Язык как система языковых подсистем

В.В. Виноградов, рассматривая историю русского языка, отмечал продолжающиеся в нем процессы дифференциации и интеграции. Диалектная речь как речь бесписьменная постепенно утрачивает свои различия, так как вместе с развитием грамотности и литературной образованности население переходит ко всеобщему использованию русского литературного языка. Диалектные различия сохраняются лишь в среде малограмотного, преимущественно сельского населения. Старославянский язык обособляется как язык канонической литературы и литургии.

В русском литературном языке, напротив, увеличивается дифференциация. Эта дифференциация позволяет выделить специальные терминологические языки в литературе и письменности и отвечающей ей устной речи в сфере науки и техники. Выделяется и язык художественной литературы, который отличается от терминологического языка иным отношением к авторству, позволяющим говорить об индивидуализации авторских языков в пределах языка художественной литературы. В городском просторечии выделяются и дифференцируются бесписьменные арго, составляющие так называемые социальные диалекты города и противополагаемые в этом качестве сельским диалектам.

Наряду с этой дифференциацией периферийных языковых областей укрепляется основа литературного языка, присутствующая в речи и письме литературно образованных людей, особенно в сфере образования. Графически это можно представить так:

Картина языка

Эта картина языка отражает, по мысли Виноградова, две реальности: социальную и психологическую. Социальная реальность состоит в том, что язык в своих периферийных областях распадается на отдельные сферы общения, связанные с разделением в областях быта, дифференциацией занятий и литературно-письменной практики. Психологическая реальность состоит в том, что изменения языка отражаются в языковом сознании его носителей, т.е. происходит изменение оценок фактов языка говорящими и пишущими на этом языке. Так, литературно образованный человек оценивает и отличает факты языка, относящиеся к общелитературному языку, от фактов авторского литературно-художественного языка, а факты этих двух родов - от научно-технических терминологий (жаргонов), диалектов и просторечия.

Социальная дифференциация языка отражается в языковом сознании, разумеется, неодинаково. Тот или иной языковой факт может быть оценен разно образованными и по-разному чувствующими людьми по-своему. Единство языкового сознания состоит не в одинаковости оценки фактов речи разными людьми, а в одинаковости принципиальных критериев оценки, присущих языковому сознанию говорящих и пишущих на данном языке, особенно людей литературно образованных .

Особенность картины языка, изображенной Виноградовым, состоит в том, что вся полнота языковых фактов рассматривается как движущаяся и находящаяся в трехмерном пространстве. Вот почему ее можно назвать планетарной моделью языка. Движение происходит как бы в трех проекциях: в проекции постоянного обмена между ядром литературного языка и его периферийными областями; в проекции стилистических новаций, замещений, устареваний и вырождений элементов языка в каждой из пяти сфер общения; в проекции дифференциации и интеграции, происходящей в разных сферах общения. Диалекты местные и социальные имеют тенденцию к интеграции, тогда как терминологические языки и язык художественной литературы имеют тенденцию к дифференциации. Кроме этого, происходит расширение сфер общения, находящихся вокруг ядра (таких, как язык массовой информации и информатики).

Планетарная модель языка была предназначена для опознания суммы фактов, характеризующих законченность, целостность языковой системы. История языка в изображении Шахматова и современное состояние языка в изображении Виноградова позволяют говорить о том, что язык является "системой систем". Это значит, что сама систематизация языка ведется по двум критериям. С одной стороны, язык как сумма фактов, различаемых в речи, распадается на относительно самостоятельные области, с другой стороны, в каждой области, состоящей из своей суммы фактов, может быть продолжена одна и та же лингвистическая систематизация. Одновременно все целое обладает некоторой суммой общих единиц с их связями, соединяющих большую систему - "систему систем" - в одно целое.

Анализ единства и разделенности "системы систем" будет зависеть от того, в каком аспекте происходит наблюдение этого расчлененного единства. Так, несомненно, что количество общих морфем в разных сферах общения преобладает над количеством необщих морфем, характерных не для всех сфер общения, тогда как число общих слов, соединяющих все сферы общения, значительно меньше числа слов, представленных в одной или нескольких сферах общения.

Систематизация сфер общения, построение картины языка как "системы систем" зависит от истории языка. Так, в хинди "система систем" будет иной в сравнении с английским, в английском - не такой, как в испанском, в китайском - иной, чем во всех названных языках, и т.д.

История языка как особая дисциплина построена только для некоторых языков, имеющих большую литературную и культурную традицию (например, для всех основных национальных языков Европы, греческого и латинского языков, для китайского, египетского и некоторых других языков). Эта дисциплина выделилась в языкознании в начале XX в. Построение ее зависит от целого ряда других научных дисциплин. Необходимо, во-первых, уяснение истории языка средствами сравнительного метода и диалектологических исследований, необходима, далее, разработка истории письменного и литературного языков, а равно и истории филологии этих языков. Совокупность этих данных позволяет на основе истории языка создать картину языка как "системы систем".

Следовательно, картина языка как "системы систем" строится обычно с помощью литературно удостоверенных смежных с историей языка лингвистических дисциплин. Разумеется, при этом нельзя не привлекать оригинальных фактов из текстов. Оригинальные факты обычно относятся к областям, характеризующим подсистемы внутри системы. Это расхождение одних и тех же единиц по значению, различающее синонимические средства выражения. Оба эти вида различий устанавливаются на фоне других единиц, идентичных по значению и форме, объединяющих подсистемы в "систему систем". Для доказательства необходимо привлекать следующие данные, характеризующие осознание делимости языка на подсистемы в народном сознании. Поскольку народное сознание прошлого ненаблюдаемо, приходится опираться на косвенные свидетельства. К ним относятся факты, регистрируемые филологией в исследуемом языке, особенно в нормативных и школьных учениях о языке и текстах, распространяющие неверное, с точки зрения авторов учений, применение языковых средств, а также оценки языка, даваемые писателями и другими деятелями культуры прошлого.

Элементы языка существуют не изолированно, а в тесной связи и противопоставлении друг другу, т.е. в системе. Взаимосвязь элементов языка заключается в том, что изменение или выпадение одного элемента, как правило, отражается на других элементах языка (например, в фонетической системе древнерусского языка падение редуцированных вызвало перестройку всей его системы консонантизма, формирование категорий глухо- сти/звонкости и твердости/мягкости).

Структурную сложность системы языка ученые осознавали давно. О системном характере языка говорил еще В. Гумбольдт: «В языке нет ничего единичного, каждый отдельный его элемент проявляет себя лишь как часть целого». Однако глубокое теоретическое осмысление системности языка появилось позднее, в трудах швейцарского ученого Ф. де Соссюра. «Никто столь ясно, как Соссюр, не осознал и не описал системной организации языка», - писал Э. Бенвенист . Язык, по Соссюру, - «система, все элементы которой образуют целое, а значимость одного элемента проистекает только от одновременного наличия других» . Поэтому, - заключает Соссюр, - «все части этой системы должны рассматриваться в их синхронической взаимообусловленности» . Каждый элемент языка должен изучаться с точки зрения его роли в системе языка. Так, например, в русском языке, утратившем двойственное число, множественное число стало обладать иным значением, нежели в словенском, где категория двойственного числа еще сохраняется.

В языкознании долгое время термины система и структура употреблялись как синонимы. Однако позднее, с развитием структурной лингвистики произошло их терминологическое разграничение. Под системой стали понимать внутренне организованную совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом (т.е. в этом определении учитываются следующие базовые понятия: «совокупность», «элемент», «функция», «связи»), а под структурой - внутреннюю организацию этих элементов, сеть их отношений. Именно система определяет наличие и организацию языковых элементов, поскольку каждый элемент языка существует в силу его отношений к другим элементам, т.е. система является структурообразующим фактором, ибо нет системы без структурной соотнесенности элементов. Образно говоря, структуру языка можно уподобить скелету человека, а систему - совокупности его органов. В этом смысле вполне правомерно говорить о структуре системы. В отечественном языкознании, а также в ряде зарубежных школ разграничение понятий системы и структуры языка часто опирается на характер отношений их элементов. Элементы структуры связаны друг с другом синтагматическими отношениями (ср. принятое в лингвистике словоупотребление структура слова , структура предложения и т.д.), а элементы системы связаны парадигматическими отношениями (ср. система падежей , система гласных и т.д.).

Идея системности языка получила развитие в разных лингвистических школах. Большую роль в разработке учения о системности языка сыграла Пражская лингвистическая школа, в которой система языка характеризуется прежде всего как система функциональная, т.е. как система средств выражения, используемых для определенной цели. В Пражской лингвистической школе был выдвинут и тезис о языке как системе систем. Этот тезис получил в дальнейшем разную интерпретацию: согласно одной точке зрения, система языка представляет собой систему уровней языка, каждый из которых также является системой; согласно другой - система языка - это система функциональных стилей (подъязыков), каждый из которых тоже система.

Существенный вклад в развитие идеи системности языка внесло и отечественное языкознание, развивавшее учение о единицах языка, их системных связях и функциях, разграничении в языке статики и динамики и т.д.

Современные представления о системности языка связаны прежде всего с учением о его уровнях, их единицах и отношениях, так как языковая система, как и любая другая, имеет свою структуру, внутреннее строение которой определяется иерархией уровней.

Уровни языка - это подсистемы (ярусы) общей языковой системы, каждая из которых обладает набором своих единиц и правил их функционирования. Традиционно выделяются следующие основные уровни языка: фонемный, лексический, морфологический и синтаксический. Некоторые ученые выделяют также морфонологический, словообразовательный и фразеологический уровни. Существуют, однако, и другие точки зрения на систему уровней языка. Согласно одним из них, уровневая организация языка более сложная, она состоит из таких ярусов, как гипофонемный, фонемный, морфемный, лексемный, семемный и т.д. Согласно другим - она более простая, состоящая всего из трех ярусов: фонетического, лексикограмматического и семантического. А при рассмотрении языка с точки зрения «плана выражения» и «плана содержания» - только из двух ярусов: фонологического (план выражения) и семантического (план содержания).

Каждый из уровней языка обладает своими, качественно отличными единицами, имеющими разное назначение, строение, сочетаемость и место в системе языка. В соответствии с законом структурного соотношения уровней языка единица вышележащего уровня строится из единиц нижележащего уровня (ср. морфемы из фонем), а единица нижележащего уровня реализует свои функции в единицах вышележащего уровня (ср. морфемы в словах).

В большинстве языков мира выделяются следующие единицы языка: фонема, морфема, слово, словосочетание и предложение. Кроме этих основных единиц, в каждом из уровней (ярусов) выделяется ряд единиц, различающихся степенью абстракции, сложности, например, на фонетическом ярусе - фонетический слог, фонетическое слово, речевые такты, фонетические фразы и т.д. Звуковые единицы языка являются односторонними, незначимыми. Это кратчайшие единицы языка, получаемые в результате линейного членения речевого потока. Их функция состоит в формировании и различении звуковых оболочек двусторонних единиц. Все остальные единицы языковых ярусов являются двусторонними, значимыми: все они обладают планом выражения и планом содержания.

В структурной лингвистике классификация единиц языка основана на признаке делимости/неделимости, в связи с чем выделяются предельные (далее неделимые) единицы языка (например, фонема, морфема) и непредельные (например, группофонемы, аналитические формы слова, сложные предложения).

Конкретные представители одной и той же единицы языка находятся между собой в парадигматических и синтагматических отношениях. Парадигматические отношения - это отношения в инвентаре, они позволяют отличать одну единицу данного типа от всех других, поскольку одна и та же единица языка существует в виде множества вариантов (ср. фонема/алло- фон; морфема/морф/алломорф и т.д.). Синтагматические отношения - это отношения сочетаемостные, устанавливающиеся между однотипными единицами в речевой цепи (например, поток речи с фонетической точки зрения состоит из фонетических фраз, фонетические фразы - из речевых тактов, речевые такты - из фонетических слов, фонетические слова - из слогов, слоги - из звуков; последовательность слов в речевой цепи иллюстрирует их синтагматику, а объединение слов в различные группы - синонимические, антонимические, лексико-семантические - является примером парадигматических отношений).

В зависимости от своего назначения, функции в языковой системе единицы языка подразделяются на номинативные, коммуникативные и строевые. Номинативные единицы языка (слово, словосочетание) служат для обозначения предметов, понятий, представлений. Коммуникативные единицы языка (предложение) используются для сообщения о чем-либо, с помощью этих единиц происходит оформление и выражение мыслей, чувств, волеизъявлений, осуществляется общение людей. Строевые единицы языка (фонемы, морфемы) служат средством построения и оформления номинативных, а через них и коммуникативных единиц.

Единицы языка связаны между собой различными видами отношений, среди которых чаще всего встречаются парадигматические, синтагматические и иерархические. Причем отношения между единицами одного яруса языка и разных ярусов коренным образом отличаются друг от друга. В парадигматические и синтагматические отношения вступают единицы, принадлежащие к одному ярусу языка, например, фонемы образуют классы функционально тождественных звуков, морфемы - классы функционально тождественных морфов и т.д., т.е. это тип парадигматических вариантно-инвариантных отношений. В то же время в линейной последовательности фонемы сочетаются с фонемами, морфемы с морфами. В современной лингвистике синтагматические отношения сравниваются часто с логическими отношениями конъюнкции (отношения и ~ и), а парадигматические - с логическими отношениями дизъюнкции (отношения или ~ или). В иерархических отношениях (типа «состоит из» или «входит в») находятся единицы разных языковых уровней, ср.: фонемы входят в звуковые оболочки морфем, морфемы - в слово, слово - в предложение и, наоборот, предложения состоят из слов, слова - из морфем, морфемы - из фонем и т.д.

Уровни языка не являются изолированными ярусами, напротив, они тесно связаны между собой и определяют устройство языковой системы (ср., например, связь всех уровней языка в такой единице, как слово: разными своими сторонами оно принадлежит одновременно фонемному, морфемному, лексическому и синтаксическому уровням). Иногда в одной звуковой форме могут совпадать единицы разных уровней. Классическим примером, иллюстрирующим это положение, стал пример А. А. Реформатского из латинского языка: два римлянина поспорили, кто скажет короче фразу; один сказал: «Ео rus» ‘я еду в деревню’, а другой ответил: «1» ‘поезжай’. В этом латинском i совпадают предложение, слово, морфема и фонема, т.е. оно включает в себя все уровни языка.

Языкова я система - это постоянно эволюционирующая система, хотя разные ее уровни развиваются с неодинаковой скоростью (морфологический уровень языка, например, в целом оказывается более консервативным, чем лексический, который быстро реагирует на изменения в жизни общества), поэтому в языковой системе выделяется центр (морфология) и периферия (лексика).

Определение языка как системы систем, с наибольшей полнотой разработанное Пражской школой функциональной лингвистики, бесспорно обосновано, но ему не следует придавать того абсолютного характера, который мы наблюдаем в данном случае. Отдельные «круги или ярусы языковой структуры» выступают у А. А. Реформатского как замкнутые в себе системы, которые если и взаимодействуют друг с другом (образуя систему систем или систему языка), то только как отдельные и целостные единства. Получается нечто вроде коалиции союзных наций, войска которых объединены общей задачей военных действий против общего врага, но стоят под раздельным командованием своих национальных военачальников.

В жизни языка дело обстоит, разумеется, по-иному и отдельные «ярусы или системы» языка взаимодействуют друг с другом не только фронтально, а в значительной мере, так сказать, отдельными своими представителями «один на один». Так, например, в результате того, что ряд английских слов в период скандинавского завоевания имел скандинавские параллели, произошло расщепление звуковой формы некоторых общих по своему происхождению слов. Так создались дублетные формы, разделенные закономерными процессами в фонетической системе древнеанглийского языка, которые закончились до скандинавского завоевания. Эти дублетные формы создали основу и для дифференциации их значений.

Так, возникло различие skirt — «юбка» и shirt (<др.-англ. scirt) — «рубашка», а также такие дублетные пары, как egg — «яйцо» и edge (

Подобным же образом раздвоились немецкие Rappe — «вороной конь» и Rabe — «ворон» (оба из средневерхненемецкой формы гарре), Knappe — «оруженосец» и Knabe — «мальчик» и др.; русские прах — порох, вред — веред, имеющие генетически общую основу. Еще более ярким примером закономерного взаимодействия элементов разных «ярусов» является хорошо известный из истории германских языков фонетический процесс редукции конечных элементов (что в свою очередь связано с характером и положением в слове германского силового ударения), вызвавший чрезвычайно важные изменения в их грамматической системе.

Известно, что стимулирование в английском языке аналитических тенденций и уклонение этого языка от синтетического строя ставится в прямую связь с тем фактом, что редуцированные окончания оказались неспособными выражать с необходимой ясностью грамматические отношения слов. Так, чисто конкретный и чисто фонетический процесс вызвал к жизни новые не только морфологические, но и синтаксические явления.

Такого рода взаимовлияния элементов, входящих в разные «ярусы» или «однородные системы», могут быть при этом разнонаправленными и идти как по восходящей (т. е. от фонем к элементам морфологии и лексики) линии, так и по нисходящей. Так, по мнению Й. Вахека, разная судьба парных звонких конечных согласных в чешском (а также словацком, русском и др.), с одной стороны, и в английском, с другой стороны, обусловлена потребностями высших планов соответствующих языков. В славянских языках они, в силу нейтрализации, оглушились, а в английском противопоставление р — b, v — f и т. д. сохранилось, хотя противопоставление по звонкости сменилось противопоставлением по напряженности.

В славянских языках (чешском и др.) появление новых омонимичных пар слов, обусловленных оглушением конечных звонких согласных, не вносило сколько-нибудь значительных трудностей понимания, так как в предложении они получали четкую грамматическую характеристику и модель предложения в этих языках при этом функционально не перегружалась. А в английском языке, именно в силу функциональной перегруженности модели предложения, уничтожение противопоставления конечных согласных и возникновение в результате этого большого количества омонимов привело бы к значительным затруднениям процесса общения.

Во всех подобных случаях мы имеем дело с установлением связей в индивидуальном порядке между элементами разных «ярусов» — фонетического и лексического.

Закономерные отношения устанавливаются, таким образом, не только между однородными членами языковой системы, но и между разнородными. Это значит, что системные связи языковых элементов образуются не только в пределах одного «яруса» (например, только между фонемами), но и раздельно между представителями разных «ярусов» (например, фонетическими и лексическими единицами). Иными словами, закономерные связи элементов системы языка могут быть разнонаправленными, что не исключает, конечно, особых форм системных отношений элементов языка в пределах одного «яруса».

В.А. Звегинцев. Очерки по общему языкознанию - Москва, 1962 г.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Структурный характер языка

Критический анализ теории знаковой природы языка дает возможность вывести некоторые заключения о действительной природе языка. Основной положительный вывод заключается в том, что язык, в противоположность любой подлинной системе знаков, находится в состоянии беспрерывного развития. Снова и снова приходится возвращаться к знаменитому положению В. Гумбольдта о том, что «язык есть не продукт деятельности (ergon), а деятельность (energeia)». Однако ныне этот тезис наполняется, разумеется, иным содержанием.

Система знаков (или, как также говорят, семиотическая система) не способна к развитию по самой своей природе. Ее изменения -- это изменения в некоторой совокупности единиц. В нее произвольно можно включить некоторое количество новых знаков, заменить некоторые из них или даже исключить, но все эти манипуляции никак нельзя назвать развитием. И, конечно, никаким закономерностям подобного рода изменения не подчиняются именно потому, что они произвольны.

Иное дело язык. Формой его существования является развитие, и это развитие подчиняется определенным законам. Развитие языка обусловливается его функциями -- служить средством общения и орудием мышления. Поскольку потребности общения и мышления находятся в постоянном изменении и развитии, постольку и язык находится в беспрерывном изменении и развитии. Таким образом, язык развивается не самопроизвольно, его развитие стимулируется развитием общества, но формы развития языка в значительной степени обусловливаются теми его конкретными элементами, которые составляют язык, и теми отношениями, которые внутри языка складываются между этими конкретными и реальными элементами. Тем самым мы приходим к таким чрезвычайно важным для языкознания понятиям, как понятия системы и структуры.

Введение понятия системы в применении к языку обычно связывают с именем Ф. де Соссюра (хотя несомненный приоритет в этом отношении принадлежит Н.А. Бодуэну де Куртене). Ф. де Соссюр называл язык системой знаков, выражающих идеи. Это общее определение подвергается у него затем дополнительным уточнениям и детализации. Некоторые из них имеют для рассматриваемого вопроса особенно важное значение. «Язык есть система, -- пишет Ф. де Соссюр, -- все части которой могут и должны рассматриваться в их синхронической связи». Эту мысль Ф. де Соссюр повторяет на разные лады на протяжении всей своей книги. Он говорит об «оси одновременности» (в отличие от «оси последовательности»), «статической лингвистике», синхронном «срезе» или горизонтальной плоскости языка, где «исключено всякое вмешательство времени» и т.д. Все это придает понятию системы языка такие качества, мимо которых нельзя пройти, когда речь идет о природе языка и делаются попытки определить ее через понятие системы.

Взаимозависимость элементов языка , на чем строится определение языка как системы, ныне, видимо, следует считать общепризнанным фактом. Системные отношения при этом не являются чем-то внешним для отдельных компонентов системы, но включаются в сами эти элементы, образуя качественную их характеристику. Нередко различие системных отношений составляет единственную основу для различения и самих элементов. Прекрасным примером этого может служить разработанная А.И. Смирницким теория конверсии в английском языке. Морфологическая неоформленность английского слова неоднократно подавала повод для фактического вынесения его за пределы классификации по частям речи. Так, love «любить» и love «любовь» рассматривалось как одно и то же слово, которое приобретает значение той или иной части слова в зависимости от контекста. Возражая против такой трактовки, А.И. Смирницкий писал: «...Love -- существительное не есть просто love, но есть единство форм love, love"s, Loves, loves" (ср.: Love"s labour lost; a cloud of Loves); три последние формы являются формами-омонимами: звучат они одинаково, но их грамматические значения различаются коренным образом и, кроме того, имеются и такие слова, в которых те же различия находят звуковое выражение (ср.: woman"s, child"s -- women, children -- women"s, children"s и др.). Подобным же образом и love -- глагол не ограничивается формой love, но есть единство известного ряда форм [ср.: (to) love, loves, (he) loved, loved (by him), loving и пр.]. Следовательно, love -- существительное и love -- глагол, взятые не в отдельных их формах, в которых они обычно приводятся в словаре, и вообще когда рассматриваются не изолированно, а во всей совокупности их форм, в которой проявляется их изменение по законам грамматического строя английского языка, поскольку они поступают в распоряжение грамматики, отличаются друг от друга не только по значениям, не только по своим функциям, но и внешне, по звучанию их форм. Вместе с тем и значения форм существительного и форм глагола, даже при совпадении их звучания, большей частью оказываются резко различными... Таким образом, love -- существительное и love -- глагол в целом представлены совершенно различными системами форм, характеризующими их как разные слова». При таком подходе морфологическое оформление слова осуществляется через посредство парадигмы, т. е. на основе всей совокупности системных отношений слова, которые и позволяют устанавливать разные разряды слов или переводить их из одного разряда в другой (конверсия). «Конверсия, -- писал в этой связи А.И. Смирницкий, -- есть такой вид словообразования (словопроизводства), при котором словообразовательным средством служит только сама парадигма слова».

На основе принципа системности языка строится и такое хорошо известное грамматическое понятие, как нулевая морфема (форма, флексия, аффикс), введенное в языкознание Ф.Ф. Фортунатовым и Бодуэном де Куртене до опубликования «Курса общей лингвистики» Ф. де Соссюра. Ведь именно отсутствие всякого окончания у слова коров определяет у него форму род. пад. мн. ч. по противопоставлению с наличием у этого слова соответствующих падежных окончаний в парадигме склонения (корова, корове, коровой, коровы и пр.).

Положение о системном характере языка находит свое приложение в современной лингвистике применительно ко всем его сторонам, но в наибольшей мере к фонетическим элементам.

Указывая на то, что фонемы любого языка нельзя рассматривать изолированно, вне всей его фонологической системы и тем более сопоставлять изолированные фонемы одного языка с изолированными фонемами другого языка, несмотря на их кажущуюся схожесть, Г. Глисон пишет: «Что, собственно, означает утверждение, что и в английском языке и в языках лома, луганда и киова существует фонема (b)? Почти ничего, если нельзя доказать, что (b) во всех этих четырех языках в некотором отношении одно и то же. Но, как мы уже видели, фонему можно определить лишь применительно к данной речевой форме. Каждый из языков имеет свою собственную систему фонем и свою систему противопоставлений фонем. Получилось так (по причинам частично нелингвистического порядка), что для обозначения одного и того же звука в каждой из этих систем был выбран знак (b). Это случайное совпадение -- единственное связующее звено между данными четырьмя язы<56>ками, и таким образом приведенное выше сопоставление с лингвистической точки зрения бессмысленно. Английское (b) -- звонкий лабиальный взрывной, только одна такая фонема в этом языке. В языке лома (b) -- это один из четырех звонких лабиальных взрывных, которые отличаются друг от друга еще каким-нибудь дополнительным признаком. В языке луганда (b) включает два аллофона: звонкий лабиальный взрывной, и звонкий фрикативный, который встречается так же часто, как и первый. (b) в языке киова используется для обозначения звонкого лабиального фрикативного, так как звонкого взрывного, обозначаемого данным условным знаком, в нем нет. Наше утверждение, что английский язык, лома, луганда и киова похожи, поскольку они имеют фонему (b), будет равносильно тому утверждению, что эта шляпа, это платье и эта пара туфель одинаковы по размеру, так как все они обозначаются единым номером».

язык система знаковая

Заключени е

Общее языкознание изучает язык в действии как органическое целое, во всех его взаимосвязях с человеком, обществом, культурой, выявляя основные закономерности происхождения языка, его развития и функционирования. Поэтому неизбежно обращение общего языкознания к другим областям знаний.

Список использованной литературы

1. Ажеж К. Человек говорящий: Вклад лингвистики в гуманитарные науки / Пер. с фр. Б.П. Наумова. М. УРСС, 2003. С. 16-66.

2. Алефиренко И.Ф. Теория языка. Введение в общее языкознание: Учеб. пособие для студентов филол. спец. Волгоград: Перемена, 1998. С. 3-11.

3. Будагов Р.А. Чему учит нас история науки о языке // Филологические науки. 1986. № 3. С. 13-25.

Размещено на Allbest

Подобные документы

Понятие языкового знака и знаковой системы. Знаковый характер человеческого языка. Лингвистическая разработка сущности знаковой репрезентации естественного языка. Принципы и положения знаковой теории Соссюра. Наиболее типичные определения языка.

реферат , добавлен 10.06.2010


Философские основы лингвистической концепции Гумбольдта. Определение сущности языка. Учение о внутренней форме языка. Проблема соотношения языка и мышления. Учение о происхождении и развитии языка. Морфологическая классификация языков. Антиномии языка.

реферат , добавлен 31.03.2008


Язык как знаковая система, объединение элементов, находящихся в отношениях и связях, образующих единство. Единицы, уровни и разделы языка; вопрос о функциях языка в связи с проблемой его происхождения. Условия функционирования книжной и разговорной речи.

реферат , добавлен 08.08.2010


Язык как полифункциональная система, имеющая дело с созданием, хранением и передачей информации. Характеристика главных функций языка как знаковой системы. Основные компоненты языка, грани языкового знака. Язык как система знаков и способов их соединения.

контрольная работа , добавлен 16.02.2015


Понятие языка межнационального общения, его сущность и особенности, история становления и развития в Российской Федерации. Факторы превращения русского языка в средство межнационального общения различных этнических групп, входящих в состав России.

реферат , добавлен 07.05.2009


Основные понятия языка и культуры, их соотношение. Особенности этнической общности, отражение в языке динамики культуры и изменений в развитии общества. Типологические особенности и генезис корейского языка, влияние других государств на его развитие.

курсовая работа , добавлен 31.05.2010


Русский язык – один из наиболее распространенных языков мира. Русский язык как язык межнационального общения народов СССР и язык международного общения. Особенности происхождения русского языка. Роль старославянского языка в развитии русского языка.

реферат , добавлен 26.04.2011


Анализ связи между историей английского народа и историей языка. Раскрытие закономерностей развития языка как определенной системы, при котором осуществляется полная взаимосвязь развития отдельных элементов структуры языка: фонетических, лексических.

презентация , добавлен 04.05.2014


Свойства, функции и признаки языка, понятие языкового знака. Речь и речевая деятельность, соотношение языка и речи. Устная и письменная речь, их сходство и различия. Вербальные и невербальные средства общения: жесты, мимика, интонации, смех, слезы.

презентация , добавлен 05.04.2013


История развития и структура языка в Австрии. Лексические особенности австрийского варианта немецкого языка. Лексические заимствования в словарном составе. Словообразование, грамматические и фонетические особенности австрийского варианта немецкого языка.

Под системой следует понимать совокупность взаимообусловленных элементов, образующих нечто целое. При изучении системы исследователь выявляет отношения, существующие между элементами системы. Через эти отношения он определяет те элементы, которые входят в систему.

Если тот или иной элемент не обнаруживает никаких отношений к другим, он находится вне системы. Так, если брать для примера систему дорожных знаков, состоящую из красного, зеленого, и желтого, мы можем сказать, что каждый из этих знаков обладает определенным значением лишь в силу того, что он сопоставляется с другим знаком. И в своей совокупности эта трехчленная система представляет нечто целое. Если мы к ней попробуем присоединить знак с другим цветом, например фиолетовым, то он окажется вне системы, так как не имеет никаких отношений к названным элементам системы. Но его также можно сделать элементом системы, если мы наделим его определенными отношениями к другим элементам: например, если через желтый цвет будем обозначать переход от красного цвета (со значением «Стоп») к зеленому (со значением «Путь свободен»), а через фиолетовый - переход от зеленого к красному.

Все сказанное относится и к элементам языка, если рассматривать его как систему. Так, каждый язык использует определенное количество фонем. Звуки, находящиеся за пределами фонетической системы данного языка, не имеют для говорящего на этом языке значения. Можно сказать, что он их «не слышит». Именно по этой причине языковое отображение криков петуха, собачьего лая или мяуканья кошки в разных языках -разное: соответственно фонетическим системам этих языков.

Системные отношения, существующие в лексике, можно хорошо показать на примере оценок успеваемости, которые в разное время использовались в школах и в вузах нашей страны. В 20-е гг. употреблялись лишь две оценки: удовлетворительно и неудовлетворительно. Ныне применяется (например, в вузах) четырехчленная шкала оценок: отлично, хорошо, удовлетворительно и неудовлетворительно. Обе шкалы включают «удовлетворительно», но в этих двух системах она имеет разную «весомость». Каждая система по-своему определяет значение этой оценки.

Иногда язык определяют как систему систем - фонетической системы, морфологической системы, лексической системы. Было бы неправильно, однако, полагать, что каждая из этих систем независима от других. Хотя каждая из этих систем обладает своими внутренними закономерностями, они также взаимосвязаны и взаимообусловлены. Так, замена одной фонемы другой может привести к изменению значений слов, или, точнее говоря, характеризовать разные слова. Если в русском языке твердые согласные фонемы заменить мягкими, мы получим разные слова: кон - конь, мол - моль, кров - кровь и т. д. (Более того, сама эта способность характеризовать разные слова используется для определения того, какие фонемы входят в фонетическую систему данного языка.)

На основании приведенных примеров мы можем утверждать, что русский язык располагает двумя рядами согласных, отличающихся качествами твердости и мягкости. А для английского и немецкого языков, например, различие по твердости и мягкости согласных не имеет никакого значения. Но смыслоразли-чительными качествами (выделяющими соответствующие фонемы) в этих языках обладают долгота и краткость гласных: нем. ihm - «ему» и im - предлог в; англ. sit - «сидеть» и seat - «стул»,- что совершенно не свойственно русской фонетической системе.

Существующие в языке системные отношения позволяют выделить значащие элементы, которые не получают в языке прямого выражения. Примером таких невыраженных элементов может служить так называемая нулевая морфема или значащее отсутствие артикля (нулевой артикль). В системе склонения русского слова река его форма рек, противопо-ставляясь другим формам - с выраженным значением падежа (река, реки, реке, рекой и т. д.), самим отсутствием падежной морфемы (нулевой морфемой) указывает на родительный падеж множественного числа. В английском языке, где есть определенный и неопределенный артикли, употребление имени без всякого артикля придает ему значение отвлеченности: water - «вода» вообще, snow - «снег» вообще, beauty - «красота» вообще, в отличие, например, от the snow, т. е. снег, о котором в данном случае идет речь, или a snow - некий снег (см. Нулевые единицы в языке).

Принципом системности языка обусловлены и скрытые категории, обнаружение которых связано с более глубокими структурными особенностями языка. Так, в противоположность английскому, немецкому и французскому языкам, располагающим соответствующими средствами для выражения определенности и неопределенности (определенными и неопределенными артиклями), считается, что в русском языке нет категорий определенности и неопределенности. Однако они все же присутствуют в русском языке в «скрытом виде», получающим иногда свое особое выражение. Если сравнить такие выражения: Лампа стоит на столе и На столе стоит лампа, Закройте, пожалуйста, дверь и У каждого дома естьдверь, то лампа и дверь в первом случае имеют определенное значение (когда мы, например, просим кого-либо закрыть дверь, то предполагается, что известно, о какой именно двери идет речь), а во втором случае - неопределенное значение (см. Актуальное членение предложения).

Понятие системности языка проникало в лингвистику и укреплялось в ней постепенно. Пожалуй, впервые это понятие наиболее явным образом было сформулировано выдающимся немецким лингвистом В. Гумбольдтом, который еще в 1820 г. писал:

«Для того чтобы человек мог понять хотя бы одно-единственное слово не просто как душевное побуждение, а как членораздельный звук, обозначающий понятие, весь язык полностью и во всех своих связях уже должен быть заложен в нем. В языке нет ничего единичного, каждый отдельный его элемент проявляет себя лишь как часть целого». Однако законченную теоретическую концепцию, целиком основывающуюся на понятии системности языка, создал значительно позднее швейцарский ученый Фердинанд де Соссюр (1857 - 1913). Научное творчество Ф. де Соссюра послужило основой для возникновения многих направлений в современном языкознании.