрушенной пристройке, жарко горели дрова в печи, что-то кипело, булькало, и невидимый человек громко говорил странные слова:

Сандал - фуксин 2 - купорос...

1 Плицы - лопасти пароходного колеса.

2 Сандал - краситель (обычно красный), извлекаемый из древесины сандалового и некоторых других тропических деревьев. Фуксин - красная анилиновая краска.

Повествование от имени главного героя

Умер отец (сейчас одет «в белое и необыкновенно длинный; пальцы его босых ног странно растопырены, пальцы ласковых рук, смирно положены на грудь, тоже кривые; его веселые глаза плотно прикрыты черными кружками медных монет, доброе лицо темно и пугает меня нехорошо оскаленными зубами»). Мать полуголая возле него на полу. Приехала бабушка - «круглая, большеголовая, с огромными глазами и смешным рыхлым носом; она вся черная, мягкая и удивительно интересная… она говорила ласково, весело, складно. Я с первого же дня подружился с нею».

Мальчик тяжело болен, только встал на ноги. Мать Варвара: «я впервые вижу её такою, - она была всегда строгая, говорила мало; она чистая, гладкая и большая, как лошадь; у нее жёсткое тело и страшно сильные руки. А сейчас она вся как-то неприятно вспухла и растрепана, все на ней разорвалось; волосы, лежавшие на голове аккуратно, большою светлой шапкой, рассыпались по голому плечу…». У матери начались схватки, родила ребенка.
Помнил похороны. Был дождь. На дне ямы лягушки. Их тоже закопали. Плакать ему не хотелось. Он плакал редко от обиды, никогда от боли. Отец смеялся над его слезами, мать плакать запрещала.

Ехали на пароходе. Новорожденный Максим умер. Ему страшно. Саратов. Бабушка и мать вышли хоронить. Пришел матрос. Когда загудел паровоз, тот бросился бежать. Алеша решил, что ему тоже нужно бежать. Нашли. У бабушки длинные густые волосы. Нюхала табак. Хорошо рассказывает сказки. Даже матросам нравится.

Приехали в Нижний. Встречали дед, дядья Михаил и Яков, тетка Наталья (беременна) и двоюродные, оба Саши, сестра Катерина.

Ему никто не понравился, «я чувствовал себя чужим среди них, даже и бабушка как-то померкла, отдалилась».

Пришли к «приземистому одноэтажному дому, окрашенному грязно-розовой краской, с нахлобученной низкой крышей и выпученными окнами». Дом показался большим, но был тесным. Двор неприятный, завешен мокрыми тряпками, заставлен чанами с разноцветной водой.

«Дом деда был наполнен туманом взаимной вражды всех со всеми; она отравляла взрослых, и даже дети принимали в ней живое участие». Братья требовали у отца раздел имущества, приезд матери ещё усугубил все. Сыновья орали на отца. Бабушка предложила все отдать. Братья подрались.

Дед внимательно следил за мальчиком. Казалось, что дед злой. Заставил его учить молитвы. Этому учила Наталья. Не понимал слов, спрашивал у Натальи, та заставляла просто запоминать, искажал специально. Его раньше не били. Сашку должны были пороть за наперсток (дядья хотели подшутить над полуслепым мастером Григорием, Михаил велел племяннику накалить наперсток для Григория, но его взял дед). Провинился и сам решил что-нибудь покрасить. Саша Яковов предложил покрасить скатерть. Цыганок попытался её спасти. Бабушка спрятала скатерть, но Саша проболтался. Его тоже решили пороть. Все боялись матери. Но она не отняла своего ребенка, её авторитет у Алеши пошатнулся. Засекли до потери сознания. Болел. Дед пришел к нему. Рассказывал, как в молодости баржи тянул. Потом водолив. Его звали, но он не уходил. Да и мальчику не хотелось, чтобы ушел.

Цыганок подставил свою руку, чтобы мальчику было не так больно. Учил, что делать, чтобы не так больно было.

Цыганок занимал особое место в доме. «Золотые руки у Иванка». Дядья не шутили с ним, как с Григорием. За глаза о цыганке говорили сердито. Так хитрили друг перед другом, чтобы никто его не взял к себе работать. Он хороший работник. Они ещё боялись, что дед его себе оставит.

Цыганок - подкидыш. У бабушки рожено было 18. Замуж вышла в 14.

Очень любил Цыганка. Умел обращаться с детьми, веселый, знал фокусы. Мышей любил.

В праздники Яков любил на гитаре играть. Пел бесконечную тоскливую песню. Цыганок хотел петь, но голоса не было. Танцевал Цыганок. Потом бабушка с ним.

Дядя Яков свою жену до смерти забил.

Побаивался Григория. Дружил с Цыганком. Все равно подставлял свою руку. Каждую пятницу Цыганок ездил за провизией (в основном воровал).

Цыганок погиб. Яков решил крест жене поставить. Большой, дубовый. Крест несли дядья и Цыганок. «Упал, а его и придавило… И нас бы покалечило, да мы вовремя сбросили крест». Цыганок долго лежал на кухне, изо рта кровь. Потом умер. Бабушка, дед и Григорий сильно переживали.

Спит с бабушкой, та долго молится. Говорит не по писанному, от души. «Мне очень нравится бабушкин бог, такой близкий ей», что часто просил рассказать о нем. «Говоря о боге, рае, ангелах, она становилась маленькой и кроткой, лицо её молодело, влажные глаза струили особенно теплый свет». Бабушка говорила, что живется им хорошо. Но это не так. Наталья просила у бога смерти, Григорий все хуже видел, собирался по миру идти. Алеша хотел в поводыри к нему. Наталью бил дядя. Бабушка рассказывала, что дед её тоже бил. Рассказывала, что нечистых видела. А ещё сказки и рассказы, были и стихи. Знала их много. Боялась тараканов. В темноте слышала их и просила убить. Так спать не могла.
Пожар. Бабушка бросилась в огонь за купоросом. Обожгла руки. Любила лошадь. Её спасли. Мастерская сгорела. Спать в эту ночь не удалось. Наталья рожала. Умерла. Алеше плохо, отнесли спать. У бабушки сильно болели руки.

Дядья разделились. Яков в городе. Михаил за рекой. Дед купил другой дом. Много квартирантов. Акулина Ивановна (бабушка) была знахаркой. Всем помогала. Давала хозяйственные советы.
История бабушки: мать была увечной, но раньше знатная кружевница. Дали ей вольную. Просила милостыню. Акулина училась кружева плести. Скоро о ней во всем городе знали. Дед в 22 был водоливом уже. Его мать решила их поженить.
Дед болел. От скуки решил учить мальчика азбуке. Тот быстро схватывал.

Дрался с уличными мальчишками. Очень силен.

Дед: когда приехали разбойники, его дед бросился в колокола звонить. Порубили. Помнил себя с 1812, когда 12 было. Пленные французы. Приезжали все смотреть на пленных, ругали, но многие и жалели. Многие от холода умирали. Денщик Мирон лошадей хорошо знал, помогал. А офицер скоро помер. Он хорошо относился к ребенку, даже языку своему учил. Но запретили.
Никогда не говорил об отце Алеши и о матери. Дети не удались. Однажды дед ни с того, ни с сего ударил бабушку в лицо. «Сердится, трудно ему, старому, неудачи все…»

Однажды вечером, не поздоровавшись, в комнату ворвался Яков. Сказал, что Михаил совсем с ума сошел: изорвал его готовое платье, посуду перебил и обидел его с Григорием. Михаил сказал, что отца убьет. Хотели Варварино приданое. Мальчик должен был смотреть на улицу и сказать, когда появится Михаил. Страшно и скучно.

«То, что мать не хочет жить в своей семье, все выше поднимает её в моих мечтах; мне кажется, что она живет на постоялом дворе при большой дороге, у разбойников, которые грабят проезжих богачей и делят награбленное с нищими».
Бабушка плачет. «Господи, али не хватило у тебя разума доброго на меня, на детей моих?»

Почти каждый выходной к их воротам сбегали мальчишки: «У Кашириных опять дерутся!» Михаил появлялся вечером, всю ночь держал дом в осаде. Иногда с ним несколько пьяных помещиков. Выдергивали кусты малины и смородины, разнесли баню. Однажды дед особенно плохо себя чувствовал. Встал, зажег огонь. Мишка запустил в него половинкой кирпича. Не попал. В другой раз дядя взял кол и ломился в дверь. Бабушка хотела с ним поговорить, боялась, что изувечат, но тот ударил её колом по руке. Михаила связали, окатили водой и положили в сарае. Бабушка сказала деду, чтобы отдал им Варино приданое. У бабушки сломалась кость, пришла костоправка. Алеша подумал, что это бабушкина смерть, бросился на нее, не подпускал к бабушке. Его унесли на чердак.

У деда - один бог, у бабушки - другой. Бабушка «почти каждое утро находила новые слова хвалы, и это всегда заставляло меня вслушиваться в молитву её с напряженным вниманием». «Её бог был весь день с нею, она даже животным говорила о нем. Мне было ясно, что этому богу легко и покорно подчиняется все: люди, собаки, птицы, пчелы и травы; он ко всему на земле был одинаково добр, одинаково близок».
Однажды кабатчица поссорилась с дедом, заодно обругала бабушку. Решил отомстить. Запер её в погребе. Бабушка отшлепала, когда поняла. Сказала, чтобы в дела взрослых не вмешивался, кто виноват не всегда понятно. Господь и сам не всегда понимает. Её бог стал ему ближе и понятнее.

Дед молился не так. «Становился он всегда на один и тот же сучок половицы, подобный лошадиному глазу, с минуту стоял молча, вытянув руки вдоль тела, как солдат… голос его звучит внятно и требовательно… Не шибко бьет себя в груди и настойчиво просит… Теперь он крестился часто, судорожно, кивает головою, точно бодаясь, голос его взвизгивает и всхлипывает. Позднее, бывая в синагогах, я понял, что дед молился, как еврей».
Алеша знал все молитвы на память и следил, чтобы дед не пропускал, когда это все же случалось злорадствовал. Бог деда был жесток, но он его тоже вовлекал во все дела, даже чаще чем бабушка.
Однажды деда спасли от беды святые, было написано в святцах. Дед тайно занимался ростовщичеством. Пришли с обыском. Дед молился до утра. Закончилось благополучно.

Не любил улицу. С уличными дрался. Его не любили. Но его это не обижало. Возмущала их жестокость. Они издевались над пьяными нищими. Доставалось нищему Игоша Смерть в Кармане. Мастер Григорий ослеп. Ходил с маленькой серой старушкой и она просила милостыню. Не мог подойти к нему. Бабушка всегда подавала ему, разговаривала с ним. Бабушка говорила, что за этого человека господь их накажет. Через лет 10 дед сам ходил и просил милостыню. На улице также была распутная баба Ворониха. Был у нее муж. Захотел получить более высокий чин, продал жену начальнику, тот её увез на 2 года. А когда воротилась, её мальчик и девочка умерли, а муж проиграл казенные деньги и начал пить.
У них был скворец. Его бабушка у кота отняла. Научила говорить. Скворец подражал деду, когда тот молитвы читал. В доме было интересно, но иногда наваливалась непонятная тоска.

Дед продал дом кабатчику. Купил другой. Он был лучше. Было много квартирантов: военный из татар с женою, извозчик Петр и его немой племянник Степа, нахлебник Хорошее Дело. «Это был худощавый, сутулый человек, с белым лицом в черной раздвоенной бородке, с добрыми глазами, в очках. Был он молчалив, незаметен и, когда его приглашали обедать, чай пить, неизменно отвечал: Хорошее дело». Бабушка так его и звала. «Вся комната его было завалена какими-то ящиками, толстыми книгами незнакомой мне гражданской печати; всюду стояли бутылки с разноцветными жидкостями, куски меди и железа, прутья свинца. С утра и до вечера… плавил свинец, паял какие-томедные штучки, что-то взвешивал на маленьких весах, мычал, обжигал пальцы… а иногда вдруг останавливался среди комнаты или у окна и долго стоял, закрыв глаза, подняв лицо, остолбеневший и безмолвный». Алеша влезал на крышу и наблюдал за ним. Хорошее Дело был беден. Никто в доме его не любил. Спросил, что делает. Хорошее Дело предложил влезть к нему в окно. Предложил сделать напиток, чтобы мальчик к нему больше не ходил. Тот обиделся.

Когда не было деда устраивали интересные собрания. Все жители собирались пить чай. Весело. Бабушка рассказала историю про Ивана-воина и Мирона-отшельника. Хорошее Дело был потрясен, сказал, что эту историю обязательно нужно записать. Мальчика снова потянуло к нему. Любили сидеть вдвоем и молчать. «Ничего особенного я не вижу на дворе, но от этих толчков локтем и от кратких слов все видимое кажется мне особенно значительным, все крепко запоминается».
Ходили с бабушкой за водой. Пятеро мещан били мужика. Бабушка бесстрашно тыкала их коромыслом. Хорошее Дело поверил ему, но сказал, что эти случаи нельзя запоминать. Учил драться: быстрее - значит сильнее. Дед бил его за каждое посещение. Его выжили. Не любили, так как был чужой, не такой, как все. Мешал бабушке убирать комнату, обозвал всех дураками. Дед был рад, что выжил. Алеша со злости изломал ложку.

«В детстве я представляю сам себя ульем, куда разные простые, серые люди сносили, как пчелы, мед своих знаний и дум о жизни, щедро обогащая душу мою, кто чем мог. Часто мед этот был грязен и горек, но всякое знание - всё-таки мед».
Подружился с Петром. Был похож на деда. «…он походил на подростка, нарядившегося для шутки стариком. Лицо у него было плетеное, как решето, все из тонких кожаных жгутиков, между ними прыгали, точно жили в клетке, смешные бойкие глаза с желтоватыми белками. Сивые волосы его курчавились, бородка вилась кольцами; он курил трубку…». Спорил с дедом, «кто из святых кого святее». На их улице поселился барин, который для развлечения стрелял в людей. Чуть не попал в Хорошее Дело. Петр любил его дразнить. Однажды дробь попала ему в плечо. Рассказывал такие же рассказы, как бабушка с дедом. «Разнообразные, они все странно схожи один с другим: в каждом мучили человека, издевались над ним, гнали его».

По праздникам в гости приходили братья. Путешествовали по крышам, увидали барина, у него щенки. Решили напугать барина и взять щенков. Алеша должен был поплевать ему на лысину. Братья оказались ни при чем.
Петр его похвалил. Остальные ругали. После этого невзлюбил Петра.

В доме Овсянникова жили три мальчика. Наблюдал за ними. Они были очень дружны. Однажды играли в прятки. Маленький упал в колодец. Алеша спас, подружились. Алеша ловил им птиц. У них была мачеха. Из дома вышел старик и запретил Алеше ходить к нему. Петр врал про Алешу дедушке. Началась у Алеши и Петра война. Знакомство с барчуками продолжалось. Ходил тайком.

Петр часто разгонял их. «Он теперь смотрел как-то вбок и давно перестал посещать бабушкины вечера; не угощал вареньем, лицо его ссохлось, морщины стали глубже, и ходил он качаясь, загребая ногами, как больной». Однажды пришел полицейский. Его нашли мертвого во дворе. Немой вовсе не был немым. Был ещё третий. Сознались, что грабили церкви.

Алеша ловил птиц. Они не шли в западню. Досадовал. Когда вернулся домой, узнал, что приехала мать. Он волновался. Мать заметила, что он вырос, на нем грязная одежда и он весь белый с мороза. Стала раздевать его и натирать уши гусиным салом. «…было больно, но от нее исходил освежающий, вкусный запах, и это уменьшало боль. Я прижимался к ней, заглядывая в глаза её, онемевший от волнения…» дед хотел поговорить с матерью, его прогнали. Бабушка просила простить дочь. Потом они плакали, Алеша тоже расплакался, обнимая их. Рассказывал матери про Хорошее дело, о трех мальчиках. «Было больно и сердцу, я сразу почувствовал, что не будет она жить в этом доме, уйдет». Мать стала учить его гражданской грамоте. В несколько дней научился. «Она стала требовать, чтобы я все больше заучивал стихов, а память моя все хуже воспринимала эти строки, и все более росло, все злее становилось непобедимое желание переиначить, исказить стихи, подобрать к ним другие слова; это удавалось мне легко - ненужные слова являлись целыми роями и быстро спутывали обязательное, книжное». Мать теперь учила алгебре (давалась легко),грамматике и письму (с трудом). «Первые дни по приезде она была ловкая, свежая, а теперь под глазами у нее легли темные пятна, она целыми днями ходила непричесанная, в измятом платье, не застегнув кофту, это её портило и обижало меня…» Дед хотел сосватать дочь. Та отказалась. Бабушка стала заступаться. Дед жестоко побил бабушку. Алеша бросался подушками, дед опрокинул ведро с водой и ушел к себе. «Я разобрал её тяжелые волосы, - оказалось, что глубоко под кожу ей вошла шпилька, я вытащил её, нашел другую, у меня онемели пальцы». Просила не говорить об этом матери. Решил отомстить. Изрезал святцы деду. Но все не успел. Появился дед, стал колотить, бабушка отняла. Появилась мать. Заступилась. Обещала все на коленкор наклеить. Сознался матери, что дед бабушку бил. Мать подружилась с постоялкой, почти каждый вечер уходила к ней. Приходили офицеры и барышни. Деду не нравилось. Всех прогнал. Привез мебель, заставил её комнаты и запер. «Не надобно нам стояльцев, я сам гостей принимать буду!» По праздникам являлись гости: бабушкина сестра Матрена с сыновьями Василием и Виктором, дядя Яков с гитарой и часовщиком. Показалось, что когда-то видел его на телеге арестованным.

Мать хотели сосватать за него, но она наотрез отказалась.

«Как-то не верилось уже, что все это они делали серьезно и что и трудно плакать. И слезы, и крики их,и все взаимные мучения, вспыхивая часто, угасая быстро, становились привычны мне, все меньше возбуждали меня, все слабее трогали сердце».

«…русские люди, по нищете своей, вообще любят забавляться горем, играют им, как дети, и редко стыдятся быть несчастными».

«После этой истории мать сразу окрепла, туго выпрямилась и стала хозяйкой в доме, а дед сделался незаметен, задумчив, тих не похоже на себя».

У деда были сундуки с одеждой и старинною и добром всяким. Однажды дед разрешил матери это одеть. Была очень красива. К ней часто ходили гости. чаще всех братья Максимовы. Петр и Евгений(«высокий, тонконогий, бледнолицый, с черной остренькой бородкой. Его большие глаза были похожи на сливы, одевался он в зеленоватый мундир с большими пуговицами…).

Отец Саши, Михаил, женился. Мачеха невзлюбила. Бабушка взяла к себе. Школа им не нравилась. Алеша не мог ослушаться и ходил, а вот Саша ходить отказывался, зарыл свои книги. Дед узнал. Выпороли обоих. Саша сбежал от приставленного провожатого. Нашли.

У Алеши оспа. Бабушка оставляла у него водку. Пила тайком от деда. Рассказывала ему историю отца. Он был сыном солдата, которого сослали в Сибирь за жестокость с подчиненными ему. Там родился отец. Ему жилось плохо, убегал из дома. Бил сильно, соседи отняли и спрятали. Мать уже умерла раньше. Потом и отец. Взял его крестный - столяр. Учил ремеслу. Сбежал. Водил слепых по ярмаркам. Работал столяром на пароходе. В 20 был краснодеревщиком, обойщиком и драпировщиком. Пришел свататься. Они уже поженились, лишь обвенчаться нужно было. Старик дочь так не отдал бы. Решили тайно. Был недруг у отца, мастер, разболтал. Бабушка подрезала гужи у оглоблей. Дед не смог свадьбу отменить. Сказал, что дочери нету. Потом простил. Стали жить с ними, в саду во флигеле. Родился Алеша. Дядья не любили Максима (отца). Хотели извести. Заманили на пруд покататься, столкнули в прорубь. Но отец вынырнул, схватился за края проруби. А дядья по рукам били. Вытянулся подо льдом, дышал. Решили, что потонет, покидали в голову ледяшками и ушли. А он вылез. Не сдал в милицию. Скоро уехали в Астрахань.
Бабушкины сказки занимали меньше. Хотелось знать про отца. «Отчего беспокоится отцова душа?»

Поправился стал ходить. Решил всех удивить и тихонько спуститься вниз. Увидел «ещё бабушку». Страшная и вся зеленая какая-то. Мать сосватали. Ему не говорили. «Тонкой струйкой однообразно протекло несколько пустых дней, мать после сговора куда-то уехала, в доме было удручающе тихо». Стал обустраивать себе жилище в яме.

«Я ненавидел старуху - да и сына её - сосредоточенной ненавистью, и много принесло мне побоев это тяжелое чувство». Свадьба была тихая. На следующее утро молодые уехали. Почти перебрался к себе в яму.
Продали дом. Дед снял две темные комнатки в подвале старого дома. Бабушка звала с собой домового, дед не дал. Сказал, что каждый теперь сам себя кормить будет.

«Мать явилась после того, как дед поселился в подвале, бледная, похудевшая, с огромными глазами и горячим, удивленным блеском в них». Одета некрасиво, беременна. Заявили, что все сгорело. Но отчим все проиграл в карты.
Жили в Сормове. Дом новый, без обоев. Две комнаты. С ними бабушка. Бабушка работала за кухарку, колола дрова, мыла полы. На улицу пускали редко - дрался. Мать била. Однажды сказал, что укусит её, сбежит в поле и замерзнет. Перестала. Отчим сорился с матерью. «Из-за вашего дурацкого брюха я никого не могу пригласить в гости себе, корова, вы этакая!» перед родами к деду.

Потом опять школа. Все смеялись над его бедной одеждой. Но скоро со всеми поладил, кроме учителя и попа. Учитель приставал. А Алеша озорничал в отместку. Поп требовал книгу. Книги не было, прогонял. Хотели выгнать из школы за недостойное поведение. Но в школу пришел епископ Хрисанф. Епископу Алеша понравился. Учителя стали лучше к нему относиться. А епископу Алеша обещал меньше озорничать.
Рассказывал сверстникам сказки. Те сказали, что лучше книга о Робинзоне. Однажды нечаянно нашел в книге отчима 10 рублей и рубль. Рубль взял. Купил на него «Священную историю» (требовал поп) и сказки Андерсена, также белый хлеб и колбасу. Очень понравился «Соловей». Мать побила его, отобрала книги. Отчим рассказал об этом сослуживцам, они детям, в школе узнали, прозвали вором. Мать не хотела верить, что отчим рассказал. «Мы - бедные, у нас каждая копейка, каждая копейка…» Брат Саша: «неуклюжий, большеголовый, он смотрел на все вокруг прекрасными, синими глазами, с тихой улыбкой и словно ожидая чего-то. Говорить начал необычайно рано, никогда не плакал, живя в непрерывном состоянии тихого веселья. Был слаб, едва ползал и очень радовался, когда видел меня… Он умер неожиданно, не хворая…».

Со школой наладилось. Опять переселили к деду. Отчим изменял матери. «Я слышал, как он ударил её, бросился в комнату и увидел, что мать, упав на колени, оперлась спиною и локтями о стул, выгнув грудь, закинув голову, хрипя и страшно блестя глазами, а он, чисто одетый, в новом мундире бьет её в грудь длинной своею ногою. Я схватил со стола нож… это была единственная вещь, оставшаяся у матери после отца, - схватил и со всею силою ударил в отчима в бок». Мать оттолкнула Максимова, остался жив. Обещал матери, что зарежет отчима и себя тоже.

«Не только тем изумительна жизнь наша, что в ней так плодовит и жирен пласт всякой скотской дряни, но тем, что сквозь этот пласт все-таки победно прорастает яркое, здоровое и творческое, растет доброе - человечье, возбуждая несокрушимую надежду на возрождение наше к жизни светлой, человечьей».

Опять у деда. Раздел имущества. Все горшки бабушке, остальное себе. Затем забрал у нее старинные платья, продал за 700 рублей. А деньги отдал в проценты крестнику-еврею. Все делилось. Один день бабушка готовит из своей провизии, другой - на деньги деда. У бабушки всегда лучше еда была. Даже чай считали. Одинаков по крепости должен быть.

Бабушка плела кружева, а Алеша стал заниматься ветошничеством. Бабушка брала у него деньги. Также воровал с компанией детей дрова. Компания: Санька Вяхирь, Кострома, татарчонок Хаби, Язь, Гришка Чурка. Вяхиря била мать, если он не приносил ей деньги на водку, Кострома копил деньги, мечтая о голубях, мать Чурки была больна, Хаби тоже копил, собираясь вернуться в город, где родился. Вяхирь всех мирил. Все равно считал свою мать хорошей, жалел. Иногда складывались, чтобы Вяхиря мать не била. Вяхирь хотел тоже знать грамоту. Его позвал к себе Чурка. Его мать научила Вяхиря. Скоро кое-как читал. Вяхирь жалел природу (при нем неудобно было что-то сломать). Забава: собирали стоптанные лапти и бросали в крючников-татар. Те в них. После боя татары брали их с собой и кормили своею едой. В ненастные дни собирались у отца Язя на кладбище.«…не нравилось, когда этот человек начинал перечислять, в каком доме есть хворые, кто из слобожан скоро умрет, - он говорил об этом смачно и безжалостно, а видя, что нам неприятны его речи, - нарочно дразнил и подзуживал нас».

«Он очень часто говорил про женщин и всегда - грязно… Он знал историю жизни почти каждого слобожанина, зарытого им в песок… он как бы отворял пред нами двери домов,…мы видели, как живут люди, чувствовали что-то серьезное, важное».

Алеше нравилась эта уличная независимая жизнь. В школе опять трудно, называли ветошником, нище бродом. Даже говорили, что от него пахнет. Ложь, тщательно мылся перед учебой. Успешно сдал экзамены в 3 класс. Дали похвальный лист, евангелие, басни Крылова и «Фата-Моргана». Дед сказал, что это нужно спрятать в сундук, обрадовался. Бабушка болела. Несколько дней не было у нее денег. Дед жаловался, что его объедают. Взял книги, отнес в лавку, получил 55 копеек и отдал бабушке. Похвальный лист испортил надписями и отдал деду. Тот, не разворачивая, спрятал в сундук. Отчима выгнали с работы. Он исчез. Мать с маленьким братом Николаем поселилась у деда. «Немая, высохшая мать едва передвигала ноги, глядя на все страшными глазами, брат был золотушный… и такой слабенький, что даже плакать не мог…» решили, что Николаю нужна воля, песок. Алеша набрал песка и насыпал на припеке под окном. Мальчику это понравилось. Очень привязался к брату, но с ним было немного скучно. Дед сам кормил ребенка и кормил недостаточно.

Мать: «она совсем онемела, редко скажет слово кипящим голосом, а то целый день молча лежит в углу и умирает. Что она умирала - это я, конечно, чувствовал, знал, да и дед слишком часто, назойливо говорил о смерти…»
«Я спал между печью и окном, на полу, мне было коротко, ноги я засовывал в подпечек, их щекотали тараканы. Этот угол доставил мне немало злых удовольствий, - дед, стряпая, постоянно выбивал стекла в окне концами ухватов и кочерги». Алеша взял нож и обрезал длинные ручки, дед ругал, что не пилой, могли бы выйти скалки. Отчим воротился из поездки, бабушка с Колей перебралась к нему. Умерла мать. Перед этим просила: «Сходи к Евгению Васильевичу, скажи - прошу его прийти!» Ударила сына ножом. Но нож вырвался из её рук. «По лицу её плыла тень, уходя в глубь лица, натягивая желтую кожу, заострив нос». дед не сразу поверил, что мать умерла. Пришел отчим. Бабушка, как слепая, разбила лицо о могильный крест. Вяхирь пытался рассмешить его. Не вышло. Предложил обложить могилу дерном. Скоро дед сказал, что ему пора в люди.

Произведения. Рассказ ведётся от первого лица, что дало возможность писателю изобразить события более достоверно, точно передать мысли и чувства главного персонажа. Кроме того, названое произведение помогает понять, кем же на самом деле был М. Горький. «Детство», краткое содержание которого будет приведено ниже, - это уникальная возможность ближе познакомиться с одним из гениев русской литературы.

Максим Горький «Детство»: краткое содержание

Несмотря на то, что произведение «Детство» является автобиографическим, Горький ведет повествование от имени мальчика Алёши. Уже на первых страницах повести мы узнаем о непростых обстоятельствах в семье мальчика: похороны отца, горе матери, смерть новорожденного брата. Алёша тяжело переживает все перечисленные события. Рядом с ним постоянно находится бабушка.

После описанных трагических событий Алёша вместе с бабушкой и матерью отправляется к родственникам. Правда, мальчику никто не понравился, как пишет Горький. «Детство», краткое содержание которого не передает многих деталей, много внимания обращает на внутренние переживания героя. Так, Алёша часто называет свою жизнь суровой сказкой. К примеру, он очень боялся деда. Однажды последний, невзирая на протесты бабушки и матери, высек внука так, что тот заболел. Когда Алёша ещё был болен, дедушка часто приходил к нему и рассказывал о себе. Поэтому вскоре главный герой перестал бояться его. Кроме того, мальчика навещал Цыганок - приемный сын Иван, который получил упомянутое прозвище из-за своей внешности. Именно с ним Алексей сдружился больше всего. Не раз Цыганок подставлял свою руку под розги, которыми дед сек Алексея. Правда, названный герой часто воровал. Вскоре Цыганок погибает.

Мать появлялась в доме редко. Очень быстро их дом приобрел дурную славу, потому что здесь часто происходили драки. На деда нападал его родной сын Михаил, как гласит рассказ. Детство Алексея было полно ужаснейших событий. Так, мальчика редко пускали гулять одного, потому что он постоянно «становился виновником буйств». Помимо этого, у него не было товарищей, как пишет Горький. «Детство», краткое содержание которого многое упускает, повествует о переезде Алексея вместе с бабушкой и дедушкой в новый дом. Там он познакомился с человеком по прозвищу «Хорошее Дело» (он часто употреблял названную фразу) и дядей Петром, который был разбойником.

Однажды снова приехала мать. Она начала учить Алексея грамоте. Потом мать отвела его в школу. В то же время мальчик отмечал, что его жалела только бабушка, другие были или равнодушными, или суровыми. Только бабушка ухаживала за Алёшей, когда он заболел.

Вскоре мать главного героя снова вышла замуж, а он вместе с родными оказался в Сормове. Отчим был очень строг с Алексеем. Также описывается обучение мальчика в школе. Подчеркивается, что учитель и поп сразу невзлюбили мальчика, постоянно угрожая выгнать его из школы. Потом он снова переезжает к деду, начинает зарабатывать деньги и находит друзей. В конце повести мать Алексея умирает, а дед предлагает ему идти в люди и самому зарабатывать себе на жизнь. Так завершает повесть сам Горький.

«Детство», краткое содержание которого было описано выше, - это один из лучших примеров реализма в русской литературе.

Главный герой произведения Алеша рассказывает о том, что его первым отчетливым воспоминанием стала смерть отца. В этот момент ребенок еще не понимает, что осиротел, но надолго запоминает отчаянный крик и рыдания Варвары, его матери. Трагедия провоцирует преждевременные роды у женщины, и вскоре сам Алеша, его новорожденный брат и мать едут вместе с бабушкой Акулиной в Нижний Новгород.

По дороге младенец умирает. Бабушка всячески старается развеселить и успокоить внука, отвлекая его различными сказками, а по прибытии к месту назначения Алешу и его мать встречают дед Василий Каширин, а также дядья, все эти люди сразу же вызывают у малыша антипатию и страх.

Большая семья дедушки проживает в доме, первый этаж которого занят мастерской, где выполняются красильные работы. Мальчик быстро понимает, что домочадцы абсолютно не дружат между собой, относятся друг к другу с неприязнью и между дядьями не утихает соперничество.

Его мать Варя в свое время вступила в брак без благословения со стороны отца, поэтому ее братья не устают требовать у старшего Каширина положенное сестре приданое. Прибытие в дом Варвары и ее сынишки лишь усиливает всеобщую враждебность и напряженность, царящие в этой семье.

Каждую субботу дед устраивал порку внукам, в чем-либо провинившимся на протяжении недели. Наступает момент, когда то же самое происходит и с Алешей, однако впоследствии, когда избитый мальчик вынужден отлеживаться в кровати, старик приходит к нему мириться. Ребенок понимает, что на самом деле дед не является столь уж страшным и жестоким человеком, но и не может простить ему истязаний. Подмастерье по кличке Цыганок, выросший в доме Кашириных, бросается на помощь Алеше, подставляя собственные руки под безжалостные розги.

Сын Варвары вскоре сближается с этим симпатичным, веселым и работящим пареньком, однако вскоре Цыганок погибает, один из дядьев Алеши заставляет его нести на могилу своей супруги тяжелейший крест, и юноша, надорвавшись, умирает от внутреннего кровотечения. Со временем жизнь в доме Каширина становится все более тяжелой, мучительной и печальной, единственной отрадой для мальчика остаются сказки его бабушки Акулины.

Алеша замечает и то, что соседи уважают и любят эту пожилую женщину и постоянно обращаются к ней за советами по самым различным вопросам, она знает множество кулинарных рецептов, прекрасно умеет плести кружева, а дед понемногу начинает обучать внука грамоте. Паренек оказывается способным учеником и вскоре без труда разбирает церковный устав.

Тем временем дядья мальчика все более настойчиво требуют у деда приданое Варвары, один из них даже угрожает ему расправой, в итоге Каширины приобретают другой дом. В это время у Алеши завязывается дружба с квартирантом, прозванным Хорошим Делом. Этот человек отличается незаурядным умом, склонностью к изобретательству, спокойным характером, и под его руководством парень учится излагать происшедшие события по порядку, не добавляя излишних подробностей. Однако бабушке и дедушке Алеши совсем не нравится его общение со странным, не похожим на других мужчиной, и Хорошее Дело вынужден уехать.

Дед настаивает на том, чтобы мать Алексея повторно вышла замуж, однако молодая женщина отказывается от любых предложений. Когда бабушка заступается за дочь, Каширин безжалостно ее избивает, и возмущенный до глубины души внук мстит обидчику, испортив его святцы.

Алеша переносит оспу, болезнь протекает долго и тяжело, в течение всего этого времени о мальчике усердно заботится бабушка. Вместо сказок она теперь рассказывает ему об отце, Максиме Пешкове, о котором сын фактически ничего не знает. Покойный Максим был отличным мастером-краснодеревщиком, но Варвара вышла за него вопреки воле отца, Каширин полагал, что его красивая дочь достойна получить в супруги настоящего дворянина.

Через некоторое время мать Алеши все же выбирает для себя второго мужа, некоего Евгения Максимова. Мальчик сразу же проникается к отчиму неприязнью, а дела деда идут все хуже, он продает дом и снимает две небольшие комнатки в подвальном помещении. Алексей вынужден жить с матерью и ее супругом, он видит, что отчим обманывает Варвару с другой женщиной и регулярно поднимает на нее руку, невзирая на ее беременность. Однажды парень даже замахивается на Евгения ножом, но мать успевает перехватить его руку.

Алеше снова приходится поселиться у бабушки и дедушки, старик проявляет крайнюю скупость, Акулина вышивает и плетет кружева, чтобы заработать хотя бы несколько копеек на хлеб. Ее внук собирает различную ветошь, кости, не стесняется обкрадывать пьяных, ворует дрова, а школьные товарищи, видя все происходящее, не перестают издеваться над Алешей и нищетой его семьи. Вскоре к Кашириным приезжает Варвара с малышом, ее супруг сбежал, и женщина не знает, где он находится.

Мать Алексея серьезно больна, а бабушка перебирается в дом одного состоятельного купца, нанявшего ее для вышивки покрова. Старый Каширин вынужден ухаживать за маленьким внуком, из-за своей жадности он то и дело недокармливает малыша.

Сам Алеша также охотно играет с братом, но Варвара по прошествии нескольких месяцев уходит из жизни на руках у сына, не встретившись более с мужем. Сразу же после похорон дед объявляет парнишке о том, что не намеревается его содержать, и отныне для мальчика начинается совершенно самостоятельная жизнь, он приступает к настоящей, взрослой работе на чужих людей.

Глава I. Описание живущего в семье дворян-Иртеньевых пожилого-учителя, немца Карла Ивановича Мауера. Николенька Иртеньев (мальчик, от лица которого ведётся повествование «Детства») испытывает к этому одинокому, чудаковатому человеку чувство сострадания и жалости.

Глава II. Литературный портрет тихой и доброй матери Николеньки.

Глава III. Николенька слышит разговор своего отца с приказчиком имения, Яковом Михайловым. Отец сообщает Николеньке и его брату Володе, что собирается поехать в Москву, к бабушке, и взять их с собой, а мать останется в имении. Из слов отца Николенька понимает, что Карла Ивановича в связи с этим переездом собираются уволить.

Глава IV. На уроке у Карла Ивановича Николенька не может удержаться от слёз при мысли о предстоящей разлуке с матерью. Карл Иванович уже знает о своём увольнении. Он горько жалуется дядьке-воспитателю детей, Николаю, на то, что господа не ценят его заслуг. Последней фразой в тетрадях мальчиков старый учитель велит написать: «Из всех пороков самый ужасный – это неблагодарность».

Глава V. В имении появляется юродивый странник Гриша, который зиму и лето ходит босиком, посещает монастыри и говорит загадочные слова, принимаемые некоторыми за предсказания. В этот раз Гриша как будто предчувствует, что дом Иртеньевых вскоре посетит беда.

Отец Николеньки относится к Грише скептически, считая его шарлатаном. Мать же очень уважает нищего странника.

Глава VI. По приказу отца дворовые псари готовят выезд семьи Иртеньевых на охоту.

Глава VII. Семейство едет охотиться вдоль осеннего поля. Отец велит Николеньке стать с собакой Жираном в засаду на зайца, которого выгонят к ним другие псы. Николенька так волнуется, что, увидев зайца, спускает на него Жирана прежде времени – и упускает добычу.

Глава VIII. После охоты семья Иртеньевых обедает в тени берёз. Сёстра Николеньки, Любочка, и дочь гувернантки, Катенька, предлагают мальчикам поиграть в Робинзона, но повзрослевший Володя уже не хочет заниматься «детскими глупостями».

Лев Толстой. Детство. Аудиокнига

Глава IX. Наклонившись с другими детьми рассмотреть червячка, Николенька вдруг замечает, как хороша шейка Катеньки. Охваченный чем-то вроде первой влюблённости он целует её, а на обратном пути к дому старается вихрем пронестись перед Катей верхом на лошади.

Глава X. Описание характера отца Николеньки. Самоуверенный и статный мужчина, он более всего предан в жизни двум страстям: карточной игре и женщинам. Не быв никогда человеком очень большого света , он, тем не менее, своей гордостью умел внушить там уважение к себе. Человек практичный, он не следовал твёрдым нравственным правилам и мог тот же поступок рассказать как самую милую шалость и как низкую подлость.

Глава XI. Николенька видит, как в кабинет отца в большом волнении и с мрачным лицом входит учитель Карл Иванович. Через некоторое время он выходит оттуда, утирая слёзы. Затем отец Николеньки сообщает матери, что после разговора с Карлом Ивановичем решил не увольнять этого старика, к которому сильно привязаны дети, и взять его вместе с ними в Москву.

Глава XII. Спрятавшись в чулане, дети-Иртеньевы следят за горячей молитвой, которую читает перед сном юродивый Гриша, оставшийся у них ночевать. Сердечная религиозность странника производит на Николеньку незабываемое впечатление.

Глава XIII. История старой няни Иртеньевых, крестьянки Натальи Савишны. Трогательное описание её заботливости, доброты, деловитости и преданности господам, от которых она не хочет уходить, даже получив вольную и перестав быть крепостной.

Глава XIV. После трогательного прощания с матерью и дворовыми Николенька, Володя и их отец уезжают из имения в Москву.

Глава XV. Размышления Толстого о детстве в его судьбе: это пора, «когда две лучшие добродетели - невинная веселость и беспредельная потребность любви – были единственными побуждениями в жизни».

Глава XVI. В Москве Николенька, Володя и отец останавливаются в доме у бабушки по матери. Через месяц она празднует свой день рождения. Учитель Карл Иванович дарит ей искусно сделанную коробочку, оклеенную золотыми каёмками, Володя – нарисованную им картинку с головой турка, а Николенька (страшно волнуясь) – стихи собственного сочинения.

Глава XVII. На день рождения бабушки приезжает неприятная, сухопарая княгиня Корнакова, которая рассказывает, что в воспитательных целях сечёт своих детей.

Глава XVIII. Приходит на день рождения и князь Иван Иванович, человек очень знатный, но простой и великодушный. Случайно оставшись наедине с Иваном и Ивановичем и бабушкой, Николенька слышит бабушкин рассказ о том, что его отец нарочно оставил мать в имении, чтобы самому удобнее развлекаться в Москве.

Глава XIX. Поздравлять бабушку приходят и три находящихся с ней в родстве мальчика-брата Ивиных. Один из них, красивый и самоуверенный Серёжа, очень нравится Николеньке, который стремится близко подружиться с ним. Но эта симпатия слабеет, когда Серёжа и другие его братья безжалостно насмехаются над Иленькой Граппом, тихим и робким сыном бедного иностранца.

Глава XX. Вечером у бабушки ожидаются танцы. На них приезжает госпожа Валахина, привозя очень красивую 12-летнюю дочку, Сонечку. Николенька очарован ею и втайне ревнует её к Серёже Ивину за одно то, что тот её увидит. Вновь появляется и княгиня Корнакова с несколькими неприятными дочерьми и нагловатым, пустым сыном Этьеном. Тот имеет как раз такой вид, какой и должен иметь мальчик, которого секут розгами.

Глава XXI. В жажде понравиться Сонечке Николенька ищет танцевальные перчатки, но находит лишь старую перчатку Карла Ивановича с одним отрезанным пальцем. Увидев её у него на руке, гости смеются. Смеётся и Сонечка, однако это добродушное веселье лишь ободряет Николеньку: он убеждается, что все хорошо относятся к нему. Начинаются танцы. Николенька приглашает Сонечку на кадриль. Она улыбается ему. Он после танцев садится с нею рядом и пробует завести разговор по-французски.

Глава XXII. Николенька хочет пригласить Сонечку и на мазурку, однако на сей раз ему приходится танцевать с одной из уродливых княжон Корнаковых. С расстройства он путает танцевальные фигуры и едва не становится посмешищем бала.

Глава XXIII. После танцев Николенька провожает Сонечку к карете. Она предлагает ему подружиться, перейти на ты и приглашает его гулять на Тверской бульвар, куда родители часто её возят.

Глава XXIV. Николенька ложится в постель, весь в мыслях о Сонечке. Вместе с ним в комнате не спит и его брат Володя, тоже обворожённый девочкой.

Глава XXV. Через полгода, весной, к Иртеньевым в Москву приходит письмо от матери. Она сообщает, что заболела, простудившись во время прогулки, и лежит с сильным жаром. Мать выражает надежду на скорое своё выздоровление, однако во французской приписке к письму, предназначенной для одного отца, убеждает: ей не избежать скорой смерти, поэтому пусть он поторопится обратно в имение.

Глава XXVI. Николенька с отцом и братом возвращается в имение. Маменька уже так плоха, что даже не узнаёт детей. За ней помогает ухаживать приехавшая как раз погостить родственница – «Прекрасная фламандка». На следующий день маменька умирает в ужасных страданиях.

Глава XXVII. Страшное горе Николеньки. Печальные похороны, на которые собираются все деревенские крестьяне. Когда одна из крестьянок подходит к гробу проститься с покойницей, пятилетняя дочь у неё на руках пронзительно кричит в испуге от вида бледного лица усопшей. Николенька в страшном смятении выбегает из комнаты. «Мысль, что то лицо, которое за несколько дней было исполнено красоты и нежности, лицо той, которую я любил больше всего на свете, могло возбуждать ужас, как будто в первый раз открыла мне горькую истину и наполнила душу отчаянием».

Столкновение со смертью разрушает в Николеньке светлую безмятежность детства, открывая новый период его жизни.