Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Шляпа помогла ставропольчанке выиграть 90 тысяч рублей. Фотограф из Михайловска Елена Якимова одержала победу над знатоками клуба "Что? Где? Когда?", не сумевшими правильно ответить на вопрос нашей землячки.

Загадка от жительницы Ставропольского края прозвучала в 10 раунде программы, когда знатоки с минимальным преимуществом выигрывали у телезрителей.

Значительное хладнокровие и немалая доза благоразумия требуются при её поимке. Не следует спешить, иначе вы перегоните её. Не следует впадать в другую крайность, иначе окончательно её потеряете. Наилучший способ - бежать полегоньку, не отставая от объекта преследования, ждать удобного случая, быстро схватить её и все время благодушно улыбаться, как будто вас это забавляет не меньше, чем всех остальных. Внимание, вопрос: о каком объекте преследования писал Чарльз Диккенс ? - огласил задание ведущий.

Такой, казалось бы, простой и одновременно весьма запутанный вопрос задала знатокам наша землячка.

Удача! - практически не раздумывая, предположил один из знатоков.

Фотограф... - усомнился в этом другой, подумав, что ответ должен быть связан с профессией телезрительницы.

Бабочка? - выдвинула свою версию еще одна участница команды.

Вариантов сразу же возникла масса, знатоки выдвигали предположения, сразу же отказывались от многих и продолжали рассуждать.

Мне кажется, это неодушевленное что-то! Нам не сказали о каком-то объекте идет речь, - задумался ещё один член команды.

Тем временем, кто-то из игравших перечислял признаки «объекта преследования», прозвучавшие в преддверии заданного вопроса.

Давайте начнем с простого: бабочка, - снова предложила единственная девушка в команде.

Тогда скорее змея, - возразил другой участник.

Фортуна? - задался вопросом третий.

В потоке предположений трудно было все даже расслышать.

Может быть, это любовь, если речь идет о девушке?

А муза? Плохо?

Муза я не понимаю почему...

Потому что, если у писателя плохо с музой...

Тогда собравшиеся за круглым столом начали вспоминать, что они знают о Диккенсе, о проблематике его произведений. И снова стали возникать предположения о семье, музе, богатстве, победе, удаче. Больше всего склонялись знатоки к последнему варианту.

Прежде чем озвучить решение команды, участница попросила ведущего повторить вопрос.

Снова выслушав задание, она задумалась и выдержала длинную паузу.

Мне очень хочется ответить, что это бабочка, но я в неё не верю. Давайте предположим, что это удача, - ответила девушка.

Прозвучал гонг.

А теперь, внимание, правильный ответ. Алена, а скажите, пожалуйста, - обратился ведущий к отвечавшей, - зачем «благодушно улыбаться, как будто вас это забавляет не меньше, чем всех остальных»? То есть все окружающие смеются, когда ты это делаешь...

Шляпа, конечно же... - расстроенно ответила представительница команды знатоков, пока другой игрок удрученно стучал по своему лбу.

Диккенс описал погоню за шляпой, - подтвердил ведущий.

Выиграв в этом туре, Елена Якимова получила 90 тысяч рублей.

КСТАТИ

Ставропольцы неоднократно выигрывали у знатоков в "Что? Где? Когда?". Например, жительница краевого центра получила 30 тысяч рублей ещё в 2009 году , а электромонтёр из Георгиевска

Переход от «Пиквикского клуба», комической эпопеи, где диккенсовский веселый юмор преобладает господствует, к «Оливеру Твисту», первому собственно социально-обличительному роману Диккенса, не должен представляться неожиданным, это закономерный момент творческой эволюции.

Избрать профессию писателя Диккенса побудила не только необходимость постоянного труда, отвечающего его творческому призванию, тщеславию и честолюбию и способного обеспечить ему материальные условия существования, но и потребность влиятельной гражданской деятельности. Диккенс был убежден в высоком общественном значении искусства, как и в том, что оно способно выполнять это свое назначение, когда соединяет в себе красоту, идеал и правду. «Упорная борьба за правду в искусстве, — отмечал он, — радость и горе всех настоящих служителей искусства». Для того чтобы выдержать эту упорную борьбу, требуются высокие гражданские убеждения и действенное мужество. Можно считать гражданским и творческим девизом Диккенса его слова: «Там, где я уверен в истине, я не стану лукавить ни с одним человеком».

Успех, признание, наконец, слава явились к Диккенсу без колебаний и промедления, едва были опубликованы «Посмертные записки Пиквикского клуба». Однако от него потребовались стойкость и мужество, чтобы не отклониться в сторону и не изменить своему убеждению и призванию. Переходя от осуществленного замысла к новому замыслу, от «Посмертных записок Пиквикского клуба» к «Приключениям Оливера Твиста», Диккенс утверждал свое право художника по личному усмотрению выбирать тему, писать не только о «сливках» общества, но и о его «подонках», если, замечал он в скобках (в предисловии к новому роману), их «речь не оскорбляет слуха»; писать о «подонках» не так, как это было в популярной литературе до него и в его время, не приукрашивая жизнь, не делая зло и порок соблазнительными, а показывая «суровую правду».

Когда читатель, современный Диккенсу, обращался к его романам, предполагая найти в них привычные захватывающие приключения — головокружительные «скачки галопом по вересковой степи» и веселых радушных головорезов с «большой дороги», его ожидало разочарование. Такой «обычной нити приключений», которую искал, как он говорит об этом в своих воспоминаниях, юный Короленко, знакомясь с Диккенсом, в его романах не было.

Повествование у Диккенса основано на чередовании событий; динамизму описания способствуют и приключенческие эпизоды, в том числе и похищения и преследования. Один из ярких и запоминающихся эпизодов из первого романа Диккенса — эпизод с погоней при участии мистера Пиквика. Беспардонный комбинатор, делец, враль и обманщик Альфред Джингль — в надежде поживиться — увлек за собой мисс Рэчел, старую деву, жаждущую брачных уз. Обман раскрыт, следуют шум, суета, затем бешеная погоня на бешеных лошадях, запряженных в карету. Но факт участия в погоне мистера Пиквика придает приключению необычный характер— и смешной и патетический. А описание приключения, всего, что с ним связано, — люди и кони, место и время действия, шум и темп суматохи, душевное состояние и минутное размышление главного героя — все передано с необычайной живостью, точностью и лаконизмом, так что и детали, и общая картина, и фон, и передний план воспринимаются легко и целостно. Подобная живость и свобода эпического повествования, когда перо способно схватить и в точном слове передать многообразные предметы и явления в их ощутимой материальности и соединить все в целостный подвижный образ, — с помощью описания, реплик, диалога, внутреннего монолога, соединить остроту сюжетного движения и переменчивость психологических состояний и сделать все выразительным и наглядным, — подобное повествование выделялось на фоне самых ярких образцов весьма развитого искусства английской прозы и стало образцом для новых исканий в приключенческой литературе и в жанре психологического романа.

Если исходным моментом замысла «Пиквикского клуба» был случай, то замысел «Оливера Твиста» изначально определен авторской установкой, публицистической по своему пафосу и гражданской по своей сути.

Диккенс изобразил воровской мир вслед за Дефо и Филдингом, и это заметно: некоторые мотивы он повторяет, некоторые описательные приемы учитывает, даже подражает им. Беззаботный шутник и забавник Чарльз

Бейтс, остряк Ловкий Плут способны напомнить «весельчака и славного малого» Майора Джека, младшего из трех Джеков, героев романа Дефо «Полковник Джек», а озверевший Сайке—Капитана, Джека, старшего из Джеков, отличавшегося «тупой кровожадностью». Однако заметнее и значительнее в этой литературной зависимости то, что Диккенс, учитывая опыт своих великих предшественников, опирается на свой опыт и опыт новой эпохи, учитывает уровень, возможности и задачи литературы своего времени, отзывается на текущие события и создает совершенно оригинальное произведение, роман, который был и остается одним из самых популярных и читаемых произведений английской литературы.

Справедливо было отмечено Игорем Катарским в его замечательном исследовании «Диккенс в России»:

«Детские образы в творчестве Диккенса могут по праву быть названы художественным открытием для европейской литературы XIX века. Так глубоко проникнуть в душевный мир ребенка не смогла ни одна из литератур Западной Европы вплоть до последней трети XVIII века, до появления голдсмитовского «Векфильдского священника» и «Исповеди» Руссо» 1 . К этому можно и нужно добавить: не просто «детские образы», созданные Диккенсом, взятые отдельно друг от друга или в их совокупности, явились художественным открытием.

«Детские образы» занимали воображение Диккенса всю его творческую жизнь, они присутствуют во всех его романах, от первого до последнего, и почти каждый из этих образов действительно свидетельствует о таком глубоком проникновении в душевный мир ребенка, каким не обладал ни один великий писатель до Диккенса. Но чтобы по достоинству оценить «художественное открытие» Диккенса, недостаточно этой констатации.

Мир детей как мир особый и вместе с тем неотделимый от мира взрослых, от него зависящий и на него влияющий, мир разнообразный, сложный, мало изученный, трудно постижимый, и хрупкий, и прочный, требующий пристального внимания, глубокого постижения и чуткой заботы, такой мир впервые в художественной литературе был открыт и воссоздан Диккенсом. Это открытие признавали и необычайно ценили малые и великие писатели, больше всего те, кого тревожили «проклятые вопросы» взрослого мира, в их числе на первом месте Толстой и Достоевский.

Особый интерес Диккенса к детскому и юному возрасту был вызван его собственными ранними переживаниями, его пониманием обездоленного детства и сочувствием ему, пониманием того, что положение и состояние ребенка отражают положение и состояние семьи и общества в целом. Диккенс был возмущен невежеством в обращении с детьми в семье и школе, а также уродующими души детей детскими учреждениями. Он писал о детях, руководствуясь потребностью изменить и улучшить условия их жизни, условия труда, образования, воспитания с надеждой и уверенностью, что правдивым, обличающим и вдохновляющим словом всему этому возможно решительно способствовать.

Герои Диккенса из мира детства — дети и подростки— здоровые духом., нравственно чистые, стойкие и отважные, остро переживают конфликтные ситуации, способны выдержать горести и невзгоды, ответить добром на добро, в чувствах, помыслах и поступках противостоять несправедливости. Нередко их глазами Диккенс смотрит на мир, на разные сферы социальной жизни, на людей и природу, и судит обо всем мерой их душевного состояния, и горестного и радостного, воздействуя на читателя выражением целого комплекса чувств, переживаемых героем и сопереживаемых автором. Роберт Луис Стивенсон последовательнее и полнее, чем другие английские писатели, воспримет и разовьет эту диккенсовскую традицию.

«Приключения Оливера Твиста» еще не были изданы, а Диккенс уже писал новые приключения — «Николаса Никльби». Это была обычная практика профессиональной работы Диккенса, работы непрерывной, когда один замысел сменяется другим и книга выходит за книгой.

Романы Диккенса выходили по частям, выпусками, прежде чем появиться в отдельных изданиях, и автору приходилось особо заботиться о занимательном развитии фабулы, поддерживать интерес читателя в прерываемом чтении. События в романах Диккенса призваны обострить читательский интерес, но в сути своей они содержательны, связаны с разными сторонами действительности, способны многое прояснить в условиях жизни героя, в его характере, в жизни страны и народа.

Однако основной интерес в романах Диккенса возбуждают не события, а характеры, созданные им вереницы характеров, позволяющие читателю представить себе, чем и как жили люди диккенсовского времени, какие черты их психологии и поведения оказались живучими, какова их социальная и нравственная суть.

В предисловии к роману «Жизнь и приключения Николаса Никльби» Диккенс сформулировал важный для него принцип создания характеров, уже подготовленный предшествующими его произведениями, но впервые последовательно реализованный именно в этом романе. Общество, — писал он, — «редко допускает появление в романе человека с резко выраженными качествами, хорошими или плохими, остающегося притом правдоподобным». Диккенс наполнил многие свои романы такими людьми. Они могут показаться и нередко кажутся неправдоподобными и просто фантастическими, особенно если их рассматривать вне художественного мира, им созданного. Для Диккенса художественная литература, как и искусство в целом, — особая природа, созданная на основе жизни и ради жизни, развивающаяся в зависимости от общественной природы, но следующая и своим законам — законам искусства.

Говорят — и справедливо, — что на создаваемых Диккенсом характерах сказалось его пристрастие к театру, ранний, еще детский интерес к народным представлениям. Однако эта увлеченность нашла практический выход в методе и приемах изобразительности только в силу того и после того, как сама действительность обнажила перед его проницательным взглядом фантастические контрасты и фантастические формы их выражения. В резкой заостренности и противопоставленности характеров в романах Диккенса нашла свое выражение его гражданская страстность, его публицистический пафос, возбужденный недовольством народных масс и чартистским движением. Чартизм, по характеристике В. И. Ленина, «первое широкое, действительно массовое, политически оформленное, пролетарски-революционное движение» 2 . Масштаб и глубина, сила и страсть критического начала в творчестве Диккенса связаны с этим движением, отражают недовольство и возмущение рабочего класса и трудящихся масс. Диккенс сочувствовал рабочим, но не разделял убеждений чартистов, был противником революционного насилия.

Большой город, Лондон непосредственно воздействовал на Диккенса, на его представление о жизни капиталистической Англии, воздействовал на его творческую фантазию, и, можно утверждать, на его принципы создания характеров, на то, что в его художественном мире представляется фантастическим. Чтобы конкретно почувствовать это воздействие английской столицы на Диккенса, следует внимательно прочитать описание Лондона в романе «Николас Никльби» и воссоздать в своем воображении «ежесекундно меняющуюся, непрерывно разнообразную панораму», которая на самого автора производила впечатление «какой-то дикой вакханалии».

Резкость бытовых и социальных контрастов, фантасмагория подвижных и застывших форм, кричащая пестрота цветовых оттенков отразились в резко контрастных и причудливых характерах. Диккенс не был бы Диккенсом, если бы в его жизни не было Лондона.

В романах Диккенса проходят вереницы персонажей с резко выраженными качествами. Вереницу отвратительных существ в человеческом облике первыми представляют Сквирс и Ральф Никльби, фигуры столь мерзкие, что они кажутся фантастическими, но они вполне реальны. «Мистер Сквирс, — по словам Диккенса,— является представителем своего сословия, а не отдельным индивидом». Этот хозяин школы-пансиона, в которой истязают и духовно калечат несчастных детей, — типичный делец на ниве просвещения и воспитания. Имя его стало нарицательным, выражением деляческой наглости и лицемерия.

Ральф Никльби, дядя Николаса Никльби, героя романа, чертами характера и жизненными устремлениями близок Сквирсу, но это делец иного, гораздо более широго размаха. Сила и власть Сквирса распространяются лишь на принадлежащую ему школу, на группу несчастных ребятишек. Ральф Никльби претендует на всемогущество. Под воздействием убеждения, что нет власти превыше власти денег, жажда наживы, его ведущая страсть, развивается у него до мании. Для Ральфа Никльби всякий, кто не признает власти денег, а тем более протестует против нее, — противник, которого надлежит усмирить, наказать или сокрушить. «Хитрый скряга с холодной кровью», — такова его покаянная самохарактеристика. Диккенс не удовлетворяется ею, он идет дальше, указывает на Ральфа Никльби как на зловещее явление полного выхолащивания души в силу власти денег и добровольного ее признания, поддержки и восхваления. Исконные человеческие чувства и принципы— любовь, сострадание, честь, совесть, родственный и гражданский долг — все, что делает человека человеком, все это уничтожено в душе Ральфа Никльби. Теоретик и практик наживы, он скрывает алчную сущность под многочисленными личинами, и тем таинственней и зловещей кажется его фигура, и атмосфера, его окружающая, таинственна и зловеща. Подобные же зловещие фигуры и удушающая атмосфера с простой наглядностью и символической обобщенностью изображены в следующем, четвертом романе Диккенса, в «Лавке древностей».

Примечания.

1 Катарский И. Диккенс в России. Середина XIX века. М., Наука, 1966, с. 275—276.

2. Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 38, с. 305.

Цитата из романа «Посмертные записки Пиквикского клуба» (The Posthumous Papers of the Pickwick Club, 1836 - 1837 гг.), английского писателя (1812 - 1870), гл. 4:

"Погоня за собственной шляпой является одним из тех редких испытаний, смешных и печальных одновременно, - которые вызывают мало сочувствия . Значительное хладнокровие и немалая доза благоразумия требуются при поимке шляпы. Не следует спешить - иначе вы перегоните ее; не следует впадать в другую крайность - иначе окончательно ее потеряете. Наилучший способ - бежать полегоньку, не отставая от объекта преследования, быть осмотрительным и осторожным, ждать удобного случая, постепенно обгоняя шляпу, затем быстро нырнуть, схватить ее за тулью, нахлобучить на голову и все время благодушно улыбаться, как будто вас это забавляет не меньше, чем всех остальных.

Дул приятный ветерок, и шляпа мистера Пиквика весело катилась вдаль. Ветер пыхтел, и мистер Пиквик пыхтел, а шляпа резво катилась и катилась, словно проворный дельфин на волнах прибоя, и она укатилась бы далеко от мистера Пиквика, если бы по воле провидения не появилось на ее пути препятствие как раз в тот момент, когда этот джентльмен готов был бросить ее на произвол судьбы.

Мистер Пиквик был в полном изнеможении и хотел уже отказаться от погони, когда порыв ветра отнес шляпу к колесу одного из экипажей, стоявших на том самом месте, к которому он устремлялся. Мистер Пиквик, оценив благоприятный момент, быстро рванулся вперед, завладел своей собственностью, водрузил ее на голову и остановился, чтобы перевести дух".

Перевод на русский язык А.В. Кривцовой и Евгения Ланна.

Текст на английском языке:

There are very few moments in a man’s existence when he experiences so much ludicrous distress, or meets with so little charitable commiseration, as when he is in pursuit of his own hat. A vast deal of coolness, and a peculiar degree of judgment, are requisite in catching a hat. A man must not be precipitate, or he runs over it; he must not rush into the opposite extreme, or he loses it altogether. The best way is to keep gently up with the object of pursuit, to be wary and cautious, to watch your opportunity well, get gradually before it, then make a rapid dive, seize it by the crown, and stick it firmly on your head; smiling pleasantly all the time, as if you thought it as good a joke as anybody else.

There was a fine gentle wind, and Mr. Pickwick’s hat rolled sportively before it. The wind puffed, and Mr. Pickwick puffed, and the hat rolled over and over as merrily as a lively porpoise in a strong tide: and on it might have rolled, far beyond Mr. Pickwick’s reach, had not its course been providentially stopped, just as that gentleman was on the point of resigning it to its fate.

Mr. Pickwick, we say, was completely exhausted, and about to give up the chase, when the hat was blown with some violence against the wheel of a carriage, which was drawn up in a line with half a dozen other vehicles on the spot to which his steps had been directed. Mr. Pickwick, perceiving his advantage, darted briskly forward, secured his property, planted it on his head, and paused to take breath.

Вопрос о фрагменте из произведения английского писателя Чарльза Диккенса сравнял счет в телеигре с командой знатоков.

Елена Якимова из города Михайловск Ставропольского края оригинальным вопросом сравняла счет в четвертой игре весенней серии «Что? Где? Когда?». Вопрос землячки звучал следующим образом: "Значительное хладнокровие и немалая доза благоразумия требуется при ее поимке. Не следует спешить - иначе вы ее перегоните; не следует впадать в другую крайность - иначе окончательно ее потеряете. Наилучший способ - бежать полегоньку, не отставая от объекта преследования, ждать удобного случая, быстро схватить ее и все время благодушно улыбаться, как будто вас это забавляет не меньше, чем всех остальных. О каком объекте преследования писал Чарльз Диккенс?"

Отвечать приняла решение капитан команды, Алена Повышева. Дважды прослушав вопрос, знаток предположила, что Диккенс писал о бабочке, однако ответила, что речь идет об удаче.

Однако ни ответ, ни предположения других участников команды, прозвучавшие во время обсуждения, не оказались верными. Оказалось, что речь шла о шляпе. Фотограф Елена Якимова выиграла 90 тысяч рублей. Вопрос ставропольчанки сравнял счет - 5:5. Далее выпал «Суперблиц», который проиграл Алексей Самулев. Игра завершилась со счетом 6:5 в пользу телезрителей.

Жители Ставрополья охотно принимают участие в интеллектуальной игре. Так, жителю Георгиевска 90 тыс рублей в зимней игре «Что? Где? Когда?».

Новости на Блoкнoт-Ставрополь