Фото Виктора Баженова
	Алена Карась. . В "Мастерской Петра Фоменко" поставили пьесу Эжена Ионеско (РГ, 07.03.2006 ). Александр Соколянский. . «Мастерская П.Н. Фоменко» выпустила «Носорога» Ионеско (Время новостей, 07.03.2006 ). Глеб Ситковский. . В Мастерской П. Фоменко поставили пьесу Эжена Ионеско (Газета, 07.03.2006 ). Ольга Егошина. . В театральной Москве наблюдается нашествие носорогов (Новые известия, 07.03.2006 ). Марина Давыдова. В "Мастерской Петра Фоменко" появился "Носорог" Эжена Ионеско (Известия, 06.03.2006 ). Олег Зинцов. . Мастерской П. Фоменко не чужд умеренный абсурд (Ведомости, 10.03.2006 ). Майя Стравинская. (Коммерсант, 10.03.2006 ). Марина Зайонц. . Иван Поповски поставил в "Мастерской Петра Фоменко" "Носорога" Эжена Ионеско (Итоги, 13.03.2006 ). Григорий Заславский. . Иван Поповски поставил в «Мастерской Петра Фоменко» драму Эжена Ионеско (НГ, 15.03.2006 ).

Носорог. Мастерская П.Фоменко. Пресса о спектакле

РГ , 7 марта 2006 года

Алена Карась

Вирус носорожьего гриппа

В "Мастерской Петра Фоменко" поставили пьесу Эжена Ионеско

Внезапно посерьезнел и забился напряженной философско-социальной мыслью московский театр. Сейчас уже с полной ответственностью можно говорить о том, что темой нынешнего сезона станут социальные неврозы и мутации массового сознания, проблема свободы как таковой. Должно было пройти тридцать с лишним лет, чтобы этот сюжет вернулся в отечественный театр.

В конце года в театре "У Никитских ворот" его режиссер Марк Розовский поставил "Носорогов " Ионеско, философскую притчу о фашизме, массовом отуплении и личной свободе. Вслед за ним "Ленком" и Александр Морфов показали премьеру спектакля по мотивам культового романа Кена Кизи "Полет над гнездом кукушки" и назвали его "Затмение ", обозначив свою тему как затмение разума, презревшего свободу, поддавшегося "норме", усредненности, анонимной власти белых воротничков. Морфов с Абдуловым рассказали простую и негероическую историю о тех, кто смертельно устал, кто в череде обретений и утрат успел наиграться и больше не знает, чего хотеть. О тех, в ком не осталось никакого желания революций и бунтов, но лишь простейшее, элементарное чувство справедливости и презрения к насилию. О тех, кто беззаботно забыл, что их деды уже проходили такую историю, а когда вспомнил, было слишком поздно.

Только что - с разницей в две недели - Юрий Погребничко в театре "Около" рассказал историю самоубийства Кириллова из "Бесов" ("Русский студент..."), а Кама Гинкас представил свои фантазии на темы "Легенды о Великом Инквизиторе" из "Братьев Карамазовых" ("Нелепая поэмка "). И там, и там - мысль о свободе, о том, что она - не дешевый идеологический фетиш, а тяжелая духовная задача взрослого человека.

Во всех этих спектаклях острота общественного высказывания - почти критическая. Их режиссеры, так или иначе, пережили оттепель, затем - новые холода и новые потепления. Но трудно было предположить, что Иван Поповски, со времен знаменитого "Приключения" - безусловный "эстет", "специалист" по поэтическому театру русских символистов, автор тонких оперных, музыкальных спектаклей, тоже станет режиссировать давнюю философско-социальную притчу Эжена Ионеско. Что и он обнаружит ее вновь набухшую злободневность.

Ионеско написал пьесу, в которой все начинается как фарс, а затем разворачивается как психологическая и философская драма. Сегодня, быть может, как никогда раньше, в герое "Носорогов" Беранже - пьянице и хранителе здравого смысла - видят Беранже-философа из последней и уж точно самой безысходной драмы Ионеско "Король умирает".

У Ивана Поповски Беранже играет Кирилл Пирогов - главный неврастеник фоменковской труппы. Начав спектакль как беззаботный весельчак из эксцентрически-фантастического фарса на темы превращения людей в носорогов, его Беранже приобретает к финалу совсем иные интонации - романтического героя-одиночки и истерзанного рефлексией интеллигента. Вариации героической, романтической драмы, драмы экзистенциальной и психологической волнами накатывают одна за другой на протяжении всего второго акта. Его достойной, огненно-темпераментной и героической партнершей становится его возлюбленная Дэзи (Наталью Вдовину специально на эту роль пригласили из "Сатирикона", где она давно ничего подобного по масштабу не играла). Она до последней минуты ведет себя как персонаж героико-романтический. Не просто красивое, но и по-настоящему крупное, яркое, как того требует стиль, лицо Натальи Вдовиной - Дэзи исполнено отчаянной решимости.

Кажется, что Поповски более всего волнует именно это смещение жанровых регистров. Он начинает спектакль среди белых французских фасадов (художник - Ангелина Атлагич), на фоне ясного синего неба, в яркой, комической оркестровке. Здесь ему и Галина Тюнина (Домашняя хозяйка, Мадам Беф) в помощь, и брат ее Никита Тюнин (мсье Папийон), только что пришедший в "Мастерскую" из лаборатории Анатолия Васильева, и Андрей Козаков (Ботар), и Карен Бадалов (Логик), и Алексей Колубков (Дюдар), и Олег Любимов (Жан, Лавочник). История про носорогов, в которых постепенно - один за другим - превращаются жители города, похожа поначалу на беззаботную французскую комедию. Но вот эпидемия становится все опаснее, и вместе с нашествием носорожьего "гриппа" в спектакль приходит подробность психологического диалога, оркестрованного в отчетливых романтических интонациях. Беранже-Пирогов нервничает все больше, и вот мы неожиданно узнаем в нем Мак Мерфи, героя Александра Абдулова в ленкомовском спектакле. Неврастеничный, пьющий паренек, лишенный героического, он просто не может, не успевает поддаться массовой истерии.

Пространство белых фасадов и безоблачного неба сужается до двух стен, в которых заперты Беранже-Пирогов и Дэзи-Вдовина. Последние люди в носорожьей стае, они готовы претерпеть свое одиночество и здравомыслие до конца. Но вот и Дэзи побеждена, и, охваченная эпидемией птичьего - простите - носорожьего гриппа, она бежит к "своим", оставляя Беранже стенать по поводу своей нерасторопности. "Поздно, раньше надо было думать!" - восклицает он, пока мимо его стен величественно, точно божество, проплывает носорог. (Кстати, спектакль Поповски так и называется "Носорог", в единственном числе). Как и Мак Мерфи в "Ленкоме" он органически не принял "вирус", не успел инфицироваться, настаивая на своем человеческом, то есть индивидуальном, немассовидном, облике.

Программка цитирует слова Ионеско: "Меня за эту пьесу ругали. [...] Потому, что не предложил выхода. Но мне и не нужно было предлагать выход. Мне нужно было показать, почему в коллективном сознании возможна мутация и как она происходит. Я просто описывал - феноменологически - процесс коллективного перерождения". Поповски именно эту феноменологию и реализует в своем новом спектакле.

Время новостей, 7 марта 2006 года

Александр Соколянский

Бактерия риноцерита

«Мастерская П.Н. Фоменко» выпустила «Носорога» Ионеско

2006 год как-то не очень задался любимому театру. «Носорог» -- опять одна неудача, еще более досадная и куда менее объяснимая, чем февральский «Журден-Журден ». То был развлекательный спектакль, сделанный на откровенно неудачном материале, Лета поглотит его с легкостью, ну и пусть: не жалко. Здесь великая (не уверен, что гениальная, но точно, что великая) и, выражаясь по-носорожьи, очень своевременная пьеса. Поставил ее Иван Поповски, у которого в отличие от Вениамина Смехова имеются и яркий режиссерский талант, и превосходная выучка. Заметим в скобках: многие актеры уверены, что режиссуре можно научиться вприглядку, репетируя свои роли с великим мастером, но это неправда. Искусство режиссуры, как электрический ток, не передается по воздуху: нужна настоящая школа, нужны действительные отношения учителя и ученика. Школу, к которой принадлежит Иван Поповски, я не постесняюсь назвать лучшей в сегодняшнем театральном мире.

Роль главного героя, пьяницы Беранже, единственного человека, который не стал носорогом, играет Кирилл Пирогов. Ему ничего не надо объяснять про честь и достоинство хрупкого, слабосильного индивидуализма, он сам все знает. Отличный, умный актер. С Иваном Поповски они вполне сработались в «Отравленной тунике» (2002), и это был очень неплохой спектакль. Что могло не получиться сейчас?

Видимо, были поставлены неверные задачи. Попробуем их уяснить.

Спектакль начинается с того, что сцену неторопливо, слева направо, переходят три одинаковых человека (не-человека), словно бы написанных Рене Магриттом, старшим собратом Эжена Ионеско, бельгийским мастером «магического реализма». Строгие костюмы, котелки, под котелками -- лица (не-лица), обмотанные белой тканью. Уже понятно: если тон задает Магритт, то в «Носороге» Поповски не будет никакой политизации, никаких обличений-изобличений, но это же правильно! Сам Ионеско не уставал повторять, что его «риноцерос» не фашист, не коммунист и не приверженец идей чучхе, а все они сразу, включая нынешнего единоросса, и речь при этом вообще идет не о политике: «Риноцерос -- это человек готовых идей. В пьесе я просто хотел рассказать об идеологическом заражении».

Болезнь риноцерит, т.е.«носорожество», очень разнообразна, при этом бактерии риноцерита заранее обжились в каждом человеческом организме, как палочка Коха. Очень интересно, да и важно тоже, исследовать природу болезни в общем виде, не отвлекаясь на частные клинические случаи.

И Поповски придумывает впечатляющую увертюру: персонажи пьесы, один за другим, входят в условное уличное кафе, включают музыкальный автомат, танцуют под шансонетки (хореограф -- Валентина Гуревич). Все очень мило, всем хорошо.

Правда, когда люди бросают в щель монету, сначала вместо музыки раздается глухой животный рев (издает его та самая магриттовская тройка, вставшая у микрофонов), но никто ничего не замечает. Беранже отличается от остальных тем, что ему уже с утра плохо. Его мучает похмелье, и ему нет никакого дела до замолкшего музыкального автомата.

Общий темп игры: весело, неторопливо. При этом все движения и эмоции персонажей (даже выделенной из общего ряда Домашней хозяйки, которую играет Галина Тюнина) предсказуемы. Если угодно, они почти автоматичны. Перед нами мир, уже болеющий риноцеритом в скрытой форме.

На бумаге все выглядит по-прежнему правильно и гладко, но на сцене начинаются неувязки. Театр «фоменок», играющих в медленном темпе, всегда был театром удивительной душевной утонченности, глубоким и переливчатым. В сценическую игру имело смысл всматриваться, ею хотелось любоваться; существование потенциальных носорогов плоско и однообразно по определению. Знать заранее, что и как скажет мающемуся Беранже самодовольный Жан (Олег Нирян) или как будет жонглировать дурными силлогизмами Логик (Карэн Бадалов), убеждаться в том, что их интонации и повадки не способны измениться, -- нет, это скучно. Возникает желание поторопить артистов: ну да, да, все понятно, еще что-нибудь будет? А они никуда не торопятся. Милые «фоменки» играют с непривычной для них и неприятной для нас осанистостью оперных солистов. И, главное, было бы что играть. Я не помню в репертуаре «Мастерской П.Н. Фоменко» спектакля, менее насыщенного действием, чем «Носорог» Ивана Поповски, идущий три часа сорок минут. Именно потому, что в нем нет ничего «частного».

Нарочитая бесхитростность игры, думается, была задана режиссером вполне сознательно; это подтверждается внешней простотой сценографии. Ангелина Атлагич знает толк в пышности и декоративности (вспомним ее костюмы в «Окровавленной тунике»), здесь же ее сценическая конструкция стремится выглядеть набором белых ширм с полуусловными дверьми и окнами. Ивану Поповски не хочется ставить притчу Ионеско ни в законах психологического театра, ни в законах театра масок, ни в законах театра активной режиссуры. Он отсекает избыточно богатые возможности, но в итоге оказывается на почти пустом месте. Ему остается играть лишь в театр типажей, которым занимается большинство ремесленников, на большее не способных. Кто, как не Поповски, мог бы показать превращение человека в носорога максимально эффектно, но он себя зачем-то сдерживает: превратимся скромно, без спецэффектов, как в любительском театре. Как бы ни были сложны побудительные мотивы, результат малоинтересен.

Насытить спектакль тревогой, действительным страданием, глубокой серьезностью мог бы исполнитель главной роли, но это, кажется, не очень по плечу Кириллу Пирогову. Он отлично улавливает фактуру: нервность и разболтанность Беранже так же хороши, как хороша была стилизованная обреченность Имра в «Тунике», но этим достоинства его игры, в общем, исчерпываются. Можно предположить, что играть в дуэте или в трио (вообще в связке) ему удобней и правильней, чем солировать; что благодаря именно этому свойству актерской органики он в 1993 году легко и радостно к ней присоединился.

Лучшие спектакли «Мастерской», от «Владимира III степени» до «Трех сестер», всегда были полицентричны: в них воздух звенел от сложных, хитросплетенных связей меж равноправными персонажами. Драматургия, в которой существует лишь один герой, окруженный «всеми остальными» (это и «Гамлет», и «Эдип-царь», и почти весь театр эпохи романтизма), ученикам Фоменко вообще как-то не очень удается. Вспомним: ни «Чичиков» с Юрием Степановым, ни «Месяц в деревне» с Галиной Тюниной существенными удачами так и не стали. «Приключение», поставленное Иваном Поповски пятнадцать лет назад, было больше чем удачей. Оно было шедевром, но при этом «все остальные» и «все остальное» были в спектакле куда интересней и важней, чем центральная фигура цветаевского Казановы. Нынешние «Журден-Журден» и «Носорог» -- это, конечно же, театр одного героя. Выводы напрашиваются.

Газета , 7 марта 2006 года

Глеб Ситковский

Все мы немножко носороги

В Мастерской П. Фоменко поставили пьесу Эжена Ионеско

Македонец Иван Поповски для «фоменок» свой человек, а в его режиссерской одаренности московская публика уверилась еще с тех достославных пор, когда на третьем курсе ГИТИСа, в 1991 году, он поставил со студентами Петра Фоменко цветаевское «Приключение». То, что перед нами фоменковский ученик, так или иначе читалось в самых разных спектаклях Поповски, но почерк у македонца свой, уникальный, и его ни с кем не спутаешь. Эта индивидуальность чувствуется и в новом спектакле Поповски, в «Носороге» Эжена Ионеско.

Если говорить о главных режиссерских добродетелях Ивана Поповски, то это безупречный слух (зря, что ли, он так преуспел в поэтическом театре) и слегка пижонский эстетизм, который явно приобретен не от Петра Наумовича. В том же «Носороге», например, масса цитат и художественных отсылок: перед нами бродят загадочные люди без лиц, словно только что сошедшие с полотен Малевича; порой, глянув на декорацию (сценография Ангелины Атлагич), можно подумать о сюрреалисте Магритте, а во втором действии по заднику проплывет видеопроекция дюреровского, закованного в латы носорога.

То, что в каждом из нас живет свой персональный носорог, готовый при удобном случае выскочить наружу и с ревом помчаться на волю, в пампасы, Ионеско сказал еще в 1959 году. Чаще всего постановщики расценивали его пьесу как напоминание о фашизме, чему сам драматург был вовсе не рад. «Фоменки» за вульгарным социологизмом не погнались, и их история совсем про другое - о том, долго ли здравомыслящий и слабый человек может противостоять коллективному помешательству. Кирилл Пирогов в спектакле Ивана Поповски играет слабака из слабаков. Его Беранже - это заурядный выпивоха, и волевые друзья справедливо упрекают парня в мягкотелости и всяком отсутствии силы воли. Бесхребетник послушно кивает головой и вообще готов согласиться с любым словом первого встречного - заканчивает фразу за собеседника и собственного мнения не имеет. Оживляется он только в трех случаях: от вида бутылки коньяка, от звука расслабляющего джаза и от присутствия хорошенькой девушки. Но, как вскоре выясняется, его мягкотелость - это лучшее лекарство от толстокожести. Люди вокруг один за другим превращаются в носорогов, а он лишь с изумлением наблюдает за этими пугающими метаморфозами.

Превращение, потеря своей физической сущности, - увлекательная задача для любого артиста-эксцентрика. Несколько лет назад с ней, например, успешно справился Константин Райкин, сыгравший Грегора Замзу в «Превращении» Кафки. Пьеса Ионеско дает меньше возможностей для наглядных метаморфоз, и в спектакле имеется, в сущности, всего одна сцена, в которой есть где разгуляться актеру. Олег Нирян (Жан) по-эстрадному лихо разыгрывает приход своей новой, носорожьей жизни: голос грубеет, кожа толстеет, мучительно хочется потереться об стенку и всласть поваляться в грязи.

Есть, впрочем, и еще несколько обаятельных гротесковых эпизодов. Галину Тюнину, сыгравшую здесь только пару мелких ролей, в «Носороге», например, вообще не узнать. В начале она, нацепив блондинистый парик, изобразит томную владелицу кошки, а парой сцен позже сыграет совсем другое, гораздо более толстокожее существо. Обширнозадая Мадам Беф в исполнении Галины Тюниной (актрисе, в былые годы дышавшей в спектаклях Ивана Поповски исключительно духами и туманами, подложили «толщинки» всюду, где только можно, а на икры напялили чулки пятисантиметровой толщины) несется вперед, сшибая все на пути, и видно, что ее превращение в носорожицу не за горами.

Гротескному первому акту приходит на смену камерный второй, где на фоне всеобщего носорожьего рева беседуют три оставшихся человека, и спектакль враз скучнеет. Радикальные сокращения текста, думается, пошли бы этому «Носорогу» только на пользу, но режиссер на них не пошел. Эх, зря.

Новые известия, 7 марта 2006 года

Ольга Егошина

Рогатая экзотика

В театральной Москве наблюдается нашествие носорогов

В театре "Мастерская Петра Фоменко" состоялась премьера самой знаменитой пьесы Эжена Ионеско "Носорог". За зиму это уже вторая постановка по этой пьесе в российской столице. Правда, в отличие от версии Марка Розовского, показавшего один только рог животного, у "фоменок" дикий зверь появился на сцене совершенно как настоящий. Правда, стоял он на задних лапах.

Посетители кафе после первого акта пьесы Ионеско жарко спорили: "У азиатского носорога один рог, а у африканского два. А может быть, и наоборот. У африканского один". Собственно, средний европеец вряд ли знает о носорогах больше. Разве какой дотошный натуралист, затесавшийся среди зрителей, сообщит своей соседке, что, собственно, среди африканских носорогов есть и двурогие, и однорогие в зависимости от вида. Да еще добавит, что, видимо, не только герои Ионеско, но и сам автор был плохо знаком с выбранным им животным, иначе бы он не изобразил их стада, носящиеся туда-сюда по городу. Потому что носорог - ярый индивидуалист. Дожив с доисторических времен до наших дней, он изо всех сил лелеет свое одиночество. Представить себе носорогов, сбившихся в стаю, так же трудно, как вообразить королей, построившихся в батальон. Но Ионеско само по себе животное, в которое превращались один за другим его персонажи, интересовало, видимо, не очень.

Надо сказать, пьеса Ионеско была воспринята более чем серьезно в 60-е годы, и столь же серьезно воспринимается при своем теперешнем неожиданном возвращении на сцену (за три месяца в столице появилось аж две постановки его пьесы).Когда к Ионеско более чем почтительно отнесся главный авангардист со стажем Марк Розовский, это понятно. Но то, что молодой Иван Поповски, представивший спектакль на сцене "Мастерской Фоменко" , отнесется к "Носорогу" с почтительной бережностью, оказалось неожиданностью.

Сценограф Ангелина Атлагич построила на сцене аж три вращающиеся и катающиеся громоздкие конструкции, которые аккуратно перемещают рабочие сцены с замотанными белой марлей лицами. Они то превращаются в церковную площадь с тремя аккуратными домиками, то в офис, где работает герой, то в квартиру Беранже. Долгое пребывание в маленьком пространстве, надо сказать, сильно мешает режиссерам мастерской в освоении пространства большого. Спектакль заставлен какой-то мебелью, которую все время двигают актеры туда-сюда, ненужными предметами "для антуража" , очень утяжеляющими и без того чересчур медленный ритм спектакля.

Режиссер карикатурно и увлекательно обрисовал быт южного городка, где неожиданно объявился носорог: с танцами, забавными чудаками, провинциальной пышностью женских платьев. Актеры с удовольствием "валяют дурака" , играя горожан придуманного города. Карэн Бадалов подарил своему Логику забавную манеру тащить все, что плохо лежит: чужие сигареты, декоративное дерево в кадке. Галина Тюнина, сыгравшая молоденькую красавицу-горожанку с кошкой и почтенную мадам Беф (муж мадам Беф один из первых стал носорогом), продемонстрировала чудеса перевоплощения. Здоровенная тетеха, чьи ноги просто выпирали из сапог (видимо, актриса воспользовалась какими-то утолщающими подкладками или бинтами), падала в обморок, басила, всплескивала руками, а под конец носилась по сцене в нижней юбке, лихо подпрыгивая в погоне за своим супругом-носорогом. "Амазонка!" -с этим замечанием героя одобрительно согласился весь зрительный зал.

Но вот "серьезная" часть спектакля получилась довольно скучной. Режиссер очень подробно выстроил все превращения в носорогов, но чем натуральнее и физиологичнее происходил процесс, тем неубедительнее становилось все происходящее на сцене. Уже и рев не помогал, и сыплющаяся штукатурка. И даже появившийся в натуральную величину носорог (правда, ходящий на задних лапах) никак не добавил убедительности происходящему. Поэтому труднее всего пришлось актерам, несущим "драматическую линию" спектакля. Прежде всего Кириллу Пирогову, играющему тихого алкоголика Беранже, который остался единственным человеком на фоне общего катаклизма. Даже этому тонкому актеру так и не удалось убедить зрителя ни в серьезности опасности, ни в необходимости сопротивления.

Прошедшие со времен появления пьесы Ионеско почти полвека показали нам, что не стоит бояться выдуманных экзотических носорогов, которых никто в глаза не видел. Если во что и рискуют превратиться твои сограждане, то во вполне родных козлов, которых почему-то с каждым годом становится вокруг все больше и больше. К сожалению, пока не нашлось своего Ионеско, чтобы описать этот интересный процесс.

Известия , 6 марта 2006 года

Марина Давыдова

Носорог-рог-рог идет

В "Мастерской Петра Фоменко" появился "Носорог" Эжена Ионеско. Его поставил Иван Поповски, слывущий в "Мастерской" и за ее пределами главным специалистом по поэтической драме.

Знаменитый француз румынского происхождения писал пьесы, забубенные по форме и незамысловатые по сути. В пьесе "Носорог", например, он яростно настаивает на необходимости сохранять человеческий облик в ситуации, когда все вокруг решили его потерять. С этой мыслью, как говорится, не поспоришь. Носорогом быть хорошо, а человеком лучше.

Ивану Поповски надо бы сказать отдельное спасибо: дешевой актуализации в его постановке нет. Намеков на печальный опыт тоталитаризма - тоже. Действие разворачивается в провинциальном французском городке, каким он представляется нам в мечтах. Тут небо голубое до синевы, деревья аккуратно обрамляют чистенькую Place de PEglise, из стоящего прямо на площади "гроба с музыкой" звучит бесконечный французский шансон, а изящно одетые горожане чуть что пускаются в пляс. Поповски привлекла та самая замысловатая форма, в которую Ионеско заключил незамысловатую мысль. Милейшие французские буржуа-клерки, булочники, чувствительные дамочки в этой пьесе не просто теряют человеческий облик. Они на наших глазах звереют. Был человек, стал носорог. Чем не театральное превращение?

Лучшей в спектакле является сцена, где друг главного героя Жан (Олег Нирян) сначала хрипит, потом рычит, потом раздевается до неприличия, потом с "помощью аквариума и домашних растений устраивает в квартире подобие болота и, извалявшись в грязи, убегает на волю. Но и до этого... ах, сколько очаровательных возможностей продемонстрировать все, на что способны артисты "Мастерской", дает постановщику изобретательный абсурдист. Социальный пафос его пьесы так и тянет подвергнуть театральной возгонке. Чего стоит одна гибель кошки под копытами непарнокопытного. У Ионеско это проходной эпизод, в постановке Поповски настоящий скетч. А иначе зачем было выводить на сцену в роли владелицы кошки саму Галину Тюнину?

Подмостки - это место, где возможны чудеса. Вот смысл театральной философии Фоменко, взятый на вооружение его учениками. Однако превращения состоялись, круговерть закончилась, и вдруг ясно понимаешь, что волшебства больше не будет. Усмиренный поначалу "Носорог" сам переходит в наступление. Он давит пафосом, вопиет об очевидном, ломится в открытые двери. Хорошие артисты тонут под спудом риторики, мало что сообщающей уму и ничего не говорящей сердцу. Смотришь и втайне надеешься: а вдруг стойкий Беранже все-таки расхочет быть человеком и начнет превращаться. Вот бы узнать, как Кирилл Пирогов умеет кричать носорогом...

Ведомости , 10 марта 2006 года

Олег Зинцов

Носороги беспокоят

Мастерской П. Фоменко не чужд умеренный абсурд

Появление “Носорога” в Мастерской П. Фоменко способно удивить. От этого театра меньше всего ждешь социальных высказываний - а пьеса Эжена Ионеско, как ее ни ставь, диагноз. Спектакль как таковой удивляет меньше.

Кстати, совпадение с московскими театральными поветриями тоже не в правилах Мастерской. А “Носорог” - явно сезонное обострение: не так давно этот текст поставил в Театре у Никитских ворот Марк Розовский. Не вполне сообразно и то, что премьеру выпустил режиссер Иван Поповски. Может, ему и надоело слыть эстетом и мастером поэтического театра, но в “Носороге” его изысканный режиссерский почерк смотрится обычным чистописанием.

“Носорог” - пьеса одной идеи: драматург предъявляет нам матрицу, механизм и типы передачи социальной инфекции, которую можно конкретизировать (фашизм, коммунизм и т. п.), но Иван Поповски вслед за Ионеско хорошо понимает, что делать этого не стоит - схеме лучше остаться схемой, актуальные намеки ни к чему.

Уместней намеки культурные. Например, магриттовские люди в котелках и без лиц, появляющиеся в самом начале спектакля, чтобы сразу же подзвучить носорожьим рыком стилизованный пейзаж “милой сердцу Франции” с маленькой площадью и аккуратными домиками на фоне ненатурально синего неба (сценограф Ангелина Атлагич).

Следующее за этим дефиле персонажей пьесы было бы прелестным, когда б не взятый постановщиком темп: выходя на сцену, чтобы бросить монетку в музыкальный автомат, артисты играют так, словно в запасе у всех нас вечность.

По этой режиссерской увертюре отлично видно, что за рояль сел маэстро. Но чем дольше тянется спектакль, тем сильнее подозрение, что увертюрой он все уже сказал. Безмятежная картинка и тревожный звуковой фон - та безупречная иллюстрация, к которой Ивану Поповски добавить больше нечего.

Оставшиеся три с половиной часа приходится скучать не потому, что что-то не так поставлено или сыграно, а просто оттого, что режиссер педантично возводит исходную и вполне самодостаточную странность в ранг монотонного, механистического повторения. Люди превращаются, превращаются, превращаются в носорогов, но все, что можно сказать по данному будничному для пьесы поводу, - эка невидаль.

Это очень недурно в смысле анализа текста Ионеско - спектакль представляет нам ровно тот мир, который описывается умопостроениями Логика (Карэн Бадалов): “Все кошки смертны, Сократ смертен, следовательно, Сократ - кошка”. Проблема в том, что при таком тонком понимании сути дела из театрального действия нечаянно вычитается всякая неожиданность: двухмерность персонажей Ионеско исправно перенесена на сцену, и уже через 15 минут после начала у нас не остается поводов для удивления.

Играть, проще говоря, больше нечего и незачем, а потому спектакль начинает здорово напоминать доказательство аксиомы.

Можно, конечно, пошутить, преобразив благородную Галину Тюнину в комическую толстуху и заставив ее бегать в исподнем вокруг сцены, - но это отдельное и, в общем, довольно специфическое веселье. Можно поваляться в грязи и водорослях, как Жан - персонаж Олега Ниряна, который становится носорогом на глазах у своего друга Беранже (Кирилл Пирогов), но ничего другого мы от него и не ждали.

При таком положении вещей совершенно нормально, что почти нет развития и в главной роли - Кирилл Пирогов от начала до конца играет Беранже обаятельным малахольным пьяницей, который всю дорогу силится продрать глаза и уяснить свое место в пейзаже, но никак не может этого сделать, благодаря чему и остается человеком. Это, опять-таки, довольно уместная трактовка, но явно не из тех, за которые непременно стоило бы выпить.

Коммерсант , 10 марта 2006 года

Сопротивление носорожеству

В театре "Мастерская Петра Фоменко" поставили "Носорога" Эжена Ионеско. В классической абсурдистской пьесе про то, как психоз овладевает массовым сознанием, режиссер Иван Поповски сделал акцент на то, как этому психозу не поддаться. Спектакль смотрела МАЙЯ СТРАВИНСКАЯ.

Сначала актеры в костюмах в стиле пятидесятых с фирменной фоменковской легкостью перебирают на музыкальном автомате французские песенки, пляшут, дурачатся за столиками бистро. Кажется, что Иван Поповски напоминает о контексте создания "Носорогов" в послевоенной Франции, еще стыдящейся того, как легко сдалась она фашизму, не столько его армии, сколько его умственному порядку. В городе появляются таинственные толстокожие, в которых постепенно и со все большей охотой превращаются все жители – в этом справедливо видели метафору зарождения фашизма, тоталитарного общества. Но от любых политических аллюзий режиссер тут же и демонстративно уходит, оправдывая себя цитатой из Ионеско, напечатанной в программке: "Я просто описывал – феноменологически – процесс коллективного перерождения".

Французский шансон смолкает, когда на сцене появляются как будто сошедшие с картин Магритта трое мужчин в черных костюмах и котелках, с замотанными в ткань лицами. Они ревут в микрофоны, как бурятские шаманы. Это последняя уступка режиссера залу – после того, как по городу проносится два носорога, а может, один – с рогом или с двумя, африканский или индонезийский, игра во Францию пятидесятых сходит на нет и уступает место сосредоточенному погружению в абсурдистские диалоги персонажей Ионеско.

Носорожество интересует всех, все говорят о носорогах, лишь один пьянчужка Беранже остается совершенно безразличным к происходящему. В исполнении Кирилла Пирогова он выглядит неуверенным юношей, который не готов поддаться каким бы то ни было принципам, которых более чем достаточно у окружающих. Он готов повторять за ораторствующим перед ним Жаном (его играет Олег Нирян) концы его фраз, как загипнотизированный, но даже эти слова звучат в его устах как обрывки эха. Переломным моментом становится преображение Жана. Став носорогом, он с тем же пылом объясняет свое стремление к природе, мастерит рукотворное болотце, вымазывается в грязи, хрипит, чешет хребет, бодается рогом. И Беранже, хоть и с видимым трудом, вновь механически повторяет за ним обрывки его новых доводов.

Жители городка сдаются толстокожим, сначала от безвыходности – носорожество распространяется как болезнь, потом примыкают к большинству от одиночества. Последние одиночки спасаются любовью, как пытаются спастись Беранже и его подруга Дэзи. Но вскоре и она уступает обаянию животной силы. Когда подруга начинает, покорная общему инстинкту, бегать по кругу, как дрессированная лошадь по манежу, Беранже сдается. Он удивляется, как мог он не замечать раньше, что носороги прекрасны. Но даже капитуляция не может превратить его в носорога, как бы он ни искал нарост у себя на лбу.

Для Ионеско бедняга Беранже был образцом человека, чуждого любому порядку, что естественному, что извращенному. Иван Поповски делает его чуть ли не романтическим борцом с общим отупением, с массовым сознанием, когда оставляет его одного на сцене, а за спиной его ползут зеленые надписи: "носороги, носороги, носороги". Удивительным образом этот персонаж французских пятидесятых и советских семидесятых, для которого главное не победа, а неучастие, оказывается абсолютно современным. Только аутист с ватным характером оказывается единственным, кто способен сопротивляться общей заразе. Жаль только, что эта простая мысль была высказана с таким пафосом.

Итоги , 13 марта 2006 года

Марина Зайонц

В мире животных

Иван Поповски поставил в "Мастерской Петра Фоменко" "Носорога" Эжена Ионеско

Пьеса Эжена Ионеско "Носороги" стала в этом сезоне подозрительно популярной. Не так давно ее поставил Марк Розовский, режиссер из поколения "шестидесятников", не понаслышке знающий, что такое тоталитарный режим и опасности коллективной мутации сознания. А в "Мастерской Фоменко" за Ионеско взялся молодой режиссер Иван Поповски. До сих пор он предпочитал театр поэтический, но вот отчего-то выбрал этих политически памфлетных "Носорогов", сократив их количество на афише до единственного числа. Так, надо думать, хотели обобщить случай, происшедший с жителями маленького французского городка. Они вдруг ни с того ни с сего стали превращаться в носорогов, кто-то начал первым, другие, чтобы не отставать, подхватили, и понеслось.

Ионеско написал эту пьесу в 1958 году, память о фашизме (ну или о сталинском режиме, как, впрочем, и о любом другом тоталитарном) была, что называется, свежа, и автор темпераментно, зло и страстно описывал процесс массового перерождения. Он хотел показать, как легко и страшно люди теряют человеческий облик, становясь носорогами, фашистами и так далее - тут каждый волен вообразить свое. Иван Поповски, как уже говорилось, любит театр поэтический, вот и эту идеологизированную пьесу он лишил однозначности, наполнил ее милыми сердцу (и уже привычными в этом театре) симпатичными деталями и подробностями. Придумать придумал, но не слишком справился. Деталей, виньеток и психологических пауз оказалось так много (спектакль идет 3 часа 40 минут, и это точно ему во вред), что мысль авторская едва не утонула во всем этом красочном многообразии.

Первый акт почти весь и состоит из набора изящных штучек и выдумок. Тут тебе и танцы на городской площади в яркий солнечный день (картинка, как будто скопированная с полотен Рене Магритта), и дивные переходы большой мастерицы Галины Тюниной из одного образа в другой, и забавные игры вокруг плюшевой кошечки. При этом три человека без лиц (они замотаны белыми бинтами) время от времени подходят к микрофону и изображают звериное рычание. Как быть с этими носорогами на сцене, Поповски не очень придумал, вернее, придумал не слишком интересно. И вой этот, и бесконечная беготня персонажей вокруг декораций ничуть не пугают, от них хочется с досадой отмахнуться, хотя бы потому, что наряду с этими постановочными пустяками есть у Поповски сцена, по-настощему страшная. Когда Жан (Олег Нирян), друг главного героя, на наших глазах становится животным - снимает одежду, сладострастно вываливается в грязи и убегает на волю. Актер удивительно сильно сыграл здесь как раз то, о чем мечталось автору, - процесс превращения человека в нечто массообразное, бессмысленное. В длинном, пока еще расползающемся спектакле это был лучший момент.

В пьесе Ионеско носорогами стали все, кроме одного человека, беспечного пьяницы Беранже. Он, может, и хотел бы быть, как все, но у него не вышло. У таких безответственных граждан никогда не получается угнаться за модой. В Интернете на форуме "Мастерской" кто-то из зрителей написал, что герой этой пьесы напоминает ему драматурга Александра Володина. Ассоциация удивительно точная, но, конечно, не единственная. Кирилл Пирогов играет Беранже в общем-то хорошо, правильно играет, вот только не крупно. Его героя сопоставлять ни с кем не хочется.

НГ , 15 марта 2006 года

Григорий Заславский

Носороги среди нас

Иван Поповски поставил в «Мастерской Петра Фоменко» драму Эжена Ионеско

На премьере, которую в воскресенье сыграли в Центре им. Мейерхольда, один критик вспомнил забаву времен своего детства: выкрутив руку или причинив еще какую иную боль, обидчики требовали, чтобы жертва кричала что есть мочи: «Я рожаю носорога, я рожаю носорога!» В пьесе Ионеско носорогами не рождаются – носорогами становятся. Это превращение проходит почти безболезненно. А воспринимается – как счастье.

Сам внешний вид сцены и беззаботные разговоры героев не предвещают ничего дурного. Белые свежевымытые фасады, аккуратные костюмы и платья ладно сидят на подтянутых молодых фигурах (сценография и костюмы Ангелины Атлагич). Крик, вернее – рык носорога, кажется бредом, вернее, проще – нелепой фантазией. Но – нет. Мирный труд работников канцелярской конторы прерван известием о страшном преображении коллеги, а через мгновение паника охватывает всех. Начало похоже на анекдот, фарс, но через мгновение происходит резкое погружение в омут философских и экзистенциалистских вопросов о свободе, о смысле свободы, об обществе и индивидууме.

Люди превращаются в носорогов. Сперва – поодиночке, затем напасть приобретает массовый характер. Причем – опять же поначалу – мучительно переживают случающиеся превращения и те, которые превращаются, и те, которых эта чаша пока что минует. Со страхом, откашливаясь, прислушиваются к происходящим в организме процессам, пугаясь хрипоты в голосе или появления шишки на лбу.

Сперва кажется, будто бы постановщик метит в наши нынешние страхи относительно распространения птичьего гриппа. Затем на память приходит спектакль самого Петра Фоменко «Безумная из Шайо» по пьесе другого французского интеллектуала – Жана Жироду. «Носорог» продолжает «тему».

Стоит вспомнить, что одним из первых «Носорогов» (обыкновенно название пьесы Ионеско переводят у нас во множественном числе) поставил Жан-Луи Барро, его спектакль был антивоенным, антифашистским, поскольку вышел по горячим следам только что закончившейся войны. Сам Барро играл Беранже, и это был рассказ о подлости капитуляции, на тему, быть может, особо болезненную для французов.

Поповски не случайно, конечно, из многих выбирает одного-единственного носорога. Его спектакль – про Беранже (Кирилл Пирогов), который не смыкается с другими, человеческий индивидуум – с человеческим множеством. Про то, что человек вообще не равен обществу, и ценность его человеческая – только вне этого самого общества. И неважно, что это за общество, – потребления или равных возможностей, тоталитарное или демократическое… Разве только фашизм не любит «не таких, как все»?! А демократия любит?

Выходит очень романтический конфликт (в смысле – из эпохи романтизма перекочевавший в наши «практические» времена), сродни тем, что так увлекали Поповского прежде – в поэтических драмах Цветаевой или Брюсова.

Под конец Беранже вроде бы уже готов пережить болезненные и одновременно радостные муки перерождения, но – не может. В этом – трагедия несмыкания.

«Носорог» – история, в которой, разумеется, на первом плане протагонист Беранже, но одновременно Поповски сумел даже небольшие по объему роли распределить среди лучших актеров «Мастерской…». Дорого стоят несколько выходов Галины Тюниной или Карэна Бадалова, и, конечно, следует отметить появление в спектакле «Мастерской…» приглашенной из «Сатирикона» Натальи Вдовиной, получившей роль, равную по масштабу когда-то сыгранным ею на сцене «Сатирикона» Джульетте и Стеле из «Великолепного рогоносца». Дэзи, ее героиня, не выдерживает, убегает к «своим», к «нашим», а Беранже в этот самый момент понимает, что опоздал на этот поезд.

Беранже Кирилла Пирогова предстает в «Носороге» почти классическим героем-неврастеником, героем безгеройного времени, оказавшегося перед выбором, который по плечу титанам да стоикам.

«Носорог» Ионеско – это «Мы» Замятина наоборот. Только здесь анималистическая метафора стада доведена до «естественного» завершения.

Стоит заметить: театр сегодня, неожиданно, кажется, и для себя самого, вернулся к «первобытной» серьезности. Наперекор моде заводит со сцены речь о сложных материях – о свободе, о праве на индивидуальную несхожесть, не боясь показаться скучным или несовременным.

Курс лекций

Фицджеральд одним из первых в американской литературе обратился к теме крушения «американской мечты».

Американский литературовед М. Каули очень точно описал присущий Фицджеральду приём «двойного видения» как характерную черту этого художника слова. «Он развивал в себе двойное видение. Он не уставал любоваться позолоченной мишурой жизни Принстона, Ривьеры, Северного берега Лонг-Айленда и голливудских студий, он окутывал своих героев дымкой поклонения, но сам же эту дымку и развеивал». Об утрате иллюзий и оборачивающемся трагедией столкновении с реальностью и рассказано в романах, новеллах, в его эссе «Крушение» (1936), где он говорил о том, что в ранние годы своей взрослой жизни видел, «как реальностью становятся вещи невероятные, неправдоподобные, порою немыслимые». Путь столкновения с реальностью, путь духовной катастрофы, утраты идеалистических представлений, растраты таланта проходят герои романов «Великий Гэтсби» (1925), «Ночь нежна» (1934), неоконченного романа «Последний магнат» . Но уже в самом раннем романе «По эту сторону рая» (1920) прозвучала тема «потерянности», охватывающей романтически настроенных идеалистов при столкновении с жёсткой прозой действительности.

О гибели таланта рассказано в романе «Ночь нежна» . Работая над произведением, автор подчёркивал: «…крушение будет предопределено не бесхарактерностью, а подлинно трагическими факторами, внутренними противоречиями идеалиста и компромиссами, которые навязывают герою обстоятельства». Во всё усиливающейся склонности художников удовлетворять запросы рынка, отдавать искусство на потребу бизнеса Фицджеральд видел одно из проявлений «американской трагедии».

Самой большой известностью и признанием пользуется роман Фицджеральда «Великий Гэтсби» . Герой произведения, разбогатевший на незаконной торговле спиртным, всего себя и всё своё богатство готов отдать любимой им Дэзи. Мечта о любви и счастье живёт в его душе. Он одержим этой мечтой. Гэтсби прорывается в мир богатства и роскоши, к которому принадлежит Дэзи, не дождавшаяся возвращения Гэтстби с войны и вышедшая замуж за Тома Бьюкенена. Деньги не приносят счастья Гэтсби. Деньги калечат Дэзи, лишают её всяких представлений об истинной любви, о порядочности и морали. Она и её муж – виновники смерти Гэтсби. Жизнь в мире роскоши лишила их чувства вины и ответственности. Великая нежность, любовь, самоотверженность Гэтсби не были поняты Дэзи, она не смогла их оценить, как, впрочем, и все живущие в её мире. В «Великом Гэтсби» художественное мышление Фицджеральда получило наиболее полное выражение. М. Каули заявил: «Фицджеральд ощущал свою кровную связь со временем так остро, как никакой другой

Зарубежная литература. ХХ век

писатель его периода. Он всеми силами стремился сохранить дух эпохи, неповторимость каждого её года: словечки, танцы, популярные песни, имена футбольных кумиров, модные платья и модные чувства. С самого начала он ощущал, что в нём аккумулируется всё типичное для его поколения: он мог заглянуть внутрь себя и предсказать, чем вскоре будут заняты умы его современников. Он всегда оставался благодарным веку джаза за то, что, по его же собственным словам, сказанным о себе в третьем лице, «этот век создал его, льстил ему и озолотил его просто потому, что он говорил людям, что думает и чувствует так же, как они».

1. Шабловская, И.В. История зарубежной литературы (ХХ век, первая половина) / И.В. Шабловская. – Минск: изд. центр Экономпресс,

1998. – С. 285–323.

2. Зарубежная литература ХХ века: учеб. для вузов / Л.Г. Андреев [и др.]; под ред. Л.Г. Андреева. – М.: Высш. шк.: изд. центр Академия,

2000. С. 356–373.

3. Зарубежная литература. ХХ век: учеб. для студ. пед. вузов / Н.П. Михальская [и др.]; под общ. ред. Н.П. Михальской. – М.: Дрофа,

2003. – С. 214–252.

Курс лекций

Лекция № 14

Театр абсурда

1. «Театр абсурда». Общая характеристика.

2. Особенности повествовательной техники С. Беккета.

3. Особенности повествовательной техники Э. Ионеско.

1. «Театр абсурда». Общая характеристика

«Театр абсурда» – общее название для драматургии поставангардного периода 1950–1970-х годов. Этот своеобразный взрыв подготавливался исподволь, он был неизбежен, хотя и имел в каждой европейской стране, помимо общих, и свои, национальные, предпосылки. Общие – это дух успокоенности, мещанского самодовольства и конформизма, воцарившиеся в Европе и США после Второй мировой войны, когда на сцене господствовали обыденность, приземлённость, ставшие своеобразной формой скованности и молчания театра в период «испуганного десятилетия».

Было очевидно, что театр стоит у порога нового периода своего существования, что необходимы такие способы и приёмы изображения мира и человека, которые бы отвечали новым реалиям жизни. Театр поставангарда – самый шумный и скандальный, швырнувший вызов официальному искусству своей шокирующей художественной техникой, напрочь отметающий старые традиции и представления. Театр, взявший на себя миссию говорить о человеке как таковом, универсальном человеке, но рассматривающий его как некую песчинку в космическом бытии. Создатели этого театра исходили из мысли об отчужденности и бесконечном одиночестве в мире.

Впервые театр абсурда заявил о себе во Франции постановкой пьесы Э. Ионеско «Лысая певица» (1951). Никто тогда не предполагал, что зарождается новое течение в современной драматургии. Через год

Зарубежная литература. ХХ век

Сам термин «театр абсурда», объединивший писателей различных поколений, был принят и зрителем, и читателем. Однако сами драматурги его решительно отвергали. Э. Ионеско говорил: «вернее было бы назвать то направление, к которому я принадлежу, парадоксальным театром, точнее даже «театром парадокса».

Творчество драматургов театра абсурда было чаще всего, по замечанию Т. Проскурниковой, «пессимистическим ответом на факты послевоенной действительности и отражением её противоречий, повлиявших на общественное сознание второй половины нашего века». Это проявилось прежде всего в чувстве растерянности, а точнее, затерянности, охватившем европейскую интеллигенцию.

Поначалу всё, о чём рассказывали в своих пьесах драматурги, казалось бредом, представленным в образах, своего рода «бредом вдвоём». Ионеско в одном из своих интервью заявляет: «Разве жизнь не парадоксальна, не абсурдна с точки зрения усредненного здравого смысла? Мир, жизнь до крайности несообразны, противоречивы, необъяснимы тем же здравым смыслом… Человек чаще всего не понимает, не способен объяснить сознанием, даже чувством всей природы обстоятельств действительности, внутри которой он живёт. А стало быть, он не понимает и собственной жизни, самого себя».

Смерть в пьесах выступает символом обречённости человека, она даже олицетворяет и абсурдность. Поэтому мир, в котором живут герои театра абсурда, – это царство смерти. Оно непреодолимо никакими человеческими усилиями, и любое героическое сопротивление лишается смысла.

Ошеломляющая алогичность происходящего, нарочитая непоследовательность и отсутствие внешней или внутренней мотивированности поступков и поведения действующих лиц произведений Беккета и Ионеско создавали впечатление, что в спектакле заняты актёры, никогда ранее не игравшие вместе и задавшиеся целью во что бы то ни стало сбить друг друга, а заодно и зрителя с толку. Обескураженные зрители встречали подобные постановки иногда улюлюканьем и свистом. Но вскоре парижская пресса заговорила о рождении нового театра, призванного стать «открытием века».

Период расцвета театра абсурда давно прошёл, а проблемы, поставленные С. Беккетом и Э. Ионеско, их драматическая техника остаются актуальными и в настоящее время. Интерес к театру абсурда не только не погас, а, напротив, постоянно растёт, в том числе и в России, о чём свидетельствуют постановки пьесы С. Беккета «В ожидании Годо» в санкт-петербургском Большом драматическом театре (сезон 2000 года). В чём причина успеха театра абсурда, который длительное время был у нас под запретом? Не парадоксально ли то, что интерес вызывает театр,

Курс лекций

предложивший зрителям познакомиться с существом, лишь внешне напоминающем человека, существом жалким и униженным, либо, наоборот, довольным своей ограниченностью и невежеством?

В творчестве драматургов театра абсурда ощущается углубление трагического восприятия жизни и мира в целом.

Деятели этого театра – С. Беккет, Э. Ионеско, Ж. Жене, Г. Пинтер – пишут, как правило, о трагической судьбе человека, о жизни и смерти, но облекают свои трагедии в форму фарса, буффонады.

2. Особенности повествовательной техники С. Беккета

Именно в таком жанре написана пьеса С. Беккета (1909–1989) «В ожидании Годо» (1953). После постановки пьесы имя её автора стало всемирно известным. Эта пьеса – лучшее воплощение идей театра абсурда.

В основу произведения лёг как личный, так и общественный трагический опыт писателя, пережившего ужасы фашистской оккупации Франции.

Место действия в пьесе – заброшенная проселочная дорога с одиноким высохшим деревом. Дорога воплощает символ движения, но движения, равно как и сюжетного действия, здесь нет. Статика сюжета призвана продемонстрировать факт алогизма жизни.

Две одинокие и беспомощные фигуры, два существа, затерявшиеся в чужом и враждебном мире, Владимир и Эстрагон , ждут господина Годо, встреча с которым должна разрешить все их беды. Герои не знают, кто он такой и сможет ли им помочь. Они никогда его не видели и готовы принять за Годо любого прохожего. Но они упорно ждут его, заполняя бесконечность и томительность ожидания разговорами ни о чем, бессмысленными действиями. Они бесприютны и голодны: делят пополам репу и очень медленно, смакуя, съедают её. Страх и отчаяние перед перспективой и дальше влачить невыносимо жалкое существование не раз приводит их к мысли о самоубийстве, но единственная веревка рвется, а другой у них нет. Ежедневно утром они приходят на условленное место встречи и каждый вечер уходят ни с чем. Таков сюжет пьесы, состоящий из двух актов.

Внешне второй акт словно повторяет первый, но это только по видимости. Хотя ничего не произошло, но вместе с тем изменилось многое. «Безнадежность усилилась. Миновал день или год – неизвестно. Герои состарились и окончательно упали духом. Они все на том же месте, под деревом. Владимир всё ещё ждёт Годо, вернее, пытается убедить приятеля (и себя) в этом. Эстрагон утратил всякую веру».

Герои Беккета могут только ждать, ничего более. Это полный паралич воли. Но и ожидание это все более становится бессмысленным,

Зарубежная литература. ХХ век

ибо ложный вестник (мальчик) постоянно отодвигает встречу с Годо на «завтра», не приближая несчастных ни на шаг к конечной цели.

Беккет проводит мысль о том, что в мире нет ничего, в чем человек мог бы быть уверен . Владимир и Эстрагон не знают, действительно ли они находятся на условленном месте, не знают, какой сейчас день недели и год. Невозможность разобраться и что-либо понять в окружающей жизни очевидна хотя бы во втором акте, когда герои, приходя на следующий день, не узнают места, где они ждали Годо накануне. Эстрагон не узнает свои ботинки, а Владимир не в состоянии ему ничего доказать. Не только герои, но вместе с ними и зрители невольно начинают сомневаться, хотя и место ожидания все то же. Ни о чём в пьесе нельзя сказать с уверенностью, все зыбко и неопределённо. К Владимиру и Эстрагону дважды прибегает мальчик с поручением от Годо, но во второй раз мальчик говорит им, что никогда раньше здесь не был и видит героев впервые.

В пьесе неоднократно возникает разговор о том, что Эстрагону жмут ботинки, хотя они изношены и дырявы. Он постоянно одевает и вновь с великим трудом снимает их. Автор как бы говорит нам: вот и вы всю свою жизнь не можете освободиться от лишающих вас движения пут. Эпизоды с башмаками вводят в пьесу стихию комического, фарсового начала, это так называемые «низовые образы» (Коренева М.), заимствованные Беккетом из традиции «низовой культуры», в частности мюзикл-холла и цирковой клоунады. Но при этом фарсовый приём переводится Беккетом в метафизический план, и башмаки становятся символом кошмара бытия.

Приёмы клоунады рассыпаны по всему произведению: вот, например, сцена, когда голодный Эстрагон жадно обгладывает куриные косточки, которые бросает ему богатый Поццо, слуга Поццо, Лакки, с тоской смотрит, как уничтожается его обед. Эти приемы присутствуют в диалогах и речах героев: когда на Лакки надели шляпу, он извергает совершенно бессвязный словесный поток, сняли шляпу – поток тут же иссяк. Диалоги героев нередко алогичны и строятся по принципу, когда говорящие говорят каждый о своём, не слушая друг друга; порой Владимир и Эстрагон и сами чувствуют себя словно на цирковом представлении:

Вл.: Чудесный вечер. Эстр.: Незабываемый. Вл.: И он ещё не кончился. Эстр.: По-видимому, нет.

Вл.: Он только-только начался. Эстр.: Это ужасно.

Вл.: Мы точно на представлении. Эстр.: В цирке.

Вл.: В мюзик-холле.

Курс лекций

Эстр.: В цирке.

Непрестанное жонглирование словами и фразами заполняет пустоту непереносимого состояния ожидания; подобная словесная игра – единственная ниточка, отделяющая героев от небытия. Это всё, на что они способны. Перед нами полный паралич мышления.

Низкое и высокое, трагическое и комическое присутствуют в пьесе в неразрывном единстве и определяют жанровую природу произведения.

Кто же такой Годо? Бог (God?) Смерть (Тod?) Толкований множество, но ясно одно: Годо – фигура символическая, она начисто лишена человеческого тепла и надежды, она бесплотна. Что такое ожидание Годо? Может быть, сама человеческая жизнь, ставшая в этом мире не чем иным, как ожиданием смерти? Придёт Годо или нет – ничего не изменится, жизнь так и останется адом.

Мир в трагифарсе Беккета – это мир, где «Бог умер» и «небеса пустынны», а потому тщетны ожидания.

Владимир и Эстрагон – вечные путники, «весь род человеческий», и дорога, по которой они бредут, – это дорога человеческого бытия, все пункты которой условны и случайны. Как уже говорилось, в пьесе нет движения как такового, здесь есть лишь движение во времени: за время между первым и вторым актами на деревьях распустились листья. Но этот факт не содержит в себе ничего конкретного – лишь указание на течение времени, у которого нет ни начала, ни конца, как нет их и в пьесе, где финал полностью адекватен и взаимозаменяем с началом. Время здесь лишь «на то, чтобы состариться», или иначе, по-фолкнеровски: «жизнь – это не движение, а однообразное повторение одних и тех же движений. Отсюда и концовка пьесы:

Вл.: Итак, мы идём.

Эстр.: Идём.

Ремарка: Они не двигаются.

Создатели драматургии абсурда своим основным средством раскрытия мира и человека избрали гротеск, приём, ставший доминирующим не только в драматургии, но и в прозе второй половины XX века, о чём свидетельствует высказывание швейцарского драматурга и прозаика Ф. Дюрренматта: «Наш мир пришёл к гротеску, как и к атомной бомбе, подобно тому, как гротескны апокалипсические образы Иеронима Босха. Гротеск – только чувственное выражение, чувственный парадокс, форма для чего-то бесформенного, лицо мира, лишённого всякого лица».

В 1969 году творчество С. Беккета было отмечено Нобелевской премией.

Зарубежная литература. ХХ век

3. Особенности повествовательной техники Э. Ионеско

Ионеско Эжен (1912–1994) – один из создателей «антидрамы» и

во Францию, до 11 лет он жил во французской деревне Ла ШапельАнтенез, потом в Париже. Позже говорил, что детские впечатления деревенской жизни во многом отразились в его творчестве как воспоминания об утраченном рае. В 13 лет вернулся в Румынию, в Бухарест, и прожил там до 26 лет. В 1938 году вернулся в Париж, где прожил всю оставшуюся жизнь.

Итак, в творчестве Ионеско система философских и эстетических взглядов театра абсурда нашла своё наиболее полное выражение. Задача театра, по Ионеско, дать гротескное выражение нелепости современной жизни и современного человека. Драматург считает правдоподобие смертельным врагом театра. Он предлагает создать некую новую реальность, балансирующую на грани реального и ирреального, и главным средством в достижении этой цели он считает язык. Язык ни в коем случае не может выражать мысль.

Язык в пьесах Ионеско не только не выполняет функцию связи, общения между людьми, но, напротив, усугубляет разобщённость и одиночество их. Перед нами лишь видимость диалога, состоящего из газетных штампов, фраз из самоучителя иностранного языка, а то и вовсе осколки слов и фраз, случайно застрявшихся в подсознании. У персонажей Ионеско нечленораздельна не только речь, но и сама мысль. Его герои мало напоминают обычных людей, это скорее роботы с испорченным механизмом.

Ионеско объяснял своё пристрастие к жанру комедии тем, что именно комизм с наибольшей полнотой выражает абсурдность и безысходность бытия. Такова его первая пьеса «Лысая певица» (1951) , хотя в ней и намёка нет ни на какую певицу. Поводом для её написания послужило знакомство Ионеско с самоучителем английского языка, нелепые и банальные фразы которого стали основанием для текста пьесы.

У неё есть подзаголовок – «антипьеса». В произведении нет ничего от традиционной драмы. В гости к Смитам приходит супружеская пара Мартенов, и на протяжении всего действия происходит обмен репликами, лишёнными смысла. В пьесе нет ни событий, ни развития. Меняется лишь язык: к концу произведения он превращается в нечленораздельные слоги и звуки.

Автоматизм языка – основная тема пьесы «Лысая певица». Она разоблачает обывательский конформизм современного человека,

Курс лекций

живущего готовыми идеями и лозунгами, его догматизм, узость кругозора, агрессивность – черты, которые позднее превратят его в носорога.

В трагифарсе «Стулья» (1952) показана трагическая судьба двух стариков, нищих и одиноких, живущих на грани мира реального и иллюзорного. Старик-психопат возомнил себя неким мессией. Он пригласил гостей, чтобы поведать им об этом, но те так и не приходят. Тогда старики разыгрывают сцену приёма гостей, в которой нереальные, вымышленные персонажи оказываются более реальными, чем живые люди. В конце старик произносит заготовленную речь, и перед нами вновь абсурдный словесный поток – излюбленный приём Ионеско:

Старуха : Позвал ли ты сторожей? Епископов? Химиков? Кочегаров? Скрипачей? Делегатов? Председателей? Полицейских? Купцов? Портфели? Хромосомы?

Старик : Да, да, и почтовых чиновников, и трактирщиков, и артистов…

Старуха : А банкиров? Старик : Пригласил.

Старуха : А рабочих? Чиновников? Милитаристов? Революционеров? Реакционеров? Психиатров и психологов?

И вновь диалог строится как своеобразный монтаж слов, фраз, где смысл не играет роли. Старики кончают жизнь самоубийством, доверяя оратору высказать за них истину, но оратор оказывается глухонемым.

Пьеса «Носороги» (1959) представляет собой универсальную аллегорию человеческого общества, где превращение людей в животных показано как естественное следствие социальных и нравственных устоев (подобно тому, как это происходит в новелле Ф. Кафки «Превращение»).

По сравнению с прежними произведениями эта пьеса обогащена новыми мотивами. Сохранив некоторые из элементов своей прежней поэтики, Ионеско изображает мир, поражённый духовной болезнью – «оносороживанием», и впервые вводит героя, способного активно противостоять этому процессу.

Место действия в пьесе – небольшой провинциальный городок, обитатели которого охвачены страшной болезнью: они превращаются в носорогов. Главный герой Беранже сталкивается со всеобщим «оскотением», с добровольным отказом людей от человеческого облика. В противоположность своим прежним утверждениям, что не реальная действительность должна лежать в основе произведения, драматург создаёт в «Носорогах» сатиру на тоталитарный режим. Он рисует универсальность охватившей людей болезни. Единственным человеком, сохранившим человеческий облик, остаётся Беранже.

Первые читатели и зрители увидели в пьесе прежде всего антифашистское произведение, а саму болезнь сравнили с нацистской

Зарубежная литература. ХХ век

чумой (и вновь аналогия – с «Чумой» А. Камю). Позже сам автор так разъяснял замысел своей пьесы: «Носороги», несомненно, антинацистское произведение, однако прежде всего это пьеса против коллективных истерий и эпидемий, скрывающихся под личиной разума и идей, но не становящихся от этого менее серьёзными коллективными заболеваниями, которые оправдывают различные идеологии».

Герой Беранже – неудачник и идеалист, человек «не от мира сего». Он пренебрежительно относится ко всему, что чтят его сограждане и что считают показателем «цены» человека: педантизм, аккуратность, успешная карьера, единый стандартизированный образ мышления, жизни, вкусов и желаний. Ионеско вновь обрушивает на зрителя поток прописных истин и пустых фраз, но на этот раз за ними люди пытаются скрыть свою ограниченность и опустошённость.

У Беранже в пьесе есть антипод. Это Жан, самодовольный, глубоко убеждённый в своей непогрешимости и правоте. Он учит героя уму-разуму и предлагает следовать за ним. На глазах у Беранже он превращается в носорога, у него и раньше существовали предпосылки стать зверем, теперь они реализовались. В момент превращения Жана между ним и Беранже происходит разговор, который раскрывает человеконенавистническую сущность этого добропорядочного обывателя («Пусть они не становятся на моем пути, – восклицает он, – или я их раздавлю!»). Он призывает уничтожить человеческую цивилизацию и взамен неё ввести законы носорожьего стада.

Жан едва не убивает Беранже. Тому приходится скрываться в своем доме. Вокруг него либо носороги, либо люди, готовые в них превратиться. Бывшие друзья героя тоже вливаются в ряды носорогов. Последний, самый сокрушительный, удар ему наносит возлюбленная Дези.

Стандартизированность и безликость сделали возможным быстрое и безболезненное превращение окружавших его людей в животных . Стадное мышление, образ жизни и поведения подготовили переход человеческого стада в звериное.

Ионеско много внимания уделяет изображению личной трагедии героя, теряющего не только друзей, но и любимую девушку. Сцена прощания Беранже с Дези написана автором с большим лиризмом. Она передает ощущение героя, оказавшегося не в силах удержать самое дорогое существо. Он в отчаянии, оставшись совсем один, в отчаянии от невозможности стать таким, как все. Внутренний монолог Беранже оставляет гнетущее впечатление трагической парадоксальности мира, в котором человек мечтает отказаться от себя, чтобы только не быть одному. Внешне он остается человеком, но внутренне оказывается растоптан могучим носорожьим стадом.

Цель: ознакомить учащихся с жизнью и творчеством французского драматурга Э. Ионеско; дать понятие о «драме абсурда»; раскрыть символический смысл сюжета драмы «Носороги»; прокомментировать ключевые эпизоды драмы с выражением собственной оценки изображённого в них; воспитывать стремление к сохранению индивидуальности; обогатить духовно-нравственный опыт и расширить эстетический кругозор учащихся. оборудование: портрет Э. Ионеско, текст драмы «Носороги». Прогнозируемые

Результаты: учащиеся знают основные этапы жизни и творчества Э. Ионеско, содержание изучаемой драмы; определяют понятие «драма абсурда»; объясняют значение завязки действия; комментируют ключевые эпизоды драмы с выражением собственной оценки изображённого в них; формулируют проблемы, поставленные драматургом. тип урока: изучения нового материала.

ХОД УРОКА

I. Организационный этап

II. Актуализация опорных знаний

Слушание нескольких творческих работ (см. Домашнее задание предыдущего урока)

III. Постановка цели и задач урока .

Мотивация учебной деятельности

Учитель. Французский писатель Эжен Ионеско - известный драматург, один из ярчайших представителей театрального течения абсурдизма. Драматические произведения Эжена Ионеско наполнены абстрактными образами, в большинстве своём воплощающими в себе идею неприятия тоталитаризма и угнетения личности.

Несмотря на явную своеобразность и оригинальность образов, персонажей, идей и сюжетных линий, сам Ионеско заявлял, что его пьесы совершенно реальны. реальны в такой же степени, как абсурдна жизнь, в этих пьесах изображённая. Этот авторский подход убедительно показывает нам, насколько философичны взгляды. В числе самых известных произведений писателя - пьесы «лысая певица», «Носороги», «Бескорыстный убийца», «Воздушный пешеход», «Бред вдвоём», «Жажда и голод», «человек с чемоданами». авторству Э. Ионеско также принадлежит множество рассказов, эссе, воспоминаний, статей об искусстве.

Многие из пьес Эжена Ионеско с трудом поддаются трактовке и могут с одинаковым успехом рассматриваться с совершенно разных точек зрения. тем не менее, каждое драматическое произведение Э. Ионеско посвящено жизни как таковой, её сложности, полноте и многообразию. И сегодня на уроке вы убедитесь в этом.

IV. Работа над темой урока

1. вступительное слово учителя

Французский драматург румынского происхождения Э. Ионеско (1909-1994) вошёл в историю мировой литературы как ярчайший теоретик и практик «театра абсурда». термин «театр абсурда» ввёл мартин Эсслин в 1962 г., желая дать название драматургии с алогичным бессмысленным сюжетом, представляющей зрителю совмещение несовместимого. многие литературоведы XX в. видели истоки жанра в авангардистских литературных и философских направлениях, в частности в дадаизме. Главными основами дадаизма были пропаганда бессистемности и отрицание каких бы то ни было эстетических идеалов. театр абсурда как раз и стал новой, разрушающей театральные каноны силой, не признававшей никакие авторитеты. театр абсурда бросал вызов не только культурным традициям, но и в какой-то степени политическому и социальному строю.

События любой пьесы абсурда далеки от реальности и не стремятся к ней приблизиться. Невероятное и невообразимое может проявляться как в персонажах, так и в окружающих предметах и происходящих явлениях. место и время действия в таких драматических произведениях, как правило, довольно сложно определить, тем более, что очерёдность и логика происходящего могут не соблюдаться. логики нет ни в поступках персонажей, ни в их словах. авторами-абсурдистами создаются нелепые фантастические картины, поражающие, пугающие, а иногда и веселящие своим вопиющим несообразием. Иррациональность - вот к чему стремится театр абсурда.

Эжен Ионеско считал термин «театр абсурда» не слишком подходящим. В своём выступлении, известном под названием «Есть ли будущее у театра абсурда?», он предлагал другой - «театр насмешки». В нём, по мнению драматурга, нарушены все психологические и физические законы, а персонажи - просто паяцы. Большинство классических произведений Э. Ионеско считал не менее абсурдными, чем образцы новой драматургии, к которым принадлежали его пьесы. Ведь реализм в театре условен и субъективен, так как в любом случае является плодом фантазии и творчества писателя.

2. выступление учащихся с «литературными визитками» о жизни и творчестве Э. ионеско

(Учащиеся составляют хронологическую таблицу жизни и творчества Э. Ионеско.)

Эжен Ионеско - французский драматург, писатель и мыслитель, классик театрального авангарда. Эжен родился 26 ноября 1909 г. в городе Слатине, румыния; в раннем детстве родители увезли его во Францию. До одиннадцатилетнего возраста Эжен жил в деревне ла Шапель-антенез. Жизнь в селе была счастливой для него, именно воспоминания о ней воплотились в творчестве повзрослевшего Ионеско.

В 1920 г. Эжен переехал в Париж, но прожил там не более двух лет. В возрасте тринадцати лет Ионеско вернулся в румынию, и до двадцати шести лет жил в Бухаресте. Влияние французской и румынской культур на мировоззрение будущего писателя и драматурга было противоречивым, двойственным.

Первым языком для Эжена стал французский. Воспоминания детства ярко и полно отразились в его произведениях. Однако последовавший в тринадцатилетнем возрасте переезд на родину в румынию привёл к тому, что Эжен стал забывать любимый французский. Первое стихотворение он написал на румынском языке, затем последовали французские и снова румынские стихи.

Начальный этап литературного творчества Ионеско ознаменовался дерзким памфлетом «Нет!» в нигилистическом духе. В нём Эжен показал единство противоположностей, сперва осудив, а потом похвалив трёх румынских писателей.

В Бухарестском университете Эжен изучал французский язык и французскую литературу, чтобы обрести способность к письменному творчеству на французском. С 1929 г. Эжен занялся преподаванием французского. В этот период начало зарождаться его литературное мастерство.

В возрасте двадцати лет Э. Ионеско вернулся в Париж, в этот раз с намерением прожить там долго. В 1938 г. он защитил в Сорбонне философскую докторскую диссертацию «О мотивах страха и смерти во французской поэзии после Бодлера».

Ещё во времена учёбы в университете Бухареста Эжен столкнулся с проявлением националистических и профашистских настроений, царивших в молодёжном обществе. Своим творчеством Ионеско старался показать неприятие этой «модной» тенденции. молодой писатель ненавидел любое проявление тоталитаризма и идеологическое давление на людей. Эту идею он воплотил в пьесе «Носороги», ставшую затем одной из самых популярных.

В 1970 г. Эжен Ионеско стал членом французской академии Наук. На счету Эжена уже было тогда множество пьес, а также сборников рассказов, эссе и биографических воспоминаний: «Фотография полковника» (1962), «Крохи из дневника» (1967), «Прошлое настоящее, настоящее прошлое» (1968) и многие другие. В 1974 г. Ионеско создал знаменитый «Отшельник».

2 1994 г. Эжен Ионеско скончался в Париже от тяжелой и мучительной болезни.

3. аналитическая беседа

Š что подтолкнуло драматурга к созданию драмы «Носороги»?

Š Какие другие толкования может иметь сюжет про «оносороже-ние»?

Š Сжато перескажите сюжет этой пьесы-драмы («по цепочке»).

Š В чём же заключается смысл массового «оносорожения» в произведении и сопротивление главного ? что скрывает в себе йонеско?

Š Как проблема человеческого своеобразия связана с идеей пьесы?

Š Прокомментируйте ключевые эпизоды драмы с выражением собственной оценки изображённого в них.

4. Проблемный вопрос (в парах)

Š Как вы думаете, что имел в виду Э. Ионеско, когда утверждал: «театр абсурда будет жить всегда!»? Согласны ли вы с его прогнозом?

V. Рефлексия . Подведение итогов урока обобщение учителя

Действие драмы происходят в небольшом провинциальном городе, его жителей представляют содержатели лавки и кафе, Домашняя хозяйка, чиновники из конторы, издающей юридическую литературу, логик и некий Старый господин, вероятно, составляющие «интеллектуальную элиту». В первом действии картина обыденной, убогой жизни городка прерывается внезапным громким появлением на улице носорога, вскоре, также с грохотом, в облаке пыли, вновь пробегает носорог - то ли этот же, то ли другой, что как раз рождает между персонажами спор касательно того, сколько рогов было у пришельца (-цев). Горожане оплакивают убитую огромным животным кошку, коробку с телом которой сопровождают подобием похоронной процессии; столь же комический эффект производят во втором действии дискуссия в конторе о том, появлялся ли носорог в городе, превращение в носорога одного из её служащих Бефа - он с нежно-торжествующим рёвом увозит от конторы пришедшую туда жену. Но во втором и в третьем действиях всё более нарастает зловещая атмосфера - по мере того, как работники конторы и вообще все жители города, за исключением одного, превращаются в носорогов. Их толстую кожу не пробьют ни сомнения, ни чувство сострадания. В этом они все одинаковы, отличаются лишь величиной и количеством рогов на голове - один или два рога…

Тема : Э.Ионеско. Пьеса «Носороги» как драма абсурда. «Оносороживание» – феномен массового обезличивания общества.

Цель : углубить и расширить знания учащихся о разнообразии мировой литературы ХХ века; познакомить с жизнью и творчеством французского драматурга Э.Ионеско; продолжать формировать и углублять понятие о «театре абсурда» на примере пьесы «Носороги»; раскрыть символический смысл сюжета драмы, помочь учащимся увидеть её актуальность и современность; воспитывать стремление к сбережению индивидуальности, уважение к человеку как наивысшей ценности.

Оборудование : презентация, проектор, толковый словарь, тексты пьесы, портрет писателя, карточки для парной работы, фрагмент из фильма «Носорог: сделано на совесть», листы обратной связи.

Тип урока : урок-исследование

Планируемые образовательные результаты:

Предметные:

На базовом уровне – должны знать определение «театр абсурда», содержание пьесы «Носороги»; уметь анализировать и комментировать эпизоды с выражением собственной оценки.

На продуктивном уровне – должны уметь использовать полученные знания для формулирования проблем, поднятых автором в драме, аргументированно и убедительно доказывать собственное мнение.

Личностные: должны находить связь литературного произведения с историей и собственным жизненным опытом, адекватно судить о причинах своего успеха/неуспеха в работе на уроке, проявлять положительное отношение к учебной деятельности, высказывать собственные суждения по теме урока и содержанию пьесы.

Метапредметные:

познавательные – общеучебные : должны формулировать вопросы и ответы по изучаемой теме; внимательно слушать, строить речевые высказывания;

логические : проявлять самостоятельное мышление, умение анализировать, обобщать, делать выводы по проблематике драмы;

регулятивные – должны правильно воспринимать и понимать учебную задачу, планировать свои действия в соответствии с ней, осуществлять взаимоконтроль, адекватно оценивать свою деятельность и деятельность одноклассников на уроке;

коммуникативные – должны уметь конструктивно взаимодействовать в парной работе, учиться слушать и понимать друг друга, адекватно воспринимать похвалу и замечания.

Меня поражает успех этой пьесы. А понимают ли её люди так, как следует? Распознают ли в ней чудовищный феномен омассовления…? А главное, все ли они являются личностями, обладающими душой, единственной и неповторимой?

Э.Ионеско

Ход урока.

1. Оргмомент

Приветствие, создание положительного эмоционального настроя (заполнение листов самооценивания и обратной связи)

2. Погружение в тему

Прежде чем мы с вами перейдем к теме нашего урока, я предлагаю посмотреть несколько кадров из фильма об одном из самых красивых животных, живущих на земле. У них очень красивая внешность, приятного оттенка кожа, нежные голоса.

Просмотр фрагмента из д/ф «Носорог: сделано на совесть».

3. Мотивация учебной деятельности

Это ли животное вы себе представляли? (…) А ведь герои произведения, которое мы рассмотрим сегодня, думали именно так.

Не случайно нашу работу мы начали с фрагмента фильма о носорогах. Этот фильм поможет нам увидеть направление всей нашей работы. Итак, почему же носороги? (Потому что пьеса так и называется: «Носороги»)

Какое отношение к носорогам у героев пьесы? (восхищаются, называют их красивыми, сами хотят стать носорогами).

Не абсурдно ли это желание с точки зрения мыслящего человека? Что о своей пьесе говорит сам Ионеско? (работа с эпиграфом)

Проблемный вопрос

Если бы я жила в этом городе, стала бы я носорогом? (запись в тетради)

4. Формулирование темы урока

Давайте сформулируем первую часть нашей темы: Э.Ионеско. Пьеса «Носороги» как драма абсурда.

Прочитайте вторую часть нашей темы. Что является массовым обезличиванием общества, как этот процесс называется в пьесе? («Оносороживание») Как будет звучать вторая часть нашей темы? «Оносороживание» – феномен массового обезличивания общества.

4. Целеполагание

Давайте каждый определит для себя цели урока и запишет их на лист обратной связи (узнать, научиться, понять, вспомнить ). В своей записи используйте слова «театр абсурда», «массовое обезличивание», «оносороживание».

(запись и зачитывание целей)

5. Работа по теме урока

Кто же такой Эжен Ионеско? Давайте послушаем наших «биографов».

( Выступление учащихся )

Эжен Ионеско – французский драматург румынского происхождения, писатель, мыслитель, классик театрального авангарда. Родился в 1909 году в Румынии. Через несколько лет его родители переехали во Францию, сначала в деревню Ла Шапель-Антенез, а затем в Париж. В 1922 году Ионеско возвращается в Румынию, где и начинает писать свои первые стихи на румынском и французском языках. Поступив в университет в Бухаресте, он изучает французский язык и литературу, а с 1929 года сам начинает преподавать. В этом же году он переезжает в Париж. В 1938 году защитил докторскую диссертацию в Сорбонне. В 1970 году стал членом французской Академии наук. Во Франции Ионеско прожил до конца своих дней, создав множество пьес, прозаических произведений, биографических воспоминаний. Наиболее известны его роман «Одинокий», пьесы «Лысая певица», «Урок» и, конечно, «Носороги».

Эжен Ионеско вошел в мировую литературу как теоретик и практик «театра абсурда». Какие же произведения стали так называть, какие признаки есть у пьес «театра абсурда»? Послушаем наших литературоведов.

( Выступление учащихся )

Термин «театр абсурда» ввел Мартин Эсслин в 1962 году. Так стали называться пьесы с алогичным бессмысленным сюжетом, представляющие зрителю совмещение несовместимого, пропагандирующие бессистемность, отрицание эстетических идеалов, разрушающие театральные каноны. Театр абсурда бросал вызов культурным традициям, политическому и социальному строю. События пьес абсурда далеки от реальности, в персонажах и окружающей действительности проявляется невероятное и невообразимое. Трудно определить место и время, очередность и логика действия может не соблюдаться. Авторы создают нелепые, пугающие, поражающие, иногда веселящие своим несообразием картины. Театр абсурда – это иррациональность, не поддающаяся объяснению и логике.

Пользуясь текстом данного выступления, запишите определение театра абсурда одним предложением (работа в парах)

Можно ли назвать драму «Носороги» драмой абсурда? Аргументируйте свое мнение (фантастический сюжет, превращение людей в носорогов, непонятные и необъяснимые причины действия)

Драма Ионеско – одна из интереснейших пьес современной мировой литературы. Написанная в 1959 году, она отразила сложнейшие социальные проблемы времени: феномен массового обезличивания, столкновение личности и индивидуальности с идеологией коллективизма, убивающей эту индивидуальность. О чем же эта пьеса?

(Пьеса состоит из трех действий. Краткий рассказ о содержании каждого действия)

Характеристика главных героев – Беранже и Жан (внешность, возраст, занятия, особенности характера). Кто производит благоприятное впечатление, а кто проигрывает в сравнении? Кто из друзей превращается в носорога, как это происходит? Какие черты характера проявляются в Жане? (Работа с текстом, выразительное чтение диалогов (д.1 сцена в кафе, д.2 превращение Жана))

Работа в парах. Заполнение таблицы. Аргументирование текстом.

У каждого превратившегося в носорога были свои причины «оносороживания». Давайте определим их (распределение)

Почему только Беранже оказался способным противостоять эпидемии «оносороживания»? (вывод: он ценил свою индивидуальность и человеческую сущность)

Что является кульминацией пьесы? (Её финал) Почему Ионеско оставляет открытым финал: мы не видим борьбы Беранже, не знаем, выйдет ли он победителем? (важно показать не борьбу с идеологией, а «инструменты» влияния на каждого человека с целью обезличить его: возбуждение интереса, пропаганда, желание быть, как все, боязнь одиночества и непохожести, изменение моральных и общественных ценностей, постепенное изменение).

Понять до конца всю глубину этой пьесы нам поможет история её написания. Давайте послушаем выступление наших «историков».

(Выступление учащихся)

Е. Ионеско отметил, что толчком к написанию пьесы стали впечатления французского писателя Дени де Ружмона. Он был на демонстрации нацистов во главе с Гитлером в Нюрнберге 1936 года. Эту толпу, по словам писателя, постепенно захватывала какая-то истерия. Издалека люди в толпе, как сумасшедшие, выкрикивали имя Гитлера. С его приближением нарастала волна этой истерии, что захватывала всё новых людей.

Кроме того, был эпизод из жизни самого автора. Он стал свидетелем массовой истерии на городском стадионе во время выступления Гитлера и чуть сам не подвергся ей. Увиденное вызвало у драматурга размышления. Ведь не все эти люди были нацистами, многие просто подверглись влиянию толпы. По признанию самого Ионеско, он, как свидетель зарождения фашизма в Румынии в 30-х годах, действительно стремился описать этот процесс.

В каком эпизоде пьесы Ионеско отразил свои впечатления от увиденного? Аргументируйте мнение (заключительный монолог Беранже). Что же такое «оносороживание»? Почему пьесу «Носороги» можно назвать антинацистской?

6. Итог урока

Рефлексия

Давайте повторим этапы урока и вспомним, что и зачем мы делали.

(знакомились с биографией Э.Ионеско, находили в пьесе признаки драмы абсурда, исследовали текст, выясняли причины «оносороживания»)

Вернемся к нашему проблемному вопросу. Что он помог вам выяснить?

Как бы вы оценили свою работу? А кого из одноклассников вы могли бы похвалить? Вернитесь к своим листам самооценки и скажите, удалось ли вам достигнуть тех целей, которые вы ставили в начале урока?

Домашнее задание

1) Запишите в тетрадях мини-рассуждение о том, можно ли считать драму «Носороги» современной.

2) Эжен Ионеско сказал: «Театр абсурда будет жить всегда». Согласны ли вы с его прогнозом. Напишите об этом небольшое сочинение-рассуждение.

Муниципальное бюджетное образовательное учреждение

Батальненская средняя общеобразовательная школа

Э.Ионеско. Пьеса «Носороги»

как драма абсурда. «Оносороживание» – феномен

массового обезличивания

общества

Открытый урок литературы в 11 классе

Учитель: Чёрная Евгения Викторовна

2014 – 2015 уч.г.

Аналитическая таблица

Эжен Ионеско (1912–1994; настоящая фамилия Ионеску), один из признанных лидеров театра абсурда, родился в Румынии. Его отец, румын, был адвокатом, который преуспевал при разных реакционных режимах; мать была француженкой. Ионеско провел отрочество во Франции, затем после развода родителей вернулся в Румынию, где в Бухарестском университете получил неплохое филологическое образование. Его первые публикации – стихи на румынском языке. Дебютировал он и как литературный критик, причем уже в первых выступлениях заявил о себе как человек независимой мысли, не признающий никаких авторитетов. Сенсацией стала его статья "Нет!", в которой он поставил под сомнение значение признанных румынских классиков. Подобную "переоценку" он осуществил и по отношению к самому Виктору Гюго. В разгар работы над диссертацией о Бодлере в 1942 г. он поспешил покинуть Румынию, спасаясь от гнетущего фашистского режима. С трудом перебрался на юг Франции, в свободную зону. С тех пор Франция стала его второй родиной, а ее языком он владел в совершенстве. Начиная с 1940-х гг., в многочисленных эссе (одно из главных "Заметки за и против ", 1962) Ионеско формулирует свои эстетические позиции, реализованные позднее в его пьесах.

Начало было положено драмой с шокирующим названием "Лысая певица ", премьерные спектакли проходили при полупустых залах. В целом бытие в его пьесах представало в абсурдной бессмысленности, герои были беспомощны, "непроницаемы", пребывали в заторможенном, полусонном состоянии. Их общение напоминало диалог глухих. События не имели психологических причин, а вызывались случайными обстоятельствами. Сущность героев проявлялась в алогичном поведении, нелепых поступках, беспомощных попытках вырваться из удручающей житейской рутины. Но понимая абсурд как норму, Ионеско не бесстрастен. В его пьесах – стихия комического и пародийного, сатирического, в них очевидны притча и аллегория, обычно не прямолинейно-однозначные, а предполагающие разнообразные толкования.

Ионеско нельзя отказать в парадоксальных заголовках сто пьес: "Носороги", "Бред вдвоем", "Бескорыстный убийца", "Этот потрясающий бордель", "Небесный пешеход" и др. Под стать заголовкам и ситуации в его пьесах парадоксальные и неожиданные.

После многих лет супружеской жизни муж и жена стали настолько чужими, что перестали понимать друг друга ("Лысая певица"). Невеста оказывается мужчиной ("Девица на выданье"). Другую девушку оценивают и покупают, как автомобиль ("Автомобильный салон"). Старик и старуха, готовясь к приходу гостей, заняты расстановкой стульев, ибо они определяют статус человека, ждут прихода оратора, долженствующего произнести спич, а тот оказывается глухонемым ("Стулья"), Вождь, которого приветствует народ, лишен головы ("Учитель"), Академик обнаруживает, что у него нет аттестата зрелости, и он должен сдать соответствующий школьный экзамен, на котором с треском проваливается. В глазах общественности из уважаемого ученого превращается в безнадежного неуча ("Пробел").

Хотя "абсурдисты" и декларируют свое неприятие идеологии, пьесы Ионеско отнюдь не безобидные курьезы. Он издевается над пошлостью общепринятой морали, бюрократизмом, лженаукой, предрассудками "толпы", уродством массового, клишированного сознания.

Но особо ненавистны для него угнетение и насилие над личностью, ее дегуманизация, любые формы ее подавления и регламентации. Такова его самая знаменитая пьеса "Носороги ". Ее заголовок – метко и точно найденная метафора, смысл которой вышел за рамки произведения и вошел в массовое сознание, стал расхожим. Это метафора тупого и трусливого подчинения лозунгам, навязываемым толпе в условиях тоталитарного единомыслия и приспособления индивидуальности к общему примитивному знаменателю. Именно в этой пьесе появляется герой, столь редкий для театра абсурда , который отказывается стать жертвой "оносороживания" и старается защитить свою человеческую сущность. В этом плане он может быть сопоставлен с Уинстоном Смитом из другого антитоталитарного шедевра, романа Дж. Оруэлла "1984".

Подлинный человек не должен покоряться стадному чувству и насаждаемому фанатизму. Сюжет пьесы фантастичен и парадоксален. А это лишь усиливает впечатление и заостряет драматургическую идею.

В некоем провинциальном городке появляется сначала один носорог, затем несколько. Их уже стадо. У обывателей, а они и есть основная масса горожан, эти четвероногие, ведущие себя бесцеремонно в соответствии со своей биологической сущностью, не вызывают ничего кроме заинтересованного удивления и одновременно их сознательного приятия. Обыватели преображаются внутренне и внешне, все больше на них походят; происходит процесс "оносороживания" людей. Единственный, кто этого пытается избежать, – странный чиновник, маленький человек Беранже. Ему особенно больно от того, что с носорогами солидарна его возлюбленная Дэзи. Он же в глазах большинства неудачник. Что же движет толпой? В трех актах пьесы показывается процесс ее деградации. Первые, кто примыкает к носорогам, – чиновники, привыкшие к медлительности и отвыкшие мыслить самостоятельно. Далее – приспособленцы, конформисты, идеологом которых становится Жак. Он излагает целую теорию "здравого смысла", а в сущности личной выгоды. Это те, кто хочет жить "как все" – то самое сплоченное конформистское большинство, повинующееся "стадной" психологии, которое всегда примыкает к силе и власти и готово травить независимых людей. (Это их вывел Ибсен в драме "Враг народа", герой которой доктор Томас Стокман произносил сентенции, вызывавшие острую полемику: "Большинство всегда неправо" или "Сильнее всех тот, кто более всех одинок".) Но не только литературные произведения, а сама трагическая история XX столетия являет примеры того, к каким последствиям может привести массовая обезличка и "зомбирование" обывательского сознания. Пьеса же завершается страстным монологом Беранже, отказавшегося не капитулировать, даже если он – один против всех.

После перевода пьесы на русский язык в критике разгорелись споры о том, как понимать "оносороживание". Звучали мнения, что Ионеско имел в виду фашизацию. Однако думается, замысел был шире и не "привязан" к конкретной исторической ситуации. Пьеса направлена против трусливого конформизма, эгоизма, "зомбирования" массовой обывательской психологии, того, что поощряется и культивируется авторитарными режимами.

И сегодня пьеса "Носороги" сохраняет живую актуальность, будучи заострена против тоталитаризма и несвободы любой национальной принадлежности и идеологической окраски. Подводя итоги творческого пути драматурга, А. Ф. Строев делает справедливый вывод: "Ионеско вошел в литературу как разрушитель традиционного театра, обличитель мещанской психологии и остался как реформатор сценического искусства, защитник гуманистических ценностей, человеческого достоинства".