Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Франция, окрестности Парижа, кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

На этом кладбище нашли свой последний приют высший свет РОССИИ, герои военные, ученые, промышленники, элита и интеллигенция Российского общества, выброшенные из Родных просторов в результате искусственно созданного человеческого катаклизма, сломавшего судьбы миллионов честных и порядочных людей. Как результат озлобленность наша друг к другу, обнаглевшая и не признающая авторитетов молодежь, падения нравстенности, духа, морали. Разруха, бедность, разрушения, предпринятые самими жителями современной России (народа, плюющего на свою историю), нечистоплотия (посмотрите на наши дворы и обветшалые здания и разукрашенные похабщиной места общественного пользования, транспорт).

Так кто-же упокоился на кладбище:

Захоронения размещены на особых участках:

1. Захоронения в крипте Свято-Успенской Церкви

2. Захоронения на военном участке 1939-1945 Захоронения войнов, в том числе донские артиллеристы, кадеты, корниловцы, колчаковцы, дроздовцы, алексеевцы, марковцы КАЗАЧЕСТВО, деникинцы, врангелевцы.

3. Семьи РОССИЯН, разделившие на чужбине судьбу защитников Родины.

КАК ПРОЕХАТЬ (ДОЕХАТЬ, ДОБРАТЬСЯ) ДЛЯ ПОСЕЩЕНИЯ КЛАДБИЩА СЕНТ-ЖЕНЕВЬЕВ-ДЕ-БУА

Городок Сен-Женевьев-де-Буа находится примерно в 30 км к югу от Парижа.

Кладбище расположено в окресностях улицы Лео Лагранж и проспекта Жака Дюкло.

Там в своё время был открыт дом престарелых для русских эмигрантов,
1. Проезд из Парижа на общественном транспорте

Из центра Парижа доехать до кладбища можно двумя способами: метро + маршрутка или прямой автобус.
Предпочтительней (менее суетливо), ехать на автобусе.

Схема маршрута

Первый вариант . Автобус отходит от плoщади Денфер-Рошро (Denfert-Rоchereau, нужно доехать до одноименной станции метро):

Время в пути — 45-50 минут. Цена проезда — 3,90 евро. Действуют парижские проездные (кладбище находится в 5-ой тарифной зоне).

Интервал движения автобуса: каждые полчаса, с 6 час.30 мин. до 20 час. 30 мин., по выходным начало движение с 8 ча. 00 мин.

Перед посадкой следует спросить, едет ли автобус до «семетери рюс» (русское кладбище). Официальное название остановки в районе кладбища — Лир (Lier).

Второй вариант — метро + маршрутка. Ехать нужно RER (скоростным поездом) до станции St.Genevieve des Bois (жёлтая линия, 5-ая зона). От станции до района кладбища идёт маршрутка (nivette). Остановка та самая, что и для автобусов («семетери рюс» или «Лир»). Доехав до вокзала в Сен-Женевьев-де-Буа, вам нужно будет либо пройти пешком до кладбища (примерно полчаса), либо сесть на автобус. Вам нужен любой автобус, с 001 до 004, который идет мимо остановки Mare au Chanvre. От этой остановки тоже придется немного пройти пешком, но местные жители могут подсказать дорогу (русское кладбище по-французски — это «симетье рюс»).

Обратно ехать с того же места, но на другой стороне дороги. Обязательно спросить, куда направляется автобус. А то можно уехать совсем не в Париж, и не на станцию RER в городке. Впрочем, есть автобус и до другой станции — Massy-Palaiseau, но идёт он больше часа.

Посещение кладбища занимает, если осматривать все могилы, не менее 1,5-2 часов.

Более подробное описание маршрута .

На метро по линиям «5» или «10» надо доехать до станции «Вокзал Аустерлиц» («Gare d’Austerlitz»), затем пересесть на «электричку» (RER) линии «С4» или «С6». Линия RER в городе начинается под землей, поэтому к ней можно просто перейти со станции метро. Естественно, перед посадкой на RER необходимо приобрести билет — его ориентировочная стоимость до Сен-Женевьев-де-Буа составит 5 евро. Нужное направление определяется по конечной станции назначения поезда (direction) и шифруется четырьмя буквами, например, LARA. Расшифровать направление поезда поможет информационный щит со схемой, установленный на перроне. Уже после посадки в поезд желательно отслеживать из окна названия станций, которые вы проезжаете.

Итак, мы в Сен-Женевьев-де-Буа. Выход из «электрички» находится с левой стороны по ходу поезда. Не переходя железнодорожные пути, нужно выйти на круглую привокзальную площадь и найти остановку автобуса № 104. Автобус ходит по расписанию, с которым придется ознакомиться здесь же, а стоимость проезда до кладбища составит 1,5 евро. Билет приобретается у водителя.

Нужная остановка называется PISCINE, это 14-я остановка автобуса, если считать от вокзала. На каждой остановке есть стенд с ее названием, стенд хорошо видно из окна, а в автобусе имеется схема маршрута. Правда, некоторые остановки могут быть водителем пропущены, так что здесь нужно усилить внимание. Лучше всего написать на листке бумаги название «PISCINE» или «orthodoxe cimetiere» (православное кладбище) и показать его пассажирам (или водителю). Вам помогут выйти на нужной остановке.

После того, как вы вышли на остановке PISCINE, переходите на противоположную по диагонали часть перекрестка. Далее — по стрелке дорожного указателя нужно пройти 150-200 метров до ворот кладбища.

Остановка обратного автобуса находится ровно напротив той остановки, на которой вы выходили по дороге на кладбище. Рядом расположен щит с расписанием — не поленитесь подойти к нему и примерно сориентироваться с временем прибытия автобуса, чтобы не скучать на скамеечке, рассматривая проезжающие по шоссе машины. С «электричками» RER дело обстоит гораздо проще — они ходят с интервалом 10-15 минут.

И последнее. Если вам посчастливится встретить группу соотечественников, приехавших на экскурсионном автобусе, не исключено, что они довезут вас до Парижа.

2. Проезд на автомобиле

Погост Сент-Женевьев де Буа расположен в одноименном городе парижского округа. Это место является знаковым для многих поколений русской эмиграции со времен начала 20-го века. Здесь нашли место своего последнего покоя многие офицеры-белогвардейцы, кадеты, участники протестов против установления Советской власти в России в 1917 году революционным путём.

Им самим и их будущим потомкам пришлось покинуть Родину, которая так и не смогла их простить и понять за то, что они так рьяно отстаивали идеалы русского царизма и дворянских семей. Военные события начала 20-го века разбросали по свету также многих известных российских писателей, художников, общественных деятелей. Однако их сумело соединить на последнем пути кладбище в парижском предместье, ставшее символом и объектом паломничества для многих россиян из ближнего и дальнего зарубежья.

Церковь Успения

Погост Сент-Женевьев де Буа был основан в 1927 году благодаря стараниям княгини В.К.Мещерской и активистов Русского старческого дома, существующего с апреля 1927 года. Поначалу здесь хоронили в фамильных склепах и индивидуальных могилках тела или прах пенсионеров дома престарелых российской эмиграции. Именно поэтому очень символично, что до сих пор на кладбище сохранилась православная Успенская церковь, ортодоксальное духовенство которой проводит частые панихидные богослужения, церемонии погребений и отпеваний у могилок представителей русской эмиграции.

Фундамент церкви был заложен весной 1938 года, а уже 14 октября 1939 года состоялось освящение храма, как раз вскоре по началу Второй мировой войны, охватившей обширные просторы Европы. Церковь и близлежащая часовня выполнены по проекту известного архитектора Альберта Бенуа, также впоследствии похороненного на этом кладбище. Ему ещё при жизни удалось облагородить это место, и в частности он с женой Маргаритой выполнили уникальные художественные фресковые композиции для Успенской церкви.

Высшее образование во Франции

Благодаря насыщенности стилевых черт и соблюдению православных канонов византийского обряда, Альберт Бенуа заслужил почтение среди деятелей искусства первой половины — средины 20-го века. В своих работах ему удалось сохранить традиции псковской школы 15-16 веков, среди культурных приобретений которой — удачное гармоничное сочетание новшеств и канонической византийской традиции. В настоящее время церковь Успения Прсв.Богородицы находится в введении архиепископата РПЦ в Западной Европе, действующего в ведении Вселенского Патриархата в Константинополе.

Захоронения белогвардейцев

Погост Сент-Женевьев де Буа предоставило место последнего упокоения и тишины многочисленным участникам Белого движения за освобождение России. Участкам с русскими военными погребениями присвоена специальная маркировка — CM (Carres militaires). С первого по шестой сектор здесь расположены могильные плиты или склепы военных: (CM1-CM6).

Центральным композиционным элементом военной части кладбища является каменный курган, посвященный памяти участников Белого движения. Эта скульптурная композиция была создана в 1921 стараниями сообщества галлиполийцев с целью увековечить память солдат и офицеров первого корпуса Русской армии под началом командира генерала А.П. Кутепова. В 1949 впоследствии землетрясения, внезапно охватившего этот регион, памятник в виде каменного кургана был сильно поврежден, однако в период 2007-2009 годов его удалось возобновить при поддержке Фонда Андрея Первозванного, Центра Национальной Славы и Правительства РФ.

Российский Попечительский Комитет

Не менее важной долей участия Правительства РФ оказалось установление его попечительства над территорией погоста Сент-Женевьев де Буа. С 1960 года муниципальные власти города систематически ставили вопрос о снесении могилок в связи с закономерным завершением срока аренды. По русским могильным участкам срок аренды длился до 2008 года, и по окончании этого периода Правительство РФ выделило около 700 тыс. евро на продолжение пользования земельными участками для погребения на 648 участков.

Население и численность Франции

В 2016 году благодаря решению премьер-министра России Дмитрия Медведева кладбище Сент-Женевьев де Буа было включено в список объектов историко-мемориального значения. До нынешнего времени здесь функционирует специальный русский Попечительский комитет, старательно наблюдающий за состоянием кладбищенских участков, пекущийся об их сохранении в качестве достояния цивилизационного масштаба.

В нынешнее время на кладбище Сент-Женевьев де Буа числится приблизительно 15 тысяч захоронений. Среди них — писатели с мировым именем, художники, военные, деятели науки, культуры и искусства, представители поколений русского дворянства. Прогуливаясь, здесь можно встретить могилы писателя и литературного критика Ивана Бунина, балетмейстера Сержа Лифаря, родственников адмирала Колчака и представителей дома Романовых. Всех их объединила пылкая любовь к Родине, и им даже в эмиграции удалось сохранить веру и надежду на улучшение жизни в России, её воскрешение в идеалах мира и всеобщего братства и гармонии.

Кладбище Сент-Женевьев де Буа послужило источником вдохновения для многих бардов и поэтов. Например, Александр Малинин сочинил проникновенную одноименную песню об этом погосте по мотивам поэтических строк Роберта Рождественского.

Плаксина (ур. Снитко) Надежда Дамиановна , 28-7-1899 - 1-9-1949. Сестра милосердия, кавалер ордена Святого Георгия трех степеней

О самой Надежде Плаксиной мне удалось найти всего несколько слов. Но они стоят многого, за ними ощущается ее характер, вера и стойкость, которые она сумела передать детям. Вот маленькие отрывки из интервью актера Глеба Плаксина, сына Надежды Плаксиной, одного из "возвращенцев" послевоенной поры, когда многие русские люди по тем или иным причинам оказавшиеся на Западе решали вернуться в Советскую Россию:

— ...Откуда же у вас американские награды? Ведь во время войны вы были гражданином Франции!

— Да, это так. Мои родители русские. Папа — офицер гусарского полка, дворянин. Он родом из Нижнего Новгорода. А мама выросла в Петербурге. Она сестра милосердия, георгиевский кавалер трех степеней. Кстати, моя бабушка по линии мамы — родственница известного польского писателя Генрика Сенкевича. Помните, он получил в 1905 году Нобелевскую премию? Мои родители познакомились во время Первой мировой в госпитале города Севастополь. Так уж вышло, что и мама, и папа проходили там курс лечения после боевых ранений. Спустя короткое время поженились...

Во время революции 1917 года родители вынуждены были эмигрировать во Францию. Устроились в городе Лионе. Вы знаете что-нибудь о Лионе? Да-да, это центр французского производства шелка и бархата.

— Известно, что в эмиграции представители русской знати, как правило, работали водителями или чернорабочими. Ваших родителей постигла та же участь?

— Моим родителям просто-напросто повезло. Папа получил должность инженера в универмаге "Grand Вazar de Lyon". А мама поначалу не могла найти работу по своей медицинской специальности и шила одежду для богатых людей, как говорят, "от кутюр". Позже она устроилась в частную хирургическую клинику ассистентом хирурга. Помню, родители часто повторяли мне: "Мы русские, рано или поздно вернемся в Россию, и ты будешь служить русскому народу". Это было впитано, как здесь говорят, с материнским молоком. Я искренно хотел служить России. Мечтал гастролировать по русским городам. Ведь я музыкант, выступал с концертами с четырех лет.

- Вам довелось побывать во Франции уже после того, как обосновались в Советском Союзе?

В 1976 году. Я снова увидел любимый Париж... Знаете, мне тяжело вспоминать об этом. Ведь, с одной стороны, только там, во Франции, у меня прошло золотое время моего творчества. Только во Франции я мог свободно разъезжать по Европе, гастролировать. Вот я вам рассказываю, а у меня аж мурашки по коже... А с другой стороны, уж так я воспитан, Россия - дом родной. Помню, когда я был еще от горшка три вершка, мама часто приговаривала: "Нужно жениться на русской, пусть на крестьянке, но на своей, русской". Так и вышло, правда, моя жена не крестьянка, а инженер-химик. Мы прожили с ней 47 счастливых лет.

На одной из могил

Лосский Владимир Николаевич , 8-6-1903 - 7-2-1958, философ, богослов
Лосская Магдалина Исааковна , 23-8-1905 - 15-3-1968, его супруга

Известный философ Николай Лосский, отец Владимира Лосского, в царское время был исключен из Петербургской гимназии "за пропаганду атеизма и социализма", а при большевиках был лишен каферды в университитете за христианские взгляды. В 1922 г. семья Лосских была "навечно выслана" из России. Покидали они страну на печально известном "философском пароходе", вместе с Бердяевым, Ильиным, Красавиным, Булгаковым и еще почти двумя сотнями лучших умов России. Операция проходила под личным контролем Ленина, каждый высылаемый обязан был подписать документ, указывающий, что в случае возвращения в РСФСР он будет немедленно расстрелян.

Лосские жили сначала в Праге, затем Владимир перебирается в Париж, чтобы завершить свое образование в Сорбонне. Он вступает в Свято-Фотиевское братство, члены которого стремились объединить усилия для защиты православия от возможных еретических искажений. Вскоре на ниве Свято-Сергиевского подворья и Свято-Фотиевского братства в Париже выросла плеяда замечательных русских философов, богословов, историков Церкви - и отечественная богословская мысль начала плодотворно трудиться в эмиграции. В 1940-1944 гг. В.Лосский участвовал во французском Сопротивлении. Занимался научно-исследовательской работой и преподавал догматическое богословие и историю Церкви в Институте св. Дионисия в Париже. С 1945 по 1953 гг. декан института. Стараниями Владимира Лосского был открыт первый франкоязычный православный приход на улице Сент-Женевьев в Париже.

Среди православных богословов своего поколения Владимир Лосский был одним из тех, кто стремился показать Западу, что Православие - не историческая форма восточного христианства, а непреходящая истина. Его труды пронизаны устремлением вести диалог с христианским Западом, сохраняя при этом всю целостность Православия. Лосский был тесно связан с католическими богословами и исследователями,
которые просили его разъяснить суть православия именно католикам, - рассказывал его сын. Тогда философ прочитал им в Сорбонне курс лекций, на очень высоком уровне, при участии известных профессоров, ученых и философов. Эти лекции были объединены впоследствии в труде под названием "Очерк мистического богословия Восточной Церкви". Этот труд стал теперь классическим и переведен с французского на многие языки, в том числе русский. Владимир Лосский дает в нем систематическое изложение того, чем являлось собственно богословие и восточное Православие.

1-3-1876 - 27-3-1963

По кладбищенским табличкам видишь, как постепенно утрачивается русский язык у потомков эмигрантских семей. То "И" превратится в "Н", то букву "Я" перевернут и не исправят, то русская фамилия вдруг оказывается обратным переводом французского варианта… Это общая проблема переселенцев всех поколений и всех волн: самое трудное - это не научить детей чужому языку, а сохранить свой, родной. Как это ни печально, но к третьему поколению русский язык в эмигрантской семье обычно умирает.

8-12-1884 - 4-12-1949, подводник, писатель
Меркушова Мария Ивановна , 1887 - 28-2-1962, его жена.

Выпускник Морского кадетского корпуса В.Меркушов начинает службу на Балтике, где его назначают на подводную лодку «Сиг» "для обучения подводному плаванию". После обучения получает звание офицера подводного плавания, впервые тогда введенное на флоте и присвоенное 68 человекам. В декабре 1908 года во Владивостоке, командуя подводной лодкой «Кефаль», В.Меркушов участвовал в уникальном эксперименте - погружении под лед Амурского залива.

В декабре 1912 года В.Меркушов получил в командование подводную лодку «Окунь» и на ней начал Первую мировую войну, став одним из самых известных командиров-подводников Балтийского флота. 21 мая 1915 года, находясь в Балтийском море, «Окунь» встретил соединение немецких кораблей, шедших в охранении миноносцев. Преодолев охранение, «Окунь» атаковал один из кораблей, который, обнаружив лодку, пытался её таранить. «Окунь» успел дать торпедный залп и погрузиться, хотя был сильно помят корпусом немецкого корабля. За эту атаку, вынудившую неприятельские корабли к отходу, командир лодки был удостоен ордена Св.Георгия 4-й степени, а команда - Георгиевских крестов той же степени. В июне 1915 года близ Виндавы «Окунь» атаковал немецкий крейсер «Аугсбург», за что лейтенант Меркушов был награжден Георгиевским оружием и Кавалерским крестом французского ордена Почетного Легиона.

Дальнейшей службе на подводных лодках Меркушову помешала полученная при таране «Окуня» травма позвоночника. Первая мировая война заканчивается для него 25 февраля 1918 года в Ревельском укрепленном районе, в этот день сданном немцам. Сам он после сдачи крепости остается в Ревеле, а после заключения Брестского мира перебирается в Одессу. Осенью 1918 года В.Меркушов уже в Севастополе, в составе добровольческих частей участвует в освобождении Одессы от петлюровцев, а в 1919 году участвует в десанте у Сухого лимана и взятии Одессы Вооруженными Силами Юга России. В ноябре 1920 года на пароходе «Харакс» Меркушов эвакуировал из Керчи донских казаков. В марте 1921 года в Константинополе служба 36-летнего капитана в русском военном флоте закончилась.

В ноябре 1922 года Меркушов, командуя буксиром «Скиф», принял участие в перегоне русских тральщиков и буксиров, реквизированных французским правительством, из Константинополя в Марсель. Так он попадает во Францию. Первые годы эмиграции Василий Александрович провёл неподалеку от Лиона, где был рабочим кабельного завода. Потом обосновался в Париже, жил, преодолевая прогрессирующие болезни; к концу жизни с трудом передвигался и ослеп на один глаз.

В эмиграции Меркушов написал две книги - «Подводники. (Очерки из жизни русского подводного флота 1905 — 1914 гг.)» и «Дневник подводника». О масштабах работы говорит такой факт: машинопись трех томов «Дневника подводника» насчитывала 1983 страницы, не считая карт, планов, текстовых приложений. А была еще и третья рукопись - «Агония Ревеля» (о событиях февраля 1918 г.). Но ни одна из этих книг не была издана за рубежом. В.А.Меркушов также сотрудничал с русским военно-морским журналом «Часовой», издававшимся в Париже. В нём имеется 41 его прижизненная публикация и несколько материалов, опубликованных после смерти. Кроме того, с 1927 года статьи Меркушова появлялись в парижских газетах «Возрождение» и «Русский инвалид», а с 1947-го - в «Русской мысли».

Дубенцев Петр Андреевич , 22-9-1893 - 6-9-1944. Минер, балтиец.
Дубенцева (ур. Антоновская) Елизавета Александровна , 20-10-1901 - 30-9-1983
Андро де Ланжерон Александр Алесандрович , 30-8-1893 - 14-9-1947, капитан, маркиз

Андро де Ланжерон - известный во Франции род, из которого происходил один из основателей Одессы, генерал русской армии Александр Андро де Ланжерон (1763-1861). Информацию о том, кем приходился генералу его тезка капитан, мне найти не удалось. Но стихи на могиле - о России…

Эйсмонт-Елисеева (ур. Кожина) Елена Петровна , 13-4-1901 - 3-5-1953

Еще одна могила со стихами о России. На плите высечена следующая надпись:

Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит.
____

Она была из этого большого
холоднаго города
Институтка, сиротка и
На чужой земле безропотная труженица

7-2-1889 - 27-12-1982, кубанский казак
, 1891 - 1972, его супруга

Исидор Захарьин был подхорунжим Кубанского войска, полным георгиевским кавалером. Некоторое время он служил в казачьей дивизии в Персии, о чем рассказал в своей работе "На службе у персидского шаха"

Краткая история службы российского казачества в шахских войсках такова. В 1879 году персидский шах Насер ад-Дин обратился к русскому правительству с просьбой оказать помощь в создании боеспособного воинского формирования, способного реально выполнять поставленные перед ним задачи. Подполковник российского генерального штаба Домантович вместе с казачьими офицерами создал персидский регулярный конный полк по образцу русских казачьих полков. Вскоре полк вырос до размеров бригады. Командовал Персидской казачьей Его Величества шаха бригадой российский офицер, подчинявшийся непосредственно шаху...

В годы Первой мировой войны бригада была развернута в дивизию, насчитывала более десяти тысяч человек, ее части находились во всех крупных городах страны. Под руководством русских офицеров, обучивших и вооруживших персидских казаков, бригада стала не только опорой трона, но и самым боеспособным регулярным соединением персидской армии с современной артиллерией и пулеметными взводами. Командовал ею полковник Ляхов, который фактически оказался и командующим Вооруженными силами страны, в то время как Верховным главнокомандующим был сам шах.

В бригаде все напоминало о России: командовал бригадой полковник русского Генерального штаба; личный состав обучали русские офицеры-инструкторы и урядники, а лечил русский военный врач; повседневной формой служили русские папаха, сапоги и рубаха; воинский устав был российский; русский язык подлежал обязательному изучению. Шах лично курировал бригаду, которая охраняла наиболее важные государственные учреждения. Каждый год в лагере Каср-Коджара в шести километрах к северу от Тегерана персидские казаки в присутствии шаха проходили смотр, который обычно заканчивался показательной джигитовкой. По дисциплине и боевой выучке казачья бригада наголову превосходила все воинские части в стране.

С 1916 года Казачьей бригадой командовал честолюбивый полковник Реза-хан. Именно он в феврале 1921 года организовал военный переворот, отстранил от власти тюркскую династию Каджаров, оказал сопротивление попыткам Англии учредить над Ираном протекторат и стал иранским шахом Реза-Пехлеви…

Материалов об эмигрантской жизни Исидора Захарьина мне пока обнаружить не удалось. Умер он в Русском доме в Сент-Женевьев-де-Буа.

17-3-1921 - 3-01-1949

Эти фотографии на надгробии сразу приковали мое внимание и своим необычным единством, и трагической разделенностью. Долго я не мог найти никаких упоминаний об этих людях и их могиле. А потом, совершенно случайно, мелькнуло на страницах интернета имя Георгий Орсель. И я увидел вот такую запись в мемуарах отца Бориса Старка, священника при церквах Русского дома в Сент-Женевьев де Буа:

"Молодой француз имел русскую девушку — невесту. Она училась балетному искусству у знаменитой балерины О.О.Преображенской... Какая-то размолвка, какое-то упрямство... Юноша принял все это слишком близко к сердцу и... покончил с собой. Убитая горем невеста, укоряющая себя за легкомыслие, едва не последовала за ним. Пришлось приложить много сил и стараний, чтобы жизнь пошла дальше. Мы вместе молились на свежей могиле. Теперь она давно уже замужем, имеет троих сыновей, иногда приезжает к родным в Советский Союз, и мы с ней встречаемся. Но память о Жорже так и осталась незарубцевавшейся раной".

Плачущий православный крест на французской могиле…

4-4-1932 - 29-12-1986, кинорежиссер
Тарковская (ур. Егоркина) Лариса Павловна , 1933 - 19-2-1998, его супруга

Памятник на могиле А.Тарковского создан известным скульптором Эрнстом Неизвестным. Он символизирует Голгофу, а выбитые в мраморе семь ступенек - это семь фильмов Тарковского. Православный крест изготовлен по эскизам самого режиссера.

"Пугает ли меня смерть? — размышлял Андрей Тарковский в документальном фильме Донателлы Баливо, посвященном его творчеству. — По-моему, смерти вообще не существует. Существует какой-то акт, мучительный, в форме страданий. Когда я думаю о смерти, я думаю о физических страданиях, а не о смерти как таковой. Смерти же, на мой взгляд, просто не существует. Не знаю... Один раз мне приснилось, что я умер, и это было похоже на правду. Я чувствовал такое освобождение, такую легкость невероятную, что, может быть, именно ощущение легкости и свободы и дало мне ощущение, что я умер, то есть освободился от всех связей с этим миром. Во всяком случае, я не верю в смерть. Существует только страдание и боль, и часто человек путает это — смерть и страдание. Не знаю. Может быть, когда я с этим столкнусь впрямую, мне станет страшно, и я буду рассуждать иначе... Трудно сказать".

- В этом году годовщина смерти Тарковского. Не было идеи перевезти его останки на родину?

Я отрицательно к этому отношусь: раз уж судьба привела Андрея на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, значит так и нужно. Его ведь уже однажды перезахоранивали: первый раз его тело подзахоронили в могилу есаула Григорьева, а позднее мэр Сен-Женевьев выделил под могилу Тарковскому особое место. Сначала на могиле был простой деревянный крест, что мне лично было по душе. А потом, ничего не сказав мне о своих планах, вдова Андрея создала проект памятника. Надпись на нем неправильная с точки зрения русского языка: «Андрей Тарковский. Человеку, который увидел ангела». Мне кажется, такая надпись просто недопустима на памятнике (и священник мне говорил об этом). Нельзя такие вещи писать. Даже если он его и увидел…

Неизвестный

К счастью, таких могил на кладбище немного (гораздо меньше, чем можно увидеть на старых кладбищах России), но они всё же есть…

В зимнюю субботу людей на кладбище почти не видно. Несколько наших туристов, пара французов, пара японцев (и где их только нет?)... Тем не менее, у многих могил зажжены свечи, и кладбищенская служительница активно снует туда-сюда, убирая мусор или ставя на могилы цветы. По-видимому, кто-то оплачивает уход за могилами, и тогда за этими захоронениями "смотрят", создается впечатление, что кто-то недавно приходил.

Вот здесь горит свеча. И так на многих могилах

«Дроздовцы», воины Добровольческой армии, носили на малиновых погонах вензель и на мотив марша Сибирских стрелков (хорошо известный нам по песне «По долинам и по взгорьям») пели свой, Дроздовский марш:

Из Румынии походом
Шел Дроздовский славный полк,
Для спасения народа
Нес геройский, трудный долг.

Полковник Генерального штаба Михаил Гордеевич Дроздовский (1881-1919) в декабре 1917 года в Румынии начал формировать из русских, воевавших на Румынском фронте, добровольческий отряд. В марте 1918 года отряд, называвшийся 1-й отдельной бригадой русских добровольцев, выступил из Ясс на Дон. «Впереди лишь неизвестность дальнего похода. Но лучше славная гибель, чем позорный отказ от борьбы за освобождение России!» — напутствовал своих бойцов Дроздовский. Дроздовцы совершили 1200-верстный поход, с боями заняли Новочеркасск и Ростов и в июне 1918 года присоединились к только что вышедшей из Ледяного похода Добровольческой армии генерала А.И.Деникина. Полковник М.Г.Дроздовский принял командование 3-й дивизией, основу которой составил его отряд.

В ноябре 1918 года в бою под Ставрополем Дроздовский был ранен и 14 января 1919 года умер от заражения крови в ростовском госпитале. Тело его было перевезено в Екатеринодар и похоронено в Войсковом соборе. В память М.Г.Дроздовского, перед смертью произведенного в генерал-майоры, его шефство было дано стрелковому и конному полкам. В марте 1920 года в Екатеринодар, уже занятый красными войсками, ворвался отряд дроздовцев и вывез гроб генерал-майора, — чтобы не повторилось неслыханное надругательство, какое в апреле 1918 го да в том же Екатеринодаре было учинено над прахом генерала Л.Г.Корнилова. Гроб с телом генерала М.Г.Дроздовского морем был вывезен из Новороссийска в Севастополь и там в сокровенном месте похоронен. Где — теперь этого уже никто не знает...

Дроздовские части были одними из самых боеспособных. За три года гражданской войны дроздовцы провели 650 боев. Их стихией были особые атаки — без выстрелов, во весь рост, впереди — командиры. Более пятнадцати тысяч дроздовцев осталось лежать на полях сражений братоубийственной войны, ставшей трагедией России. Последние дроздовские части закончили свое существование в Болгарии, куда попали после эвакуации галлиполийского лагеря. А на участке Сент-Женевьев-де-Буа, именуемом «дроздовским», похоронены рядом друг с другом уцелевшие в гражданскую «дрозды», как они себя называли, и на чужбине сохранившие верность своему полковому братству.

Поручик Голицын, здесь ваши березы,
Корнет Оболенский, вот ваш эполет…

Успенская церковь

В самом начале 20-х годов, когда в Париже оказалась первая волна русской эмиграции, возникла проблема: что делать с пожилыми людьми, старшим поколением, покинувшим большевистскую Россию. Русский эмигрантский комитет решил создать убежище для престарелых соотечественников. И вот 7 апреля 1927 года в местечке Сент-Женевьев-де-Буа открылся дом-приют с примыкавшим к нему красивым парком - "Русский дом". Рядом находилось коммунальное кладбище, где со временем стали хоронить не только обитателей Русского дома, но и других россиян, сначала преимущественно живших в Париже, а потом и из других городов. Незадолго до Второй мировой войны, стараниями княгини Мещерской близ кладбища был куплен небольшой участок, где по проекту Альберта Бенуа была построена церковь в новгородском стиле XV-XVI веков. Храм был расписан самим А.Бенуа и его женой Маргаритой. Освятили церковь 14 октября 1939 года. С тех пор в ней отпевали многих наших соотечественников, чьи имена вошли в историю

Успенская церковь после постройки (фото из архива о. Б.Старка)

Под нефом, в крипте, захоронен прах митрополитов Евлогия и Владимира, архиепископа Георгия и других священнослужителей. Там же покоится сам зодчий А.Бенуа и его жена Маргарита Александровна. На арочных воротах при входе на кладбище изображены архангелы Гавриил и Михаил с иконой. Сразу за воротами по обе стороны ухоженной аллеи - березы и скамейки, а по бокам ступенек, ведущих в храм и вокруг храма, - елочки, кусты. В зелени деревьев и кустов справа от храма стоит звонница с маленьким куполом над двумя арками. Говорят, это единственный в Западной Европе ансамбль, созданный в псковско-новгородском стиле.

Внутри храма - строгий двухъярусный иконостас, расписанный художниками и прихожанами Львовой и Федоровым. На левой от входа стене изображены темы из жития Пресвятой Богородицы, на противоположной - сцены из жизни Христа. Как и росписи над апсидами, это - творение рук Альберта Бенуа. Западная (входная) стена расписана иконописцем Морозовым. В храме много икон - и на стенах, и на аналоях, и в киотах. Почти все они подарены русскими эмигрантами.

"Будет ли наш прах покоиться в родной земле или на чужбине — я не знаю, но пусть помнят наши дети, что где бы ни были наши могилы, это будут русские могилы и они будут призывать их к любви и верности России".
Князь С.Е.Трубецкой

Помимо источников, указанных в тексте, использована следующая литература:

1. Grezine I. Inventaire nominatif des sépultures russes du cimetière du Sainte-Geneviève-des-Bois. - Paris, 1995.

2. Носик Б. М. На погосте XX века. - СПб.: Золотой век; Диамант, 2000.

3. Незабытые могилы. Российское зарубежье: некрологи 1917-1997 в шести томах. Составитель В.Н.Чуваков. - М.: Российская государственная библиотека, 1999-2007.

Париж - С.-Петербург, 2009-2010

Коммуна и город Сен-Женевьев-де-Буа (Sainte-Geneviève-des-Bois) находится в южной части региона Иль-де-Франс в департаменте Эсон в 33 км от центральных районов Парижа.

Погружение в историю

Первый раз Сен-Женевьев-де-Буа упоминается в дарственной Гуго Капета аббатству Сен-Маглуар в Х в. Он оставался в вассальной зависимости от церкви вплоть до перехода в середине XVI в. в собственность больницы Отель-Дье-де -Париж. Причиной такого решения был легендарный лечебный источник, обнаруженный святой Женевьевой в чаще леса Секиньи. В 448 году вода из него помогла прекратить эпидемию в Эсоне.

Проходившая мимо Сен-Женевьев-де-Буа старая римская дорога к XIVв стала главной транспортной артерией, связывающей Париж с Орлеаном. Это было наравне с паломничеством к источнику важным фактором, стимулирующим развитие деревни. С 1598 года сельскохозяйственные угодья и леса вокруг неё приобретает Й. Ла Фосса и после этого Сен-Женевьев-де-Буа часто переходит из рук в руки. Последним владельцем поместья и одной из первых жертв французской революции XVIII в. был Л. де Савиньи.

В XIX в большое позитивное влияние на экономику Сен-Женевьев-де-Буа оказало строительство железной дороги до Орлеана. Для его жителей это открыло возможность искать работу в Париже. После 1840 года в посёлке появляются целые кварталы дачных коттеджей, построенных для стремящихся отдохнуть летом за пределами большого города парижан.

В 30-х годах XX в. в городе был построен большой крытый рынок и логистический центр также содействующие урбанизации и увеличению населения. Драматические события Второй мировой войны мало отразились на облике городских улиц.

В конце ХХ в. в Сен-Женевьев-де-Буа был построен один из первых в регионе Иль-де-Франс коммерческих парков, но в целом город во многих сохраняет облик сельского поселения с комфортным микроклиматом для постоянного проживания.

Грот св. Женевьевы (La grotte), которой город и обязан своим возникновением, без сомнения, его главная достопримечательность.

В ней по-прежнему бьёт ключ, вода из которого по легенде спасла жителей Эссона от болезни в 448 году. В нише на одной из стен пещеры установлена статуя св. Женевьевы, созданная в XVIII в.

Расположенный в ландшафтном парке Шато Сент-Женевьев-де-Буа (Le château de Sainte Geneviève-des-Bois) представляет собой комплекс зданий, возведённых в разные столетия. Самая старая его часть — это средневековая круглая башня, но полностью архитектурный ансамбль в современном виде сложился в XVIIIв. Кроме неё в этот комплекс входят жилой дом, конюшня и оранжерея.

Находящаяся на окраине парка городская ратуша тоже одно из самых приметных зданий городка. Использованные при её строительстве в 1936 году архитекторами Р. Гинардом и Т. Ве инновационные технологии и материалы позволили создать настолько необычное здание, что оно было включено в перечень памятников истории и культуры региона.

С русской страницей истории Сен-Женевьев-де-Буа связан дом на улице Косонери или Русский дом (Demeure de la Cossonnerie ou Maison russe), который стал одни из первых приютов для покинувших Россию в начале XX эмигрантов.

Персонал открытого в 1927 году княгиней В. Мещерской центра эмиграции помог тысячам людей обрести новую родину.

Русский некрополь (La necropole russe) на улице Лагранж возник в 1926 году, когда здесь впервые были похоронены в общей могиле несколько эмигрантов, покинувших Россию после революции 1917 года. В 1937 году по благословлению митрополита и архиепископа Русской православной церкви в Западной Европе Евлогия было начато строительство церкви Успения Божией матери. Автором проекта храма стал А. Бенуа. Среди 4 тыс. захоронений у его стен находятся могилы танцора Р. Нуриева, князя Юсупова и писателя И. Бунина.

В мае 1995 года на одной из улиц Сен-Женевьев-де-Буа появился необычный памятник, названный «Колонна мира» (Les colonnes de la paix).

Он представляет собой кирпичную колонну, на которой каждый житель и города может выгравировать своё имя, оставив таким образом «след в истории».

В торговом городе рынок по определению не может быть рядовым объектом городской инфраструктуры, тем более, если фасад его главного павильона украшает такой большой и сложной барельеф, как в Сен-Женевьев-де-Буа.

Внешне выглядящий вполне обычным городской оранжерейный комплекс в Сен-Женевьев-де-Буа (La Serre) на самом деле является уникальным для Франции сооружением из-за сложно электронного оборудования, отвечающего за поддержание необходимого микроклимата.

Построенное по канадским технологиям на месте разрушенного замка XVIII в. это сооружение из 29 т. стали и стекла стало новым чудом инженерной мысли.

Расположенный на «Зелёном меридиане» Сен-Женевьев-де-Буа утопает в зелени окружающих его парков. Это и сохранивший участки реликтового леса Séquigny парк Chantaigneraie в котором постоянно проходят общегородские события и художественные или парк Вудхол (Woods Hole) в котором сохранилось множество небольших шахт и карьеров по добыче строительного камня.

В Каменном парке (Le park Pierre) на площади в 10 га располагается ферма с домашними животными, пруд и детский центр в старинном особняке XIX в, а протянувшийся почти на 2 км вдоль берега реки Орж парк Bords de L’Orge идеально подходит для организации спортивных состязаний.

Как добраться в Сен-Женевьев-де-Буа из Парижа

По ветке RER C. Конечная остановка электрички — Gare de Sainte-Geneviève-des-Bois. Время в пути от Лионского вокзала около 25 минут. Стоимость проезда 9,50 евро. Не забываем про .

Как добраться

Ходить по аллеям этого русского погоста особенно грустно и тяжело. Вокруг – море крестов с фотографиями офицеров Белой гвардии, их жен и детей. Гардемарины, великие князья и балерины, ученые и писатели. Что было бы с ними, если бы они остались на Родине, и что стало бы с Россией, не лишись она своих достойнейших сынов и дочерей? И хотя историю не изменить, а годы не повернуть вспять, именно здесь – как нигде – память охотно преодолевает время.

«Городок»

К середине 20-х годов XX века в Париже оказалась значительная часть русской интеллигенции, вынужденно покинувшей Родину. Воодушевление от удачи покинуть погрязшую в ненависти и беззаконии Родину быстро сменилось растерянностью и осознанием невосполнимой утраты. К тому же остро вставал финансовый вопрос.

Ощущение неприкаянности большинство из них не покинуло до конца дней. Кому быть полезным в чужой стране с совершенно чужими людьми? Только своим. Единственным способом самосохранения в насквозь ином обществе для многих стало обособление от всего незнакомого и замкнутость на своем мире – «городке», как его назвала Тэффи: « Местоположение городка было очень странное. Окружали его не поля, не леса, не долины, – окружали его улицы самой блестящей столицы мира, с чудесными музеями, галереями, театрами. Но жители городка не сливались и не смешивались с жителями столицы и плодами чужой культуры не пользовались. Даже магазинчики заводили свои. И в музеи и галереи редко кто заглядывал. Некогда, да и к чему – «при нашей бедности такие нежности».

Жители столицы смотрели на них сначала с интересом, изучали их нравы, искусство, быт, как интересовался когда-то культурный мир ацтеками.

Вымирающее племя… Потомки тех великих славных людей, которых… которые… которыми гордится человечество!

Потом интерес погас.

Из них вышли недурные шоферы и вышивальщицы для наших увруаров. Забавны их пляски и любопытна их музыка…»

Малая це́рковка. Свечи оплывшие.
Камень дождями изрыт добела.
Здесь похоронены бывшие, бывшие.
Кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Здесь похоронены сны и молитвы.
Слёзы и доблесть. «Прощай!» и «Ура!».
Штабс-капитаны и гардемарины.
Хва́ты полковники и юнкера.
…

(Роберт Рождественский)

Приют для русских стариков

Скрываться от большевистского преследования пришлось и княгине Вере Кирилловне Мещерской, дочери дипломата Кирилла Струве и внучке генерала Н.Н. Анненкова. В поисках пристанища княгиня остановилась во Франции. В отличие от многих русских эмигрантов, на новом месте Вера Кирилловна освоилась довольно быстро: дала объявление в газете, обзавелась клиентами и вскоре основала пансионат для благородных девиц в парижском районе Пасси.

Одна из учениц княгини – англичанка Дороти Пейджет – в благодарность и признание преподнесла наставнице денежный подарок. Принять подношение Вера Кирилловна отказалась. После долгих уговоров компромисс все же был найден: «Купите небольшое имение, – сказала княгиня ученице, – и устроим в нем приют для русских стариков».

Так 7 апреля 1927 года появился Русский старческий дом – для бежавших от революции русских дворян, лишенных средств к существованию. Место было выбрано живописное и уединенное – французское имение Коссоннри (фр. Cossonnerie) в Сент-Женевьев-де-Буа. Пансионерами стали первые русские эмигранты. В 1920–1940-х годах Русский дом принимал до 250 человек.

С года основания пансионеров Русского старческого дома стали регулярно хоронить совсем рядом – на месте, получившем название «кладбище Сент-Женевьев-де-Буа». В апреле 1938 года здесь была заложена православная церковь. Автором проекта стал А.А.Бенуа. Уже 14 октября 1939 года – через полтора месяца после начала Второй мировой войны – Успенская церковь в стиле псковской архитектурной школы XV–XVI веков была построена. Здесь служили первые иерархи Русской Церкви в изгнании.

Постепенно кладбище расширилось и стало местом упокоения не только постояльцев Русского дома, но и многих эмигрантов – от главы и министра Временного правительства Георгия Евгеньевича Львова (похоронен в 1925 году) и русского философа, теолога, священника Сергея Николаевича Булгакова (похоронен в 1944 году) до поэта Александра Аркадьевича Галича (похоронен в 1977 году) и режиссера Андрея Арсеньевича Тарковского (похоронен в 1986 году).

Здесь открывается вся история русского XX века.

Белая гвардия, белая стая.
Белое воинство, белая кость…
Влажные плиты травой порастают.
Русские буквы. Французский погост…

Я прикасаюсь ладонью к истории.
Я прохожу по Гражданской войне…
Как же хотелось им в Первопрестольную
Въехать однажды на белом коне!..

Не было славы. Не стало и Родины.
Се́рдца не стало. А память – была…
Ваши сиятельства, их благородия –
Вместе на Сент-Женевьев-де-Буа.

(Роберт Рождественский)

Молодая княгиня

На кладбище Сент-Женевьев-де-Буа покоятся Юсуповы, Бунины, Толстые, Кшесинская, Тэффи и Гиппиус… Величественные надгробия с именитыми фамилиями, а рядом – безымянные могилы с простыми православными крестами. Судьбы всех этих людей невозможно отделить от судьбы их Родины.

Мемориал русским эмигрантам, борцам французского Сопротивления. Фото: Jean François Python / Flickr

Среди стройных рядов могильных плит стоит похожий на небольшую часовню памятник воинам-эмигрантам, участвовавшим в Сопротивлении и сражавшимся в рядах французской армии. Этот памятник стал символической могилой для многих русских – известных и безымянных – отдавших свои жизни за други своя.

Одна из надписей на мемориале посвящена Вики – Вере Оболенской.

В России это имя практически неизвестно. Зато во Франции благодарная память о ней – награжденной высшими французскими знаками отличия: Кавалерским крестом ордена Почетного легиона, медалью Сопротивления и Военным крестом с пальмовой ветвью – живет по сей день.

Государственные награды Франции, присужденные посмертно Вере Оболенской

Вера – дочь бакинского вице-губернатора Аполлона Аполлоновича Макарова – попала во Францию, когда ей было девять лет. Фактически эта страна стала для нее второй родиной, и внутренний конфликт, мучивший многих ее соотечественников, был ей незнаком. Жизнерадостная, импульсивная и авантюрная девушка, обладавшая прекрасной внешностью и умением за несколько минут расположить к себе незнакомого человека, быстро стала вращаться в кругах «золотой» парижской молодежи.

Окончив французскую среднюю школу, Вера стала манекенщицей. В те годы подобная участь выпадала многим русским девушкам: их умение держаться, благородная внешность вкупе с постоянной нуждой, заставлявшей соглашаться на нищенские зарплаты, делала их идеальными претендентками на эту работу. К счастью, манекенщицей Вере долго быть не пришлось: во многом благодаря знанию языков она поступила секретаршей в контору, принадлежавшую преуспевающему парижскому предпринимателю.

Вскоре Вера познакомилась с Николаем Александровичем Оболенским – представителем древнего рода князей, ведущих свое начало от Рюрика – сыном бывшего градоначальника Санкт-Петербурга.

Свадьба Вики Макаровой и князя Николая Оболенского

Крестник вдовствующей императрицы Марии Федоровны и великого князя Константина Константиновича, Николай был воспитанником Пажеского корпуса, а позже окончил экономические курсы в Женеве. После смерти отца, совпавшей с временными финансовыми сложностями, он совершил неудачную попытку самоубийства. Но постепенно дела семьи стали налаживаться. Николай жил значительно лучше большинства эмигрантов из России. Про него не без иронии поговаривали, что он был одним из немногих русских, который мог ездить в такси, не сидя за рулем. Жить и вправду было на что: выручали доходы от удачно приобретенной недвижимости в Ницце.

А в перспективе маячило целое состояние: Государственный банк Франции хранил десять ящиков мингрельских сокровищ, принадлежавших князьям Дадиани (мать Николая – Саломия Николаевна – была дочерью светлейшего князя Дадиани-Мингрельского, а значит – прямой наследницей этого состояния). Галантный кавалер, Николай отличался нарочитым английским акцентом и привычкой оставлять дамам розы со своей княжеской визитной карточкой.

9 мая 1937 года жизнерадостная Вера стала женой Николая Александровича и приняла княжеский титул. Торжественное венчание состоялось в соборе Св. Александра Невского на рю Дарю.

Сопротивление

Счастливая семейная жизнь длилась всего около трех лет. В 1940 году, вскоре после оккупации Франции немцами, Вера Оболенская – авантюрная и легкомысленная особа, как думали многие из ее окружения – вошла в один из подпольных кружков. Там ее стали называть «Вики».

Николай и Вера Оболенские

Со временем кружок разросся, объединился еще с несколькими подобными организациями, в результате чего появилась Organisation Civile et Militaire – OСM («Гражданская и военная организация»). Эта организация стала одной из самых крупных и разветвленных во французском Сопротивлении. Ее члены занимались разведывательной деятельностью, организовывали побеги за границу английских военнопленных, готовили оружие и резервистов для перехода к активным боевым действиям, которые планировалось начать одновременно с высадкой союзников во Франции. Вики стала генеральным секретарем ОСМ и во всех мероприятиях принимала активное участие. Ей было присвоено воинское звание лейтенант.

Николай Оболенский («Ники») также не остался в стороне от работы организации. И когда в 1943 году в работе Сопротивления появилась необходимость установления контактов с гражданами СССР – пленными военнослужащими Красной армии и «остарбайтерами», занятыми на строительстве Атлантического вала, а также военнослужащими «восточных частей» вермахта, по линии ОСМ заниматься этим направлением стал князь.

17 декабря 1943 года на одной из конспиративных квартир Вики была арестована. Первое время отношение к Оболенской было вполне корректным. Более того, недостаточная бдительность следственных органов гестапо и тюремной охраны позволяла узникам из разных камер обмениваться информацией, выстраивая общую линию поведения на допросах, тем самым вводя следствие в заблуждение. К тому же удалось связаться с соратниками, находившимися на свободе, и предотвратить некоторые аресты и раскрытие явок. Но к концу февраля 1944 года большинство руководителей ОСМ были арестованы, а к 6 июня 1944 года организация практически перестала существовать.

Княгиня Вера Оболенская

Задержали и Николая Оболенского. Вики выгораживала его, как могла. Княгиня заявила, что уже давно «разошлась» с мужем, и поэтому к делам организации он абсолютно непричастен. За недостатком улик князя освободили, но вскоре вновь арестовали. Оболенского отправили в концлагерь Бухенвальд.

Допросы учащались, давление на изможденную Вики росло. Тогда Оболенская выбрала новую тактику поведения – единственно возможную в сложившихся условиях – полный отказ идти на контакт с гестапо и давать какую-либо информацию. Следователи прозвали ее «Princessin – ich weiss nicht» («Княгиня – ничего не знаю»).

Сохранилось такое свидетельство: когда немецкий следователь с притворным недоумением спросил ее, как это русские эмигранты-антикоммунисты могут оказывать сопротивление Германии, воюющей против коммунизма, княгиня ответила: «Цель, которую вы преследуете в России, – разрушение страны и уничтожение славянской расы. Я русская, но выросла во Франции и здесь провела всю свою жизнь. Я не предам ни своей родины, ни страны, меня приютившей». Тогда немцы принялись за нее по «антисемитской линии».

«Я христианка, – ответила им на это Вики, – и поэтому не могу быть расисткой».

Вере Оболенской был вынесен смертный приговор. На предложение написать прошение о помиловании она ответила отказом.

В июле 1944 года, после высадки союзников в Нормандии, Оболенская была перевезена в Берлин. 4 августа 1944 года в 13 часов Вики была гильотинирована в тюрьме Плётцензее. Тело ее после казни было уничтожено.

Гильотина, в том виде, в каком ее застали вошедшие в Берлин советские войска

«Мертвые живут и нам помогают…»

Настоящим чудом стало то, что выжил князь Николай Оболенский. Из его партии заключенных во Францию вернулся лишь каждый десятый. 11 апреля 1945 года доведенный до предела истощения князь вместе с горсткой уцелевших пленников был освобожден американскими войсками.

Долго разыскивал Николай Александрович свою супругу, не теряя надежды найти ее среди живых.

Через четыре дня после освобождения, еще из Бухенвальда, Оболенский слабой рукой писал жене в Париж:

«Вики, моя дорогая! Я от всего сердца надеюсь, что ты уже давно на свободе, что ты себя хорошо чувствуешь и что мы скоро будем вместе. Меня все время поддерживала уверенность в том, что после нашего общего испытания мы станем ближе, сильнее и еще более счастливыми, чем когда-либо, и что никакая облачность не сможет нас разделить. Вот я на свободе и живой, и могу сказать только одно: это чудо Господней Милости. Ты увидишь, как я во всех отношениях изменился и думаю, что к лучшему».

«…Мысли мои, – писал он, – тебя не оставляли ни на миг, и я так счастлив, думая, что наши страдания нас еще больше сблизят». Письмо он закончил такими словами:

«Милая моя, я спасся только благодаря моей вере. У меня есть твердые доказательства, что мертвые живут и нам помогают…

…Я тебя крепко целую, мою любимую Вики, преклоняюсь перед тобой и тебя благословляю. Твой старый муж, Николай».

Страшную правду Оболенский узнал лишь в 1946 году. 5 декабря князь написал Мишелю Пасто на серой бумаге с черной каймой:

«Мой дорогой друг, помня о славных и страшных часах, которые Вы пережили вместе с Вики в сорок третьем году, считаю своим долгом известить Вас о том, что я получил официальное уведомление о ее смерти.

Моя бедная жена была расстреляна 4 августа 1944 года в тюрьме Плётцензее, в предместье Берлина в возрасте 33 лет. Ее товарищи по тюрьме говорят, что она до конца оставалась преисполненной мужества и надежды, старалась быть веселой и поддерживать в них бодрость духа.

Вернувшись тяжело больным из Бухенвальда, я не могу свыкнуться со смертью Вики, навсегда сокрушившей мою жизнь, а я мог бы быть таким счастливым».

Как бы ни была тяжела утрата, нужно было продолжать жить – тем более рядом оставалась стареющая мать – Саломия Николаевна.

Много усилий князь потратил на сохранение памяти о любимой жене. О н бережно собирал информацию о последних месяцах жизни Вики, выдержки из мемуаров уцелевших руководителей и членов ОСМ, тексты речей, произнесенных при освящении мемориала русских участников французского Сопротивления. На основе этих материалов в 50-х годах Николай Александрович выпустил за собственный счет небольшую книжечку на французском языке «Вики – 1911–1944: Воспоминания и свидетельства».

Владимир Путин у кенотафа Веры Оболенской на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа

Служение

В декабре 1961 года в Париже умерла Саломия Николаевна.

Теперь Николаю Оболенскому ничто не мешало исполнить решение, к которому он пришел давно – вскоре после того, как узнал о гибели жены. Л.С.Флам, автор документальной повести «Вики. Княгиня Вера Оболенская», писала: « Размышляя над своей жизнью и беседуя со своим духовником, он пришел к твердому заключению, что Бог ему дважды спас жизнь для того, чтобы посвятить себя служению другим и искупить свой тяжкий, с точки зрения христианского учения, грех молодости – попытку самоубийства. Епископ Евлогий пытался снять с него бремя этого греха: «Вы же живы, значит, Бог простил», – были его слова, но от стремления принять священство не отговаривал. При жизни матери, однако, Оболенский не считал себя вправе принять сан. Будучи ее главной опорой в течение многих лет, он взял на себя уход за матерью, когда она заболела раком, и был при ней до самой ее смерти».

Протоиерей Николай Оболенский

В ноябре 1962 года Николай Оболенский был посвящен епископом Мефодием в сан диакона. После этого, погрузившись почти в полное уединение и изучение богословия, князь стал готовиться к рукоположению.

В марте 1963 года в православном соборе Св. Александра Невского на рю Дарю – том самом, в котором они с Вики венчались – Николай Оболенский был рукоположен во иереи. Вскоре отец Николай стал настоятелем этого собора.

С какими только просьбами к нему не обращались! Однажды он сокрушался в письме: «На днях одна француженка позвонила спросить, что я знаю про… водку! Я сказал, что про русскую водку я могу ей все рассказать, а вот насчет польской пускай обращается к Папе Римскому».

«Захожу в церковь. Сначала, со свету, ничего не могу различить. Постепенно глаза начинают привыкать. Вот он, отец Николай, – худая смиренная фигура в черной рясе, странно и трагично одинокая в этой холодной полупустой церкви.

Лицо, словно ожившая икона, – тонкое, строгое, грустное. Покорность судьбе в каждом жесте, в каждом движении…»

Л.С.Флам писала: «Прихожане особенно ценили отца Николая как исповедника; случалось, к нему даже на дом шли исповедоваться. Он выслушивал исповедь, беседовал с пришедшим, отпускал грехи и сразу мчался куда-то дальше: в больницы – причащать больных, в тюрьмы – навещать заключенных, в психиатрические лечебницы или еще на занятия в церковно-приходских школах с детьми, которых так любил и которые отвечали ему тем же».

Протоиерей Николай Оболенский

Писательница и бывший редактор парижской «Русской мысли» Зинаида Шаховская, духовником которой он был, вспоминала, как однажды во время большого приема, устроенного в честь выхода ее книги, князь услышал чье-то антисемитское замечание и взорвался: «Вы подлец! Моя жена за евреев жизнь положила…» Его трудно было успокоить. Но при всей его запальчивости он быстро отходил, легко прощал и учил прощению других. «Я знаю, – писала Шаховская, – какое значение он придавал именно прощению врагов. Ему и в голову не приходило искать убийц своей жены или тех, кто его мучил в Бухенвальде».

Шаховская, отмечая удивительную доброту и отзывчивость отца Николая, приводила рассказ одного католического священника, тоже депортированного в Бухенвальд. Его только что привезли в лагерь и погнали под душ. Было холодно, одиноко и страшно. Вдруг где-то около него раздался голос: «Вы отец такой-то! Подождите, я переброшу вам мой пуловер». Этот сильно поношенный пуловер ему запомнился навсегда: «Когда нищий отнимает от себя, чтобы дать брату последнее, – эта забота обо мне и голос участия в черном мире лагеря были чудом».

В последний путь священника торжественно провожал чуть ли не весь русский Париж, начиная с Великого князя Владимира Кирилловича. Председатель Объединения памяти Сопротивления Мишель Рике посвятил отцу Николаю в газете «Фигаро» некролог. Отметив, что собор не мог вместить всех пришедших на отпевание, Рике писал:

«Его любили за тепло, доброту и щедрость; большинство людей даже не знало о его привилегированном прошлом блестящего кадета Императорского училища, не знало и того, что это он был мужем известной нам княгини Веры Оболенской, об их недолгом счастье, продолжавшемся до того дня, когда оба, войдя в Гражданскую и военную организацию, стали на путь борьбы с нацизмом и заплатили за это столь дорогой ценой: ей эсэсовским лезвием отсекли голову, его – депортировали в Бухенвальд. Вернувшись из лагеря смерти, раздираемый горем по погибшей жене, он был убежден, что Бог сохранил ему жизнь для духовного служения русской общественности… Еще в Бухенвальде та вера, которую он излучал, была для всех нас, как верующих, так и неверующих, источником неодолимой надежды».

Похоронен отец Николай на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, на участке Иностранного легиона, в одной могиле с генералом Зиновием Пешковым, сыном Максима Горького. Перед смертью Оболенский завещал, чтобы имя его любимой жены было выбито на его надгробной плите. Это желание было исполнено.

Могила протоиерея Николая Оболенского

*** *** ***

Никто из знавших Вики в довоенное время как веселую, обворожительную, часто легкомысленную женщину, а Оболенского – как светского человека без определенной профессии, баловня судьбы, не мог представить себе, какая им готовится участь и что они способны будут претерпеть. Скорее всего, не догадывались об этом и они сами. Они не жаждали подвижничества, мученичества и отречения от всего, что любили. Но когда перед ними встал выбор: смириться со злом или противостоять ему, сомнений не возникло.

Трудно себе представить, сколько их – здесь, на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, да и по всему миру – родных русских людей, самоотверженно бросавшихся на помощь ближним в самых отчаянных обстоятельствах. Лишенные своего земного отечества, они обрели куда большую награду – Отечество небесное.

Плотно лежат они, вдоволь познавши
Му́ки свои и дороги свои.
Все-таки – русские. Вроде бы – наши.
Только не наши скорей, а ничьи…

Как они после – забытые, бывшие
Всё проклиная и нынче и впредь,
Рва́лись взглянуть на нее – победившую,
Пусть непонятную, пусть непростившую,
Землю родимую, и умереть…

Полдень. Березовый отсвет покоя.
В небе российские купола.
И облака, будто белые кони,
Мчатся над Сент-Женевьев-де-Буа.

(Роберт Рождественский)