Народный артист СССР (1967)
Герой Социалистического Труда (1975)
Лауреат Ленинской премии (1959)
Лауреат Государственной премии СССР (1943, 1947)
Награжден 3 орденами Ленина и орденом Красной Звезды



Василий Соловьев-Седой родился 25 апреля 1907 года в семье Павла и Анны Соловьевых в Петербурге . Его родители были выходцами из крестьян. Отец после службы в царской армии уехал в Петербург, долго бедствовал и брался за любую работу. Счастье улыбнулось ему, когда он устроился дворником в дом на Обводном канале. Мама Василия была уроженкой Псковщины, знала множество русских народных песен и любила их петь. Эти песни сыграли большую роль в музыкальном развитии будущего композитора. Анна незадолго до переезда на Старо-Невский устроилась горничной к знаменитой певице Анастасии Вяльцевой.

Первыми музыкальными инструментами, на которых в мальчишестве научился играть Василий, были балалайка (драгоценный подарок отца) и гитара. Летом у Васи волосы совсем выгорали от солнца, и отец ласково называл его седеньким или седым. Дворовым мальчишкам кличка "Седой" понравилась, и с тех пор Василия только так и стали называть.

В их доме жил виолончелист оркестра Мариинского оперного театра Н.Сазонов. Именно с его помощью Василий приобщался к большому искусству. Ему удалось увидеть и услышать Федора Шаляпина в операх "Борис Годунов" и "Севильский цирюльник".

К фортепиано Василия приобщило немое кино. В доме 139 открылся маленький кинотеатрик "Слон", где крутили фильмы с участием Бастера Китона и Веры Холодной. Заметив у экрана диковинку - пианино, Василий упросил киномеханика разрешить ему попробовать клавиши и быстро подобрал по слуху "Светит месяц". Восхищенный механик позволил ему ежедневно по утрам присаживаться к инструменту, а Василий взялся таскать киноленты, помогал их "прокручивать", убирал зал. Такие занятия очень помогли Василию Павловичу, когда после революции и смерти матери он в занялся музыкальной импровизацией в кинотеатрах, затем в художественной студии сопровождал уроки гимнастики, а позднее и на радио - также сопровождал передачи радиогимнастики.

Свое музыкальное образование Василий продолжил в Третьем музыкальном техникуме в классе Петра Борисовича Рязанова — выдающегося педагога-наставника многих советских композиторов. Соловьев-Седой занимался на композиторском отделении вместе с Никитой Богословским. В техникуме он сдружился с Иваном Дзержинским и Николаем Ганом. В 1931 году весь курс перевели в консерваторию.

Впервые Василия Павловича заметили, как композитора-песенника на ленинградском конкурсе массовых песен в 1936 году - первой премии были удостоены его песни "Парад" на слова А.Гитовича и "Песня о Ленинграде" на слова Е.Рывиной. Песни Соловьева-Седого запели известные певцы: Ирма Яунзем в 1935 году на декаде советской музыки в Москве спела его песню "Гибель Чапаева", Леонид Утесов спел впервые его песни "Служили два друга" и "Казачью кавалерийскую". 22 июня 1941 года началась война, а уже на следующий день поэтесса Л.Давидович принесла Соловьеву-Седому стихи под названием "Застава дорогая". Они были написаны до войны и подправлены, так что получился необходимый куплет:

Но злая вражеская стая
Над нами, как туча, взвилась
Застава дорогая
За Родину поднялась

24 июля Соловьев-Седой сочинил мелодию этой песни, пришел к своему другу актеру Александру Борисову, они нашли баяниста, и в тот же вечер песня зазвучала из репродукторов над городом.

Чувствительность Соловьёва-Седого к русскому художественному слову, в особенности поэтическому, была уникальной. К 1935 году насчитывалось двадцать четыре произведения, созданных Соловьевым-Седовым. В их числе была музыка для театра, лирическая поэма для симфонического оркестра, пьесы для скрипки и фортепиано, фортепианный концерт. Но ни одна из его песен не стала массовой. Однако их автора заметил Дунаевский, сумевший разглядеть в Соловьеве-Седом незаурядный музыкальный дар.

В период войны Соловьев-Седой создал много замечательных песен: "Вечер на рейде", "Вася Крючкин", "О чем ты тоскуешь, товарищ моряк", "Как за Камой, за рекой", "На солнечной поляночке", "Не тревожь ты себя, не тревожь" и другие произведения.

В августе 1941 года Соловьева-Седого вместе с поэтом Александром Чуркиным направили в порт, где они, как и тысячи ленинградцев, растаскивали бревна, убирали территорию, чтобы уменьшить опасность пожара от зажигательных бомб. По окончании длинного трудового дня они присели отдохнуть на борту разгруженной баржи. Был поздний ленинградский вечер. Ничто не напоминало о войне. В заливе, окутанном синей дымкой, стоял на рейде корабль. С него доносилась тихая музыка: кто-то играл на баяне. Когда отправлялись домой, композитор сказал: "Чудный вечер. Стоит песни". По возвращении домой Чуркин сел писать стихи, а Соловьёв-Седой — музыку. Через три дня родилась новая песня — "Вечер на рейде". Композитор и поэт понесли её в дом композиторов. Там песню нашли слишком спокойной, даже заунывной и, как было сказано, не отвечающей требованиям военного времени.

Соловьёв-Седой отложил песню, и она пролежала в его чемодане год. После того, как вокруг Ленинграда замкнулось кольцо блокады, Соловьёв-Седой, незадолго до этого эвакуированный в Оренбург, вновь представил свою песню на суд коллег. Они назвали её "цыганщиной", и композитор опять отложил песню. Но в марте 1942 года она все же зазвучала и стала народной. Вот как это произошло. Соловьёв-Седой с созданной им театральной бригадой "Ястребок" давал концерт в солдатской землянке. До передовой было полтора километра. Слушателей было не более тридцати солдат. Концерт уже шёл к концу, когда композитор решился сам спеть "Вечер на рейде" под аккордеон. Он сам себе аккомпанировал, и пел, обращаясь к бойцам:

Споёмте, друзья, ведь завтра в поход
Уйдём в предрассветный туман.
Споём веселей, пусть нам подпоёт
Седой боевой капитан.

Когда третий раз прозвучал припев — "Прощай, любимый город!", его подхватили все слушатели. Автора попросили продиктовать слова, а потом еще раз спеть песню вместе со всеми. Такого ещё никогда не было в жизни композитора: люди запели его песню, которую раньше не слышали. За несколько дней песня разлетелась по всем фронтам. Её слова передавали по полевым телефонам связисты. Ночью по телефону они пели её под баян. Песню пели на фронте и в тылу. Она стала любимой народом.

Соловьёв-Седой был взыскателен к поэтическому слову, так как сам обладал незаурядным литературным даром. Ряд его песен был им сочинён на собственные стихи. В одной из них он так определял духовное назначение песни для солдата, готового взглянуть в глаза смерти и победить её:

Не радостной песней, а грустным мотивом
Погибших друзей помяни,
Помянешь друзей — завоюешь иначе,
Солдаты — особый народ!
От боли не плачем, от песни заплачем,
Коль песня до сердца дойдёт.

Большим событием в жизни Василий Павлович считал встречу в 1942 году с поэтом Алексеем Фатьяновым.

Вершиной их творчества можно назвать самую знаменитую песню "Соловьи", созданную в 1943 году. Фатьянов написал лирические стихи о соловьях, в которых выразил единство человека, природы, живого мира в предощущении торжества жизни над смертью:

Ну что война для соловья —
У соловья ведь жизнь своя.
Не спит солдат,
припомнив дом
И сад зелёный над прудом,
Где соловьи всю ночь поют,
А в доме том солдата ждут.

Фатьянов прочёл стихи Соловьёву-Седому, и тот придумал к ним музыку. Фатьяновские строки вызвали у композитора драматичные размышления: "Умирать всегда тяжело. Вдвойне тяжело умирать накануне победы. Мы много говорили об этом, и вдруг… соловьи, лирика…". Песня стала гимном жизни на войне. В ней была и грусть по родному дому, и ощущение весны, и ожидание победы, и тяжкий солдатский труд.

Соловьи, соловьи,
не тревожьте солдат,
Пусть солдаты
немного поспят…

Песня быстро зазвучала на передовой. В ней общенародное чувство было передано через личное переживание - это было характерно для песенного творчества Соловьёва-Седого. Его песни военных лет стали народными, потому что народной почвой, на которой они произросли, была русская лирическая песня, отличающаяся не только светлой грустью, но и простором свободного звучания, необычайной эмоциональной силой.

Послевоенные годы характерны для Василия Павловича появлением песен написанных для кинофильмов "Небесный тихоход" и "Первая перчатка". В 1947 году он был снова удостоен Государственной премии за песни "Давно мы дома не были", "Стали ночи светлыми", "Пора в путь-дорогу" и "Едет парень на телеге". А первый раз он был удостоен Государственной премии в 1943 году. В 1945 году композитор был награждён орденом "Красная Звезда". Сочинив песню "Где же вы теперь, друзья-однополчане?", Соловьев-Седой повел от неё цикл, назвав его поначалу "Возвращение солдата", потом уже найдя более общее, эпическое наименование - "Сказ о солдате". Цикл впервые исполнила Клавдия Шульженко в ЦДРИ в ноябре 1947 года.

12 марта 1950 года Василий Соловьев-Седой был избран депутатом Верховного Совета СССР и много времени уделял депутатской работе.

В 1956 году им была написана песня "Подмосковные вечера". Она была одной из пяти песен, которые создали музыкальный фон хронико-документального фильма "В дни спартакиады" о первой спартакиаде народов СССР. Соловьев-Седой оценивал её как очередную хорошую песню — не более. Он искренне удивился, когда песня "Подмосковные вечера" удостоилась первой премии и Большой золотой медали на международном конкурсе песен, который проводился в дни Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Москве летом 1957 года.



"Подмосковные вечера" стали песней-символом России для всего мира. В фортепианном исполнении они звучали на концертах знаменитого американского пианиста Вэна Клайберна. Известный деятель английского джаза Кенни Болл сделал джазовую аранжировку песни Соловьёва-Седого и выпустил пластинку с записью под названием "Полночь в Москве". Когда в 1966 году молодой советский вокалист Эдуард Хиль на Международном конкурсе эстрады в Рио-де-Жанейро пел "Подмосковные вечера", зрительный зал подхватил песню со второго куплета. В 1959 году Соловьеву-Седому была присуждена Ленинская премия за песни "В путь", "Вёрсты", "Если бы парни всей земли", "Марш нахимовцев" и "Подмосковные вечера".

В кино Соловьев-Седой был автором музыки более чем в пятидесяти фильмах. Композитором создано несколько песенных циклов: "Сказ о солдате", "Северная поэма" в 1967 году, "Светлая песня" в 1972 году, "Мои современники" (1973-1975).

В последние 4 года жизни Соловьёв-Седой тяжело болел, но болезнь не помешала ему отметить 70-летие в 1977 году. В дом композитора на набережной реки Фонтанки № 131 пришли друзья, артисты, и юбилей композитора транслировался по телевидению.

Василий Соловьев-Седой умер 2 декабря 1979 года, и был похоронен на Литераторских мостках. Рядом с его могилой в 1982 году был похоронен его лучший друг детства, актёр Александр Борисов.

В 2007 году был снят документальный фильм "Маршал песни. Василий Соловьев-Седой".

Василий Павлович Соловьев-Седой родился 25 апреля 1907 года в семье Павла и Анны Соловьевых в Петербурге в доме 139 на Старо-Невском проспекте. Его родители - выходцы из крестьян. Отец после службы в царской армии ушёл «в люди» — в Петербург. Долго бедствовал и брался за любую работу. Счастье улыбнулось ему, когда он устроился дворником в дом на Обводном канале. Мать - уроженка Псковщины, знала множество русских народных песен и любила их петь. Эти песни сыграли большую роль в музыкальном развитии будущего композитора. Анна незадолго до переезда на Старо-Невский устроилась горничной к знаменитой певице Анастасии Вяльцевой. Искренне привязавшись к Анне, Вяльцева помогла бы определить её в хористки, но муж этому решительно воспротивился, и в конце концов Анна покинула место у Вяльцевой, получив от неё в подарок граммофон и напетые ею пластинки: "Захочу - полюблю", "Ветерочек", "Гай-да тройка".

Первыми музыкальными инструментами, на которых в мальчишестве научился играть Василий, были балалайка (драгоценный подарок отца) и гитара. Летом у Васи волосы совсем выгорали от солнца, и отец ласково называл его седеньким, седым. Дворовым мальчишкам кличка "Седой" понравилась, и с тех пор Василия только так и стали называть.

В семь лет он познакомился и подружился с сыном соседской прачки Сашей Борисовым. Эта дружба с Александром Борисовым продолжалась всю его жизнь.

В их доме жил виолончелист оркестра Мариинского оперного театра Н.Сазонов. С его помощью Василий приобщался к большому искусству. Ему удалось увидеть и услышать Федора Шаляпина в операх "Борис Годунов" и "Севильский цирюльник".

К фортепиано Василия приобщило немое кино. В доме 139 открылся маленький кинотеатрик "Слон", где крутили фильмы с участием Бастера Китона, Веры Холодной. Заметив у экрана диковинку - пианино, Василий упросил киномеханика разрешить ему попробовать клавиши и быстро подобрал по слуху "Светит месяц". Восхищенный механик позволил ему ежедневно по утрам присаживаться к инструменту, а Василий взялся таскать киноленты, помогал их "прокручивать", убирал зал.

Такие занятия очень помогли Василию Павловичу, когда уже после революции и смерти матери он в самостоятельной жизни занимался музыкальной импровизацией в кинотеатрах, затем в художественной студии сопровождал уроки гимнастики, а позднее и на радио - также сопровождал передачи радиогимнастики.

Радиокомитет помещался тогда на Мойке, недалеко от Невского проспекта. От его квартиры на улице Жуковского до радио было добрых два километра. Вставать приходилось рано, часов в пять утра, чтобы поспеть пешком к шести в студию. Трамваи в такую рань ещё не ходили. "Однажды, - вспоминает Василий Павлович, я опоздал минуты на две. Диктор, который должен был вести передачу, сказал вслух, не выключив микрофон, всё, что он обо мне думал. Впрочем, тогда были такие нравы, что диктор за своё поведение получил... всего лишь выговор".

Свое музыкальное образование Василий продолжил в Третьем музыкальном техникуме в классе Петра Борисовича Рязанова — выдающегося педагога-наставника многих советских композиторов. Соловьев-Седой занимался на композиторском отделении вместе с Никитой Богословским. В техникуме он сдружился с Иваном Дзержинским и Николаем Ганом. В 1931 году весь курс перевели в консерваторию. Уже будучи выдающимся мастером песенного жанра, Соловьёв-Седой вспоминал уроки Рязанова: «Он учил нас форме на произведениях художественной литературы. Читая нам рассказ Чехова «Ванька», Рязанов особо отмечал, что изложение, насыщенное юмористическими деталями, завершается трагической по существу концовкой (письмо мальчика к дедушке не дойдёт), и обсуждал с нами, как такое построение рассказа можно было бы отразить в музыке. Другой рассказ Чехова — «Полинька» — служил примером «полифонической» формы, основанной на «контрапункте» внешнего и внутреннего действия. Разбирали мы строение романа «Анна Каренина» Толстого, также делая выводы для музыки».

В период учебы в музыкальном техникуме Василий Павлович сочинил песню "Станок" на стихи А.Безыменского. "Желая воспроизвести монотонный гул станка, я написал на нотном стане первые четыре такта, а затем поставил знаки повторения.

Молодая и неопытная пианистка, которая аккомпанировала исполнителю (все они были студентами техникума), не заметила знаков повторения и, сыграв четыре такта, откинулась на спинку стула. Вокалист самоотверженно допел песню без аккомпанемента..."

Впервые Василия Павловича заметили, как композитора-песенника на ленинградском конкурсе массовых песен в 1936 году: первой премии удостоили "Парад" на слова А. Гитовича и "Песню о Ленинграде" на слова Е. Рывиной. Песни Соловьева-Седого запели известные певцы: Ирма Яунзем в 1935 году на декаде советской музыки в Москве спела его песню "Гибель Чапаева", Леонид Утесов спел впервые его песни "Служили два друга" и "Казачью кавалерийскую". 22 июня 1941 года началась война, а уже на следующий день поэтесса Л.Давидович принесла Соловьеву-Седому стихи под названием "Застава дорогая". Они были написаны до войны и подправлены, так что получился необходимый куплет:

Но злая вражеская стая

Над нами, как туча, взвилась

Застава дорогая

За Родину поднялась

24 июля Соловьев-Седой сочинил мелодию этой песни. Помчался к своему другу - актеру Театра драмы имени А.С.Пушкина Александру Борисову, нашли баяниста, и в тот же вечер песня уже звучала из репродукторов над родным городом. Новая песня "Играй мой баян" пришла на смену исполнявшейся до войны Марком Бернесом песне "Тучи над городом встали", популярной до войны.

Чувствительность Соловьёва-Седого к русскому художественному слову, в особенности поэтическому, была уникальной. Он никогда не сочинял так называемой музыкальной рыбы, под которую подгонялись слова песни. Если текст был не музыкален, не имел свободного музыкального дыхания, он его решительно отвергал.

В консерваторские годы Соловьёв-Седой создал немало музыкальных произведений. К 1935 году их насчитывалось уже двадцать четыре: музыка для театра, лирическая поэма для симфонического оркестра, пьесы для скрипки и фортепиано, фортепианный концерт. Но ни одна из его песен не получила признания в народе — не стала массовой. Однако их автора заметил Дунаевский. Он сумел разглядеть в нём незаурядный музыкальный дар.

Поэт Александр Чуркин, на стихи которого Соловьёв-Седой написал не одну песню, оказался в конце тридцатых свидетелем такого диалога Утёсова с Дунаевским.

— Пожалуй, ты единственный, — говорил Утёсов, — кто может сочинять такую мелодию, что люди запоют её прямо по дороге с концерта.

— Нет, почему же? — возразил Дунаевский. — На ленинградском музыкальном небосклоне восходит новая звезда — молодой Соловьёв-Седой. Не хочу быть пророком, но уверен: ему суждено большое плавание…

В период войны Соловьев-Седой создает много замечательных песен: "Вечер на рейде", "Вася Крючкин", "О чем ты тоскуешь, товарищ моряк", "Как за Камой, за рекой", "На солнечной поляночке", "Не тревожь ты себя, не тревожь" и другие. Увлеченный стихотворением К.Симонова "Жди меня", Соловьев-Седой написал к нему музыку, потерпев полную неудачу, как впрочем и другие композиторы: кто только не пытался переложить на музыку тогда это стихотворение - М. Блантер, М. Коваль, В. Мурадели, А. Новиков, И. Дзержинский, Ю. Добрусин, А. Животов, В. Нечаев, В. Родин.

В августе 1941 года В.Соловьёва-Седого вместе с поэтом А.Чуркиным направили в порт, где они, как и тысячи ленинградцев, растаскивали бревна, убирали территорию, чтобы уменьшить опасность пожара от зажигательных бомб. По окончании длинного трудового дня присели отдохнуть на борту разгруженной баржи. Был поздний ленинградский вечер. Ничто не напоминало о войне. В заливе, окутанном синей дымкой, стоял на рейде корабль. С него доносилась тихая музыка: кто-то играл на баяне. Когда отправлялись домой, композитор сказал: «Чудный вечер. Стоит песни».

По возвращении домой Чуркин засел писать стихи, Соловьёв-Седой — музыку. Композитор нашёл интонацию песни в словах, которые возникли у него как бы сами собой: «Прощай, любимый город». В них услышал щемящую грусть от расставания с родным Ленинградом.

Через три дня родилась новая песня — «Вечер на рейде». Композитор и поэт понесли её на Зодчего Росси, в дом композиторов. Там песню нашли слишком спокойной, даже заунывной и, как было сказано, не отвечающей требованиям военного времени.
Соловьёв-Седой отложил песню.

Песня «Вечер на рейде» валялась в его чемодане год. После того как вокруг Ленинграда замкнулось кольцо блокады, Соловьёв-Седой, незадолго до этого эвакуированный в Оренбург, вновь представил свою песню на суд коллег. Они назвали её «цыганщиной». Композитор опять отложил песню. В марте 1942 года она получила фронтовое крещение и стала народной.

Вот как это произошло. Соловьёв-Седой с созданной им театральной бригадой «Ястребок» давал концерт в солдатской землянке. До передовой было полтора километра. Слушатели — не более тридцати солдат. Концерт уже шёл к концу, когда композитор решился сам спеть «Вечер на рейде» под аккордеон. Сам себе и аккомпанировал. Он тихо запел, обращаясь к бойцам:

Споёмте, друзья, ведь завтра в поход
Уйдём в предрассветный туман.
Споём веселей, пусть нам подпоёт
Седой боевой капитан.

Когда третий раз прозвучал припев — «Прощай, любимый город!», его тихими голосами подхватили все слушатели. Автора попросили продиктовать слова, а потом и спеть песню вместе со всеми. Такого ещё никогда не было в жизни композитора: люди запели его песню, которую раньше не слышали. За несколько дней песня разлетелась по всем фронтам. Её слова передавали по полевым телефонам связисты. Ночью по телефону они пели её под баян. Песню пели на фронте и в тылу. Она стала любимой народом.

Песня «Вечер на рейде» давно признана одним из шедевров русского советского песенного искусства. Но до сих пор музыковеды доискиваются тайны её удивительной музыкальной простоты и силы.

Соловьёв-Седой был взыскателен к поэтическому слову. Он обладал незаурядным литературным даром. Ряд его песен сочинён им на собственные стихи. В одной из них он так определяет духовное назначение песни для солдата, готового взглянуть в глаза смерти и победить её:

Не радостной песней, а грустным мотивом
Погибших друзей помяни,
Помянешь друзей — завоюешь иначе,
Солдаты — особый народ!
От боли не плачем, от песни заплачем,
Коль песня до сердца дойдёт.

Большим событием жизни, поворотным для творчества, считал Василий Павлович встречу в 1942 году с поэтом Александром Фатьяновым. В его стихах, говорил композитор, он слышал русскую речь, русскую природу. Видел и чувствовал близкий ему русский советский уклад жизни. А.Фатьянов, родившийся в старинном городе Вязники, выросший в Мстерских лесах, был, как и Есенин, поэтом русской души, русской лиричности.

Фатьянов сочинял стихи так же, как Соловьёв-Седой — музыку. Если могли быть соавторы, созданные жизнью, чтобы работать вдвоём, так это Алексей Фатьянов и Василий Соловьёв-Седой. Вместе они создали сорок песен, многие их них вошли в золотой фонд советской и мировой песенной культуры.

Вершиной их творчества можно назвать самую знаменитую их песню «Соловьи». Создана она в 1943 году. Ещё лилась кровь и гибли советские парни, но победа уже была близка. Это каждый понимал на фронте и в тылу. И каждый знал, что заплатить за победу придётся ещё дорогой ценой.

Фатьянов написал лирические стихи о соловьях, в которых выразил единство человека, природы, живого мира в предощущении торжества жизни над смертью:

Ну что война для соловья —
У соловья ведь жизнь своя.
Не спит солдат,
припомнив дом
И сад зелёный над прудом,
Где соловьи всю ночь поют,
А в доме том солдата ждут.

Фатьянов прочёл стихи Соловьёву-Седому, и тот услышал в них музыку. Фатьяновские строки вызвали у композитора драматичные размышления: «Умирать всегда тяжело. Вдвойне тяжело умирать накануне победы, не дождавшись её торжества. Мы много говорили об этом, и вдруг… соловьи, лирика…». В один присест Соловьёв-Седой написал песню. Она стала гимном жизни на войне. Всё в ней — и грусть по родному дому, и ощущение весны, и ожидание победы — конца проклятой войны, и тяжкий труд солдатский. И нежное чувство (не надо стесняться сказать это) любви к советскому солдату:

Соловьи, соловьи,
не тревожьте солдат,
Пусть солдаты
немного поспят…

Песня быстро докатилась до передовой. В ней общенародное чувство передано через личное переживание, напевна и широка мелодия, доверительны интонации. Всё это характерно для песенного творчества Соловьёва-Седого. Его песни военных лет стали народными, потому что народна почва, на которой они произросли, — русская лирическая песня. Она отличается не только светлой грустью, но и простором свободного звучания, необычайной эмоциональной силой. Когда слушаешь «Соловьи» Соловьёва-Седого в сопровождении хора, то кажется, что песня улетает в небо, всё выше и выше, в заоблачную даль.

Послевоенные годы характерны для Василия Павловича появлением песен написанных для кинофильмов: "Небесный тихоход", "Первая перчатка". В 1947 году удостоен вторично Государственной премии за песни "Давно мы дома не были", "Стали ночи светлыми", "Пора в путь-дорогу", "Едет парень на телеге".

Первый раз он был удостоен Государственной премии в 1943 году. В 1945 году композитор был награждён орденом "Красная Звезда". Сочинив песню "Где же вы теперь, друзья-однополчане?", Соловьев-Седой повел от неё цикл, назвав его поначалу "Возвращение солдата", потом уже найдя более общее, эпическое наименование - "Сказ о солдате". Цикл впервые исполнила Клавдия Шульженко в ЦДРИ в ноябре 1947 года.

С 1950 года много времени он уделяет депутатской работе - 12 марта 1950 года его избирают депутатом Верховного Совета СССР.

Песня «Подмосковные вечера» была написана в 1956 году. Она была одной из пяти песен, которые создали музыкальный фон хронико-документального фильма «В дни спартакиады» (о первой спартакиаде народов СССР). Соловьев-Седой оценивал её как очередную хорошую песню — не более. Он искренне удивился, когда «Подмосковные вечера» удостоились первой премии и Большой золотой медали на международном конкурсе песен, который проводился в дни Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Москве летом 1957 года.

«Подмосковные вечера» стали песней-символом. Музыкальным символом России для всего мира. В фортепианном исполнении они звучали на концертах знаменитого американского пианиста Вэна Клайберна. Известный деятель английского джаза Кенни Болл сделал джазовую аранжировку песни Соловьёва-Седого и выпустил пластинку с записью под названием «Полночь в Москве».

Когда в 1966 году молодой советский вокалист Эдуард Хиль на Международном конкурсе эстрады в Рио-де-Жанейро пел «Подмосковные вечера», зрительный зал подхватил песню со второго куплета. Сегодня её знают и поют почти во всех странах мира вот уже полвека.

В 1959 году Соловьеву-Седому присуждается Ленинская премия за песни "В путь", "Вёрсты", "Если бы парни всей земли", "Марш нахимовцев", "Подмосковные вечера". В драматическом и кукольном театре композитор оформил музыкой двадцать четыре пьесы.

В шестидесятые годы ХХ века Соловьёва-Седого тревожило проникновение в советский духовный мир массовой западной культуры.

Его размышления в те годы: «За рубежом сейчас много пишут и говорят о массовой культуре, о том, что народу чужда и недоступна подлинная культура: Рафаэль и Бетховен, Шекспир и Петрарка, что народу нужны битлы, комиксы, дайджесты, вестерны, то есть весь тот суррогат искусства, который легко усваивается, легко одурманивает и легко оболванивает. Варварские попытки пересказать «Гамлета» на пяти страничках карманного формата или «Одиссею» — на трёх, давать рисунки с кроткими, как пулемётная лента диалогами вместо романа, повести или рассказа, джазовые вопли вместо музыки, хриплый шепоток вместо песни, грубый рисунок вместо живописи — всё это проявления знаменитой и зловещей массовой культуры. Я за широкое народное творчество, потому что уверен: народ — превосходный наставник не только в области языка, но и в области музыки. Но я решительно против музыкальных подделок, против того слезливого надрыва, который часто передаётся шепотком в микрофоны на некоторых танцевальных площадках и в концертных эстрадах. Я против опошления песни, против нарушения того единства её поэтического и музыкального образа, народных корней, национальной самобытности… В лексиконе Эллочки было тридцать слов. У многих авторов песенных текстов не больше, а в музыкальном арсенале ещё меньше — поётся всё на одной ноте. Но людоедка Эллочка имела, по крайне мере, то преимущество, что она не требовала трибуны… Я не против гитары, не против самодеятельности, не против менестрелей и бардов. Но я решительно против того, чтобы нашей молодёжи навязывали косноязычность, блатной лексикон, хриплый шепоток, музыкальный примитив» (1965).

Последние годы жизни композитор работал не столь интенсивно, как раньше. Одной из его последних работ, которую он не успел закончить, стала музыка для кукольного спектакля по сказке Самуила Маршака "Терем-теремок". В последние 4 года жизни Соловьёв-Седой тяжело болел. Болезнь, к счастью, не помешала отметить 70-летие в 1977году. В дом композитора на набережной реки Фонтанки № 131 пришли друзья, артисты, и всё это показывалось по телевидению из квартиры № 8, в которой жил композитор.

Его не стало в ночь на 2 декабря 1979 года. Он похоронен на Литераторских мостках, и рядом с его могилой в 1982 году был похоронен его лучший друг детства, актёр Александр Борисов.

Интервью с Василием СОЛОВЬЕВЫМ, внуком композитора.

— Все-таки изначально песня называлась «Ленинградские вечера»?

— Изначально — «Подмосковные», слова-то написал москвич Матусовский. Это потом ленинградцы стали обижаться: как же так, наш земляк, а самую знаменитую песню назвал «Подмосковные вечера»? Да разве он знал, что это будет самая знаменитая песня! Она два года валялась, никому не нужная. Потом звезды сошлись: появился Трошин, который спел так, что до сих пор никто его не превзошел.

— Правда, что самого Василия Павловича песня в конце концов так «достала», что он даже убегал из дому, потому что ее регулярно исполняли под окнами?

— Это про дачу в Комарово. Приходили люди с баяном и пели «Подмосковные вечера». Это были экскурсанты из домов отдыха, в программу входило и хоровое пение. Дед, конечно, никуда не убегал, но в последние годы жизни роптал: «Да неужели я только «Подмосковные вечера» написал?»

— Заветная песня у него была?

— Есть одна песня, которая неизвестна, потому что он сам сочинил к ней слова — ее никто и не пел, кроме него. Песня военная, в ней он сформулировал мысль, которая была основой его творчества: «От горя не плачем — от песни заплачем, коль песня до сердца дойдет».

— Он и стихи сочинял?

— Сочинял бесконечное множество шутливых стихов, даже неприличных, эпиграмм. С поэтами работал на равных, половина текста иногда была его, или ключевая строчка, к примеру: «Прощай, любимый город, уходим завтра в море!» Он поэтов по двадцать раз заставлял переделывать тексты.

Очень он не любил песню «Если бы парни всей земли», потому что не переносил пафос. Ну, это была такая акция Долматовского с Бернесом: они пристали с этими стихами, а дед даже не успел песню толком доработать, как тут же записали и утром она прозвучала по радио. У деда ведь выпрашивали песни — Утесов любил его больше Дунаевского, а Бернес шутил: «Вася, напиши мне песню, я ее опошлю».

— Ходили слухи о необыкновенной библиотеке Соловьева-Седого…

— Дед собрал замечательную библиотеку. Он был совершенно «повернут» на детективах, а их тогда издавали мало. Поэтому он нашел в Москве подпольную контору, в которой приобретал напечатанные на машинке зарубежные детективы в жутких переводах. Таких томов у него собралось больше ста, а когда он прочел все детективы, какие только можно было достать на русском, стал покупать на польском — и читал со словарем!

— Еще одна страсть — машины?

— У нас всегда были новые модели «Волги». Машину дед водил, но потом стали появляться шоферы, которые, кстати, очень серьезное место занимали в его жизни. У него даже песня есть шоферская: «Ты не верь, подруга моя, что шоферы ненадежные друзья». Шофер становился членом семьи, я их всех помню. Дед любил рыбалку, грибы — с кем ехать? С шофером.

— Знаете ли вы свое генеалогическое древо?

— Нет, знаю только, что отец деда был старшим дворником на Невском, 139, там Василий Павлович и родился. Недавно услышал историю, будто бы прадед год пролежал в летаргическом сне, но в семье ничего подобного не рассказывали. Еще говорили, что дед двухметрового роста, а он был ниже меня!

— Музыкой вас в детстве мучили?

— Нет, я удачно «соскочил». Бабушка Таня, пианистка, пару раз посадила меня за фортепиано, я сказал: «Отстань» — и все. Теперь — жалею.

— А на выбор профессии дед оказал влияние?

— Нет, родители, потому что они были актерами. Играли в столичном «Театре мимики и жеста», это была труппа глухих людей, ведь моя мама родилась глухой.

Мое детство — это мексиканский сериал: папа ушел от нас за несколько месяцев до моего рождения. Уехал в Москву в Щукинское училище и там познакомился с дочкой дирижера Юрия Силантьева — парадокс! — она тоже была неслышащей. Потом родился я, а мама второй раз вышла замуж. Мне сказали, что это и есть мой папа. При этом всю жизнь у меня была еще одна бабушка Мария, армянка, но я не задавался вопросом, кто она. Лет в двенадцать, листая проспект «Театра мимики и жеста», увидел фото человека с ее фамилией: «Это кто?» — «Мой сын». Потом мама развелась со своим вторым мужем. Как-то бабушка Таня мне говорит: «А ты знаешь, что сын бабушки Марии и твоя мама решили пожениться?». «Замечательно», — отвечаю. Тогда я и узнал, кто мой папа. Сейчас его уже нет, а маме 75 лет, она живет в Москве.

У меня четверо детей. В музыке никто особых талантов пока не проявляет, ну, когда-нибудь прорежется.

— Столетие композитора Питер отметил уж очень скромно — концертом в Театре эстрады. По-моему, этот масштаб не соответствует вкладу Соловьева-Седого в культуру города, да и страны. Вы что-то пытались сделать?

— Еще год назад был намечен концерт в «Октябрьском», но его не будет, так как администрация города материально не поддержала. Мы все делали на энтузиазме. Был очень хороший концерт в столичном Зале Чайковского с «Вивальди-оркестром». Певцы и актеры — 82-летний Трошин, 92-летний Зельдин, Скляр, Леонидов, Кортнев — выступали бесплатно. На баннере зала поместили изображение руководительницы оркестра, а не композитора, потому что — «не придет народ!» Народу набилось — полный зал! На концерт в Кремле Швыдкой дал 300 тысяч рублей — это гонорар Иосифа Кобзона за одно выступление. И опять все работали на энтузиазме.

— Невозможно найти компакт-диск с записью музыки Соловьева-Седого, но ведь к 100-летию он вышел?

— Это подарочный вариант, но хочется новый, тем более что на концертах были очень интересные исполнители и оранжировки, вплоть до рэпа. Какое счастье я видел на лицах людей, когда они слушали песни Соловьева-Седого!

Об одном сожалею — по молодости лет не разговаривал с дедом по душам. Теперь я бы задал ему огромное количество вопросов. Когда рядом живешь — не понимаешь, какого масштаба человек, да и того, что он может уйти.

За свою жизнь Василий Павлович написал свыше 400 песен. В историю он вошел как один из самых успешных русских композиторов XX века. Первое знакомство с музыкой у него состоялось в детстве, когда отец, главный дворник Невского проспекта, подарил ему балалайку. Ребенок с большим энтузиазмом принялся осваивать новую «игрушку» и, преуспев в этом, организовал с соседскими мальчишками, у которых была гитара и мандалина, настоящее трио.

Сосед-виолончелист, проживавший вместе с семьей Соловьевых в доме на Невском 139, с симпатией относился к юному музыканту. Он иногда брал его с собой в Мариинский театр, где мальчик впервые услышал произведения Мусоргского и Россини.

Василия, из-за светлых волос получившего в детстве прозвище «Седой», в будущем ждала работа тапера в клубах, аккомпаниатора в студии художественной гимнастики и пианиста-импровизатора на Ленинградском радио, позже война и всесоюзная слава.

сайт вспоминает знаменитые произведения великого композитора.

«На солнечной поляночке» («Тальяночка»)

Прочитав эти строки, написанные поэтом Алексеем Фатьяновым, Василий Соловьев пришел в восторг. Позже он вспоминал, что «ощутил пьянящий аромат свежего сена, цветущей сирени, полевых цветов».

«Фатьянов стихами вел разговор с глазу на глаз, один на один со своим сверстником, солдатом... Стихи пели, в них уже была мелодия», - вспоминал он.

Однако советская цензура не оценила лиризм Фатьянова, сочтя стихи слишком легкомысленными. Позже, в 1943 году, он написал к стихам музыку, но результатом остался не доволен. Лиричный вальс не сочетался с жизнерадостным настроением строк. В итоге он создал новую мелодию, которая и сделала песню знаменитой.

«О чем ты тоскуешь, товарищ моряк?»

О чём ты тоскуешь, товарищ моряк?

Гармонь твоя стонет и плачет,

И ленты повисли, как траурный стяг.

Скажи нам, что всё это значит?

Не ты ли, моряк, в рукопашном бою

С врагами сражался геройски?

Так что же встревожило душу твою,

Скажи нам, товарищ, по-свойски…

Друзья, своё горе я вам расскажу,

От вас я таиться не стану.

Незримую рану я в сердце ношу,

Кровавую, жгучую рану.

Первая встреча Соловьева-Седого и Василия Лебедева-Кумача состоялась в Кронштадте зимой 1939 года. Молодой политработник попросил композитора написать песню о моряках. Когда музыкант стал, разминая пальцы, набрасывать мелодию на пианино, Лебедев-Кумач принялся импровизировать. Но песня получилась неудачной и ее не стали издавать.

Летом 1941 года произошла их следующая встреча, ознаменовавшаяся творческим триумфом. Василий Павлович принес в Главное политическое управление Военно-Морского Флота мелодию песни для моряков. Его встретил тот же политрук Лебедев-Кумач.

«Я умолчал, что принёс готовую музыку. Василий Иванович прочитал мне стихи, которые начинались словами «О чём ты тоскуешь, товарищ моряк?». Я был ошеломлён, как точно эти слова совпадали с музыкальной темой, как укладывались в мою музыку! Я попросил Василия Ивановича повторить стихи и, сев за рояль, сделал вид, будто сочиняя, импровизируя... Эффект был потрясающий», - вспоминал композитор.

«Соловьи»

Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат,
Пусть солдаты немного поспят,
Немного пусть поспят.
Пришла и к нам на фронт весна,
Солдатам стало не до сна —
Не потому, что пушки бьют,
А потому, что вновь поют,
Забыв, что здесь идут бои,
Поют шальные соловьи…

В канун 25-летия Победы над фашистской Германией журналист спросил Маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова, какая у него любимая песня. На это прославленный полководец ответил: «Мои вкусы, я думаю, не расходятся со вкусом многих людей:«Вставай, страна огромная!», «Дороги», «Соловьи»… Это бессмертные песни! Потому что в них отразилась большая душа народа!»

Песня, ставшая одной из лучших в годы Великой Отечественной Войны, родилась у композитора Василия Соловьева-Седого в творческом тандеме с Алексеем Фатьяновым. Получив краткосрочный отпуск и медаль «За Отвагу» после освобождения Венгрии от фашистов поэт вручил Василию слова двух песен «Соловьи» и «Ничего не говорила». Музыку к ним он написал в один день.

Позже, вспоминая о сотрудничестве с Фатьяновым, композитор говорил, что они очень хорошо понимали друг друга:

«Бывало так, что я ему какие-нибудь стихи подсочиню, отдельные слова в его духе, так сказать. Бывало так, что он настолько «вселялся» в музыку, что и сам сочинял.

Ты, Вася, знаешь, — говорил он мне, — А не лучше ли будет, если ты так вот сделаешь. Эта интонация более тебе принадлежащая, чем та, которая у тебя в этой песне.

И он напевал, «присочинял» то, что ему казалось органичным, естественным для этой песни. Большинство песен, которые я с ним написал, имеют какой-то особый отпечаток. Уж очень близко соприкасались наши творческие интересы…»

«В путь»

Путь далек у нас с тобою,
Веселей, солдат, гляди!
Вьется, вьется знамя полковое,
Командиры — впереди.

Солдаты, в путь, в путь, в путь…
А для тебя, родная,
Есть почта полевая.
Прощай, труба зовет.
Солдаты, в поход!

Эта песня обычно сопровождала парадное прохождение войск по Красной площади в Москве в праздничные дни. Она была включена в репертуар Краснознаменного ансамбля песни и пляски Советской Армии, стала самой популярной строевой среди солдат.

Страна услышала ее впервые в 1955 году, когда на киноэкраны вышла картина «Максим Перепелица». Ее авторами стали Василий Соловьев-Седой и поэт Михаил Дудин.

Вспоминая работу над произведением, композитор писал, что это был непростой процесс:

«В припеве я изменил традиционную квадратность походного марша и выбрал необычное ритмическое построение, короткое, повторяющееся слово: «В путь, в путь, в путь!» Это восклицание вызвало музыкальный образ, который видоизменяется в припеве. Бедному Дудину пришлось подстраиваться под заново написанную музыку и сочинять строки разной длины с переменным размером. Так иногда делаются песни, претерпевая много изменений, правок. А когда песня сделана, кажется, что иначе и быть не могло».

Позже за эту песню Соловьев-Седой был удостоен Ленинской премии.

«Подмосковные вечера»

Не слышны в саду даже шорохи,
Все здесь замерло до утра.
Если б знали вы, как мнедороги
Подмосковные вечера.

Речка движется и не движется,
Вся из лунного серебра.
Песня слышится и не слышится
В эти тихие вечера…

Одной из самых широко известных песен послевоенного времени стала композиция, прозвучавшая в картине «В дни спартакиады». Чтобы разнообразить фильм было решено добавить в него песню, создание которой доверили Соловьев-Седому и поэту Михаилу Матусовскому.

Первоначально планировалось, что ее исполнит Марк Бернес, но тот остался не в восторге от произведения. «Ну, и что это за песня, которая слышится и не слышится? А что это за речка — то движется, то не движется?», - раскритиковал он слова песни.

В итоге «Подмосковные вечера» исполнил Владимир Трошин, актёр Московского художественного театра.

Известность к произведению пришла уже после премьеры фильма, когда песню прокрутили на радио. После этого слушатели стали засыпать радакцию просьбами поставить композицию еще раз.

В 1957 году Соловьев-Седой получил за «Подмосковные вечера» Первую премию и Большую Золотую медаль Московского фестиваля молодёжи и студентов.

Василий Соловьев-Седой (А. Сохор)

Разной бывает судьба песен, которые сотнями пишутся в нашей стране каждый год. Одни из них становятся на время популярными, но потом "приедаются", исчезают из жизни и забываются навсегда. Другим же, немногим, бывает суждено на долгие годы оставаться в памяти современников. Это - песни, которые затрагивают глубокие струны души, говорят о самом важном в жизни человека и народа. С ними навечно слились многие дорогие для каждого из нас чувства и образы, воспоминания и мечты. Такие песни нередко превращаются в безымянные: их поют, не задумываясь над тем, есть ли у них автор, и, кажется, что создал их сам народ. Подобное "забвение" имени творца - высшая награда для него.

Среди лучших советских песен, которые сопровождают нас в труде и бою, на отдыхе и празднике, подобно верным помощникам, советчикам и друзьям, многие принадлежат Василию Павловичу Соловьеву-Седому. Для миллионов советских людей они стали постоянным источником радости, душевного тепла, неотъемлемой частицей самой жизни.

Василий Павлович Соловьев-Седой родился в 1907 году в Петербурге. Сюда за несколько лет до того приехал из-под Витебска на заработки отец будущего композитора, крестьянин Павел Павлович Соловьев. Ему "посчастливилось": он стал дворником в большом доме на Невском проспекте.

В семье Соловьевых очень любили музыку. Отец играл на гармонике, мать, уроженка Псковщины, хорошо пела народные песни. Восьми лет Василий Соловьев упросил отца "купить музыку" и научился играть на балалайке. Он подобрал по слуху популярные песни и вместе с соседскими мальчиками, игравшими на гитаре и мандолине, составил трио. Выступления этого ансамбля перед жителями дома сопровождались шумным успехом. Репетировать приходилось прямо на лестнице, но это не останавливало юных музыкантов.

В доме, где жили Соловьевы, помещался маленький кинотеатр. У экрана стояло пианино. Подружившись с киномехаником, Василий Соловьев подучил доступ к инструменту, самостоятельно освоился с клавиатурой и вскоре уже свободно разыгрывал на школьных вечерах танцы и песни.

Но только после Великой Октябрьской социалистической революции сын простого крестьянина смог получить музыкальное образование. Несколько лет он работал в качестве пианиста в рабочих клубах и кружках самодеятельности, выступая на радио, сопровождая своими импровизациями утреннюю физкультурную зарядку. В 1929 году его импровизации услышал один из ленинградских композиторов, по совету которого Соловьев поступил в музыкальный техникум, в класс композиции к известному педагогу профессору П. Б. Рязанову . Уже через два года он был переведен в Ленинградскую консерваторию.

Еще на студенческой скамье молодой композитор создал свои первые сочинения. Среди них были романсы, симфоническая поэма, сюита для фортепиано, музыка к драматическим спектаклям, фортепианный концерт. Некоторые из них были опубликованы под псевдонимом, который затем присоединился к его фамилии,- "Седой" ("седым" Соловьева звал в детстве отец за светлый цвет волос). Вскоре после окончания консерватории Соловьев-Седой написал балет "Тарас Бульба" по Гоголю. В сезоне 1940/41 года балет был поставлен Большим театром Союза ССР в Москве и Театром оперы и балета имени Кирова в Ленинграде.

Писал Соловьев-Седой в эти годы и песни. Немалую известность приобрели тогда "Казачья кавалерийская", "Таежная", "Песня о Ленинграде". Замечательный певец-антифашист Эрнст Буш пел в республиканской Испании "Гибель Чапаева" и включил ее в песенник Интернациональных бригад. И хотя ранние песни еще не во всем характерны для композитора, в них уже проступали драгоценные черты его лирики: внимание к внутреннему миру героя, цельность и чистота чувств.

Но подлинная творческая зрелость и всенародное признание пришли к Соловьеву-Седому лишь во время Великой Отечественной войны. В первые же дни он написал несколько патриотических песен, среди которых выделились "Песня смелых", "Встреча Буденного с казаками", "Играй, мой баян". А затем родилась также ставшая позже знаменитой песня "Вечер на рейде". "В августе 1941 года,- рассказывает Соловьев-Седой,- вместе с группой композиторов и музыкантов мне пришлось работать в Ленинградском порту. Стоял чудесный вечер, какие бывают, мне кажется, только у нас на Балтике. Невдалеке на рейде стоял какой-то корабль, с него доносились к нам звуки баяна и тихая песня. Мы как раз кончили нашу работу и долго слушали, как поют моряки. У меня возникла мысль написать песню об этом чудесном вечере, неожиданно выпавшем на долю людей, которым завтра, может быть, предстояло идти в опасный поход, в бой. Возвратившись из порта, я сел сочинять эту песню".

Текста у композитора не было, поэтому он сам придумал слова для начала припева ("Прощай, любимый город"), и, отталкиваясь от них, стал писать музыку. Через два дня она была готова. Автор передал ее поэту Александру Чуркину, и тот написал полный текст "Вечера на рейде". Но песня не получила тогда "путевки в жизнь". Друзья Соловьева-Седого единодушно забраковали ее. Видимо, она показалась слишком спокойной, тихой", не подходящей для грозной военной поры. И композитор спрятал песню, решив больше никому ее не показывать.

Вскоре вместе с большой группой ленинградских музыкантов Соловьев-Седой приехал в Оренбург. Здесь он организовал боевой эстрадный театр "Ястребок" и подготовил программу из злободневных сценок, рассказов и песен. Когда были закончены репетиции, артисты попросили направить их на фронт. В феврале 1942 года театр приехал в район Ржева и стал выступать перед бойцами Калининского фронта в землянках, блиндажах, по-левых госпиталях. Соловьев-Седой сам пел свои песни, аккомпанируя себе на аккордеоне. Ему довелось побывать в самой различной боевой обстановке (однажды, на пример, он пробыл три дня в окружении), и он хорошо узнал жизнь фронтовиков, думы и чувства советского солдата.

"Сорок пять дней, проведенные на фронте, оставили во мне незабываемые впечатления,- писал Соловьев-Седой позднее.- Я видел народ на войне. Я понял, что солдат - это не лакированный герой, а труженик войны, что он сражается так же, как варит сталь, пашет землю, возводит плотины. Он идет на подвиг мужественно и просто, а в час отдыха не чужд шутки, крепкого словца, лихого танца".

Здесь, на Калининском фронте, совершилось "второе рождение" песни "Вечер на рейде". Как-то раз, когда Соловьев-Седой выступал в солдатской землянке, бойцы попросили спеть что-нибудь "для души", потеплее, посердечнее- и он вспомнил о забракованной песне. "Бойцы со второго куплета начали мне тихо подпевать,- рассказывает Василий Павлович.- Я почувствовал, что песня дошла до сердца и имеет право на жизнь".

С этого дня полюбившаяся фронтовикам песня всюду опережала артистов. Стоило им приехать на новое место и начать концерт, как слушатели уже кричали: "Вечер на рейде", "Вечер на рейде!"...

Вернувшись в Оренбург, Соловьев-Седой начал создавать одну за другой новые песни (лишь за лето 1942 года их было написано свыше двадцати). Его постоянным соавтором в ту пору стал молодой поэт Алексей Фатьянов. С этими песнями композитор объездил многие заводы и фабрики, выступал перед трудящимися Свердловска, Челябинска и других городов Урала - "кузницы победы", не раз бывал в Москве.

В конце 1944 года Соловьев-Седой вернулся в Ленинград, а вскоре снова отправился на фронт во главе бригады артистов. На этот раз он выступал перед бойцами, сражавшимися в Прибалтике, перед моряками Краснознаменного Балтийского флота. День Победы бригада встретила в Восточной Пруссии.

Патриотическая деятельность композитора, его творчество военных лет получили высокую оценку. В 1943 году за песни "Вечер на рейде", "Играй, мой баян" и "Песня мщения" ("Я вернулся к друзьям после боя") Соловьеву-Седому была присуждена Государственная премия. В 1945 году за активное участие в культурном обслуживании действующей армии и флота он был награжден орденом Красной Звезды.

Лучшие песни Соловьева-Седого заслужили в годы войны любовь всего народа. Где только не пели их - и на фронте, и в тылу! Всем они пришлись по душе - и знатокам-музыкантам, и самым неискушенным любителям. В то суровое время они были духовным "хлебом насущным" для миллионов людей, ковавших победу, источником тепла, надежды, душевных сил. Через малое, частное, конкретное - грусть по родным местам и любимой девушке или добродушную шутку - в них раскрывалось общее, великое: любовь к Родине, верность, стойкость, оптимизм всего народа. От этих песен - всегда искренних, проникновенных, глубоко человечных - становилось теплее на сердце, забывались тяготы войны, с новой силой крепла в душе вера в победу. Они стали частью самой жизни народа, они помогали нам жить и сражаться. Может ли миссия песни, судьба ее быть более высокой и почетной!..

Особенную популярность завоевала песня "Вечер на рейде". Вот, например, партизаны в тылу врага празднуют 25-ю годовщину Октября, и командир отряда Герой Советского Союза Д. Медведев так описывает торжество в книге "Это было под Ровно": "Праздник закончился концертом партизанской самодеятельности. Началось с хорового пения. "Прощай, любимый город"! - эту песню знали все. Запевали несколько голосов, весь наш ансамбль подхватывал".

Свои варианты текста "Вечера на рейде" сложили партизаны Ленинградской области, подпольщики Крыма, бойцы авиадесантных частей. А итальянские партизаны-антифашисты, к которым попала песня Соловьева-Седова, стали на ее мотив петь о девушке - героине освободительной борьбы.

Так вместе с другими советскими композиторами Соловьев-Седой с честью выполнил в годы войны долг художника-патриота.

Отгремела военная гроза, и страна вернулась к мир-ному труду. Василий Павлович вновь обосновался в Ленинграде. Потекли дни, месяцы, годы, заполненные творчеством.

Много новых произведений создал в послевоенное время талантливый композитор. И по-прежнему центральное место среди них занимают песни. В музыку Соловьева-Седого вошли теперь новые темы и образы. Но он не расстался с теми героями, которых узнал и воспел в годы войны.

В 1947 году, к 30-летию Великого Октября, композитор написал песенный цикл "Сказ о солдате". Это было одно из первых произведений советской музыки, показавших возвращение недавнего воина к мирной жизни и его участие в общенародном труде. Появление цикла Соловьева-Седого оказалось очень своевременным. Ведь образ недавнего солдата, который вновь стал колхозником или рабочим, имел тогда глубокий символический смысл: вся страна представлялась демобилизованным воином, сменившим огненную позицию на место за станком или на тракторе... Не все песни из цикла "Сказ о солдате" оказались одинаково удачными, но лучшие из них, и прежде всего "Поет гармонь за Вологдой" и "Где же вы теперь, друзья однополчане", получили широкое признание слушателей.

В послевоенные годы Соловьев-Седой написал немало и других произведений в песенном жанре. В 1947 году за песни "Пора в путь-дорогу", "Стали ночи светлыми", "Давно мы дома не были" и "Едет парень на телеге" ему была вновь присуждена Государственная премия. В 1959 году он был удостоен Ленинской премии за песни "Подмосковные вечера", "В путь!", "Марш нахимовцев", "Версты" и "Если бы парни всей земли". Огромную популярность завоевали также "Наш город" ("Над заставами ленинградскими"), "Услышь меня, хорошая", "Комсомольская прощальная", "Солдат - всегда солдат", "Вечерняя песня" ("Город над вольной Невой"), "Баллада о солдате". Создать эти и другие шедевры советской песни композитору помогли его постоянные поэтические соавторы, в том числе Е. Долматовский, М. Исаковский, В. Лебедев-Кумач, М. Матусовский, А. Фатьянов, С. Фогельсон, А. Чуркин.

Песенное творчество Соловьева-Седого не скудеет с годами. Отличными образцами его песен последнего десятилетия служат "Разговор с городом", "Помни о других", "А снег повалится". "О России".

Продолжая линию "Сказа о солдате", Василий Павлович создал в конце 60-х - начале 70-х годов еще два вокальных цикла: "Северная баллада" и "Светлая память" на стихи Г. Горбовского. В 1976 году он завершил работу над циклом "Мои современники" на стихи Г. Горбовского, М. Румянцевой, С. Фогельсона и А. Шутко . Наряду с собственно песнями, эти циклы включают и вокальные номера камерного характера, приближающиеся к романсу.

По-прежнему в послевоенные годы Соловьев-Седой активно работает в области не только песни, но и иных, более крупных музыкальных форм. В октябре 1945 года была закончена и поставлена оперетта "Верный друг", действие которой происходит в годы Великой Отечественной войны. Вскоре появился замысел второй оперетты - "Самое заветное" - о колхозной деревне, о сельской молодежи; в 1952 году состоялись ее премьеры в театрах Москвы и Ленинграда. Спустя одиннадцать лет ленинградцы познакомились с новой опереттой Василия Павловича - "Олимпийские звезды", героями которой стали советские спортсмены. К 50-летию Советской власти была приурочена премьера лирико-драматической оперетты "Восемнадцать лет", посвященной связи и преемственности разных поколений советских людей. В 70-х годах на сценах театров появились еще три произведения этого жанра - "У родного причала" (об одесских моряках), "Брак по любви" (о современной молодежи и проблемах ее воспитания) и "Подвески королевы" (по роману А. Дюма "Три мушкетера"). Готовится к постановке музыкальная комедия "Шельменко-денщик" (по классической пьесе Г. Квитки-Основьяненко ).

Несколько лет композитор настойчиво работал над новой редакцией балета "Тарас Бульба". В кардинально переработанном виде это произведение было поставлено в 1955 году Ленинградским театром оперы и балета имени С. М. Кирова . Тот же театр показал в 1964 году еще один балет Соловьева-Седого - "В порт вошла "Россия"", посвященный любви советского моряка и итальянской девушки, спасенной им от фашистов.

Много сил отдает Соловьев-Седой работе в кино. Им написана музыка более чем к тридцати фильмам, среди которых - "Небесный тихоход", "Первая перчатка", "Счастливого плавания", "Максим Перепелица", "В трудный час", "Виринея", "Открытая книга". В 1966 году Одесская киностудия выпустила фильм "Товарищ песня", состоящий из четырех киноновелл, "героями" которых служат песни, специально написанные для этой картины Василием Павловичем на слова Е. Долматовского .

Не раз отрывался Соловьев-Седой в эти годы от письменного стола, чтобы отправиться по примеру военных лет в творческие поездки. Но маршруты теперь стали иными. Композитор побывал во многих городах, почти во всех республиках нашей страны, выступая с творческими отчетами перед трудящимися, участвуя в декадах русской культуры, русского искусства, ленинградской музыки. Он по-прежнему желанный гость рабочих, колхозников, солдат, моряков, летчиков.

В паспорте Василия Павловича появились визы многих зарубежных государств: от наших соседей - Польши, Румынии, Финляндии до далекой Бразилии, где осенью 1966 года он присутствовал на международном конкурсе песни в качестве члена жюри.

Поездки в другие города и страны дали богатую пищу его фантазии, послужили толчком к возникновению нескольких новых сочинений. Например, во время декады русского искусства в Азербайджане он написал вместе с азербайджанским композитором Тофиком Кулиевым "Песню о Баку". Для 1100-летнего юбилея Новгорода, на который был приглашен Василий Павлович, он сочинил песню "Новгород Великий". Пребывание в Казахстане помогло завершить песенный цикл "Четыре портрета ребят с целины". А поездка в Италию дала материал сразу для двух крупных произведений, действие которых развертывается в этой стране: балета "В порт вошла "Россия"" и оперетты "Олимпийские звезды".

Много волнующих впечатлений и творческих замыслов выносит Соловьев-Седой из встреч с советскими воинами. Так, в 1961 году, когда композитор выступал в Группе советских войск в ГДР, произошел следующий случай. В караул к братской могиле советских солдат и офицеров, находящейся на территории Западного Берлина, был впервые назначен молодой солдат Петров. Стоя на посту, он прочел на памятнике список похороненных здесь героев взятия рейхстага в последние дни войны и неожиданно обнаружил фамилию, имя и отчество своего отца, судьба которого была ему неизвестна. Об этом эпизоде узнал поэт Е. Долматовский, находившийся тогда в Германской Демократической Республике. Вместе с ним Соловьев-Седой тут же написал "Балладу об отце и сыне". Через два дня песня была впервые исполнена перед советскими воинами.

Песни Соловьева-Седого получили распространение в нашей стране. Творчество советского композитора хорошо известно и за рубежом.

Когда в Брюсселе во время Всемирной выставки 1958 года выступал Краснознаменный имени А. В. Александрова ансамбль песни и пляски Советской Армии, то из всей его программы, по свидетельству бельгийских газет, публика горячее всего принимала песню Соловьева-Седого "В путь!". Через год большая группа наших артистов приехала в Нью-Йорк, где была открыта советская выставка. В программу концертов вошла песня "Если бы парни всей земли". Она встретила у слушателей самый живой отклик.

Особенно посчастливилось за рубежом песне "Подмосковные вечера". Она была музыкальной эмблемой большого концерта советского искусства на Брюссельской выставке во время "национальных дней" Советского Союза: ее звуками открылся и закрылся этот концерт. Она же звучала на нашей выставке в Нью-Йорке, и американцы восприняли ее с энтузиазмом, как добрую знакомую: ведь "Подмосковные вечера" стали в США одной из самых популярных песен с тех пор, как эту мелодию "взял" с собой на родину из Советского Союза американский пианист Ван Клиберн.

"Подмосковные вечера" известны и любимы не только в Северной Америке, но и в Южной. Эту песню "вернули" нам бразильские артисты, приезжавшие в Москву и исполнявшие ее здесь в своих концертах на родном языке. Ее поют также с новыми словами во Франции, Финляндии, Японии, Гвинее...

Широко развернулась в послевоенные годы общественная деятельность Соловьева-Седого. С 1948 года в течение шестнадцати лет он бессменно возглавлял Ленинградский Союз композиторов. Трудящиеся Ленинграда трижды избирали его депутатом Верховного Совета СССР. Творческие и общественные заслуги композитора нашли высокое признание.

Каждый период истории советской песни имеет свой облик и своего ведущего представителя - композитора, полнее всего выразившего дух времени. В 20-х годах песня обращалась к народу с трибуны, от имени запевал-ораторов. Так трактовал ее А. Давиденко. В 30-х годах она стала голосом огромных людских масс, всего народа. Зачинателем этой традиции был И. Дунаевский. Во время войны появились песни, предназначенные не только для массовых празднеств и воинских походов, митингов и демонстраций, но и для исполнения "вполголоса", в тесном кругу друзей. Первым и самым ярким творцом таких песен - бытовых по своему назначению, лирических по эмоциональному строю - и был В. Соловьев-Седой. Он же ввел в наше песенное искусство новых героев. Это - небольшой коллектив солдат из одной землянки или моряков с одного корабля, сплоченный общими мыслями и чувствами, спаянный воинской дружбой. Это - и скромный парень рабочего поселка или колхозного села, гармонист и любитель песни, с открытой душой и добрым сердцем, напоминающий Василия Теркина, настоящий русский народный характер! Композитору особенно дороги чистота, нежность этого героя и вместе с тем его сдержанность в выражении лирических чувств, застенчивость, которая прикрывается порою добродушной усмешкой. А главное, в личном проявляет себя всенародное. Любовь к родному уголку земли, к своему дому, к близким людям сливается с большой любовью ко всей Советской Родине.

Показательна песня "Играй, мой баян" (слова Л. Давидович). Она предназначалась для радиообозрения, героем которого был простой паренек с рабочей заставы. Поэтому в ней можно услышать много общего с непритязательными вальсовыми песенками, которые издавна звучали на городских окраинах под аккомпанемент гитары или гармоники. Но в песне "Играй, мой баян" - такой же скромной, бесхитростно простодушной, как ее герой,- есть и что-то глубокое, трогающее за сердце. Молодой рабочий поет здесь: "Как подругу, мы Родину любим свою". И в музыке песни, при всей ее простоте, столько искренней сердечности и тепла, что веришь: для этого паренька любовь к Родине действительно является личным чувством - нежным, сильным и чистым, достойным горячо любимой подруги.

Глубокое патриотическое чувство звучит и в песне "Вечер на рейде" (слова А. Чуркина). Но она сложнее и богаче по образному содержанию. Здесь есть не только светлая грусть, но и большая внутренняя сила. Музыка течет нетбропливо, мернб, в ней ощущается спокойствие и стойкость.

"Вечер на рейде" - песня коллектива, сплоченного одной мыслью, захваченного единым чувством, общим настроением. Ее привольная, распевная мелодия льется естественно, свободно. Но при этом она насыщена декламационными возгласами ("Споемте, друзья...", "Прощай, любимый город" и др.) - словно поющие обращаются друг к другу, ища сочувствия, поддержки, отклика. Красивая и чистая, душевная и раздольная, эта песня как будто обнимает своими широкими, гибкими, парящими над простором фразами сотни людей и сплачивает их в дружную, стойкую боевую семью.

Тема дружбы советских воинов, играющая столь значительную роль в песне "Вечер на рейде", воплотилась в военные годы и в таких лирических песнях Соловьева-Седого, как "Баллада о солдатском сне", "Давно мы дома не были", "Соловьи". В них солдаты поют о разлуке с родным домом, вспоминают о близких, делятся рассказами о фронтовой жизни, обращаются к товарищам с сочувствием и поддержкой. И всюду в них ощущается "чувство локтя", всюду живет сознание единства мыслей и настроения фронтовых друзей.

Вот - "Давно мы дома не были" (слова А. Фатьянова ), песня солдат, собравшихся в землянке, у огарочка свечи. Музыкальные фразы, цепляясь одна за другую, развертываются безостановочной вереницей. Возникает ощущение свободного течения мыслей - такого, какое бывает, когда задумываешься, замечтаешься или разговоришься в спокойно льющейся беседе.

Более широкий круг настроений воплощен в песне "Соловьи". Поэт А. Фатьянов и композитор отталкиваются здесь от одного из любимейших образов народной лирики, связанного с представлением о юности, поэзии чистых чувств, о любви. Тоска по любви звучит и в этой песне, особенно в припеве ("Соловьи, соловьи..."). Но это - лишь одна сторона песни. В ней отражено и другое: весенний расцвет жизни, разлив чувств, захватывающих душу солдата несмотря на то, что сегодня "пушки бьют", и "завтра снова будет бой".

Выразив в годы войны, как никто другой, грусть расставания с родными краями и мечту о мире, Соловьев-Седой в первые послевоенные годы посвятил не менее яркие песни радости возвращений и встреч после победы. Счастье вновь обретенной любви, накопившаяся за годы разлуки нежность высказаны, например, в его песнях "Стали ночи светлыми", "Услышь меня, хорошая", "На лодке" (из кинофильма "Первая перчатка").

Но нередко возвращается композитор и к мыслям о минувшей войне, к образам ее героев. Они рельефно предстают в ряде послевоенных песен, среди которых "Где же вы теперь, друзья-однополчане" (слова А. Фатьянова). Это "музыкальный памятник" благородству душевных помыслов простого солдата. Наряду с серьезностью чувства и внешней сдержанностью его выражения есть в этой песне еще одно замечательное качество - трогательное ощущение суровой нежности. Оно заключено прежде всего в той музыкальной фразе, которая является основной в песне и проходит много раз (впервые - со словами "Где же вы теперь, друзья-однополчане"). Но при этом чувство героя выражено по-солдатски строго, скупо. Вот она, поэзия фронтовой дружбы, чуждая всякой слезливости!

Песня "Где же вы теперь, друзья-однополчане" появилась вскоре после окончания войны. Но не устарела она и в наши дни. И когда вся страна отмечала 30-летие Победы над фашизмом, не было, наверное, такой встречи ветеранов Великой Отечественной войны, где не звучала бы эта замечательная песня.

В последующие годы в облике героя песен Соловьева-Седого появились новые черты. "Простой паренек", повзрослев, возмужал, его внутренний мир стал разностороннее, а в чем-то и глубже. Примечательна в этом смысле "Баллада о солдате" (слова М. Матусовского ) из кинофильма "В трудный час", посвященного битве под Москвой в 1941 году. Эта песня сурова, в ней чувствуется большое внутреннее напряжение. Мелодия движется вперед будто с усилием, преодолевая огромные препятствия. Труден был путь солдата, и об этом в песне сказано правдиво, без утайки и прикрас. И вместе с тем музыка проникнута не только болью за все, что пришлось перенести солдату, но и гордостью за то, что он прошел через тяжелейшие испытания, не утеряв мужества, веры в людей и в жизнь.

Такой же характер проникновенного воспоминания о годах войны и серьезного раздумья о ее нравственном опыте носят песни последних лет - "Никто не забыт" (слова М. Матусовского ), "Помни о других" (слова Г. Горбовского ), "Разговор с городом" (слова Ю. Капустина ).

Из песенной лирики Соловьева-Седого послевоенных лет, не связанной с военными сюжетами, выделяются "Версты" (слова Л. Ошанина ) и "Подмосковные вечера" (слова М. Матусовского). Во многом они различны, хотя есть у них и общие черты. "Версты", с их задумчивым и сосредоточенным настроем, отличаются необыкновенной для песни тонкостью выражения чувства, более присущей романсу. Это проникновенное, углубленное лирическое высказывание-монолог.

Иного, более открытого склада - "Подмосковные вечера". Здесь мелодия гораздо проще и цельнее. Она выражает чувство, которое могут разделить многие: недаром эту лирическую песню так часто поют хором. Но и здесь есть настоящая проникновенность высказывания, моменты раздумья, внутреннего переживания, Создается впечатление, что герой песни - юноша, которому "трудно высказать и не высказать" свое чувство, произносит каждое слово бережно, осторожно, будто боится разбудить окружающую тишину, спугнуть очарование подмосковного летнего вечера. Чувствуется, что ему действительно очень дорог этот вечер, что в его душе живет чистая и глубокая любовь и к родным краям, и к милой девушке.

Лирическая задушевность, полетность вплетается также в образную ткань многих маршевых песен, наполняя их музыку внутренним теплом. Вот, например, солдатская песня "В путь!" (слова М. Дудина ). Здесь полностью соблюдены признаки армейского походного марша: ровность и четкость поступи, настроение решительности и удали. И в то же время в музыке есть оригинальные ритмические "вольности" и чисто русская мягкая напевность, которая придает ей особое обаяние. Недаром ее так полюбили в армии: она не только помогает "печатать шаг", но и о многом говорит солдатскому сердцу.

"Марш нахимовцев" из фильма "Счастливого плавания" (слова М. Глейзарова ) посвящен юным морякам, и его музыка полна солнечной жизнерадостности, молодого задора (вспомним первую же мелодическую фразу, напоминающую всплеск волны, и другие короткие, броские фразы запева). Но не меньше привлекают в этой песне приподнятость настроения и мечтательность. В припеве "Марша", где предстает картина моря, появляется широкий распев, и музыка манит вдаль, в "простор голубой"...

Заметный раздел творчества Соловьева-Седого составляют юмористические песни. В своей музыке (как и в жизни) Василий Павлович умеет шутить - остроумно и, как правило, добродушно, с искренним сочувствием к ее героям.

Еще в годы войны юмор вошел во многие его лирические песни - о быте воинов, об их повседневной фронтовой жизни - и помог выразить душевную силу солдат, их умение стойко переносить тяготы войны. Даже в разлуке с любимыми девушками они поют нередко с добродушной усмешкой, за которой в действительности скрывается застенчивость. Ведь часто бывает, что мужественные люди не хотят показаться сентиментальными, когда говорят о своих сокровенных чувствах, и поэтому немножко посмеиваются сами над собой. В этом смысле примечательна песня "Как за Камой за рекой" (слова В. Гусева ).

Такой же юмор, выражающий теплое, ободряющее отношение автора к своим героям, наполняет солдатские песни "Ничего не говорила", "Вася Крючкин" ("Девушка и взвод"), песни летчиков "Пора в путь-дорогу" и "Потому что мы пилоты" (из кинофильма "Небесный тихоход") .

Примыкает к ним и наиболее своеобразная из шуточных песен Соловьева-Седого - "На солнечной поляночке" (слова А. Фатьянова). Если прочесть стихи отдельно от музыки, то можно и не заметить шутки - она скрыта в самом конце. А до этого идет рассказ о парне-гармонисте, о его любви к "дивчине гордой", что "с ума свела". И основная идея стихов - утверждение верности девушки фронтовику. В музыке тоже переданы лирические настроения героя, есть оттенок мечтательной грусти. Но в то же время она близка народным плясовым и частушечным напевам, насыщена юмористическими штрихами. В результате портрет "парнишки с тальяночкой" освещается добродушной улыбкой. Мы видим не только мечтательного, влюбленного, тоскующего по своей "дивчине", но и жизнерадостного, ценящего шутку человека.

Послевоенные годы подарили нам новые прекрасные шуточные песни Соловьева-Седого: "Едет парень", "Раз, два!" ("Строевая лирическая"), "А что солдату надо?". Отличные образцы музыкального юмора содержатся также в его опереттах (достаточно вспомнить хотя бы песню Васи "Закурил бы, что ли, папиросу я" из "Самого заветного" или куплеты боцмана Обертуцкого из оперетты "У родного причала").

Лучшие песни Соловьева-Седого дают примеры искусства подлинно народного и по своему содержанию, и по форме. Кто бы ни были их герои-многолюдные массы или отдельные личности, композитор выражает думы и чувства всего народа, показывает типические черты народного характера.

Творчество Соловьева-Седого тесно связано с русской народной песней. Композитор умело использует и смело обогащает различные ее виды (крестьянская песня, городская, солдатская), ее выразительные средства. Особенно часто он обращается к тем песенным жанрам, которые распространены в современном быту.

На "общительные" интонации фольклора и бытовых жанров опираются все авторы советской песни. Но Соловьев-Седой выделяется среди них широтой охвата источников. Если М. Блантер, И. Дунаевский, Б. Мокроусов, Дм. Покрасс исходят главным образом из городской лирической песни, В. Захаров - из крестьянской, А. Александров и А. Новиков - из революционной и солдатской, то В. Соловьев-Седой сумел органично объединить, сплавить в своем языке характерные черты всех этих разновидностей русской народной музыки.

С народной песней музыку Соловьева-Седого роднит самый характер ее течения: она развертывается так непринужденно, будто тут же и сочиняется. Импровизатор давно стал композитором-мастером, но сохранил отношение к творчеству как к непосредственному, свободному выражению мысли и чувства. В этом отношении у него много общего с деревенскими музыкантами-"умельцами", мастерами песни и частушки, виртуозами-гармонистами и балалаечниками. Слушая их пение и игру, чувствуешь себя вовлеченным в живой процесс рождения музыки. Каждая фраза, каждая интонация воспринимается как непосредственное излияние чувства, звучит с неожиданной свежестью и если повторяется, то всегда хотя бы с небольшими изменениями. Но при этом в основе музыки лежит устоявшийся, вполне определенный образ. Вот такая импровизационность - типично русская, народная по своему духу - пронизывает многие песни Соловьева-Седого. Она сочетается с продуманностью окончательной формы и тщательной отделкой деталей.

Непосредственность чувства, богатство выдумки и живость изображения, свойственные Соловьеву-Седому, проявляются в наибольшей степени в основной - мелодической стороне его песен. Его мелодии, очень напевные и пластичные, отличаются большой яркостью и оригинальностью. Глубоко народные по своему духу, они изобилуют свежими находками, удачно найденными новыми, но всегда естественно звучащими оборотами. В этих мелодиях нередко слышатся характерные речевые интонации: задорного выкрика, ласковой просьбы, подтрунивающего говорка, комического недоумения. Все это, вместе с импровизационной свободой развертывания, сообщает музыке характер живого высказывания, непринужденной "беседы со слушателем".

Большое своеобразие придает песням Соловьева-Седого и их ритм. Отталкиваясь от ритмических оборотов марша, вальса, плясовой песни и т. д., композитор стремится избежать их монотонной повторяемости. Его ритм часто отклоняется от строгой периодичности. Ритмический рисунок украшается различными затейливыми узорами, перебоями, "перетяжками". В результате ток мелодии становится как бы неравномерно пульсирующим: в одном месте она убыстряет свое движение, в другом разливается шире. Песня получает индивидуальный облик, живет, дышит.

Много свежести в гармониях Соловьева-Седого, опирающихся на натурально-ладовую диатонику русской песни. Они то оттеняют и углубляют общее настроение мелодии, то подчеркивают отдельную важную интонацию, то неожиданным поворотом или сопоставлением создают юмористический эффект. Умело использует композитор и звучания, типичные для баяна или балалайки, применяет иногда джазовые гармонии.

Интересны также искания композитора в области песенной формы. Порой они приводят к такому ее развитию и такой детальной разработке образа, что возникает смешанный жанр песни-романса, способный обогатить не только песенное, но и камерное творчество.

Таков Соловьев-Седой. Это - художник со своим лицом, своими склонностями и вкусами в искусстве. В его самобытности нет ничего искусственного, надуманного. И поэтому его творчество имеет миллионы почитателей и друзей во всем мире.

Советская музыка, советская песня не стоит на месте. Много нового принесли, в частности, последние годы. В песнях еще более усилилось лирическое начало, по своему тону они в еще большей мере приблизились к доверительному разговору со слушателем "с глазу на глаз". Обновился и музыкальный язык (в частности, благодаря использованию выразительных средств современной зарубежной эстрадной музыки).

Но на фоне популярных (а то и просто модных) новинок не теряются, не меркнут лучшие из прежних и новых песен Соловьева-Седого. Ведь именно его традициям и следуют нынешние молодые композиторы, когда стремятся говорить о самых высоких понятиях просто и задушевно, обращаясь к каждому слушателю в отдельности.

Песни Соловьева-Седого - это музыкальный памятник целого исторического периода, "эмоциональная летопись" жизни того поколения советских людей, которое прошло сквозь огонь войны. Это - классика нашего песенного творчества. И она неувядаемо остается молодой, как и талант ее творца - подлинно народного художника Советской эпохи.

Соловьев-Седой Василий Павлович, родился 25 апреля 1907 в Петербурге. Герой Социалистического Труда (1975).

В детстве самостоятельно обучался игре на различных музыкальных инструментах. В 1920-х гг. работал аккомпаниатором в клубах, студии художественной гимнастики, на Радио. В 1929- 1931 занимался в Центральном музыкальном техникуме, в 1936 окончил Ленинградскую.консерваторию по классу композиции П. Б. Рязанова . В 1948-1964 председатель правления Ленинградского отделения Союза композиторов РСФСР. С 1957 секретарь правления Союза композиторов СССР. Лауреат Ленинской премии (1959). Лауреат Государственных премий СССР (1943, 1947). Заслуженный деятель искусств РСФСР (1956). Народный артист РСФСР (1957). Народный артист СССР (1967).

Осн. соч.: балеты - Тарас Бульба (Ленинград, 1940, 2-я ред. 1955), "Россия" входит в порт (Ленинград, 1964); оперетты - Верный друг (Куйбышев, 1945), Самое заветное (1948, 2-я ред. Москва, 1952), Олимпийские звезды (Ленинград, 1962j. Восемнадцать лет (Ленинград, 1968), У родного причала (Одесса, 1968), Брак по любви (Кемерово, 1971), Алмазные подвески (Ленинград, 1973; Подвески королевы, Москва, 1973); для симф. орк. - поэма Партизанщина (1934, сюита из балета "Россия" входит в порт (1964); для голоса и орк. - Песни восставшей Венгрии (1932); для ф.-п. - Сюита (1934); для голоса, чтеца и ф.-п. - Северная баллада (1967); вок. циклы - Светлая память (Поэма о любви, 1972), Мой современник (1975-1976); романсы на ел. А. Пушкина, С. Есенина, А. Жарова и др.; песни (св. 300), в т. ч. Гибель Чапаева, Парад, Казачья кавалерийская, Песни о Ленинграде (1936), Песня о дружбе, Таежная, Едем, братцы, призываться (1938), Играй, мой баян, Встреча Буденного с казаками, Вечер на рейде (1941), С милой сердцу Кубани, Гармоника, Я вернулся к друзьям (1942), О чем ты тоскуешь, товарищ моряк, Над землянкой ночь, Когда песню поешь, Шел солдат суровый, Как за Камой, за рекой, Баллада о Матросове, На солнечной поляночке, Девушка и взвод, Что за славные ребята, Ехал казак воевать, Не тоскуй, моя царица, Обиделись девушки (1943), Наша Родина - Россия, Баллада о солдатском сне, Не тревожь ты себя, Ничего не говорила, Соловьи, Разговор, Как казак в плен попал (1944), Давно мы дома не были, Далеко иль недалечко, Звездочка, Сегодня наш полк на заре выступает, Услышь меня, хорошая, Далеко родные осины, Наш город, Матросские ночи, Пора в путь-дорогу, Потому что мы пилоты (1945), Едет парень на телеге, Стали ночи светлыми, Песня о краснодонцах, Василек, На лодке, Если хочешь быть здоров (1946), цикл Сказ о солдате (Шел солдат из далекого края, Расскажите-ка, ребята, Колыбельная, Поет гармонь за Вологдой, Где же вы теперь, друзья-однополчане, Величальная), Комсомольская прощальная, Моя родная сторона, Веселая песенка о начальнике станции (1947), Золотые огоньки, Где ж ты, мой сад (1948), Солнце встает, У родного Иртыша, Марш нахимовцев, Споем, друзья, Студенческая попутная (1949), Хорошая жена, Наташа, Камыши (1950), Версты (1951), Марш молодых рабочих, Грустная песенка, Азовская партизанская (1952), Самовар (1953), Песня бойцов, Доброе утро, Что нам ветры, Говорил он, напрасно! (1954), В путь!, Песня об Украине, Завелась в душе забота, Гляжу в поля просторные (1955), Подмосковные вечера, Песня дальних дорог, Марш милиции. Как-то в утро вешнее, Серенада (1956), Вечерняя песня, Если бы парни всей земли, Дорога, дорога (1957), Старому другу, С добрым утром, комсомольцы, Песня расставания (1958), Любите свой завод, Господин Великий Новгород, Солдат всегда солдат, Улица Московская, Ты лети, моя песенка-птица (1959), Мы - ленинградцы, Песня о шинели (1960), цикл Четыре портрета ребят с целины (Там, говорят, бураны, Письмо с целины, Песня ровесников, Портрет лодыря), Баллада о солдате, Признаюсь вам, подружки (1961), Баллада об отце и сыне (1962), Курганы, Сестры, сестры (1963), Североморский вальс, Тайга, тайга, Весенняя песенка, Раз, два!, Огненные годы, Посошок (1964), Песня о неизвестном матросе, Нева, В вечерний час, Что солдату надо (1965), Товарищ песня, Письмо матери, В отделении почтовом, Я люблю тебя, ты пойми, Петроградские мальчишки (1966). Маруся-штукатур, Гимн родине и солдату, Никто не забыт, Песня о неизвестном солдате, Родная Невская Застава (1967), Порхов, Гитара, Суздаль (1968), Разговор с городом, А снег повалится, Куранты (1969), Солдат влюбиться не успел (1972), Сестренка (1972), О почтальонах (1972), Двадцатый век (1973), Пионерская песня (1973), Коньки, коньки (1974); музыка к драматическим спектаклям; музыка к фильмам, в т. ч. "Небесный тихоход" (1945), "Первая перчатка" (1946), "Чемпион мира" (1954), "Девушка-джигит" (1955), "Максим Перепелица" (1955), "Песня табунщика" (1956), "Она вас любит" (1956), "Метель" (1957), "Верные сердца" (1959), "Осторожно, бабушка" (1960), "Иван Рыбаков" (1961), "Донская повесть" (1964), "Товарищ песня" (1966), "Первый посетитель" (1966), "Солдат влюбиться не успел" (1972), "Сестренка" (1972), "О почтальонах" (1972), "Двадцатый век" (1973), "Пионерская песня" (1973), "Коньки, коньки" (1974).

Лит.: Сохор А. В. П. Соловьев-Седой. Песенное творчество. М.-Л., 1952; Сохор А. В. П. Соловьев-Седой. М., 1959; Кремлев Ю. В. П. Соловьев-Седой. Л., 1960; Сохор А. Василий Павлович Соловьев-Седой. Л., 1967.

Василий Соловьев - Седой. Избранные песни.
Вечерняя песня
Подмосковные вечера
Вечер на рейде

«Жизнь наша всегда богата событиями, богата людскими чувствами. В ней есть, что прославить, и есть, что сопережить — глубоко и вдохновенно». В этих словах заключено кредо замечательного советского композитора В. Соловьева-Седого, которому он следовал на протяжении всего творческого пути. Автор огромного количества песен (свыше 400), 3 балетов, 10 оперетт, 7 произведений для симфонического оркестра, музыки к 24 драматическим спектаклям и 8 радиопостановкам, к 44 кинофильмам, Соловьев-Седой воспел в своих произведениях героику наших дней, запечатлел чувства и мысли советского человека.

В. Соловьев родился в семье рабочего. Музыка с детства влекла к себе одаренного мальчика. Обучаясь игре на фортепиано, он обнаружил незаурядный дар импровизации, однако композицию стал изучать лишь в 22 года. В ту пору он работал пианистом-импровизатором в студии художественной гимнастики. Однажды его музыку услышал композитор А. Животов, одобрил ее и посоветовал юноше поступить в недавно открывшийся музыкальный техникум (ныне Музыкальное училище им. М. П. Мусоргского).

Спустя 2 года Соловьев продолжил занятия по классу композиции П. Рязанова в Ленинградской консерватории, которую окончил в 1936 г. В качестве дипломной работы он представил часть Концерта для фортепиано с оркестром. В студенческие годы Соловьев пробует свои силы в разных жанрах: пишет песни и романсы, фортепианные пьесы, музыку к театральным спектаклям, работает над оперой «Мать» (по М. Горькому). Большой радостью для молодого композитора было услышать в 1934 г. по Ленинградскому радио свою симфоническую картину «Партизанщина». Тогда же под псевдонимом В. Седой {Происхождение псевдонима имеет чисто семейный характер. Отец называл сына с детства «седым» за светлый цвет волос.} вышли из печати его «Лирические песни». Отныне Соловьев слил свою фамилию с псевдонимом и стал подписываться «Соловьев-Седой».

В 1936 г. на конкурсе песни, организованном Ленинградским отделением Союза советских композиторов, Соловьеву-Седому были присуждены сразу 2 первые премии: за песню «Парад» (ст. А. Гитовича) и «Песню о Ленинграде» (ст. Е. Рывиной). Окрыленный успехом, он стал активно работать в песенном жанре.

Песни Соловьева-Седого отличаются ярко выраженной патриотической направленностью. В предвоенные годы выделились «Казачья кавалерийская», часто звучавшая в исполнении Леонида Утесова, «Едем, братцы, призываться» (обе на ст. А. Чуркина). Его героическую балладу «Гибель Чапаева» (ст. З. Александровой) пели бойцы интернациональных бригад в республиканской Испании. Известный певец-антифашист Эрнст Буш включил ее в свой репертуар. В 1940 г. Соловьев-Седой завершил балет «Тарас Бульба» (по Н. Гоголю). Много лет спустя (1955) композитор вернулся к нему. Заново пересмотрев партитуру, он и автор сценария С. Каплан изменили не только отдельные сцены, но и всю драматургию балета в целом. В результате возник новый спектакль, приобретший героическое звучание, близкое гениальной повести Гоголя.

Когда началась Великая Отечественная война, Соловьев-Седой сразу же отложил в сторону все задуманные или начатые им работы и целиком посвятил себя песням. Осенью 1941 г. с небольшой группой ленинградских музыкантов композитор приехал в Оренбург. Здесь он организовал эстрадный театр «Ястребок», вместе с которым был направлен на Калининский фронт, в район Ржева. За первые полтора месяца, проведенных на фронте, композитор хорошо узнал жизнь советских солдат, их думы и чувства. Здесь он понял, что «задушевность и даже грусть могут быть не менее мобилизующими и не менее нужными бойцам». Постоянно звучали на фронте «Вечер на рейде» (ст. А. Чуркина), «О чем ты тоскуешь, товарищ моряк» (ст. В. Лебедева-Кумача), «Соловьи» (ст. А. Фатьянова) и др. Не менее популярными были и шуточные песни — «На солнечной поляночке» (ст. А. Фатьянова), «Как за Камой за рекой» (ст. В. Гусева).

Отгремела военная гроза. Соловьев-Седой вернулся в свой родной Ленинград. Но, как и в годы войны, композитор не мог долго оставаться в тиши своего кабинета. Его тянуло к новым местам, к новым людям. Василий Павлович много ездил по стране и за рубеж. Эти поездки давали богатый материал для его творческой фантазии. Так, будучи в 1961 г. в ГДР, он написал вместе с поэтом Е. Долматовским волнующую «Балладу об отце и сыне». В основе «Баллады» лежит действительный случай, происшедший у могилы солдат и офицеров на территории Западного Берлина. Поездка в Италию дала материал сразу для двух крупных произведений: оперетты «Олимпийские звезды» (1962) и балета «В порт вошла «Россия» (1963).

В послевоенные годы Соловьев-Седой по-прежнему уделял основное внимание песням. Широкое признание завоевали «Солдат — всегда солдат» и «Баллада о солдате» (ст. М. Матусовского), «Марш нахимовцев» (ст. Н. Глейзарова), «Если бы парни всей земли» (ст. Е. Долматовского). Но, пожалуй, наибольший успех выпал на долю песен «Где же вы теперь, друзья-однополчане» из цикла «Сказ о солдате» (ст. А. Фатьянова) и «Подмосковные вечера» (ст. М. Матусовского) из кинофильма «В дни спартакиады». Эта песня, получившая первую премию и Большую золотую медаль на Международном конкурсе VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в 1957 г. в Москве, приобрела широчайшую известность.

Немало превосходных песен написал Соловьев-Седой для кинофильмов. Сойдя с экрана, они сразу же были подхвачены народом. Таковы «Пора в путь-дорогу», «Потому что мы пилоты», задушевная лирическая «На лодке», мужественная, полная энергии «В путь». Ярким песенным мелодизмом проникнуты также оперетты композитора. Лучшие из них — «Самое заветное» (1951), «Восемнадцать лет» (1967), «У родного причала» (1970) — были с успехом поставлены во многих городах нашей страны и за рубежом.

Приветствуя Василия Павловича в день его 70-летия, композитор Д. Покрасс сказал: «Соловьев-Седой — это советская песня нашего времени. Это подвиг военного времени, выраженный чутким сердцем... Это борьба за мир. Это нежная любовь к Родине, родному городу. Это, как часто говорят про песни Василия Павловича, эмоциональная летопись поколения советских людей, которое закаливалось в огне Великой Отечественной...»

М. Комиссарская

Город над вольной Невой,
Город нашей славы трудовой,

Задушевную песню свою.
Слушай, Ленинград, я тебе спою
Задушевную песню свою.

С этой поры огневой
Где бы вы не встретились со мной,
Старые друзья, в вас я узнаю
Беспокойную юность свою.
Старые друзья, в вас я узнаю
Беспокойную юность свою.

Песня летит над Невой,
Засыпает город дорогой,

Доброй ночи, родной Ленинград!
В парках и садах липы шелестят...
Доброй ночи, родной Ленинград.

Музыка: В. Соловьев-Седой Слова: М. Матусовский

(из кинофильма "В дни Спартакиады")

Не слышны в саду даже шорохи,
Все здесь замерло до утра;
Если б знали вы, как мне дороги
Подмосковные вечера.

Речка движется и не движется,
Вся из лунного серебра,
Песня слышится и не слышится
В эти тихие вечера.

Что ж ты, милая, смотришь искоса,
Низко голову наклоня,
Трудно высказать и не высказать
Все, что на сердце у меня.

А рассвет уже все заметнее,
Так, пожалуйста, будь добра:
Не забудь и ты эти летние
Подмосковные вечера.

Музыка: В.Соловьев-Седой Слова: А.Чуркин

Споёмте, друзья, ведь завтра в поход
Уйдём в предрассветный туман
Споём веселей пусть нам подпоёт
Седой боевой капитан.

Припев:
Прощай любимый город!
Уходим завтра в море,
И ранней порой
Мелькнёт за кормой
Знакомый платок голубой.

А вечер опять хороший такой,
Что песен не петь нам нельзя.
О дружбе большой, о службе морской
Подтянем дружнее друзья.

На рейде большом легла тишина,
А море окутал туман
И берег родной целует волна
И тихо доносит бaян.

Припев.