Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Заброшенная деревня! Хочу рассказать историю, которую рассказал мне парень в кабаке на окраине города на севере России. Больше я его никогда не видел, не помню как он выглядит, а его история мне запомнилась. Дословно, конечно, я не передам, но своими словами расскажу. Далее от его лица.

Предложил мне как-то друг сходить в поход, вернее не совсем поход, цель его была посетить старую деревеньку, она давно заброшена, но другу почему-то было интересно, что там. Я его любопытства не разделял, однако последнее время торчал дома, с девушкой расстался, не то чтобы депрессия, но настроение паршивое, а тут свежий воздух, природа, короче я согласился.

Цель наша была в 20 км от ближайшей дороги, дальше шла грунтовка прямо до заброшенной деревеньки. До ближайшего города доехали на автобусе, потом поймали попутку, а дальше пешком. Шли часа два, мне уже эта затея бредовой показалась, устал, но тут появилась поляна, а на ней просматривались очертания домов — бревна, по ним было ясно — мы пришли.

Заброшенная деревня и ее атмосфера конечно впечатляет! Пока осмотрелись, развели костер, уже и темнеть начало, поговорили по душам, о жизни, об отношениях, товарищ рассказал мне, что на месте этой деревеньки, в годы войны, произошел какой-то ожесточенный бой между нашими и фашистами. Я особого значения не придал, нет, я уважаю тех, кто воевал за нашу родину, но в тот момент просто не вник в суть. Дело уже к ночи было, я подбросил дровишек и лег спать, на заранее подготовленное постельное место.

И снится мне, что лежу я в окопе, вокруг суета, а шум такой, трещат автоматы, пулеметы, взрывы, крики, тут меня хватает солдат и кричит: «Беги!» Я бегу, передо мной падают молодые ребята, пыль, тут я спотыкаюсь и падаю прямо на парня, он не мог встать, шрапнелью изрешетило — подумал тогда я, и тут я просыпаюсь.

Вокруг темно, тишина просто полная, от этого становилось не по себе. С трудом пересилив себя, взял дрова рядом и разжег костер, стало светло, треск костра отвлекал и давал ощущение защищенности, стало легче, но уснуть я больше не смог.

Товарищу говорить ничего не стал, он, как оказалось, нормально проспал всю ночь, удивился, почему я не сплю. По утру отправились к трассе, машин крайне мало, поймали старичка на копейке, по дороге рассказали ему, что ночевали в деревеньке, так он как давай нас оскорблять, говорит люди там жизни свои за нас положили, а мы спать решили там. Оказалось там что-то вроде кладбища солдат, как я раньше сказал, там страшный бой был, видимо так там и остались ребята. Вспомнив мой сон, стало совсем хреново, больше даже стыдно. Дальше домой добрались без происшествий, но вот только думал я об этом случае много, хотел все съездить, извиниться перед ребятами, но вот друг мой упертый, сказал что чушь это, и он не поедет, а одному мне страшновато.

На этой странице собраны страшные истории из реальной жизни людей, которые отважились посетить заброшенные дома, деревни, заводы, замки и прочие строения, покинутые обитателями. Частично эти рассказы прислали наши читатели, частично — мы перевели для вас рассказы зарубежных диггеров. Но хотим сразу предупредить — не стоит посещать подобные места! Это очень опасно. А если вы еще и впечатлительны — вообще не читайте эти страшно реальные истории!

Страшные истории про дома

Заброшенные дома, старые фабрики, пустующие помещения — все это так притягивает диггеров и любителей острых ощущений! Сколько историй — волнующих и жутких мы слышали и читали в Интернете. Одни истории — реальность, другие вымысел. Сможет ли пытливый читатель отличить одно от другого?

Все истории про заброшенные дома можно разделить на несколько категорий:

• городские легенды
• рассказы диггеров
• исторические факты
• легенды и сказания

Городские легенды про заброшки

Это своеобразный фольклор, который сформировался в уже современном обществе среди молодежи. Как правило, это страшные истории, передающиеся из уст в уста, трансформирующиеся под влиянием пересказа и причудливо меняющиеся от рассказчика к рассказчику. Очень часто городские легенды привязаны к определенному месту — и как правило это именно старое заброшенное здание в котором что-то приключилось с приятелем или просто знакомым рассказчика.

Рассказы диггеров

Этот тип страшных историй про заброшки пугает своей реалистичностью. Диггеры — серьезные, закаленные исследователи подземелий, которые вызывают доверие, поскольку априори вряд ли будут врать. Хотя…доверяй, но проверяй. Очень часто встречаются рассказы диггеров, в которых люди просто описывают свои некомфортные ощущения в том или ином месте под землей. Иногда описываются и видения, которые последовали за дискомфортом. В общем — читайте сами.

Исторические факты

С каждым заброшенным замком или старым зданием связан какой-то реальный исторический факт, как правило повлекший за собой развитие паранормальной активности. Иногда это внезапная смерть одного из обитателей, иногда — убийство, иногда — несчастная любовь.На почве этой исторической информации любой посетитель старого дома может дать объяснение источнику странных и страшных событий, свидетелем которых он стал.

Легенды и сказания

Фольклор, связанный с определенным заброшенным местом (домом, мостом, башней, маяком). Это как бы еще не факт, то есть эти события не подтверждены никакими доказательствами или свидетельствами, но информация о ни передавалась из поколения в поколение, от отца к сыну и выглядит весьма достоверной. Ведь так говорят…

Жила в одной деревне женщина, Варварой ее звали, которую все считали дурочкой блаженной. Нелюдимой и некрасивой она была, и никто даже не знал, сколько ей лет, - кожа вроде бы без морщин, гладкая, а вот взгляд такой, словно все на свете уже давно бабе опостылело. Впрочем, Варвара редко фокусировала его на чьем-нибудь лице - она была слишком замкнутой, чтобы общаться даже глазами. Самым странным оказалось то, что никто не помнил, как она в деревне появилась.

После войны перепуталось всё, многие уехали, чужаки, наоборот, приходили, некоторые оставались насовсем. Наверное, и эта женщина была из числа таких странников в поисках лучшей участи. Она заняла самый крайний из пустовавших домов, у леса, совсем ветхий и маленький, и за десяток-другой лет довела его до состояния полного запустения. Иногда сердобольный сосед чинил ей крышу, а потом бубнил в прокуренные усы: никакой, мол, благодарности, у нее дождевая вода с потолка в подставленный таз барабанила, я все сделал, стало сухо, а эта Варвара мало того, что «спасибо» не сказала, так даже и не глянула в лицо.

Никто не знал, на что она живет, чем питается. Она всегда ходила в одном и том же платье из дерюжки, подол которого отяжелел от засохшей грязи. В одном и том же - но пахло от нее не густым мускусом человеческих выделений, которые не смывают с кожи, а подполом и плесенью.

И вот однажды, в начале шестидесятых, один из местных парней, перебрав водки, вломился к ней в дом - то ли его подначил кто-то, то ли желание абстрактной женственности было таким сильным, что объект уже не имел значения. Майская ночь тогда стояла тихая, ясная, полнолунная, с густыми ароматами распустившихся трав и проснувшимися сверчками - а до того всем селом отмечали Победу, играл гармонист, пахло пирогами, пили-ели-гуляли. Парня звали Федором, и шел ему двадцать пятый год.

Вломился он в дом Варвары, и уже сразу, в сенях, как-то не по себе ему стало. В доме был странный запах - пустоты и тлена. Даже у деревенского алкоголика дяди Сережи в жилище пахло совсем не так, хоть и пропил он душу еще в те времена, когда Федор младенцем был. У дяди Сережи пахло теплой печью, крепким потом, немытыми ногами, скисшим молоком, сгнившей половой тряпкой - это было отвратительно, и все же в какофонии зловонных ароматов чувствовалась пусть почти деградировавшая в существование, но все-таки еще жизнь. А у Варвары пахло так, словно в дом ее не заходили десятилетиями, - сырым подвалом, пыльными занавесками и плесенью. Федору вдруг захотелось развернуться и броситься наутек, но как-то он себя уговорил, что это «не по-мужски». И двинулся вперед - на ощупь, потому что в доме мрак царил - окна были занавешены от лунного света каким-то тряпьем.

Ткнулся выставленными вперед руками в какую-то дверь - та поддалась и с тихим скрипом отворилась. Федор осторожно ступил внутрь, несильно ударившись головой о перекладину, - Варвара была ростом невелика, и двери в доме - ей под стать. Из-за темноты Федор быстро потерял ориентацию в пространстве, но вдруг кто-то осторожно зашевелился в углу, и животный ужас, какой на большинство людей наводит тьма в сочетании с незнакомым местом, вдруг разбудил в парне воина и варвара. С коротким криком Федор бросился вперед.

Многие вообще были уверены, что чудачка из крайнего дома онемела еще в военные годы, да так и не пришла в себя.

Она протянула руку к окну, отдернула занавесь, и Федор наконец увидел ее - в синеватом свете луны ее спокойное уродливое лицо казалось мертвым.

Она не сопротивлялась, и это спокойствие придало ему сил. «Наверное, сама об этом мечтает, рада до смерти и не верит счастью своему, - подумал он. - Мужика-то, поди, уже лет двадцать у нее не было, если не больше».

Варвара вся была окутана каким-то тряпьем, точно саваном. Федор вроде бы расстегнул верхнюю кофту, шерстяную, но под ней оказалась какая-то хламида, а еще глубже - что-то, похоже, нейлоновое, скользкое и прохладное на ощупь. В конце концов, разозлившись, он рванул тряпки, и те треснули и едва не рассыпались в прах в его ладонях. Варвара же лежала все так же молча, вытянув руки по швам, как покойница, которую готовили к омовению. Глаза ее были открыты, и краешком сознания Федор вдруг отметил, что они не блестят. Матовые глаза, как у куклы.

Но в крови уже кипела вулканическая лава, желающая излиться, освободив его от огня, и ему было почти все равно, кто отопрет жерло - теплая ли женщина, послюнявленный ли кулак или эта серая кукла.

Грудь Варвары была похожа на пустые холщовые мешочки, в которых мать Федора хранила орехи, собранные им в лесу. Не было в ее груди ни полноты, ни молочной мягкости, а соски напоминали древесные грибы, шероховатые и темные, прикасаться к ним не хотелось.

В тот момент сознание Федора словно раздвоилось: одна часть не понимала, как можно желать это увядшее восковое тело - страшно же, противно же, а другая, как будто околдованная, лишь подчинялась слепой воле, порыву и страсти. Коленом он раздвинул Варварины бедра - такие же прохладные и сероватые, будто восковые, и одним рывком вошел в нее - и той части сознания Федора, которой было страшно и противно, показалось, что плоть его входит не в женщину, а в крынку с холодной ряженкой. Внутри у Варвары было рыхло, холодно и влажно.

И вот, излив в нее семя, Федор ушел, по пути запутавшись в штанах. Он чувствовал себя так, словно весь день пахал на вырубке леса, но списал эту слабость и головокружение на водку. Прибрел домой и, не раздеваясь, завалился спать.

Всю ночь его мучили кошмары. Снилось, что он идет по деревенскому кладбищу, между могилок, а со всех сторон к нему тянутся перепачканные землей руки. Пытаются за штанину ухватить, и пальцы у них ледяные и твердые. В ушах у него стоял гул - лишенные сока жизни голоса умоляли: «И ко мне… И ко мне… Пожалуйста… И ко мне…»

Вот на дорожке пред ним появилась девушка - она стояла, повернувшись спиной, хрупкая, невысокая, длинные пшеничные волосы раскиданы по плечам. На ней было свадебное платье. Федор устремился к ней как к богине-спасительнице, но вот она медленно обернулась, и стало ясно - тоже мертва. Бледное лицо зеленоватыми пятнами пошло, некогда пухлая верхняя губа наполовину отгнила, обнажив зубы, в глазах не было блеска.

Ко мне… ко мне… - глухо твердила она. - Подойди… Меня нарочно хоронили в свадебном… Я тебя ждала…

Проснулся Федор от того, что мать плеснула ему в лицо ледяной воды из ковшика:

Совсем ополоумел, пьянь! Упился до чертей и орал всю ночь, как будто у меня нервы железные!

Прошло несколько недель. Первое время Федор никак не мог отделаться от ощущения тоски, словно бы распростершей над ним тяжелые крылья, заслоняя солнечный свет. Пропали аппетит, желание смеяться, работать, дышать. Но постепенно он как-то оправился, пришел в себя, снова начал просить у матери утренние оладьи, поглядывать на самую красивую девицу деревни, Юленьку, с длинными толстыми косами и чертями в глазах.

С Варварой он старался не встречаться, впрочем, это было нетрудно - она редко покидала свои дом и палисадник, а если и выходила на деревенскую улицу, то жалась к обочине и смотрела на собственные пыльные калоши, а не на встречных людей.

Постепенно странная ночь испарилась из памяти - и Федор даже не вполне был уверен в ее реальности. Его сознание какой-то снежный ком слепило из реальных фактов и воспоследовавших ночных кошмаров, уже и не понять: что правда, а что - страшный образ, сфабрикованный внутренним мраком.

Как-то раз мы с друзьями волею случая попали в маленькую деревушку, находящуюся глубоко в лесах. Знать не знали, что существует такое глухое и забытое Богом место. Дома почти все были кривые, с покосившимися от времени крышами - было видно, что им не меньше полувека, настолько дерево уже было гнилое.

А случилось вот что: по пути в город у нас сломалась машина. До города было ещё далеко, мы стояли на обочине около трех часов и - не поверите! - ни одна из проезжающих мимо машин не остановилась помочь нам. Ванька Гусев вспомнил про заброшенный поселок, находившийся неподалёку.
- Не знаю... Говорят, что там никто не живёт, но мало ли... Может, старики остались? А то пить охота и пожевать чего, - сказал он.

Мы все согласились, хотя перспектива идти пешком в лес не особо нас радовала. Но уж сильно мы были голодны и хотели воды, так как по дурости ничего с собой не взяли. В общем, полчаса ходьбы по заброшенной лесной дорожке через чащу, и мы вышли к посёлку.

Как я уже сказал, более убогого места я не видел. Я вообще сомневался, что в этой дыре кто-то живет. По обеим сторонам от дороги, по которой мы шли, стояли, словно каменные изваяния, черные дома.
- Да тут никого нет, - сказал я, оглядываясь по сторонам.
- Да, точно никого, - закивали остальные.

Всю дорого обратно мы косились на Ваньку из-за того, что дал нам пустую надежду на еду и воду. Ванька, виновато опустив голову, шел впереди нас.

Когда мы пришли на место, где оставили машину, чуда не случилось, и она не поехала. Уже приближался вечер и оставлять машину так просто на дороге был не вариант. Решено было, что мы остаемся ночевать в машине, так как обратно идти было далеко.

Наступила ночь, мы тихо сидели в машине. Вдруг до нас донесся какой-то звук, доносящийся из леса. Шумели со стороны заброшенной деревни. Мы слышали крики, смех и чей-то говор. Это были люди. Судя по голосам, их было много. Это было похоже на какой-то праздник.
- Чёрт возьми! Да там же есть люди! - радостно воскликнул Ванька.

Мы тоже обрадовались при мысли, что можем, наконец, попросить воды и еды, а, может быть, даже остановимся переночевать. Становилось очень холодно, и ночь обещала быть ледяной. Мы снова собрались в путь через лес к домам. В этот раз, окрыленные мечтой о еде и воде, мы и не заметили, каким долгим и трудным был путь. В итоге выбежали сломя голову на дорогу, вокруг которой стояли деревянные сгнившие дома.

В центре дороги полукругом расположились люди. Горел костер, вокруг него бегали и играли в какую-то непонятную для нас игру дети. Взрослые, а их было порядка двадцати человек, пели песни. Какой-то мужчина в сером костюме играл на гармошке. Они не замечали нашего появления, и нам пришлось подойти ближе, чтобы привлечь внимание. Наконец, один из мужчин оглянулся и уставился на нас. На первое мгновение мне показалось, что он испугался, увидев нас - выражение его лица сменилось с радостного на почти отчаянное. Он был единственным, кто пока что нас заметил, так как другие были заняты пением. Мужчина жестом руки, незаметным для других, ясно дал нам понять: «Уходите отсюда». Его лицо было суровым и строгим, когда он жестами прогонял нас.

«Ну уж нет, - подумал я. - К черту весь их праздник! Я хочу пить и есть - уж извините, что испорчу праздник». И, сам от себя не ожидая такой наглости, подошел прямо к ним и громко сказал:
- Здравствуйте, меня зовут Коля, а это мои друзья. У нас машина сломалась днем и никто не остановился нам помочь. Тут такое дело: может, вы дадите нам попить и поесть немного, а то мы с собой ничего не взяли...

Я замолчал и стал ждать ответа. Все смотрели на меня с удивлением и любопытством, как будто увидели неизвестного зверя. Никто не произносил ни слова, все просто продолжали смотреть. Мне стало как-то неловко за свое поведение, но выбора не было - я боялся не пережить ночь, если не попью воды, настолько сильна была жажда. Наконец старик в сером костюме, игравший на гармошке, обернулся и сказал:
- Ну что ж, садитесь у огня, ребята, согрейтесь для начала.
- Да, было бы неплохо, - сказал я.

Мы все сели у огня под пристальным взором многочисленных глаз. Мужчина, который махал нам, теперь стал подчеркнуто спокойным и просто среди прочих смотрел на нас. Дети тоже с любопытством рассматривали гостей. Старик в сером костюме снова начал играть какие-то незнакомые нам песни, окружающие люди продолжили веселиться и петь, но мы чувствовали, что наше присутствие изменило атмосферу среди них. Многие косились на нас со злобой и постоянно переглядывались друг с другом, передавая взглядами непонятные нам намеки.

Посидев у костра и заметно оживившись, Ванька начал делать то, что он больше всего любил - болтать.
- А лично я слышал, что в этой деревне никто не живет. Мы заходили днем сюда и никого не видели, - говорил он, обращаясь к старику в сером костюме.
- Это всё потому, что мы были на охоте. Сам понимаешь, живем далеко от города, магазинов нет. Надо же чем-то питаться. Кстати, по поводу еды и воды. Зачем вам ночевать в холодной машине? Давайте, ночуйте у меня дома! Места много, - ответил тот.
- Как-то неловко... - замялся Ванька и посмотрел на меня.

Я поразмыслил и решил, что это неплохая идея. Зачем мерзнуть на морозе, когда тебе предлагают бесплатный кров? В итоге мы согласились, хотя, конечно, сначала отпирались для виду из вежливости. Но старик так упрямо нас уговаривал и описывал просторные теплые комнаты, что долго сопротивляться соблазну мы не могли.

Через час в сопровождении этого самого старика и, видимо, его жены мы подошли к дому на окраине деревни. Было холодно, и нам не терпелось войти внутрь.

Оказавшись внутри, мы очень удивились: дом был очень грязный, пыльный и вообще помещение выглядело так, будто в нем никто никогда не жил.
- Это просто ремонт. Не волнуйтесь, кровати теплые, спать будете крепко... - сказал старик извиняющимся тоном и быстро переглянулся с женой.
В этом взгляде я уловил что-то подозрительное. Мне разонравилась идея ночевать у незнакомых людей. Старик прошел в соседнюю комнату (всего их там было три), показав нам знак следовать за ним. Мы все пошли за ним и оказались в почти пустом помещении. Не считая большой кровати и стула, там не было ничего. Я оглянулся на своих друзей и по их лицам понял, что им всё это тоже не нравилось.

Ну, вы располагайтесь, - сказал старик. - А я пока схожу за водой и крольчатинкой.
Они с женой вышли на улицу. Мои друзья стали устраиваться, осматривать дом, а мне приспичило в туалет. Я вышел на улицу в поисках уборной и вдруг до меня из темноты донесся разговор:
- Давай убьем их сейчас, - послышался женский голос. - Зачем ждать?
- Нет, подождем остальных, убьём их во сне, - ответил мужской.
- Ох, как же нам не хватало новеньких и тем более молодых...
У меня голова пошла кругом. Я решил выяснить, в чем дело. Разговаривали за углом, и я заглянул туда.

Беседовали старик и его женщина, которые привели нас сюда. Я не мог поверить в то, что увидел. Старик стоял спиной ко мне, и я отчетливо увидел топор, торчащий из его спины, и окровавленную серую рубашку, в которой он несколько часов назад наигрывал на гармошке. Он стоял и разговаривал так, словно ничего ему не мешало. Мгновение он ещё стоял в таком положении, и я не мог видеть женщину, но когда он слегка повернулся, я увидел и её. От ужаса я похолодел. На месте, где должно было быть лицо, было кровавое месиво, глазницы были пустые, а глазные яблоки висели возле рта. Я стоял и смотрел, не мог ничего сделать - словно окаменел. И тут двое развернулись и пошли в мою сторону - только тогда я очнулся и сломя голову побежал в дом.

Мои друзья уже разложили вещи, Ванька дремал на кровати. Они посмотрели на меня и испугались моего вида. Должно быть, я был весь бледный. Трясясь, я подбежал к Ваньке и толкнул его с такой силой, что он грохнулся на пол.

Ты чего?! - возмутился он, поднимаясь.
- Уходим отсюда!!! - заорал я как ненормальный и начал бегать по комнате и проверять окна - открыты они или нет. Все они были наглухо забиты. Меня охватило отчаяние. Я подбежал к двери и закрыл её на засов. Мои друзья смотрели на меня - кто со страхом, кто с недоверием. Послышались шаги за дверью, кто-то начал дергать ручку. Ванька хотел уже подойти к двери и открыть, но я подбежал к двери, перекрывая её:
- Не вздумай, придурок! Ты что, не понял? Они хотят нас убить! Я слышал их разговор! Разбейте окно!!!

Мои друзья смотрели на меня, как на безумца, но мне было не до них. Дикий страх охватил меня. Я осознавал невозможность происходящего и, возможно, поразмыслив, сам бы решил, что сошел с ума, но ужас был столь силен, что я ничего не соображал.

Эй, ребята! Откройте дверь, мы вам еду и воду принесли, - раздался голос за дверью.
- Разбивай! - истошно вопил я, загораживая дверь от Ваньки, хотя тот уже передумал её открывать. Все были напуганы до чертиков. Наконец, Мишка, который стоял ближе всех к окну, взял табуретку и со всей силы шарахнул ею по окну. Стекло разлетелось со звоном.
- Бежим! Там, за огородом, лес, бросайте всё и бежим! - крикнул я.

Ребята, не обращая внимания на забытые кофты и носки, ринулись к окну и один за другим растворялись в ночи. Я всё ещё держал дверь. Сначала там кто-то дергал ручку, но после того, как Мишка разбил окно, всё прекратилось. Я сразу понял, в чём дело. Они решили поймать нас на улице! Я ринулся к окну, через которое в этот момент перелезал Ванька. Он всё боялся прыгать, хотя, чёрт возьми, там было совсем невысоко!

Наши друзья в этот момент уже прыгали через забор. И тут мы увидели, что в огород заходят люди. Их было не двое, а целая толпа. Все они были мертвы. В воздухе запахло гнилым мясом - вонь исходила от гниющих трупов. Впереди всех шли старик с топором в спине и женщина без лица. Они смотрели на наших убегающих друзей и, видимо, не видели нас. Увидав такую картину, я на секунду замер, потом посмотрел на забор и увидел карабкающегося по нему Ваньку. Он успел не только спрыгнуть, но и добежать до забора. Оставался только я.

Я спрыгнул и побежал. Слышал крики позади себя и чьё-то тяжелое дыхание совсем близко. Они бежали за мной. Я видел ошарашенные лица своих друзей, ждавших меня за забором.

С разбегу, не останавливаясь, я перепрыгнул через забор. Кто-то схватил меня за рукав, но я вырвался со страшным криком, который, наверное, был слышен далеко от этого места. Мы убегали прочь от этого места. Бежали очень долго. Уже потом, совершенно выдохшись, немного посидели в полном молчании. Все были в таком шоке, что говорить мы не могли.

Через часа два мы вышли на дорогу далеко от места, где стояла наша машина. Мы сразу остановили легковой автомобиль - наверное, вид группы измученных и уставших молодых ребят вызвал сочувствие у водителя. За рулем сидел старик. Он спросил, что с нами случилось и куда нас везти. Мы рассказали всё, как было, хотя даже не надеялись, что нам кто-то поверит. Дедушка молча слушал наш рассказ, потом сказал:
- В дурном вы месте побывали, ребята. Там, в деревне, уже давно никто не живет, а люди постоянно пропадают, и никто их не находит. Проклятое это место, проклятое.

Всю дорогу домой мы молчали - каждый думал о своем. Я лично тогда твёрдо решил, что больше никогда не буду любопытствовать и ездить по всяким деревням и стройкам. Мало ли что. К черту всё! В городе буду жить.

Однажды мы с другом решили сходить в заброшенную деревню, которая была недалеко от нашей. Деревня эта странная и жуткая, мало кто решается заглянуть туда. Со всех сторон окружена лесом, она за годы опустения стала прибежищем для многих диких зверей и лесных гадов. Последний житель умер очень давно, а все тропинки и дороги заросли. Те, кто был там говорили, что в домах всё на местах, возникает чувство, что все просто ушли, забыв взять свои вещи. Даже мародеры не решались соваться туда, но нас тогда это мало волновало. Очень хотелось там побывать и увидеть всё своими глазами…
На улице стоял ясный осенний день. Вот-вот должен выпасть первый снег, но вместо него лишь свинцовые тучи медленно ползли по небу. Мой друг посчитал, что лучше погоды нам не найти, ведь скоро зима и тогда мы точно никуда не пойдем. Одевшись теплее, мы двинулись в путь. Вскоре впереди показались первые избушки, перекошенные и обветшалые, они выглядели убого. В деревне была лишь одна улица, а вдоль неё стояли старые дома, которые когда-то теплились жизнью. Столбы покосились, оборвав провода, теперь лишь их мрачные силуэты преграждали путь. Везде было полно сорняков и деревьев.
Некоторые из них буквально вырвали крыши домов, подняв их над домами. Мне сразу стало не по себе и я попросил друга уйти, но он лишь отмахнулся, мол перлись столько – и всё зря. Но я не унимался, в душе разразилась буря, возникло предчувствие плохого, с каждой секундой давление этого места становилось всё тяжелей. Товарищ, посмеиваясь надо мною, направился к ближайшей избе. Чтобы не торчать на улице, я пошёл следом. Внутри, как и говорили, было всё, что должно быть в деревенской избушке. Мой друг прошел в комнату, на столе, под слоем пыли, лежали карманные советские часы.
Дима (друг) поднял их, но тут снаружи послышался легкий шелест.
Мы вместе вышли из дома, оглядываясь по сторонам. Во дворе на полуразрушенном заборе сидела ворона. Вздох облегчения слетел с наших уст, но тут она громко каркнула и, хлопая крыльями, взметнулась над деревней. В этот момент десятки черных птиц закружились над нами, оглушительно галдя. Мы поспешили уйти. Но недалеко от калитки Дима встал, как вкопанный. Поскольку я смотрел в другую сторону, то тут же налетел на него. Проследив за его взором, я пришел в ужас: посреди дороги стояла очень старая бабка, вся в черном, и манила нас пальцем. Я почувствовал, как волосы на голове встают дыбом. На мгновение наши взгляды пересеклись. Полуночные глаза, казалось, заглянули на самое дно души. Но в следующую секунду моё тело вышло из ступора. Подхватив Диму под руку, я что было силы рванул в противоположную сторону. Наконец его ноги заработали, и мы помчались на холм. Так я еще никогда не бегал. На холме у меня стало смелости мельком обернуться.
Воронье уже уселось на свои места, но она так и стояла посреди дороги и всё манила нас. Больше я не оборачивался, мы еще долго бежали, пока не выбились из сил, потом пошли. Вдруг Дима остановился и разжал ладонь. Нечто стальное блеснуло и скрылось в пожухлой траве. Я хотел поднять, но мой друг остановил меня со словами: « То, что принадлежит этому месту, должно остаться тут». После этого мы пошли дальше. Много лет прошло с тех пор, но не я, не Дима никогда эту историю не вспоминали, воспринимая её как страшный сон.