Фадеев ведущий 1 канала. Как "известный обманщик" валерий фадеев "слил" телеканал
Эту информацию подтвердили РБК сразу несколько источников на Первом канале, а также в окружении Валерия Фадеева. Сам журналист эту информацию комментировать отказался, а Ирада Зейналова посоветовала обращаться по этому вопросу в пресс-службу телеканала, которая комментариев по поводу смены ведущих не предоставила.
Сейчас у программы «Воскресное время» плановые каникулы. Последний выпуск телепередачи вышел 10 июля, а новый сезон начнется 4 сентября — до этого времени сотрудники программы находятся в отпуске и о ситуации со сменой ведущих также ничего не знают. Впрочем, известно, что Валерий Фадеев уже готовится к роли ведущего «Воскресного времени», проходя пробы в студии программы.
Скорей всего, говорят источники, Ирада Зейналова останется на Первом канале — ей могут предложить вести какое-нибудь ток-шоу.
Зейналова вела программу «Воскресное время» с 2012 года, придя на смену телеведущему Петру Толстому, который сейчас баллотируется в Госдуму от «Единой России».
Одной из причин смены ведущих называют жесткую конкуренцию с программой «Вести недели с Дмитрием Киселевым», выходящую на телеканале «Россия-1». Рейтинги у передач примерно одинаковые: последний выпуск «Воскресного времени» набрал 4,7%, тогда как у «Вестей недели» он был 4,4%. До этого три недели подряд пальму первенства удерживала программа ВГТРК, но перевес был незначительный 0,1 - 0,3%.
Выбор на Валерия Фадеева пал в связи с тем, что Кремль хочет видеть в преддверии президентских выборов ведущего, который будет вызывать большее доверие у консервативного электората. Вторая причина — желание Кремля компенсировать обиду Фадеева за проигранные им праймериз единороссов и непопадание в Госдуму, пишет издание. Фадееву обещали проходное место в списке московских единороссов, но в последний момент ему пришлось выдвинуться в незнакомой для себя республике Коми.
Валерий Фадеев с 1998 года был главным редактором журнала «Эксперт». С 2006 года возглавил одноименный холдинг. Входит в высший совет «Единой России», один из руководителей либеральной платформы партии, член центрального штаба ОНФ. Доверенное лицо Владимира Путина на президентских выборах. Бывший член Общественной палаты России.
Перестановки в программе «Воскресное время» специально для «Давыдов.Индекс» прокомментировал заведующий кафедрой рекламы и связей с общественностью Института отраслевого менеджмента РАНХиГС Владимир Евстафьев:
— Валерий Фадеев внешне очень привлекательный, импозантный мужчина, который, скорее всего, нравится женщинам. Потом он хорошо говорит, у него правильная речь, ему не нужно читать по бумажке. Это очень большой плюс. Он блестяще разбирается в хитросплетениях политики, поэтому он давно, на протяжении практически двадцати лет, этим занимается. И сам во всем этом участвовал. То есть он при редактировании новостей может быть чрезвычайно полезен, может стать лидером.
Он очень спокойный, рассудительный, без каких-то истерик, не падок на сенсации, как любят некоторые. Поэтому его появление, несомненно, украсит эфир и облагородит его, сделает более профессиональным. Конечно, будет не хватать Зейналовой с ее эмоциями, но, наверное, она найдет себе другое приложение.
Политолог, историк и блогер Сергей Зеленин, в свою очередь, большой разницы в смене ведущих «Воскресного времени» не видит.
— Одну говорящую голову поменяли на другую говорящую голову. Я просто не представляю, что может категорически вследствие этого поменяться. Любой ведущий говорит не от себя, он что-то озвучивает. Если это не авторская программа, как у Дмитрия Киселева на втором канале. Значит, зачем-то понадобилось руководству изменить подачу материала.
Я бы не сказал, что это серьезное, жизненное изменение, способное изменить отношение к Первому каналу. Многие как не смотрели телевидение, как не воспринимали информацию, подаваемую центральными ТВ, так и не будут этого делать,
— прокомментировал эксперт.
Ну, как-то так.
Полную версию материала с развёрнутыми комментариями экспертов
Главный редактор «Эксперта» - об образовании, журналистике и национальной идентичности
Сейчас очень модно клеймить 90-е годы и олигархов, которые разворовали народное добро, советскую собственность. А почему мы не вспоминаем, кто дал им такую возможность? Почему мы забыли, как шахтеры молотили касками на Горбатом мосту у Белого Дома и требовали немедленных реформ и построения счастья за 500 дней - при поддержке интеллигенции, разумеется? Все эти люди купились на обещания скорого потребительского счастья. У них тогда не хватило ума, культуры, воли понять, что так не бывает, что даже решение потребительских проблем требует ценностной базы. Справка: Валерий Александрович ФАДЕЕВ родился 10 октября 1960 года в Ташкенте. В 1983 году закончил факультет управления и прикладной математики Московского физико-технического института (МФТИ). С 1983 по 1984 год работал в КБ «Алмаз». С 1984 по 1986 год - служба в рядах Советской армии (РВСН). В 1986 - 1988 гг. работал научным сотрудником в Вычислительном центре АН СССР, где занимался вопросами макроэкономики. В 1988 - 1990 гг. работал в Институте энергетических исследований АН СССР. С 1990 по 1992 год занимал должность старшего научного сотрудника Института проблем рынка Академии Наук СССР. С 1993 по 1995 год занимал пост заместителя директора Экспертного института Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП). С 1992 по 1995 работал экспертом и научным редактором еженедельного журнала «Коммерсантъ-Weekly». С 1995 по 1998 год - научный редактор, первый заместитель главного редактора еженедельного аналитического журнала «Эксперт». В 1998 году работал первым заместителем главного редактора газеты «Известия».В ноябре 1998 года назначен главным редактором журнала «Эксперт».В июле 2006 года назначен генеральным директором ЗАО «Медиахолдинг Эксперт».Является директором Института общественного проектирования, членом Общественной палаты РФ, членом Правления Медиасоюза, членом Российского общественного совета развития образования, сопредседателем Общероссийской общественной организации «Деловая Россия».
Жизнь без истории
Валерий Александрович, какое место сегодня занимает проблема духовно-нравственного развития России среди других проблем, стоящих на повестке дня?
Никакое. Вопросов духовно-нравственного свойства в повестке дня просто нет. То есть на самом деле они, конечно, существуют, но я не вижу, чтобы они сколько-нибудь широко обсуждались как на общественной, так и на политической арене. Существующие дискуссии носят периферийный характер, хотя порой в них участвуют весьма достойные люди. Конечно, Церковь пытается говорить о таких проблемах. Однако насколько ее подход актуален для светского общественно-политического пространства? Общество больше волнует прагматичеcкая сторона жизни. Увы, мы говорим о чем угодно, но о нравственности и духовности молчим, даже в связи с такими проблемами, как образование. Но даже вопросы экономики и политики нельзя решить, не имея настоящей ценностной основы. А она, в конечном итоге, всегда нравственная.
- Почему так происходит?
Возьмем простую проблему: экономика. Сейчас очень модно клеймить 90-е годы и олигархов, которые разворовали народное добро, советскую собственность. А почему мы не вспоминаем, кто дал им такую возможность? Почему мы забыли, как шахтеры молотили касками на Горбатом мосту у Белого Дома и требовали немедленных реформ и построения счастья за 500 дней - при поддержке интеллигенции, разумеется? Все эти люди купились на обещания скорого потребительского счастья. У них тогда не хватило ума, культуры, воли понять, что так не бывает, что даже решение потребительских проблем требует ценностной базы.
И люди были обмануты: произошло то, что и должно было произойти. Собственность досталась тем, кто был в состоянии ее взять - наглым, дерзким. Ведь ее на всех никогда не хватает, ее не намажешь на общую краюху, как масло, - слишком тонко получится… А потом вдруг опомнились и принялись сетовать на несправедливость! А кто виноват? Сами же и виноваты - те, кто хотел быстрого потребительского счастья. И они тоже должны отвечать за то, что произошло. А сейчас почему-то все говорят лишь об ужасных олигархах. Но ведь и олигархи тоже разные. Некоторые из них - это просто выдающиеся люди, которые вкладывают всю свою волю, весь свой ум в дело и обеспечивают, кстати сказать, сотни тысяч людей работой, причем высокооплачиваемой. Занимаются благотворительностью - сами, без подсказки и давления сверху, содержат школы, приюты, строят храмы и монастыри. Так что везде люди, и не стоит кого-то однозначно ругать или восхвалять.
Огульная, жесткая критика 90-х годов в некотором смысле безнравственна, потому что большинство из нас отвечает за то, что тогда произошло. Кроме того, были и позитивные изменения, колоссальные перемены. Мы освободились, в конце концов, от идеологии коммунизма. Другое дело, что свобода - это мощный и сложный инструмент, которым мы пока плохо умеем пользоваться. Но у нас сегодня есть то главное, что вообще должно быть у людей, которые живут в свободной стране. Мы получили свободную экономику, свободную прессу, возможность самореализации. Открытую страну, наконец. Гораздо больше возможностей, чем было в советское время.
Другое дело, что условия для реализации этих возможностей в 90-е годы были в общем никудышные. Они и сейчас никудышные. Их улучшение и является одной из первоочередных задач общества и государства. А это значит - необходимо развивать то положительное, что было заложено в предыдущий период нашей истории. А если начать зачеркивать все подряд, как сначала зачеркнули царский режим, потом советскую власть, потом 90-е годы… Мы же так все время будем жить без собственной истории!
О навыках служебной собаки
Вы упомянули образование. Каково Ваше отношение к тому, что происходит сегодня в сфере образования? Вам не кажется, что смена модели «учитель - ученик» моделью «покупатель - продавец» приведет к тому, что в вузах будут давать не знание (категория мировоззренческая), но информацию (обезличенная сумма фактов)?
Я согласен, что из образования сейчас могут изъять самое главное. Вообще, для чего человеку образование? Сегодня многие говорят об образовании как о системе приобретения навыков, которые позволят человеку безбедно существовать в современном мире. Но навыки есть, простите, и у служебной собаки! И очень хорошие. Образование нужно не для этого. Человек должен понимать, зачем он существует, зачем и как ему самореализовываться. А эти вопросы прямо связаны с религией, которая дает, может быть, самые главные ответы. Образование, просвещение и воспитание личности - это связанные вещи. Если из системы образования изъять просвещение и воспитание, то вместо образованных людей получатся служебные собаки. Произойдет очень существенная нравственная подмена. А сегодня все боятся слова «нравственность», тем более, слова «духовность». И потому даже в национальном проекте «Образование» упор нередко делается на сугубо прагматический, технологический аспект. То, что в каждую школу нужно поставить компьютеры и соединить их с интернетом, не вызывает сомнений, как в свое время не вызывала возражений необходимость школам обзавестись книгами. Но это не должно быть единственным достижением национального проекта! Потому что книги и тетради, компьютеры и интернет нужны для того, чтобы дети могли думать, писать, творить.
Мы ведь не используем тех выдающихся конкурентных преимуществ нашего образования, которые у нас уже есть: сотни школ и сотни подвижников - директоров, учителей, которые дают лучшие в мире образцы среднего образования. Почему бы не превратить это в систему? Главное - изменить статус учителя, вновь сделать его высоким. Но тогда надо поставить новые цели в реформе образования. От навыков и компетенций все-таки перейти к образованию и просвещению. И если мы сегодня наблюдаем неприятие такой постановки вопроса, то оно связано, конечно, с отсутствием той самой нравственной опоры, о которой мы с вами говорим.
Сегодня российское образование становится частью общеевропейской Болонской системы, которая содержит в себе целый ряд преимуществ и открывает для студентов и выпускников новые возможности. Но способна ли она решить все проблемы нашего образования? Не усугубит ли эта система уже существующие проблемы?
А что нам мешает предложить свое наряду с теми конкурентными преимуществами, которые мы должны обрести, присоединившись к общеевропейской системе образования? Я недавно участвовал в небольшой конференции, где были ректоры нескольких ведущих университетов Европы, и в том числе ректор знаменитой Итонской школы (Итонский колледж - одна из самых престижных частных школ Великобритании. - Ред.). И когда я высказался в том ключе, что проблемы есть не только у нас, но и у них, на Западе, они радостно (или безрадостно?) закивали. Согласились, что образование испытывает ряд проблем, с которыми они просто не знают, как справиться. Так тем лучше для нас - сегодня существует не так много областей, где нам есть что сказать. Образование такой областью является. Пока.
Церковь и свобода
В своей статье «Политика текущего момента» Вы говорите, что существующий план развития страны «слишком прагматичен и имеет ярко выраженный потребительский характер - рост уровня жизни граждан». Значит ли это, что долгосрочный план (а не среднесрочный, к которому Вы относите существующий) должен лежать в иной ценностной плоскости? Какое отношение к этим задачам «на длину» имеют православные ценности и Русская Православная Церковь?
Потребительский акцент здесь вполне объясним: это реакция на тяжелые 90-е годы, на резкое падение уровня жизни. И, конечно, задача государства - обеспечить какой-то минимум, чтобы люди не чувствовали себя униженными. Ведь несмотря на рост зарплат и большой рост доходов в последние годы, пенсии все равно остаются унизительно низкими; ниже, чем в советское время. Так что потребительские проблемы, несомненно, надо решать.
Вместе с тем, я уверен, что мощное развитие страны, которое будет сопровождаться, в том числе и надлежащим ростом уровня жизни, невозможно, если не иметь картину будущего, если не понимать, что такое Россия, кто такие мы и что мы хотим сделать. У большой страны должна быть цель, должен быть смысл существования, иначе она попросту исчезнет. А смысл существования России нашему обществу пока не виден. Может быть, он и не должен с легкостью поддаваться рациональному осмыслению или словесному выражению. Но он, по крайней мере, должен чувствоваться. А он не чувствуется. Это и есть та самая проблема национальной идентичности, о которой сегодня говорят. Ее же нет, этой идентичности, она потеряна.
- А в чем это проявляется?
Мы не опираемся на вершины собственного национального гения. У нас есть Пушкин, Достоевский, русские философы. Но они не создают пространство нашей жизни, пространство, в котором бы рождались идеи о том, что нам делать дальше, в чем смысл нашего существования и каков вектор движения. В этом смысле надо вернуться на сто или даже больше лет назад. Надо сделать идеи предков инструментальными. Конечно, «сшить» все это - трудная задача: ведь нельзя просто механически взять и пересадить идеи прошлого на современную почву. Но «сшивать» придется.
И в этом процессе роль Русской Православной Церкви и православного сообщества, ценностей православной культуры будет велика. Ведь вся русская литература, русская философия - насквозь религиозная… Конечно, мы не можем сейчас взять и сказать: знаете, нам всем надо жить во Христе. И надеяться, что завтра все заживут. Нужно выработать такие инструменты, создать такие институты, которые смогут сформировать пространство современной жизни, основанное на ценностях, когда-то взрастивших русскую культуру.
Один из таких инструментов, конечно же, образование, если мы будем понимать его не только как набор навыков, а в смысле воспитательном и просветительском. Тогда оно поможет нам войти в пространство нашей истории, нашего религиозно-философского и нравственного наследия. Это не значит, что все начнут ходить в церковь и сразу станут верующими. Но мы, по крайней мере, вернемся в пространство собственной культуры, которой уже тысяча лет. А сейчас мы выпали из этого пространства. Вот о чем идет речь. Но как это сформулировать, что нужно сделать, чтобы хотя бы всем стало понятно - я пока не знаю…
В недавнем интервью журналу «Тайм» президент Путин сказал: «Нет и не может быть, на мой взгляд, в сегодняшнем мире морали и нравственности в отрыве от религиозных ценностей». Какой, в связи с этим, Вам видится роль Церкви в современном обществе? Ведь сегодня Церковь очень много делает для общества. Но проблемы остаются, и весьма серьезные.
Здесь с Путиным можно поспорить. Современные секулярные этические системы отказались от религиозных ценностей, которые когда-то сформировали понятие о нравственности. Другое дело, что, отказавшись, они столкнулись с рядом неразрешимых коллизий. Европа, когда-то сказавшая устами Ницше «Бог умер», сегодня не может решить элементарную проблему арабов в Париже, которая в другой ценностной и общественно-политической ситуации легко преодолевалась.
Новые идеи - толерантность, политкорректность - это все подмена, ложные представления. Поклонение им иногда принимает комичные формы. В некоторых из американских штатов запрещено рассказывать еврейские анекдоты, потому что это трактуется как антисемитизм. Но ведь еврейские анекдоты - это культурное явление, такое же, скажем, как армянские и т. д. Иногда это уже совсем не смешно - когда на некоторых европейских авиалиниях священнослужителей заставляют снимать кресты при посадке на рейс. Это, якобы, может оскорбить присутствующих нехристиан. Но ведь это путь в никуда, путь к несвободе. То, что так прекрасно описал Достоевский в «Легенде о великом инквизиторе». И на Западе многие прошли этот путь до конца. А дальше - ничего, дальше - пустота. Нам нельзя зайти в этот тупик. Надо оставаться в зоне свободы. У нас от слова «свобода» многие шарахаются, потому что связывают это слово с либерализмом. Но это разные вещи…
Но в современном обществе нередко связывают понятия «Церковь» и «несвобода». Даже и сегодня в любой попытке церковного сообщества проявить себя на общественном поле видится посягательство на свободу. Правы ли те, кто так считает?
Этот стереотип как раз и связан с ложным пониманием свободы. Ведь в конце концов, вся идейная работа в России, вся русская философия и литература занимались освоением этого понятия… Не смогли, и в 1917 году произошла катастрофа, когда в каком-то ужасающем порыве к свободе все разрушили…
Вся религиозная проблематика выстраивается вокруг свободы. Я не специалист, но даже я хорошо помню слова Христа: И познаете Истину, и Истина сделает вас свободными (Ин 8:32), и апостола Павла: Итак стойте в свободе, которую даровал нам Христос (Гал 5:1). Конечно, Павел имел в виду в первую очередь свободу во Христе, свободу от греха. Но и свободу как дар Божий человеку, свободу нравственного выбора. У нас же происходит какой-то сбой: человек свободу понимает в негативном смысле - как свободу творить зло. Из-за этого возникает распространенная сегодня позиция, что свободу надо ограничить. Но такая позиция - это проявление слабости. Да и вообще-то имелось в виду другое: возможность творческой самореализации. Это к вопросу об образовании: ведь люди рождены не для того, чтобы приобрести навыки и их практиковать, а для чего-то другого. Вот Церковь и учит для чего.
Теологи и академики, Церковь и общество
Значит ли это, что Вы не согласны с академиками, авторами известного «письма десяти», которые чрезвычайно обеспокоены проблемой клерикализации нашего общества?
Насколько я понимаю, эти люди вообще отвергают религию и противопоставляют ее науке. Мне кажется, все это выглядит просто комично, особенно если учесть, что среди них есть даже лауреаты Нобелевской премии. Все великие ученые, которые заложили основы современной науки, начиная с Ньютона, пытались постичь замысел Божий, были носителями христианского мировоззрения, в рамках которого и зародилась современная наука - в Европе, а не в Китае, Индии или на арабском Востоке. Уже позднее, в XVIII - XIX веках, некоторые ученые отказались от метафизических ориентиров, но великие, на плечах которых мы все стоим, были верующими. Так что никакого противоречия между религией и наукой не существует.
В связи с этим возникает еще одна важная тема. У нас до сих пор богословие (теология) не стало признанной университетской дисциплиной. Нет ВАКовского стандарта по теологии. Парадокс: во всех западных университетах богословие есть, а в России нет, потому что это, мол, мракобесие. Мы прогрессивнее всех в мире, да? Напротив, мне кажется, что именно та позиция, которая изложена в «письме десяти», сильно попахивает мракобесием.
- То есть Вы за то, чтобы теология была ВАКовской дисциплиной?
Конечно! Иначе можно потом и математику оттуда вычеркнуть. Ведь что такое математика? Разве она изучает природные ресурсы, атмосферу, законы природы? Нет, это абсолютная абстракция, этого нет в материальном мире. Или философия - вообще игра. В теологии есть свой аппарат, свой инструментарий, наработанный веками. Тысячи умнейших людей занимались богословием, как же можно это отвергать?
А как сделать, чтобы в нашем обществе было меньше подобных недоразумений? Как сделать так, чтобы проблемы нравственности и духовности были внесены в повестку дня? Что необходимо предпринять, чтобы все общество услышало голос Церкви?
Конечно, не мне учить представителей Церкви, но мне кажется, пришло время для ее более активного участия в общественной жизни. Нужен инструмент, канал, который бы приблизил наше общество к базовым ценностям. Ведь Церковь, насколько я понимаю, это не только епископы и священники. Быть может, одним из таких каналов могут стать инициативы мирян. То есть нормальное развитие гражданского общества.
Благодаря совместному проекту «Эксперта» и «Фомы», проведенному на основе исследования Института общественного проектирования, наши читатели узнали, что верующие моложе, образованнее и успешнее, чем принято считать. Многие читатели с большим недоверием отнеслись к таким данным. Как бы Вы объяснили и полученные результаты, и реакцию?
Прежде всего замечу: результат нашего исследования очень близок к реальности. Потому что это гигантская выборка - 15 000 человек. Она очень тщательно сделана: если взять наши данные по структуре общества, то вы увидите, что они почти идеально совпадают с данными переписи населения. Это говорит о высоком качестве выборки, о точности результата.
Да, верующие оказались моложе, образованнее, энергичнее, чем принято думать. Ведь жив еще миф, что Православие - это старушки. На самом деле, каждый из нас может вспомнить своих верующих знакомых и увидеть, что среди них есть молодые, энергичные, успешные люди. При этом они не просто ходят в храм, но стараются жить по тем принципам, которые проповедует Церковь: например, имеют многодетные семьи, занимаются благотворительностью. Кстати, в регионах церковный образ жизни становится уже вполне будничным, если так можно сказать. И, что примечательно, во многом среди обеспеченной части населения. Приведу, быть может, несколько неожиданную аналогию: на дорогах гораздо лучше себя ведут водители дорогих автомобилей. Конечно, и среди них встречаются невменяемые, но в среднем культура вождения намного выше у обладателей иномарок, чем у владельцев отечественных авто. Это, конечно, не вполне корректное сравнение, но зачастую именно те, кто уже решил материальные вопросы, начинают задумываться: а дальше что? А что с этим делать? Зачем все это? Это означает, что в самом обществе происходят серьезные сдвиги, вселяющие надежду и оптимизм. Ведь именно из глубин общества и должны, как мне кажется, начаться те преобразования, которые приведут к осознанию национальной идентичности. То есть не сверху эти ценности спустят, но они прорастут в сознание и жизнь людей. И на этом уровне, конечно, Церковь все более будет становиться неотъемлемой частью жизни очень многих людей.
Тогда почему, если у нас все так неплохо развивается в самом обществе, вопросы нравственности и духовности, как Вы сказали в начале нашей беседы, даже не стоят на повестке дня? Не накопилась еще критическая масса, чтобы они проявились?
Не созданы институты, которые связывают общество, его устремления с политической сферой жизни, которые могут транслировать на политический уровень то, что зреет в ожиданиях общества. И этот разрыв между политическим верхом и жизнью общества сохраняется. Это не трагично, но должно быть преодолено.
Я думаю, что сейчас общественные институты, создающие такую связь, будут максимально востребованы. Развитие может пойти даже не через политику, не через политические партии, но через общественное движение. Причем «снизу». И это движение будет оказывать всевозрастающее влияние на власть на местах. Тогда возникает непосредственная связь политики с жизнью людей, и политические и общественные институты становятся «живыми». У нас этой связи нет, и партии выглядят картонными, чужими для нас.
- А для Вас лично что значит Церковь?
Возможно, многие осудят такой взгляд, но для меня сейчас это, прежде всего, вопрос идентичности. Если я живу в России и я русский, то я православный. Причем русский не в смысле крови, естественно, но в том смысле, что Россия - моя страна. Конечно, мусульмане тоже скажут, что это их страна - ну и хорошо. Но для меня эти два пункта связаны неразрывно. Это и есть предельная идентичность. Я не считаю, что каждый русский должен быть православным, но в пределе это так. И мы должны понимать, что это одно из тех оснований, на которых держится страна…
Но такая позиция говорит, скорее, о культурной идентичности, чем о собственно религиозной. Вот и получается, что у нас многие себя считают православными, а, скажем, в Воскресение Христа и в вечную жизнь из этих православных верят далеко не все. Появилась даже новая «идентичность»: православный атеист. Но ведь это абсурд. Что скажете?
Скажу так: не требуйте от людей слишком многого.
О субъективной журналистике
Вы возглавляете одно из самых авторитетных и успешных изданий в современной России, поэтому я просто не могу игнорировать вопросы профессиональной сферы. Как быть с пресловутой «журналистской объективностью»? Недавно один журналист сказал мне, что «Фома» никогда не станет полноценным участником медиа-рынка, потому что «для тебя Церковь - субъект, но пока она не станет объектом, вы не сможете заниматься собственно журналистикой».
Да, такая позиция характерна для некоторых изданий. Для них не только Церковь, но и страна Россия - объект. И это глубокое заблуждение, просто катастрофическая ошибка - думать, что для журналиста все должно быть объектом. Это неправда. Конечно, когда мы находимся на уровне информационной журналистики, на уровне информагентств, такое возможно. Главное - информация, по возможности, точная. Даже не объективная, а точная - и вся, какая есть. Но это же не означает, что остальная журналистика должна быть «объективной» - то есть относиться ко всему как к объекту. Это чушь просто, потому что это низведение журналистики.
Еще одна ошибка - считать, что информация должна быть непременно увлекательной. Это концепция так называемого инфотейнмента (от англ. information (информация) и еntertainment (развлечение)), так же пришедшая к нам с Запада. Ну это просто какой-то идиотизм! Почему все должно развлекать? Почему надо сводить жизнь к одним только развлечениям? Человек просто хочет узнать, что происходит, а его начинают увлекать-развлекать. Даже простую информацию он должен получать, развлекаясь. А ведь задача журналистики - не только информировать, но и просвещать, и даже больше - вдохновлять. И лучшие образцы журналистики, как у нас, так и на Западе, это показывают. Мы забываем об этом. И противопоставляем якобы объективную журналистику необъективной, журналистике мнений. Это ложное противопоставление, потому что никакой объективной журналистики нет. Есть профессиональные принципы. Скажем, если журналист придерживается какой-то определенной точки зрения, он не должен ее навязывать читателю, он должен сообщить и другую точку зрения. Это, повторяю, его профессиональный долг. Если, конечно, он не пишет очерк или памфлет. Но во всем остальном… Даже выбор повестки дня - уже субъективен. Читатели таких «объективных» журналов и газет потому и чувствуют фальшь, что редакторы и журналисты просто не отвечают их мыслям и чувствам. Потому что для читателя страна - своя, а для них - чужая.
Фото Владимира ЕШТОКИНА
, Узбекская ССР , СССР
Вале́рий Алекса́ндрович Фаде́ев (род. 10 октября , Ташкент) - российский журналист, телеведущий и общественный деятель. Главный редактор журнала «Эксперт » (с 1998 года), член Высшего совета - сокоординатор Либеральной платформы политической партии «Единая Россия » , член наблюдательного совета - Председатель экспертного совета Агентства стратегических инициатив по продвижению новых проектов . Член Центрального штаба - руководитель рабочей группы «Качество повседневной жизни» , член межведомственной рабочей группы по вопросам жилищно-коммунального хозяйства Правительства Российской Федерации, директор , ведущий программы «Воскресное время» на Первом канале (с 4 сентября 2016 года).
Биография
В 1983 году окончил факультет управления и прикладной математики (МФТИ).
В 1993-1995 годах - заместитель директора Экспертного института Российского союза промышленников и предпринимателей . В 1992-1995 годах - эксперт, научный редактор журнала «Коммерсантъ-Weekly» издательского дома «Коммерсантъ ».
В 1995-1998 годах - научный редактор, первый заместитель главного редактора еженедельного аналитического журнала «Эксперт ».
С 18 февраля 1998 года - первый заместитель главного редактора газеты «Известия ».
С ноября 1998 года - главный редактор журнала «Эксперт ».
Один из авторов закона «Об Общественной палате Российской Федерации», член Общественной палаты Российской Федерации (с 2006 по 2012 год).
С 20 октября 2011 года - член наблюдательного совета - Председатель экспертного совета Агентства стратегических инициатив по продвижению новых проектов.
С 2011 года - член Центрального штаба Общероссийского народного фронта и руководитель его рабочей группы «Качество повседневной жизни» . Является членом Высшего совета партии «Единая Россия» и сокоординатором партийной Либеральной платформы.
С 20 мая 2015 года член межведомственной группы по вопросам жилищно-коммунального хозяйства Правительства Российской Федерации, созданной распоряжением премьер-министра Дмитрия Медведева и руководимой вице-премьером Дмитрием Козаком .
С 4 сентября 2016 года - ведущий воскресного выпуска телепрограммы «Время » на «Первом канале» .
Личная жизнь
Общественная деятельность
Осенью 2008 года избран президентом Общероссийской организации работников СМИ «МедиаСоюз».
Глава Гильдии деловой журналистики.
Член Попечительского совета благотворительного фонда Олега Дерипаски «Вольное дело » .
Директор Института общественного проектирования.
Член Координационного комитета Международного открытого грантового конкурса «Православная инициатива».
Напишите отзыв о статье "Фадеев, Валерий Александрович"
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Фадеев, Валерий Александрович
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Секретарь Общественной Палаты Российской Федерации VI созыва.
Российский журналист. Телеведущий.
Валерий Фадеев родился 10 октября 1960 года в городе Ташкент, Узбекистан. В школе мальчик показал себя как отличный аналитик, которому с легкостью даются точные предметы. После получения аттестата зрелости Валерий поступает в Московский физико-технический институт, где обучается на факультете управления и прикладной математики.
Затем в карьере молодого специалиста были научно-исследовательские институты. Он занимался вопросами энергетики, а в последние годы СССР стал старшим научным сотрудником Института проблем рынка. В самостоятельной России Валерий Фадеев присоединился к коллективу Экспертного института Российского союза промышленников и предпринимателей в должности заместителя директора.
Позднее мужчина окунулся в общественную деятельность. Фадеев посчитал, что его опыт будет полезен на политической стезе и присоединился к партии «Единая Россия», в которой стал членом Высшего совета. Также Валерий является соавтором закона «Об Общественной палате Российской Федерации» и почти шесть лет находился среди членов этой организации.
Благодаря работе в научно-исследовательских институтах по вопросам отечественного и зарубежного рынков Валерий Фадеев стал специалистом весьма высокого уровня. И в 1992 году его пригласили быть экспертом, а впоследствии и научным редактором очень популярного еженедельника «Коммерсантъ».
Через три года мужчина взялся за новый проект - аналитический журнал «Эксперт», в котором за пару лет дорос до должности главного редактора. Именно это издание сделало Валерия Фадеева известным по всей стране. Кроме того, он сотрудничал и с таким масштабным издательством, как газета «Известия».
В 2004 году журналист впервые попробовал себя на телевидении. Он вел ток-шоу «Структура момента», тематикой которого была общественно-политическая жизнь России и остального мира. Эта программа выходит на «Первом канале» до сих пор и руководители были очень довольны Фадеевым-телеведущим. В итоге, летом 2016 года стало известно, что с начала сентября именно Валерий Александрович заменит в воскресном выпуске телепрограммы «Время» Ираду Зейналову, которая вела передачу ранее.
В марте 2017 года Указом Президента России Владимира Путина Валерий Фадеев вошел в состав Общественной палаты Российской Федерации. На первом пленарном заседании, 19 июня 2017 года, избран секретарём Общественной палаты РФ VI созыва.
В сентябре 2018 года Фадеев ушел с «Первого канала» по причине загруженности на работе в Общественной палате РФ. Сам же он воспринимал свою работу на телевидении как подработку.
Журналист и член Общественной палаты Валерий Фадеев 21 октября 2019 года назначен председателем Совета по правам человека при Президенте России.
Семья Валерия Фадеева
Валерий Александрович женат, имеет дочь.
Ирада Зейналова (Фото: Екатерина Чеснокова/РИА Новости)
В 2014 году разгорелся скандал вокруг одного из сюжетов , показанного в воскресной передаче. Журналист взял интервью у беженки из Славянска, которая рассказывала о том, как украинские войска, войдя в город, якобы устроили публичную казнь трехлетнего мальчика. Украинские и российские СМИ обнаружили фактические нестыковки в рассказе, а также обратили внимание на то, что похожий рассказ ранее был опубликован в блоге прокремлевского политолога Александра Дугина. Позже Зейналова комментировала скандал вокруг сюжета, сказав, что у журналистов не было доказательств правдивости истории, но «это реальный рассказ реальной женщины». В 2014 году телеведущая была включена в санкционный список Украины.
Одна из причин замены ведущего — в жесткой конкуренции с «Вестями недели» Дмитрия Киселева, говорит коллега Зейналовой. Воскресное «Время» входило в число самых популярных информационно-аналитических программ страны наравне с «Вестями недели» (выходит в воскресенье на канале «Россия 1»), свидетельствуют данные TNS Russia. Рейтинг последнего выпуска воскресного «Времени» составил 4,7%, а «Вести недели» оказались чуть позади — 4,4%. До этого программе Киселева удавалось три недели подряд удерживать позицию лидера, но с минимальным преимуществом — 0,1-0,3 процентных пункта. Но в целом никаких претензий к работе Зейналовой у Кремля не было, говорит федеральный чиновник и подтверждает коллега телеведущей.
Место лучше Госдумы
Знакомый Фадеева называет две причины, почему выбор пал на него: по его словам, в преддверии президентских выборов (запланированных на 2018 год) Кремль хочет видеть на телевидении нового человека, который будет вызывать больше доверия у консервативного электората. Фадеев больше подходит на эту роль, считает собеседник РБК. Вторая причина — желание Кремля компенсировать обиду Фадеева за проигранные им праймериз единороссов. Фадееву обещали проходное место в московских списках «Единой России», но в последний момент из-за нежелания столичных властей ему пришлось выдвинуться на праймериз в незнакомом ему Коми, утверждает его знакомый. Праймериз он проиграл и в итоге не попал в список кандидатов.
Фадеев с 1998 года был главным редактором журнала «Эксперт», в 2006 году он также стал генеральным директором одноименного медиахолдинга. Был членом Общественной палаты и до сих пор входит в высший совет «Единой России». Вместе с депутатом Владимиром Плигиным руководит либеральной платформой единороссов. Он был доверенным лицом Путина на президентских выборах, вошел в центральный штаб Общероссийского народного фронта (ОНФ).
У него уже есть опыт работы телеведущего: с 2014 года он ведет передачу «Структура момента» на «Первом канале».
Ведущий вечерней программы на главном телеканале должен быть человеком эмоционально-сердечного склада, тогда как Фадеев претендует на интеллектуализм, считает руководитель холдинга «Минченко консалтинг» Евгений Минченко. «Если речь идет о генерации доверия у населения, то это должен быть человек другого типа. Это не амплуа Фадеева», — говорит политолог.
